|
|
Инструментальное вступление *************************** *************************** ***************************
ТРОЯНСКИЙ ВАЛЬС Миллионы порожних бутылок Заполняют чертоги чердачьи... Что осталось от личного тыла - Браки-призраки, ночки-подачки. Оживая от прикосновений Подающего знаки сознанья, Уповаю на вас, Уповаю на вас, Уповаю на воспоминанья... Аргументы, почившие в бозе, Выгибают из губ оригами. И всё больше склоняется к прозе Мозг, наученный мыслить стихами. Отраженье становится плавным, Повторяет движения, словно Повинуется бес, Повинуется бес, Повинуется беспрекословно... Промедление необратимо На театре любовных бездействий. Память движется, движется мимо И впадает в троянское детство, Где в разгаре ночных приключений, В промежутках меж чудом и чаем Ложь я чуял не раз, Ложь я чуял не раз, Ложь я чуял, не разоблачая. Но опасны сады Ойкумены Для принцесс с непочатою свитой. На звучащее тело Селены Я надену невидимый свитер. И падут неприступные стены, И рассыплются камеры пыток Под подковами пар, Под подковами пар, Под подковами парнокопытных. Послевкусие свадебных маршей Ощущается в кухне походной. И желанья становятся старше, И в возможностях больше свободы. Мысли сходятся на горизонте, Мир становится сух и утробен. Только я в нём не прав, Только я в нём не прав, Только я в нём неправдоподобен. 2000
* * * Каждая мышь - довольна, Каждая мысль - на воле, Каждой твари - по паре, Каждой крале - по роли. Всем кроликам - по капусте, Удавам - по ящику мяса, Наевшимся - по сиесте, Непьющим - по кружке кваса... И осталась - самая малость, Осталась только голая милость, Это всё, что от жизни осталось, Всё остальное сгодилось И пущено в ход... 1997
ПЛЫВУЩЕМУ - МОРЕ Когда мутный свет утонувшей луны Ладьёю всплывёт в наших чёрных глазах, Мы скажем "привет" обаянью волны, - И никто из нас больше не вернётся назад. Мы помним, что остров еще далеко, Мы знаем, что море будет жечь нам виски, Но нам здесь так просто, нам здесь так легко - Слепым не нужны маяки. Плывущему - море, Где рифы и мели. Тонуть - так тонуть, виват! И разве кто спорит. В грядущее горе Гребущий не верит. Он проклял свой путь назад. Что ж, вольному - воля. Руль в наших руках, значит, будем рулить. И выбросьте компас к подводным чертям. Мы жили, как рыбы, теперь будем жить - Как звёзды морские, судьбу очертя. Мы движемся точно по плану сирен, На голос их скорбных и траурных саг. Наш штурман - безглазый циклоп Полифем. Значит, встретимся на небесах! Плывущему - море, Где рифы и мели. Тонуть - так тонуть, виват! И разве кто спорит. В грядущее горе Гребущий не верит. Он проклял свой путь назад. Что ж, вольному - воля. Когда лютый смерч нас ударит поддых, Когда нас разнимет стальная гроза, Судьба напоследок научит слепых Писать завещания на парусах. Уйти, углубиться, не дать слабину! Мы тонем, мешая соль волн с солью глаз, Чтоб правдой расплыться по плоскому дну - В последний незыблемый раз! Плывущему - море, Где рифы и мели. Тонуть - так тонуть, виват! И разве кто спорит. В грядущее горе Гребущий не верит. Он проклял свой путь назад, Он выбрал дорогу над, Он этакой доле рад. Что ж, вольному - воля. 1989
ЗАБУДЬ МЕНЯ ВНЕЗАПНО Забудь меня внезапно - Наотмашь, сверху вниз. Грусти до послезавтра, А дальше - улыбнись. И, тихо богатея, Покинь мою мечту. Я сам себе идея, Сам Фикс и Паспарту. Сам Гофман, Гримм и Гауф, Сам Ганс и Христиан, Сам фейерверк и траур, Сам правда и обман. Пополнив гордый список Погашенных светил, Я твоё имя высек Под номером один. Забудь меня достойно - Без слёз и без обид. Я большего не стою. Я сам собой забыт. Мой Гоголь невменяем, Мой Кэрролл нелюдим, Мы грозы обоняем И звёздочки глядим, А по ночам приходят Вольтер и Честертон И доводы приводят, Пускаясь в моветон... Конец моей цитаты - Венец твоей души. Мы оба виноваты, И оба хороши... Признав наш мир ошибкой, Топи его в вине. Забудь меня - с улыбкой. Оставь всю горечь мне. 1999
КОМПЛЕКС УРОДОВ Сегодня ты делаешь ставку на комплекс уродов, А завтра твоя голова сыграет в их ящик. Меж будущим и настоящим всего один продых, Всего один отдых в конце этой сумрачной чащи. Сегодня ты пишешь картины и крутишь рулетку, А завтра - рыдаешь в жилетку о помощи свыше. Меняешь свой флигель на крыше на прочную клетку, И метишь монетку удачи, и пулями пишешь, и пишешь, и пишешь... И раз ты Подобием в Бога не вышел, Плевать на всеобщее счастье! Но путь не прервать в одночасье, Скользя по подсолнечным крышам! Не трать понапрасну патроны, Рыдая над участью лишних, - Всевышний не ценит поклоны Как жест миллионов Свободных, но нищих Душой... Сегодня ты делаешь ход, не предвидя предела, А завтра ты будешь жалеть о пределонезнанье. Всего одно дело, одно, так сказать, начинанье - И жизнь потеряла сознанье, и смерть охладела. Сегодня лежачих не бьют - завтра их добивают. Такое бывает... бывает, бывает и хуже - Бывает, о них забывают, оставив на ужин; Бывает: красиво снаружи, а внутри нарывает - Бывает, бывает. И раз ты Подобием в Бога не вышел, Останься хотя бы собою! Или шаг от толпы за судьбою - Ничто без заборов и вышек? Ходьбой не убить расстоянье - Вот пунктик борзых и легавых. Лукавый не терпит сиянья Как суть наказанья Кривых и корявых Душой... На комплекс уродов Тебе выдаст патент Любой импотент Всех времен и народов. И ты, получив от него документ, Лепи монумент Из твердой породы, И будешь в нем жить, не зная причин, Не ведая слов и не пробуя сна, Как тысячи тысяч тщедушных мужчин, Забывших священное слово Весна, - Всех тех, кто Подобием в Бога не вышел И в дьяволы лезет напрасно! Их лица подходят как раз, но Не в лицах тут дело, а выше! Свободы, свободы, свободы Им нужно для полного счастья, А им - лишь прогнозы погоды, Кресты да походы - Как символ участия К ним... 1991
ЧУТЬ БОЛЬНЕЙ Когда мне станет хуже, чем сейчас, Когда мне будет тяжелее, чем бывало, Я завернусь потуже в покрывало И, как халиф, умру на целый час. Когда мне будет хуже, чем теперь, И к ухудшению иссякнут перспективы, Я не найду себе иной альтернативы И, молча глядя в потолок, найду там дверь. И скажу: Не делай мне так больно, Не делай мне так больно, Не делай мне так больно, А делай чуть больней. И этого довольно, И этого довольно, Пожалуй, что довольно - Достаточно вполне. Когда мне будет хуже, чем сейчас, И нету силы дотянуться до гитары, И не помогут ни враги, ни санитары, Я позову к себе соседа палача. Скажу: "Соседушка! Мне очень нелегко. Душе мешает что-то важное, большое. Ты разберись с большим, а я займусь душою. И с мёртвых губ слижи за вредность молоко." Но - Не делай мне так больно, Не делай мне так больно, Не делай мне так больно, А делай чуть больней. И этого довольно, И этого довольно, Пожалуй, что довольно - Достаточно вполне. Когда мне будет хуже, чем всегда, Я свой перпетуум демобилизую. И ускользну, но из последних сил опять спасую, Вдруг порешив, что даже горе - не беда. Когда мне станет хуже, чем теперь, Когда мне всё-таки когда-нибудь да станет, Я сам себе скажу своими же устами: Ты слишком верил, так пойди теперь проверь. Насколько это больно, Насколько это больно, Насколько это больно, И можно ли больней? Или этого довольно? И этого довольно... Пожалуй, что довольно... Достаточно? Вполне. 1994
НИКОГО, КРОМЕ НИЦШЕ Я напеваю на диктофоны Своим друзьям старые песни. Запоминаю их телефоны, Чтобы допеть эти песни вместе. Я размножаю странные сказки На неисправной печатной машинке. И путешествую вдоль до развязки, Не замечая даже ошибки. Моя работа проста - Я пыль сдуваю с листа И ухожу в те места, Где вместо снов пустота. Мои маршруты просты, Я обрубаю мосты. Моя работа пуста, как мир, В котором нет смысла... Я наблюдаю драматургию В своей не очень-то логической нише. Я точно знаю, что значит другие, И никого не люблю, кроме Ницше. Не обхожусь без снов и пророчеств, А явь - что хочешь, то и найдёшь в ней. Из всех знакомых мне одиночеств Я выбираю, где понадежней. Моя работа проста - Я пыль сдуваю с листа И ухожу в те места, Где вместо слов пустота. Мои маршруты просты, Я поджигаю хвосты. Моя работа пуста, как жизнь, В которой нет смысла... (До боли нет смысла. Есть только воля, Воля и боль...) Я напеваю на диктофоны Своим друзьям новые песни. Я забываю их телефоны, Чтобы забыть эти песни вместе. Из всех знакомых мне одиночеств Я выбираю ту, что мне ближе. И снова вру ей - так, между прочим, - Что никого не люблю, даже Ницше. Моя работа проста - Я пыль сдуваю с листа И ухожу в те места, Где нет ни шанса из ста. Мои маршруты просты, Я обрубаю мосты. Моя работа пуста, как ты, В которой нет смысла... 1994
* * * Я ровно шесть веков подряд Ловил чужие позывные, А мой воинственный отряд Считал часы и дни земные. Но, спешив воинство своё, Я выхожу из поля брани: Я здесь один, на мне бельё, И носовой платок в кармане. 1992
МОНОАТЕИЗМ Запутавшись в речах богини Кали, Я пробовал дышать сквозь жабры рабьи, Пока её уста мне предрекали Безденежье, безделье и безбабье. Но я доволен был любым уделом, Вычерпывал и тратил сколько было. И даже если смерть меня хотела, Моя любовь всегда меня хранила От черных дел и неразумных трат, От адских петель в скрипе райских врат. Те петли смазав маслом, но не мылом, Я пробовал уйти и отвертеться, Но оказалось, что не тут-то было, - Какая цель, такие к ней и средства. Всё, что я делал, становилось словом, Танцующим вприсядку под ногами, И некая священная корова Преподнесла мне рог с тремя бобами. И я бежал стеблями тех бобов Долой от антиподовых богов. Искать вину в других - не лучший способ: Скорбь получаешь к истине в довесок. И тот, кто мне вручал дорожный посох, Остерегал клевать на мелких бесов. Он говорил: колени - не подмога, Любви достоин тот, кто гибнет стоя. Он повторял: когда мы смотрим в оба, То видим только зеркало кривое. И в тех местах, где оптика лгала, Я выпрямлял собою зеркала. Сквозь кегельбан разбросанных кумиров Всё виделось в какой-то мутной тризне, И, брошенный наверх шипами мира, Я расписался в моноАтеизме. Делю свой ужин с сытыми врагами, Которые и с Ним запанибрата... Неужто в этом скверном балагане Еще никто не умирал от мата! Я буду первым, если захочу Поставить не не Свет, а на свечу. Бобы истлели, затекли колени, И лёгкость на подъём разъела жабры. Враги досрочно полегли от лени, Задушенные собственною жабой. Шипы завяли, муки притерпелись, Дела свелись не только к песнопенью. Все средства сочтены, и даже ересь Является отныне лишь ступенью. Теперь я ближе, нежели тогда, - Сомненья укрепляют города. 1999
ХМУРОЕ УРБО Шепот в эфире. Надежда на день. Ставлю свой сон под стекло. В будущем мире я только лишь тень, Которой не повезло. Пустые бутылки я меняю на кич Начинающих поэтесс. А за окном безумствует вич, Символизируя прогресс. Но завтрашний день придет - И мне будет больно. Завтрашний день пройдет - И мне будет трудно. Пока пацифистка-ночь Позволяет жить вольно, А за окном уже разинуло пасть Хмурое Урбо, Сверкая челюстью Из тысячи серебряных небоскребов. Мой череп с зимы - обескровленный лед, В нем желтеют талоны на чай. Сверху течет птичий полет. В общем, очень похоже на рай. Китель к лицу - он приветствует силы И добавляет ног. Сколько там лет до ближайшей могилы? Ну-ка, скажи, сынок! Ведь завтрашний день придет - И тебе будет больно. Завтрашний день пройдет - И тебе будет трудно. Еще пацифистка-ночь Командует "вольно", А за окном уже качает права Хмурое Урбо, Мелькая лысиной Из дюжины позолоченных телебашен. Жизнь так проста, что не хочется жить. Вот только - лень умирать. Может, какой-нибудь сдвиг совершить Или лечь и спокойно поспать? А лучше - выпустить газ из сиреневых труб И выпить их трубный яд. Лучше вырвать последний непрошеный зуб И всадить его в корень язв. Но завтрашний день придет - И опять будет больно. Завтрашний день пройдет - И опять будет трудно. Уже пацифистка-ночь Умоляет: "довольно", А за окном уже разводит мосты Хмурое Урбо... 1990
* * * Русалка в ветвях. Воробей в облаках. Тритоны ползут по траве впопыхах. И наше бесстрашие преследует страх... Боль на губах. Голь на бобах. 1995
ДОРОГИ, КОТОРЫЕ НАС ВЫБИРАЮТ Воздушный шар не выдержит двоих. Дорога в небо нам не удалась. Дорога в небо тяжела для живых, Один из нас, к тому же, - балласт. По прошествии лет Не различая цены, Я знаю: так было нужно, Раз так решено. И в этот дивный букет Вплетая привкус вины, Дороги гнут наши души По принципу домино. Дороги, которые нас выбирают, Дороги, которые смеются нам в лицо. Дороги, дороги - без просвета и края. Одним дорога - Млечный путь, Другим - трамвайное кольцо. Пока клеймо не станет золотым, Дорога к правде сжигает дотла. Сама же правда превращается в дым, И нам опять остаётся зола. Поджигая, сгорай - Себя не стоит жалеть, Твой пепел будет стучаться В иные сердца. Меняя призрачный край На центробежную сеть, Опередившие мчатся Обратно в поте лица. По дорогам, которые нас выбирают, Дорогам, которые смеются нам в лицо. Дороги, дороги - без просвета и края. Одним дорога - Млечный путь, Другим - трамвайное кольцо. Дорога влево потакает злу, Дорога вправо перечит судьбе. Я выбираю прямую стрелу - Я выбираю дорогу к себе. Сесть баркасом на мель, Стать халифом на час, Влиться тёплою пулей В холодную кровь. Твой горбатый Камель, Мой крылатый Пегас Однажды метко смекнули, Что скоро встретятся вновь На дорогах, которые нас выбирают, Дорогах, которые смеются нам в лицо. Дороги, дороги - без просвета и края. Одним дорога - Млечный путь, Другим - трамвайное кольцо. 1999
КОНЕЦ ЦИТАТЫ Голос срывался с петель. В дальние дали летел. Пробовал выйти на крик, Но застревал в пустоте. В космосе было темно. В комнате стыло окно. Голос стучался в него, Напоминал об одном: Верните каждому своё, Отдайте каждому своё, Пусть все идут своим путём, Приобретя утраты. Отдайте каждому своё, Верните каждому своё, И как-нибудь переживём. Конец цитаты. 1997
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |