САМОЛЁТ
Самолет мой у крыльца
Заведён и дышит жаром,
У пилота под загаром
То ли копоть, то ли пыльца.
Улетаю в небеса,
Разделённые по парам.
Пожелай мне - с легким даром -
Два билета в два конца.
Самолет мой невелик -
Два притопа, три прихлопа,
Два аршина, взгляды в оба
И солёный пуд земли.
Бирюза и сердолик
На его крылах покатых.
Пожелай мне снов богатых
И нерукописных книг.
Пожелай мне нелётной погоды,
Подскажи мне, как побыстрее вернуться,
Но не верь мне, что улетаю на годы, -
Не успеет земля обернуться...
Самолет не будет ждать,
Но не стоит обольщаться,
Даже если постараться,
На него не опоздать.
Ничего не надо брать;
Два желания - и только,
Ведь лететь придется долго,
Значит, будет, где терять.
Эта мертвая петля
Замыкается внезапно,
Самолет летит в засаду
Через льды и тополя.
Дам пилоту три рубля -
Пусть помедленней, кругами,
Или даже вверх ногами -
Небо - звёзды - след - земля...
Пожелай мне нелётной погоды,
Подскажи мне, как побыстрее вернуться,
Но не верь мне, что улетаю на годы, -
Не успеет земля обернуться...
Не ищи меня потом
И не обивай порога,
Я вернусь другой дорогой
И найду свой старый дом.
Восемь футов под крылом,
Пять парсеков в поднебесье -
С этой рукотворной песней
И с мечтами об ином.
Пожелай мне улётной погоды,
Подскажи мне, как побыстрее вернуться,
И не верь мне, что улетаю на годы, -
Не успеет земля
Обернуться вокруг -
Через льды, тополя,
Через тысячи вьюг,
По дорогам пыля,
Оставляя круги,
Я вернусь, но другим,
Я начну, но с нуля,
А пока - самолет
Раздувает пары,
Отправляюсь в полет,
Посмотреть на миры...
1992
МИФ ОДИНОЧЕСТВА
Одиночество - высшая мера,
Нелегальная тайная вера -
В наказание за неверие
В Лилипутию Гулливера.
Одиночество - мертвая зона,
Смесь бассейна, рва и газона,
Нависающая в бессезоние
Над свободою Робинзона.
Я тупею на этой войне,
Я пропах этой серой, как серый монах.
Все, что было со мной, осело во мне,
Все, что будет, запуталось во временах.
Настоящего просто нет,
Все чужое ношу в себе.
Я в обиде на этот свет,
Но другой мне не светит в ближайшей судьбе -
Но этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё -
Ему уже все все равно.
Этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё -
И я открываю окно.
Но, если я остаюсь при своём,
Значит, все уже в прошлом, на всем уже крест.
До поры я - никто, человечек с ружьем,
А потом моя поза - парадный подъезд.
Память хуже, чем ложь и спид,
Но лучше память, чем пустота, -
Ублажая фальшивый стыд,
Иногда она мне говорит: "Никогда!"
Но этот миф доживает своё,
И этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё.
Видишь, где он теперь?
Этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё,
Этот миф доживает своё -
И я отворяю дверь.
Одиночество неприкасаемо,
По косой стекает слеза его,
Одиночество непредсказуемо,
Как судьба Максима Исаева.
Одиночество - тёртая схема,
В ком-то замкнутая система,
Направляющая стенающих
По пятам капитана Немо.
В жирных пятнах моей мечты
Размножаются вирусы пены у рта,
Подожди, - говорят, - отдохнешь, мол, и ты,
Когда тень седины уравняет цвета.
Головешки не стоят свеч,
А свечи стоят столько, сколько стоят.
Расстоянье от глаз до плеч
По расчетам забрызгает лишь первый ряд.
(И я эмигрирую вглубь,
Я имиджирую черный ящик,
Я продолжаю борьбу зуб за зуб
Между прошлым, будущим и настоящим,
Я эксплуатирую рок,
Я гарантирую гвоздь программы,
Я для любителей музыки впрок -
Лишь последняя буква их собственной мелодрамы.)
Но этот миф доживает своё,
И этот миф доживает своё,
И каждый миф доживает своё -
Его уже, в сущности, нет!
Этот миф доживает своё,
И этот миф доживает своё,
И этот миф доживает своё,
Но оставляет след...
...И я оставляю след...
1992
КРЫСОЛОВ П. С.
- Мне скучно, Холмс.
- Что делать, Ватсон...
("Сцена из Ватсона")
Я сумасшедший из разряда бесшабашных,
Я оглашенный из неразглашённых.
Я промышлял с башибузуками на башнях
И состязался с донжуанами в донжонах.
Из ряда вон нередко выходящий,
Я приходил всегда не вовремя, не к месту,
И всех невест под звуки флейты уводящий,
Я в сито снов им подсыпал сиесту.
Мой Боливар двоих не переварит -
За перевалом будет передышка,
И я закончу свой рассказ на том привале,
Конечно, если не добьет меня отдышка...
Я не любитель слишком четких слов и линий, -
Гляжу, как в горне корчится узор.
Я жгу хвосты, а ты, как младший Плиний,
Твердишь, что в каждой книге есть резон.
Я вывел крыс отрогами Шварцвальда,
И выпил залпом небо над Берлином,
И среди скал искал следы слепого скальда,
Чей день кровав, а ночи пахнут гуталином.
Я богоборчеством нарочно был испорчен,
Чтоб в атеизме возродиться снова,
И главный кормчий на краю мне рожи корчил
И утверждал, что Бог, увы, - не только Слово...
Я не ценитель откровенно пошлых жестов,
Но рукописи требуют огня!
Я наблюдаю за горением с блаженством,
Сжигая четверть жизни за полдня.
1995
НА СТЕНЕ
Все, что происходит, происходит вне -
Вне тебя, но ты достоин того.
Ты достоин того, чтобы висеть на стене
С накрахмаленным воротничком и напудренным лбом.
Ты достоин того, чтобы собою пленять
Кабинетных вельмож и простых ходоков.
Ты их можешь принять, но ты не можешь обнять,
Ты не можешь увидеть их лиц сквозь ретушь зрачков.
Ты достоин того, чтобы висеть на стене,
Ты достоин того, чтобы пылиться в шкафу.
Ты достоин того, чтобы молчать в глубине -
В коленкоровом сне,
Под тиснёным табу.
Все, что происходит, происходит без нас,
Без нас, сонных, но мы достойны того.
Мы достойны того, чтоб не бояться их глаз -
Глаз всех тех, кто глядит со стены сквозь доски гробов.
Мы достойны того, чтобы класть их на стол
И пытаться понять, толкаясь в дверях.
Мы способны распять (или даже раз сто)
На ближайшей Великой Сосне или в календарях.
Ты достоин того, чтобы висеть на стене,
Ты достоин того, чтобы пылиться в шкафу.
Ты достоин того, чтобы молчать в глубине -
В коленкоровом сне,
Под тиснёным табу.
Все, что происходит, происходит во мне.
Да, я знаю, но я достоин того.
Я достоин того, чтоб рисовать на стене
Силуэты великих господ и лики рабов.
Я достоин того, чтобы все это понять
И, забыв их черты, больше туда не смотреть...
Я достоин всего, но я не в силах унять,
Подставляя свой радостный стыд под дежурную плеть.
Ты достоин того, чтобы висеть на стене,
Я достоин того, чтобы стоять под стеной.
Ты достоин того, чтобы молчать в глубине -
На серебряном дне,
В коленкоровом сне,
Нарисованном мной.
1990
ХВОСТ ЗА ХВОСТ
Когда на земле еще не было мела,
Когда еще рыбу кормили ноги,
Когда от возможностей все коченело
И были микробами даже боги,
Когда флора с фауной жили едино
И не знала узла ни одна лиана,
Когда каждый, кто пас, был сам себе и скотина,
А каждый, кто пил, пил из океана,
Катехизис был прост
И далёк от интриг:
Хвост за хвост!
Плавник за плавник!
Но еще в одноклеточных зрела свобода -
Размножалась деленьем, искала слово.
И уже без зазренья брала природа
Не только своё, но и часть чужого.
Ведь чужое казалось сытней и слаще,
И голодный стал грозой водопоя,
И, когда двое сытых сходились в чаще,
Они ждали его, чтобы сдаться без боя.
Первый жертвенный взнос
За близость к огню -
Хвост за хвост!
Клешня за клешню!
Черно-белый альянс приобрёл оттенок,
Буквы выцвели, мыши оправу сгрызли.
И филологи стали писать на стенах,
Потому что молчать им мешали мысли.
И сверхновые ползали между прочих,
Не имея на свой аппетит патента.
И булыжник не стал еще оружьем рабочих,
Но топор уже стал инструментом студента.
Каждой твари - свой пост,
Каждой тле - свой роман.
Хвост за хвост!
Карман за карман!
А теперь, обойдя только контур дороги,
Мы вернёмся к своей рок-н-ролльной планиде,
Где чулки возбуждают сильнее, чем ноги,
Где Сатурн приоткрыт, но в упор не виден,
И хвосты, не ставшие атавизмом,
Костенеют - и их ни продать, ни отбросить.
И судьба с неособенным альтруизмом
Предлагает на выбор мне - плешь или проседь.
Время строит помост,
Чтоб замкнуть болеро:
Хвост за хвост...
Добро за добро.
1999
ДОМ НА СВАЯХ
Дом на сваях построен не мною,
Но я освоился в нём - и не ною.
Новый Ной с голубой волною,
Но войной не поможешь Ною.
Дом на сваях боится зноя
И присвоенных снов-видений.
Я покину его весною,
Сделав сноску на ноев гений.
Но - Евгений бежит наводнений,
А за ним мчится всадник из меди.
Масс-Медина как новый гений -
В доме на сваях мы с ним соседи.
Новый Ноев ковчег поможет нам избежать беды.
Новый Ноев ковчег плывет, рассекая льды.
Новый Ноев ковчег будешь строить ты -
Под новым Ноевым знаком Двуглавой Звезды.
Дом на сваях построен не нами,
Так что ему не страшны цунами.
Мы дадим каждой твари по раме,
По панаме и по панораме.
Соберём в небольших прихожих -
На гостиные не похожих -
Самых разных гостей, прохожих -
Красно-, бело- и чернокожих.
Новый Ноев ковчег поможет им избежать беды.
Новый Ноев ковчег плывёт, просекая льды.
Новый Ноев ковчег будешь строить ты -
Под неопознанным знаком Двуглавой Звезды...
Бой башенных часов ли,
Бешеных ли псов вой, -
Двери на засов! Ой!
Сколько лиц! Но
Без минуты сто - стоп!
Память бьет хлыстом - в тон.
Будущее - стон,
И только...
Дом на сваях построен как надо -
Коридоры и колоннада,
Окна с видами Арарата,
Вместо граффити - "Махабхарата".
Дом как дом, без перил и перца,
Но, если пристально присмотреться, -
Каждый душ и каждая дверца -
От души и до самого сердца.
Новый Ноев ковчег поможет всем избежать беды.
Новый Ноев ковчег плывет чуть поверх воды.
Новый Ноев ковчег будешь строить ты -
Под новым Ноевым знаком Двуглавой Звезды.
1993
ОТЦУ
Чтоб не было все так печально,
Сорвал с себя Твою печать я!
Отец, разлука изначально
Уже замыслена в зачатье,
Уже исполнена в рожденье
И продолжается до смерти.
А рай в сиреневом конверте
Несет нам то же - отчужденье.
Ты под откос пускаешь "татры",
Я под откос пускаю время.
О, как хотело быть бездарным
Твое низвергнутое семя,
Но проросло сквозь катаклизмы,
Но вознеслось на катакомбах...
Один из нас, должно быть, призрак!
А телефон молчит - по ком бы?
Ты - стеклодув. А кто же я? -
Хрустальный мальчик для битья.
***
Отец! Я не о том, не бойся.
Мне все равно - ушел наш поезд
Или зарос травой по пояс;
Во мне погиб глухой пропойца.
Как избавленье от балласта -
От мёртвого осла основа,
Так на скамейке запасного
Жизнь преждевременно прекрасна!
Меня когда-то знали оптимистом,
Но те, кто знал, давно уже прозрел.
Отец, в меня летит так много стрел,
Что я уже не различаю свиста;
И каждый выстрел - в воздух или в грудь -
Мне все равно, ведь рана ране рознь.
Но, прежде чем напиться и уснуть,
Яви мне тень свою,
Яви мне цель свою,
А шкуру - сбрось.
Отец, я не о том, не путай!
Мне всё равно, кто я в Лапуту -
Планета или только спутник...
Одетый, сытый и обутый -
Я отлучил себя от церкви,
Я не прибился к рок-н-роллу,
И протоколом по приколу:
Кто похудел - теряет цепи.
Мои мечты ушли в сырую воду,
Мои надежды канули в попсу.
Отец, я срок проковырял в носу,
И у меня в башке - окно в природу.
Дорогу не измеришь сединой;
Мне худо, но не хуже, чем другим.
Но, прежде чем залить глаза виной,
Дай пьющим белены,
Поющим - тишины,
А спящим - гимн.
Отец... мне не посметь, не смейся!
Гляди, зубчатый полумесяц,
Как вор, породист и развесист,
Снуёт по городам и весям.
Потеря крови - это случай,
Потеря смысла - это веха;
От мифов остается эхо.
Кто не счастливый, тот везучий!
Иуда тоже вправе защищаться,
Иуда тоже вправе нападать!
Отец, мне век свободы не видать,
А миг я не почту за счастье.
Отчасти каждый подвиг повторим,
Когда стоишь не твердо на ногах, -
Я б уничтожил каждый третий Рим,
Но правды нет в богах,
Победы - во врагах,
И слёз - внутри.
1999
ПЛЮС МИНУС БЛЮЗ
Обилие знаков,
А мир одинаков -
Земля по весне на сносях.
Я в центре, однако
Мой ко-ординатор
Ни икса не шарит в осях.
Века за веками
Он мерит шагами,
Он скептик и в чём-то эстет.
Он зол, но отходчив -
Он просто обходчик,
Он стрелочник вектора "tet".
Зовут его Хронос,
Но жизненный тонус
Ему, как и мне, не присущ.
Низки его выси -
Он знает, как мыслить,
А, стало быть, он вездесущ.
Он чужд идеалов,
Он рельсы на шпалах
Всю жизнь распинает ключом.
Но ключ зашифрован,
А шифр замурован -
И стрелочник тут не при чём.
Просто
Ключ заблокирован,
Блок демонтирован,
Вход закодирован,
Код ликвидирован.
Плюс минус блюз...
Плюс блюз минус...
А мы просто люди
У Бога на блюде -
Он наш Одинокий Отец.
Но мы тоже схитрили,
Закон симметрии
Нарушив смещеньем сердец.
Возможно, я циник,
Но суть - в медицине:
Вопрос за вопрос - аз воздам!
Но если их двое,
То дело другое -
Постель всё кладёт по местам.
Тишина аплодирует,
Адепт деградирует,
Рай гарантирован,
Ад адаптирован.
Плюс минус блюз...
Блюз плюс минус...
Декартовы точки,
Паскалевы строчки,
Идеи обоих Кюри...
Прибавить, умножить...
А если не можешь, -
Сиди в уголке и кури.
В глобальном охвате
Я сам математик -
Я шил пифагорам штаны.
Но чую по титрам,
Каким архетипом
Мы встречены и сочтены!
Этот
Файл не для чтения;
В нём я - исключение,
В нём ты - исключение,
Наша жизнь - приключение
Плюс минус блюз...
Плюс блюз минус...
Блюз плюс минус...
1998
ЗИМА - МОЯ МАТЬ
В каждом рисунке - солнце.
В каждой песне - луна.
В каждом празднике - горечь.
В каждом камине - джаз.
Мы - рожденные ночью.
Но ночь лишь снаружи темна,
А если в неё окунуться,
Она даже светлее нас.
В каждом мультфильме - гибель.
В каждой измене - март.
В каждом взгляде - надежда.
В каждом блюде - тоска.
Тебя сносит попутным ветром
От настежь открытых карт.
Трассирующей походкой
Подстреленного стрелка
Я иду за тобой, чтоб это лето встречать,
Я иду за толпой, чтоб это лето начать,
Я готов это лето на веру принять...
Но Зима - моя мать!
Зима - моя мать!
Зима - моя мама!
Мама моя Зима...
Каждой войне - развязка.
Каждому миру - иной.
Каждому мигу - сердце.
Каждому сердцу - взлёт.
Ну а те, кого мы любили,
Теперь стоят за нашей спиной
И ждут, что мы сдадимся без боли,
Но мы все еще смотрим вперёд.
Будущее подскажет.
Прошлое все простит.
Прошлое станет вечным,
И, может быть, будет прок.
Ну а мы живём настоящим,
Мы держим его в горсти.
И только бы не расплескалось,
Не кануло б между строк!
Я уже потерял все, что нужно терять,
Я еще не нашел то, что можно отнять,
Я готов этим летом опять выживать...
Но Зима - моя мать!
Зима - моя мать!
Зима - моя мама!
Мама моя...
1995
ДЕТИ ЛИЛИТ
Под чёрным мостом, где сплетаются главные нити,
Где рыбы священные пахнут от страха и злости,
Там встретились ангел-мздоимец и демон-хранитель,
Чтоб вечером, после суда, поиграть в чьи-то кости.
Поставили на кон какую-то душу и круто
Судьбу замесили в ознобе морского азарта.
И в чётком чаду не жалея ни брата, ни Брута,
Под пот Абсолюта - икра и дроблёная карта.
Пошла игра здесь,
Пошла игра там,
Пошел блюзом дым,
Пошла кожей дрожь...
Четырнадцать вето на семьдесят бед!
Но я сам по себе,
Я самба себе,
Не трожь!..
Портреты стерпевших и влажность, как в камере пыток.
И каждый был прав, подвизаясь на собственной ниве.
Но демон тогда проиграл и рога, и копыта,
А ангел хитрил - и остался при крыльях и нимбе.
Мангустово ложе в змеиных протравленных блёстках -
Сменившим купейность перин на плацкартные маты...
Я сам в этот миг прозябал на зыбучих подмостках
И видел в лубочных берёзках живые стигматы.
Пошла игра тут,
Пошла игра там,
Пошел блюзом дым,
Пошла кожей дрожь...
Четырнадцать вето на семьдесят бед!
Но я сам по себе,
Я самба себе,
Не трожь!..
Не трожь меня, небо!
Не трожь меня, яма!
Под гроздьями гнева
На острове Ява
Я видел из чрева
Заплечного хлама,
Как книжная Ева
Листает Адама...
Я понял, что я - отпрыск Лилит.
И, знаешь, это болит.
Что знают о жизни два этих бессмертных животных!
Что помнят они о расплавленных трением душах?
Что могут прочесть в своих жалких скупых подноготных,
В подвалах их рвотных и в мягких надснежных баклушах!?
У входа в чистилище - жирно и пахнет озоном.
В подробностях жизнь, значит, смерть - это смерть каждой буквы!
Кипящий бульон из меня называя "музоном",
"Зачем ты поёшь?" - ухмылялись мне чертовы куклы. -
"Одной ногой здесь,
Одной ногой там,
Одним блюзом в раж,
Другим блюзом в ложь!"
Четырнадцать веток на дереве бед!
Но я сам по себе,
Я самба себе,
Не трожь!..
Не трожь меня, темень!
Не трожь, свет закона!
Я вышел из дела
Под хруст Рубикона -
Из бледного тела,
Из смуглого лона,
Из водораздела
Адама Кадмона...
Мы, видимо, - дети Лилит.
И, знаешь, это болит...
1998
ПЕСНЯ БЕЗ ПРИПЕВА
Только пульс - и ни одной мысли в голове.
Только пульс - и ни одной мысли о делах.
Только путь - и ни одной песни о тебе.
Только муть в заплывших жиром зеркалах.
Колокола поют отбой для всех,
Но не для нас с тобой - для нас с тобой отбоя нет.
И вечный блок, и вечный черный флаг,
И бесконечный крюк вокруг чужих планет.
Полный крах среди подпольных льдин,
Как будто никотин на проливных резных столах.
Ты ушла - одна, и я ушёл - один.
Пришёл с другой - в совсем других делах.
Аллах велик. Христос воскрес. И Будда жив.
Но Заратустра прав: не в этом суть, не в этом сеть.
Тот, кто прав, всегда немного лжив.
А если жить, то - жить, а если петь, то - жить и петь!
И зачем этой песне какой-то припев?
Никому в этом месте не нужен припев...
Нету смысла в том, что нету кайфа
В том, что мочи нету быть на круче этой прыти.
Тот, кто был своим, теперь стреляет лайфом
Из фанерных кружевных укрытий.
Рыть, и рыть, и рыть - навзрыд и мимоходом.
Я читаю вслух, а ты играешь новый гимн.
И теперь ты вправе петь по переходам
От одних других к совсем другим другим.
И зачем этой песне какой-то мотив?
Никому, даже жизни не нужен мотив...
Только пульс - и ни одной мысли в голове.
Только пульс - и ни одной мысли о делах.
Только путь - и ни одной песни о тебе.
Только муть в заплывших жиром зеркалах.
Колокола поют отбой для всех,
Но не для нас с тобой - для нас с тобой отбоя нет.
И вечный блок, и вечный черный флаг,
И бесконечный крюк вокруг чужих планет...
............................................................................... ?
................................................................................ !
1997
ХОД ДОЖДЁМ
Ходит дождь
По аллеям, по бульварам,
Гонит дождь
Пену снов по тротуарам,
Ходит дождь
По кварталам, по дорогам,
Ходит дождь,
Бьет по стёклам-недотрогам.
Ходит дождь,
Пританцованный мостками,
Ходит дождь,
Лупит по небу мазками,
Лезет дождь
Через ворот за одежды,
Гонит дождь
Тучи по небу надежды.
Я пошел бы за дождём,
Я ушел бы по дождю,
Но, застигнутый дождём,
Я опять пою дождю.
Я ушел бы от дождей,
Я бы спрятался под дождь,
Но мой город - друг дождей
И я сам похож на дождь.
Ходит дождь,
Прилипает к мятым стенам,
Бродит дождь
Холодком по тёплым венам,
Лезет дождь
Через стены по квартирам,
Моет дождь
Колпаки над микромиром.
Я пошел бы за дождём,
Я ушел бы по дождю,
Но, застигнутый дождём,
Я опять пою дождю.
Я ушел бы от дождей,
Я бы спрятался под дождь,
Но мой город - друг дождей
И я сам похож на дождь.
Самый тонкий лучик света -
Это для дождя помета лета -
Это значит, скоро через воды
Выйдут все оттенки непогоды,
Значит, скоро снова станет сухо,
Значит, больше цвета, но меньше звука,
Ну а пока он просит осень
И зонты бросает оземь.
Ходит дождь
Вдоль по крышам серой стаей,
Ходит дождь -
И вода в асфальт врастает.
Ходит дождь -
Белой пеной, черной сетью,
Сделал дождь
Ход конём, змеей и медью...
Я пошел за дождём,
Я ушел бы по дождю,
Но, застигнутый дождём,
Я опять пою дождю.
Я ушел бы от дождей,
Я бы спрятался под дождь,
Но мой город - друг дождей
И я сам похож на дождь.
1993