Инна Васильева
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/48194.html
А я привязываюсь просто.
Жаль забы/и/ваю тяжело.
Надежд сиреневая осень
Пригрела нежно под крылом.
И, с детства, если было лихо,
мне напевала - не горюй,
Не плачь, не поддавайся психу.
Живая - значит свет рисуй.
И я писала акварели
прозрачных сказок на листе
Шероховатом от метелей.
В холодной жуткой пустоте
Чертила замки голубые,
принцесс и принцев, и сады.
Миры иные - неземные,
где от чудес не ждут беды.
Драконов с грустными глазами,
летучих кошек и коров,
Цветы, танцующие в гамме
слияний радужных костров.
Во что-то надо верить... Надо...
А мне твердили - кем-то стань.
Зачем? Куда? В какое стадо
прибиться... Чтобы что?.. А грань
Меж сном и явью - незаметней...
Реальность - маленький листок.
Не надо краски в руки детям.
Практичней - гвоздь и молоток.
http://litset.ru/publ/16-1-0-58530
"...Тебя там встретит огнегривый Лев
И синий Вол, исполненный очей..." (с)
А я себе придумываю мир.
В нём места нет ни зависти, ни склокам.
Слова любви не вытерлись до дыр.
Никто не лжёт. И я не одинока.
Рисую я заросший тиной пруд.
И старый парк у дома небольшого.
Любимых там от горя берегут
И не уходят, не сказав ни слова.
Чудесный свет рождается в руках.
И оживает вышивка на пяльцах.
Дыханием рисую облака,
Горячим солнцем обжигаю пальцы.
Прекрасен, мной придуманный, Эдем,
В нём синий Вол и золотая птица.
В нём нет тоски.
Когда-нибудь совсем
Не захочу в реальность возвратиться.
Шепчу себе: "Всё кончится. Держись.
Есть мир, в котором нет беды и стужи."
Сама себе придумываю жизнь...
А чем она, придуманная, хуже?
љЕлена_Лерак_Маркелова
А казалось бы - проще простого
Перестать, ожидая, листать
Подвернувшийся томик Толстого
И залечь отсыпаться и спать.
И не видеть во сне никакого
И намека на чай по утрам,
А казалось бы - проще простого
Никогда и не встретиться нам.
Никогда, никогда, никогда...
А казалось бы - проще простого
Все три слога сложить в никогда
И увидеть обычное слово,
И промолвить его без труда,
И держаться при встречах лишь строго,
Или холодно и высоко...
А казалось бы, проще простого,
Повстречавшись, расстаться легко.
А казалось бы, проще простого
Охладиться за год или два,
И уже принимать, как чужого,
И не помнить из песен слова,
И не плакать, беря до Ростова
На ближайшие сутки билет...
А казалось бы - проще простого
Позабыть все с течением лет.
А напоследок я скажу
А напоследок я скажу
Прощай любить не обязуйся
С ума схожу иль восхожу
К высокой степени безумства
Как ты любил ты пригубил погибели
Не в этом дело как ты любил
Ты погубил но погубил так неумело
А напоследок я скажу
Работу малую висок
Еще вершит но пали руки
И стайкою наискосок уходят запахи и звуки
А напоследок я скажу
Прощай любить не обязуйся
С ума схожу иль восхожу
К высокой степени безумства
Так напоследок я скажу...
Мессия утром плотно ест,
Пьет крепкий кофе,
Затем садится в Мерседес
И едет в офис,
Где с девяти и до шести
Прилежно будет
Свой виртуальный крест нести
На благо людям.
Мессия врубит Макинтош,
Посмотрит строго,
И скажет мысленно: - Ну что ж,
Приступим с Богом.
Он вставит флэшку в USB.
В рассылку срочно!
Убойный слоган: "НЕ УБИЙ!",
Что нынче ночью
В его родился в голове.
Взопрев как в бане,
Меняя долго шрифт и цвет,
Он слепит баннер.
Пускай прочтет его толпа
Рты поразинув!
Но заповедь как прочий спам
Уйдет в корзину.
Хлеб съела плесень, а вино -
Вода по вкусу.
Его апостолы давно
Сдались искусам.
Кому-то нравится скакать
По сцене в перьях,
Другой, продав родную мать,
Стал диким зверем,
Кто молится на героин,
Кто ловит бесов.
А с ним остался лишь один
За тридцать в месяц.
Прекрасно движутся дела -
Он служит небу.
Прибавит силы бизнес-ланч
В кафе "Пять хлебов".
Трудов так много впереди.
Припомнив что-то,
Напишет он: "НЕ УКРАДИ!"
Давя зевоту...
...вот день окончен, наконец.
Свет выключая,
Он снимет с головы венец,
Что "Made in China".
Закрыв контору, вдруг с тоской
Вздохнёт о чем-то,
И стоя в пробке на Тверской
Помянет черта,
И грохнет дверкой сгоряча:
- Ну и дороги!
Мария приготовит чай,
Омоет ноги.
А в телевизоре война...
Спаситель снова
Вздохнёт, переключив канал:
- Самим хреново!
И чтоб отвлечься от забот,
Забыть о деле,
Представит, как он проведет
Конец недели:
Костер на пляже у скалы
И гладь залива,
Красотка-яхта и шашлык
С холодным пивом.
Спаситель жив - глаза протри
И скорбь напрасна!
Ему давно за тридцать три,
А жизнь прекрасна!
Инна Васильева
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/48194.html
Это просто туман... - перекрёстки иного пространства.
Обречённым на осень, завороженным снами, поверь,
если входишь сюда, то забудь навсегда зарекаться
от сумы и тюрьмы и от мима в своей голове.
Это просто мечты - на прозрачных танцующих крыльях.
Это просто зигзаг полусвета в печальных глазах.
Испытание страхом и память - "какими мы были"...
и чеширской улыбкой мираж расплывается за...
Или "в..." или "на..." - кто поймёт? - всё туманно и зыбко.
Чьи-то морды и лица... касания... этих и тех...
Так легко за опору принять тонкий наст по ошибке
и за друга - врага, и за плач - издевательский смех.
Так вот бродишь ежом наугад - не сверяя маршруты,-
на огни или эхо...
а вдруг тебя помнят и ждут?
Это просто туман, ощущение - "нужен кому-то..."
-Медвежонок - ау!...
- Ёжик! Ёжик... ты слышишь?! Я тут!
автор стихотворения:
Инна Васильева
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/48194.html
утром в саду ей надо всего коснуться.
гладит бутон - "откройся мне, сделай милость"
в каждом бродяге видится ей Конфуций.
в тыквах - кареты. в яблоках - молодильность.
каждый мужчина - потенциальный рыцарь.
кот - говорящий.
пёс и того не легче -
бывший, само собой до собаки, - принцем -
рыжий смешной и ласковый человечек.
друг её Ваня крутит с любою встречной,
даже скрывать особенно не стремится.
девочка вяжет милому что-то вечно,
стряпает пироги и порхает птицей.
миру несёт улыбку и радость встречи.
будто ей никогда не плевали в душу,
не наступали на.., не грузили плечи..,
не отнимали самых родных и лучших...
не замечает грязи - такая дурость.
ей говорят пора становиться старше.
тычут в реальность. требуют, чтоб проснулась.
а я смотрю и радуюсь - Аве, Маша!
в ту пору не было тебя красивее:
на щечках ямочки и глазки синие...
волною локоны и губки бантиком...
ну чисто куколка... по циферблатику
кружили стрелочки, годочки меряли...
в ущерб красивости в угоду времени
вершили грязную свою работу и
картинку трескали, стирали контуры...
ты в сорок пять годков... без настроения...
зовут все ягодкой, но есть сомнения...
на сердце горестный тоски осадочек:
была ты куколкой... а стала бабочкой...
Александр Дольский
Меня нашли в четверг на минном поле.
В глазах разбилось небо, как стекло.
И всё, чему меня учили в школе,
В соседнюю воронку утекло.
Друзья мои по роте и по взводу
Ушли назад, оставив рубежи.
И похоронная команда на подводах
Меня забыла в среду положить.
И я лежал и пушек не пугался,
Напуганный до смерти всей войной.
И подошёл ко мне какой-то Гансик
И наклонился тихо надо мной.
И обомлел недавний гитлер-югенд,
Узнав в моём лице своё лицо,
И удивлённо плакал он, напуган
Моей или своей судьбы концом.
О жизни не имея и понятья,
О смерти рассуждая, как старик,
Он бормотал молитвы ли, проклятья,
Но я не понимал его язык.
И чтоб не видеть глаз моих незрячих,
В земле немецкой мой недавний враг
Он закопал меня, немецкий мальчик.
От смерти думал откупиться так.
А через день, когда вернулись наши,
Убитый Ганс в обочине лежал.
Мой друг сказал: "Как он похож на Сашку...
Теперь уж не найдёшь его... А жаль."
И я лежу уже десятилетья
В земле чужой, я к этому привык.
И слышу: надо мной играют дети,
Но я не понимаю их язык.
автор: Александр Кочетков
читаем Константин Василенко и я
музыка: Микаэл Таривердиев
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
Я несла свою беду
По весеннему по льду.
Обломился лед, душа
Оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А беда, хоть тяжела,
Но за острые края задержалася,
Но за острые края задержалася.
И беда с того вот дня
Ищет по свету меня,
Рядом с ней идут молва
С кривотолками,
А что я не умерла -
Знала голая ветла,
И еще перепела с перепелками,
И еще перепела с перепелками.
Только кто ж сказал ему,
Господину моему?
Только выдали меня, выдали меня,
Проболталися,
И, от страсти сам не свой,
Он отправился за мной,
А за ним беда с молвой увязалися,
А за ним беда с молвой увязалися.
Он настиг меня, догнал,
Обнял, на руки поднял!
А за ним беда в седле
Ухмылялася,
Ведь остаться он не мог,
Был всего один денек,
А беда на вечный срок задержалася,
А беда на вечный срок задержалася.
Пламя свечи осветило несмело
Тесную комнатку в центре столицы,
Девочка белое платье надела
И перед зеркалом стала кружиться.
Вальса легки и прозрачны движенья -
Так же ты с ним танцевала когда-то...
Что же теперь своему отраженью
Шепчешь, Офелия восьмидесятых?
Белый танец, белый танец...
Как же это? Так не честно!
Где ты, русский мой афганец?
Ждёт тебя твоя невеста!
Возвращайся, возвращайся
От обугленной границы,
Не могу я в белом вальсе
Со своей бедой кружиться!
Белое платье белело напрасно...
Краски смешались в горящей долине:
Бинт перевязочный - белое с красным,
Белое с пепельным - солнце пустыни.
Слёзы невесты во вдовье проклятье
Вдруг превратились так просто и страшно:
"Будьте вы прокляты, белые платья -
Белые флаги надежды вчерашней!"
Белый танец, белый танец...
Как же это? Так не честно!
Где ты, русский мой афганец?
Ждёт тебя твоя невеста!
Возвращайся, возвращайся
От обугленной границы,
Не могу я в белом вальсе
Со своей бедой кружиться!
Слышите, в медь полкового оркестра
Хриплым, надрывным бемолем ворвался
Крик недождавшейся русской невесты,
Страшная музыка белого вальса?
Белый танец, белый танец...
Как же это? Так не честно!
Где ты, русский мой афганец?
Ждёт тебя твоя невеста!
Возвращайся, возвращайся
От обугленной границы,
Не могу я в белом вальсе
Со своей бедой кружиться!
Белый танец, белый танец...
Как же это? Так не честно!
Где ты, русский мой афганец?
Ждёт тебя твоя невеста!
Возвращайся, возвращайся
От обугленной границы,
Не могу я в белом вальсе
Со своей бедой кружиться!
Как же это? Так не честно!
Ждёт тебя твоя невеста!
Возвращайся, возвращайся
От обугленной границы,
Не могу я в белом вальсе
Со своей бедой кружиться!
Губы окаянные, думы потаённые.
Ой, бестолковая любовь,
Головка забубённая!
Ой, бестолковая любовь,
Головка забубённая!
Всё вы, губы, помните,
Ой, всё вы, думы, знаете!
Ой, до чего ж вы моё сердце
Этим огорчаете!
Ой, до чего ж вы моё сердце
Этим огорчаете!
Позову я голубя,
Ой, позову я сизого!
Ой, пошлю дролечке письмо,
И мы начнём всё сызнова!
Да, пошлю дролечке письмо,
И мы начнём всё сызнова!
Губы окаянные, думы потаённые.
Ой, бестолковая любовь,
Головка забубённая!
Ой, бестолковая любовь,
Головка забубённая!
Я мечтала о морях и кораллах.
Я поесть хотела суп черепаший.
Я шагнула на корабль,
A кораблик оказался из газеты вчерашней.
То одна зима идет, то другая.
И метель за окном завывает.
Только в клетках говорят попугаи,
а в лесу они язык забывают.
Источник teksty-pesenok.ru
У порога стали горы - громады.
Я к подножию щекой припадаю.
Но не выросла еще та ромашка,
на которой я себе погадаю.
А весною я в несчастья не верю,
И капели не боюсь моросящей.
А весной линяют разные звери.
Не линяет только солнечный зайчик.
справлялся он с работой четко...
и не его была вина
в том, что единственный в коробке
он философский склад ума
имел и часто много думал,
на шумный мир глазея в щель -
так что же он имеет в сумме,
о смысле жизни... и вообще...
переживал конечно сильно,
но о своей беде - молчок!
брусок зеленый пластилина
из группы сада "Светлячок"
без стонов, всхлипов и наркоза
влипал в дощечку, а потом
бывал грибком и паровозом,
собакой, зайчиком, котом...
размят до массы однородной,
он облик принимал любой -
в чужих руках был кем угодно,
и никогда самим собой...
Женя (Гнедой)
Человек идет в бахилах по дороге.
"Вот рассеянный!" - вдогонку говорят.
Ярко-синие бесформенные ноги -
Будто клоун одолжил ему наряд.
Только что-то неохота веселиться,
И не радует забавное "ширк-ширк" -
Ведь бахилы ему выдали в больнице,
А больница - не подмостки и не цирк.
Он шагает из приемного покоя,
Может быть, ему и свет сейчас не мил,
Может, врач принес известие такое,
Что ему уже совсем не до бахил.
Как тут быть, когда неведомые силы
В одночасье твою жизнь перетрясли.
Вот опять ему кричат "Сними бахилы!"
Лучше б молча сигарету поднесли...
дела не могут быть отмазкой...
сев на кровать, при свете бра
читайте детям на ночь сказки
о торжестве над злом добра,
о чести, доблести, отваге...
вживайтесь в строчки каждый раз,
водите пальцем по бумаге,
не прекращайте свой рассказ
о принцах благородно-смелых,
мол сказка - ложь, да в ней намек.
пока душа не зачерствела,
и в ней мерцает огонек.
пусть дети слушают напевы,
доверчиво, с открытым ртом...
а врать и предавать умело
они научатся потом.
23.09.2011
- Что происходит на свете?
- А просто зима.(с) Юрий Левитанский
- Что происходит на свете? - пишу я стихи...
- это стихи, полагаете Вы? - полагаю.
я не напрасно слова рифмой в столбик слагаю -
десять катренов одним мановеньем руки...
. - Что же за всем этим будет? - А будет аншлаг!
- Будет аншлаг, Вы считаете? - Да, я считаю.
На калькуляторе слоги не зря я считаю...
Люди придут посмотреть - без признанья никак...
- Чем же все кончится? - Скажут, великий поэт.
- Именно так, вы уверены? - Да, я уверен.
Я быть поэтом согласен лишь в данном размере,
и предпосылок быть меньше... конечно же нет...
- Что же из этого следует? - Если бы знать,
как слово гения в чутких сердцах отзовется...
- Вы полагаете, все это кем-то прочтется?
- Я полагаю, да пофиг... и надо писать...
Надо писать, даже если кружат вороньем
злобные критики, светлый талант убивая...
Будто бы темные в свете чего понимают...
Нету различий у них между ночью и днем...
Стих, как серебряный шар со свечою внутри,
а критиканы с довольной ухмылкой по кругу...
если со мной вы, давайте ж, сударыня, руку,
и утанцуем от них мы на счет раз-два-три...
љ Гнедой
Автор текста (слов):
Митяев О.
Композитор (музыка):
Митяев О.
Давай с тобой поговорим.
Прости, не знаю как зовут,
Но открывается другим
Всё то, что близким берегут.
Ты скажешь: "Всё наоборот,
Согласно логике вещей",
Но это редкий поворот,
А может нет его вообще.
Ты помнишь, верили всерьез
Во всё, что ветер принесет.
Сейчас же - хочется до слёз.
А вот не верится - и всё.
И пусть в нас будничная хмарь
Не утомит желанья жить,
Но праздниками календарь
Уже не трогает души.
По новому, по новому торопит кто-то жить,
Но всё ж, дай бог, по старому нам чем-то дорожить.
Бегут колёса по степи, отстукивая степ.
Гляди в окошко, не гляди, а всё едино - степь.
Гляди в окошко, не гляди...
Ты только мне не говори
Про невезенье всякий вздор
И степь напрасно не брани
За бесконечность и простор.
Давай с тобой поговорим,
Быть может, всё еще придет...
Ведь кто-то же сейчас не спит,
Ведь кто-то этот поезд ждет.
Сквозь вечер, выкрашенный в темно-синюю пастель, несет плацкартную постель вагон, как колыбель.
Сиреневый струится дым с плывущих мимо крыш...
Давай с тобой поговорим. Да ты, приятель... спишь.
Да ты, приятель... спишь, спишь, спишь, спишь, спишь.
проводим время неумело,
растрачивая жизнь свою:
сидите вы совсем без дела,
и я в сети баклуши бью...
мы в состоянии покоя,
продавлен попою диван,
но предложенье деловое
есть у меня сегодня к вам...
Вишневский Януш точно знает,
кто ищет, может и найти...
ничто так грусть не навевает,
как одиночество в сети...
душа родная, как награда,
непотопляемый причал...
немного человеку надо -
что б кто-нибудь о нем скучал...
мы разведем руками тучи,
и загорится свет в окне...
давайте, я по вам соскучусь,
и вы скучните обо мне....
Чтоб двадцать семь свечей зажечь
С одной горящей спички,
Пришлось тому, кто начал речь,
Обжечься с непривычки.
Лихие спорщики и те
Следили, взяв конфету,
Как постепенно в темноте
Свет прибавлялся к свету.
Тянулся нож во мгле к лучу,
И грань стекла светилась,
И тьмы на каждую свечу
Всё меньше приходилось.
И думал я, что жизнь и свет -
Одно, что мы с годами
Должны светлеть, а тьма на нет
Должна сходить пред нами.
Сидели мы плечо к плечу,
Казалось, думал каждый
О том, кто первую свечу
В нас засветил однажды.
Горело мало, что ли, свеч,
Туман сильней клубился,
Что он ещё одну зажечь
Решил - и ты родился.
И что-то выхватил из мглы:
Футляр от скрипки, скрипку,
Бутыль, коробку пастилы,
А может быть, улыбку.
1966
Устав по кругу обходить цифирь,
стояла стрелка на отметке "десять".
Крепчала тьма - заваренный чифирь.
Я поднимался окна занавесить,
как зеркала в преддверьи похорон.
Осенний ветер выл по водостокам.
Луна над парком, словно Саурон,
в меня смотрела красным злобным оком -
и освещала царство Казад-дум:
умерших близких и ушедших женщин.
Лежал пластом я, полн великих дум,
учил систему потолочных трещин,
ни бодрствовать не в силах, ни уснуть.
И в этой меланхолии диванной
я думал вены бритвой полоснуть,
но было просто лень идти до ванной.
Я ничего на свете не хотел,
но и в кромешной тьме не видел прока,
а, может, слаб я был и мягкотел,
чтоб свет гасить, не дожидаясь срока.
Хрипел приемник на пустой волне
(мне белый шум был как-то фиолетов),
и кошка резво прыгала по мне,
не отличая от других предметов.
Новелла Матвеева
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя.
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой.
И просто был неизвестно где.
Мне было довольно того,что твой.
Плащ висел на гвозде.
Когда же,наш мимолетный гость.
Ты умчался,новой судьбы ища.
Мне было довольно того,что гвоздь.
Остался после плаща.
Течение дней,шелестение лет.
Туман,ветер и дождь.
А в доме события страшнее нет.
Из стенки вырвали гвоздь.
Туман,и ветер,и шум дождя.
Течение дней,шелестение лет.
Мне было довольно,что от гвоздя.
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез.
Под кистью старого маляра.
Мне было довольно того,что след.
Гвоздя был виден вчера.
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя.
Встречать улыбку твою.
И в тёплом ветре ловить опять.
То скрипок плач, то литавров медь.
А что я с этого буду иметь.
Того тебе - не понять.
Дитя моё...
Татьяна Пешкова
"Вы так бесстрашно нянчите детей,
что и детей, наверно, не боитесь..."
Б.Ахмадулина
...девочка, в фантазиях изъян,
дерево в себе не видит леса...
знаешь, кто мой папа?..Д'Артаньян,
ну, а мама - Золушка-Принцесса...
из того, что нужно сдать в багаж -
но ходить с пустой душой неловко -
батюшка: потомственный алкаш,
матушка: шалава и воровка...
деточка, тебе твой ангел рад...
кто ещё?..вся жизнь - цена вопроса...
детский дом : приют и каземат,
дом детей, родившихся без спроса...
рядом, в старой церкви - витражи,
женщине Марии сына жалко?..
голубь над воротами кружил,
а его мальчишки сбили палкой...
он дышал, но пёрышки в крови
и глаза вот-вот закроет плёнка...
Господи, что знает о любви
сердце нелюбимого ребёнка?..
вырыть ямку сбоку от крыльца,
пригрозить мальцам: язык - клещами!..
а потом, похоронив птенца,
плакать - Богородицу прощая...
Ты делишься со мною планами,
А я не вписываюсь вновь.
Опять неловкая, нескладная -
Ты, сpеднеpусская любовь.
Где-где с котятами и птичками
Любовь танцует в облаках,
А ты у нас дитя со спичками,
Дитя со спичками в pуках.
У нас одних такое станется:
С pезным кpылечком теpемок,
А пpигляжусь - из окон тянется
Сыpой удушливый дымок.
Она стоит - платочек, валенки,
Бездумный взгляд её глубок.
В её ладони зябкой, маленькой
Зажат пpоклятый коpобок.
О, это наши поджигатели...
Hичтожна миpовая связь.
Какие силы мы потpатили,
С сиpоткой этою боpясь!
Какими нежными пpивычками
Hам защитить себя тепеpь,
Когда опять дитя со спичками
То в окна постучит, то в двеpь?
Когда опять дитя со спичками
То в окна постучит, то в двеpь?
Вероника Долина
Поголовье машин возросло,
И стада их все медленней бродят,
И снегами Москву занесло,
Так, что школьники в школу не ходят.
Мы живем километрах в пяти...
Друг от друга, но уличный транспорт,
Запрудил все на свете пути...
И к тебе невозможно добраться.
Припев:
А с небес три дня,
Порошит снежок...
Как там, без меня?
Ты живешь, дружок?
Ну конечно же, дело не в том,
Снегопад - это в сущности мелочь.
До тебя мне добраться пешком,
Хоть сейчас - пустяковое дело.
Мы живем километрах в пяти...
В тех домах, где и раньше мы жили,
И не можем друг к другу прийти,
Потому что так сами решили...
Припев:
А с небес три дня,
Порошит снежок...
Как там, без меня?
Ты живешь, дружок?
Вот и снова зажглись фонари,
И сиреневый сумрак темнеет,
Превращаясь в потоки чернил,
И в среду для зеленого змея.
И быть может, я смог бы шутя
Все забыть и прожить, что осталось,
Не жалея, не злясь, не любя,
Но наверное мне б не писалось...
Припев:
А с небес три дня
Порошит снежок.
Как там без меня
Ты живешь, дружок?
Друзья уходят как-то невзначай
Друзья уходят в прошлое как в замять
И мы смеемся с новыми друзьями
А старых вспоминаем по ночам
А старых вспоминаем по ночам
А мы во сне зовем их как в бреду
Асфальты топчем юны и упруги
И на прощанье стискиваем руки
И руки обещают нам приду
И руки обещают нам приду
Они врастают тают в синеву
А мы во сне так верим им так верим
Но наяву распахнутые двери
И гарь утраты тоже наяву
И боль утраты тоже наяву
Но не прервать связующую нить
Она дрожит во мне и не сдается
Друзья уходят кто же остается
Друзья уходят кем их заменить
Друзья уходят кем их заменить
Друзья уходят как-то невзначай
Друзья уходят в прошлое как в замять
И мы смеемся с новыми друзьями
А старых вспоминаем по ночам
А старых вспоминаем по ночам
Елена Кривчик
Говорят, будто взвесили душу,
Подцепив на сверхточный прибор.
Девять грамм. На такую-то тушу!
Это ж, я извиняюсь, позор!
Как ей, махонькой, справиться с нами? -
Ведь её же и нету почти!
Как житейских путей плывунами
Нас, увесистых, к свету вести?
Как тянуть отложенья в суставах,
Камни в почках, жиры, целюллит,
Якоря тупоумий корявых? -
Тяжко ей! Оттого и болит...
Но не всякий почувствовать может
Эту боль, туготу-маяту.
(Чё-то гложет... а може не гложет...
Типа, пищу покушал не ту...).
И, умаяна долей бурлачной,
Скинув с возу веса-телеса,
Безобидною пулькой прозрачной
Улетает она в небеса...
двум прямым на плоскости грустно очень -
не имеют радости общих точек,
и у каждой они свои...
только верят в лучшее, если честно...
не указ евклид им и лобачевский,
аксиомы, теори-и...
что ярлык прибили, мол параллельны..
утвержденье это совсем неверно,
уверяют прямые нас...
и уходят быстренько в бесконечность,
там надеясь как-нибудь пересечься,
без чужих любопытных глаз...
Женя (Гнедой)
вновь мир прохудился...дырявое небо
течет и течет, проливаясь на землю.
от осени стынущей нет оберега,
плывем под зонтами, покорны и немы.
а лето, как птица, спорхнувшая с ветки..
раз было давно, значит было не с нами...
и листьев опавших цветные монетки
безжалостно втоптаны в грязь сапогами.
куда бы укрыться, забиться куда бы...
с днем каждым серее пейзажи и лица.
хандра подступает, хватает за жабры.
повеситься хочется... или напиться
в хламину и в стельку, с учетом традиций...
и спрятав свой дух в неосознанном теле
на время недолгое затихариться
до первого снега...до первой метели...
эх, нам ли, дружище, без повода киснуть?
и как бы наш день не был постен и сер,
но рак на горе обязательно свистнет
и дождик пройдет, и случится четверг.
само по себе это... вовсе немало,
а кроме того, набирая разгон,
уже на подъезде гремят самосвалы,
в их кузовах пряников несколько тон,
свежайших, мягчайших... нежнее зефира...
они очень скоро на радость толпе
готовы рассыпаться золотом мира
на улице нашей в большом ДТП.
скептически смотришь, киваешь устало,
хранитель ошибок и прошлых потерь...
все это случится... и дело за малым -
ты просто со мной в это чудо поверь.
Ещё один упавший вверх...
автор: Тенигин Андрей
http://litset.ru/publ/71-1-0-38197
Ещё один упавший вверх
Шальною искрой,
Под чей-то свист, под чей-то смех
Сгорел так быстро.
Он рисовал для тех кто слеп,
ЧуднУю небыль,
Не удержался на земле
И рухнул в небо.
Земля ждала, а он не лез
Обняться с нею,
Ведь притяжение небес
Стократ сильнее.
Никто ни в чем не виноват,
Ведь так веками
Живём. Ну что ж, до встречи, брат,
За облаками.
в бокале коньяк, и конфеты в наборе...
ты лечишь сегодня душевные раны.
ах, милая девочка, это ли горе?
пускай убегают... кто поздно, кто рано
смешные не те. Словно мартовских зайцев
ты их собирала по залитым кочкам.
весло отложив, грела стылые пальцы.
и странный мирок плыл ковчегом лубочным.
но только борт лодки касался причала,
твои пассажиры, свободу почуяв,
тебе намекали, что их укачало,
бросаясь на берег...а там врассыпную...
извечная участь любого мазая...
благие намеренья стелют дорожку.
а где-то опять, о спасеньи взывая,
тебя на пеньке кто-то ждет, свесив ножки
Олег Русских
https://www.stihi.ru/2019/07/08/6233
Этот мир, он такой огромный,
Грудой дел и забот загружен,
Только он для того лишь нужен
Чтобы кто-то тебя в нём помнил.
Чтобы имя твое звучало
В каждом вздохе и в звуке каждом,
И чтоб верилось, что однажды
Можно будет начать сначала.
Ничего говорить не буду,
Только знай: если вдруг настанет
День когда я тебя забуду,
То меня на земле не станет.
В этом мире не станет хуже
Без меня, ну и что с того мне?
Для чего этот мир мне нужен,
Если я в нём тебя не помню?
Пусть кораблик бежит по лужам
Пляшет солнце по стенам комнат.
Этот мир для того и нужен,
Чтобы кто-то тебя в нём помнил
Ни в любви, ни в личной жизни ничего уже не светит,
И вопрос существованья плотно в воздухе завис.
На балкон, почти отчаясь, выхожу я на рассвете.
А полёт, коль нету крыльев, тот же самый, только вниз.
Там туман ползёт на брюхе и облизывает землю,
Как кровиночку-кутёнка беспородистая мать.
Запахнувши плотно куртку, жду я знак судьбы и внемлю.
Но ни зги вокруг, ни звука - так что нечему внимать.
И соломинкой - надежда." Ёёёжик!" - мой призыв протяжен.
А туманище всеяден, поглотил он, не жуя,
Всё - живых и неживое - и ползёт, раздут и важен.
Из невидного далёка вдруг: "Лошааадка!" - слышу я.
Вот и знак. Не одинока! Утро сразу добрым стало.
И туман - какая прелесть! Грациозно как ползёт!
И отчаиваться в жизни горемыкам не пристало.
Всё равно найдётся кто-то, кто окликнет и спасёт.
Я тебя схоронила среди камней,
И никто не узнал секрет.
Но торговка на рынке шепнула мне,
Что на третий день ты воскрес.
В непроглядную полночь, спугнув совят,
Расступилась сама гора -
И ты вышел наружу, здоров и свят,
Под гремящий с небес хорал.
Необычные новости на лету
Подхватил весь базарный ряд.
И отныне без устали - там и тут -
О тебе лишь одном твердят.
Что ты просто скрываешься до поры,
Выбрав домом какой-то хлев,
Но вчера покупал на базаре рыб,
А сегодня - горячий хлеб.
О случившемся чуде обычно врут,
Ведь расхожий сюжет не нов.
Ты врачуешь теперь наложеньем рук,
Из воды создаешь вино.
Я болтаю с соседками, крашу шерсть,
Добавляя кармин и хну,
Только тяжесть лежит на моей душе,
И ни выдохнуть, ни вдохнуть.
Дремлет мир, белый камень почти остыл,
Пахнет сладко цветочный мед.
Я хотела бы в раны вложить персты
И увериться, что ты мёртв.
Татьяна Юрьевская
комп. Андрей Петров
стихи Марина Цветаева
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса, и голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
Hа сердце оставляли след, -
Очаровательные франты,
Очаровательные франты
Минувших лет!
Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу.
Цари на каждом бранном поле
И на балу,
Источник teksty-pesenok.ru
И на балу.
Вам все вершины были малы
И мягок самый чёрствый хлеб.
О, молодые генералы,
О, молодые генералы
Своих судеб.
О, как мне кажется, могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать и гривы
Своих коней,
Своих коней.
В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век.
И ваши кудри, ваши бачки,
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.
за сутки он уже второй...
(записан вес и сняты мерки),
в руках смешливой акушерки
кричал вновь прибывший герой.
набравшись с первым вздохом сил,
он заявлял о появленьи,
без лишних слов и сожалений,
ворвавшись шумно в сонный мир....
и пробивался жизни гимн
через заклеенные рамы
унылой серой панорамы....
во мраке тусклые огни...
счет в пользу жизни десять - ноль,
но...
мерно дождь
стучал по скату.
перелицовывая даты,
свой путь утрат вершила боль,
впадая в вечность, явь текла -
и не почувствовав подмены,
другой в подвале резал вены
осколком битого стекла....
мне б стать для вас живительным глотком
прохлады в солнцем выжженной пустыне...
но знаю, что не сможете потом
вы вспомнить имя,
когда вокруг и день, и мир другой...
и без надежды как-то задержаться
в ладонях теплых я уйду водой
сквозь ваши пальцы...
ну а затем под камень и в песок....
отсюда очень горький вывод вытек -
Вы пейте минералку или сок,
а я глотком не стану... извините...
Женя (Гнедой)
Владимир Высоцкий
Гололед на Земле, гололед,
Целый год напролет - гололед...
Гололед на Земле, гололед,
Будто нет ни весны, ни лета.
Чем-то скользким одета планета -
Люди падая бьются об лед.
Припев:
Гололед на Земле, гололед,
Целый год напролет - гололед...
Даже если планету в облет,
Не касаясь планеты ногами,
Не один, так другой упадет-
(Гололед на Земле, гололед)
И затопчут его сапогами.
Гололед на Земле, гололед,
Целый год напролет, целый год,
Будто нет ни весны, ни лета.
Люди, падая, бьются об лед.
Гололед на Земле, гололед,
Целый год напролет гололед.
Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.
Целый день она таращит
Умные глазенки,
Если дома кто заплачет -
Заскулит в сторонке.
А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать -
Девочке Марусе.
Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!
"Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я,
Бросилась в ковыль я!
Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!"
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!
Инна Васильева
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/48194.html
мне ли, свет мой, по отчеству называть севера.
здесь ветра одиночества пахнут смертью с утра.
белы-камни, да пОлымя... моя терпкая грусть.
цели гОрьки, да солоны. лишь ветрам поклонюсь.
не смотри в мои сумерки. прядь седую не тронь.
прожила не игуменьей, воспевая огонь.
не с тобой посчастливилось плавить страстью снега.
синь-колючая жимолость, да полынь - берега.
не молила о пристани я в ногах твоих - царь.
небо выси неистовой нас рассудит, как встарь.
сумасшедших и огненных ветер выровнял след.
быть мне битой и проклятой.
покорённою - нет.
Говори, говори, я не наслушалась,
Стала я для тебя такой послушною,
Кобылицею белой, строптивою,
Говори, что я стала красивою.
Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом - куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл...
Говори, говори, я ж буду маяться,
Но не правду, она - мне не нравится,
Мне тебя не обнять - руки связаны,
По одной реке плывем, да лодки разные.
Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом - куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл...
Карты биты, а масти не сходятся,
Ох, не зря в омуте черти водятся,
Даже косами чую - разлучница,
Но ничего у тебя не получится.
Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом - куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл...
Уходи, уходи! А руки тянутся...
С глаз долой, с сердца вон! А боль останется...
Говори, говори, да на прощание,
Просто ты не сдержал обещания.
Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом - куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл...
Поманил, поманил, крылья подарил,
Показал взглядом - куда лететь надо,
Напоил, напоил водой из ладоней,
Говорил, что не тронешь, а сам забыл...
автор: А.Кулыманов
музыка: В.Берковский
Через поле гусар скачет, донесенье несёт.
Он до места не доедет, в него пуля попадёт.
Круглая, свинцовая - наповал
Зря гусар усы крутил, кудри завивал,
Зря гусар усы крутил, кудри завивал.
С той поры горнист отбой много раз трубил.
Круглый шарик в этом поле многих перебил.
Круглый и свинцовый - наповал
Каждый зря усы крутил, кудри завивал,
Каждый зря усы крутил, кудри завивал.
Жёны строили часовни, замуж выходили.
Ах, зачем гусары вас рано так сгубили.
Круглым и свинцовым - наповал.
Каждый имя перед смертью чьё-то прошептал,
Каждый имя перед смертью чьё-то прошептал.
Где-то ружья вдалеке всё ещё палят.
Но пока что мимо нас шарики летят.
Круглые, свинцовые - надо ждать:
Каждый день усы крутить, кудри завивать,
Каждый день усы крутить, кудри завивать.
Хочешь узнать, что такое безумие,
как от меня отрывается мир?
Ниточка дёрнется непредсказуемо -
и...
И, улетая, цепляюсь за травы я,
криком кричу - не рождается звук.
Линию жизни о ветки корявые
рву.
Звёзды в глазах. Этих звёзд за глаза уже.
Сердце толкнулось, скатилось луной.
И темнота рассыпается радужной
мной.
Хочешь, скажу, чем ужасно безумие?
Нет, не размытостью полутонов,
не монотонным бессмысленным зуммером
снов.
Страшно не то, что оборвана ниточка
или внутри поднимается вой, -
то, что не можешь дотронуться ни-до-че-
го...
Вы б, что ли, поменяли арбалет,
и докупить прицел к нему вам надо...
ну сколько же убытки мне терпеть -
так на любовь не хватит всей зарплаты...
хочу просить Вас, гражданин Амур,
стрелять прицельно, выйдя из инвиза...
вы в прошлый раз пробили абажур,
разбит был вами чайник от сервиза...
и сам сервиз вы покрушили в прах,
как решето, картина над диваном
и шкаф прострелен в четырех местах...
а сердце ни одной смертельной раны...
Женя (Гнедой)
И вот уже вхожу в такую реку,
Что самый дальний берег омывает,
Где человек прощает человеку
Любую боль, которая бывает.
Пускай река всему меня научит,
Пока плыву по этой самой глади,
Где человека человек не мучит,
Не может мучить человека ради.
Хотя б коснуться берега такого,
Который мог покуда только сниться,
Где человек не мучает другого,
А только сам трепещет и казнится!
И ни челна, ни утлого ковчега, -
Волна речная берег предвещает,
Где человек прощает человека,
Где человека человек прощает.
Вероника Долина
И в красное запачканный манжет,
Под ноги воин карабин роняет,
И кружатся вокруг лжецы роями,
Шампанское несут и бланманже.
И выпирают из кустов рояли,
И сеет небо смертное драже,
И у́же не бывает путь уже́,
И кто б ни победил - все проиграли.
(C)Борис Бергин
Шуты по трупам рвутся в короли -
Обломками былой страны рулить,
Нахально соревнуясь в произволе.
Смертям и разрушеньям сбился счет,
И маками кровавыми цветет
Пшеницей не засеянное поле.
И в красное запачканный манжет,
Под ноги воин карабин роняет,
И кружатся вокруг лжецы роями,
Шампанское несут и бланманже.
И выпирают из кустов рояли,
И сеет небо смертное драже,
И у́же не бывает путь уже́,
И кто б ни победил - все проиграли.
Шуты по трупам рвутся в короли -
Обломками былой страны рулить,
Нахально соревнуясь в произволе.
Смертям и разрушеньям сбился счет,
И маками кровавыми цветет
Пшеницей не засеянное поле.
2014
Над полями бранными, Ворон, не кружись...
Как-то очень странно мы Поиграли в жизнь:
Вроде бы овации, Да с душой не в такт...
Смена декорации: Осень... третий акт.
Мы играли искренно И любовь и страх,
И рождалась истина В сказочных мирах.
Сыграна прелюдия К сцене о душе,
А вокруг - иллюзия Из папье-маше.
А вокруг всё вертится, Как задумал Бог:
Верится - не верится... В этом - и подвох.
Сколько б ты не плакал здесь, Право, не жалей...
Для души спектакль весь, Для её ролей!
А когда захочется Ей раскрыть ЈобманЋ,
Вот тогда закончится Ваш земной роман.
Подмигнёт фонариком, Всё тебе простит,
И воздушным шариком К Богу улетит...
Подмигнёт фонариком, Поблагодарит,
И воздушным шариком К Богу воспарит.
Над моими ранами, Ворон, не кружись...
Как-то очень странно мы Поиграли в жизнь.
Бурные овации, Занавес, антракт...
Смена декорации: Осень... третий акт.
звездочки зажглись на небе..
дверь закрыта на засов...
ты в постели в сладкой неге,
в ожиданье дивных снов...
веришь ли, что небылица
заняла ночной свой пост?
шерстка серая лоснится,
и чернеет мокрый нос...
не чихает он от пыли,
под кроватью затаясь,
даже если позабыли
протереть там тряпкой грязь.
в темноту зрит зорким оком...
хоть ботаник, хоть качок,
ляг на край мясистым боком -
не упустит шанс волчок...
в вечной схватке с дураками,
кто у стен спать не привык,
в бок твой вцепится клыками
и издаст звериный рык...
Женя (Гнедой)
звездочки зажглись на небе..
дверь закрыта на засов...
ты в постели в сладкой неге,
в ожиданье дивных снов...
веришь ли, что небылица
заняла ночной свой пост?
шерстка серая лоснится,
и чернеет мокрый нос...
не чихает он от пыли,
под кроватью затаясь,
даже если позабыли
протереть там тряпкой грязь.
в темноту зрит зорким оком...
хоть ботаник, хоть качок,
ляг на край мясистым боком -
не упустит шанс волчок...
в вечной схватке с дураками,
кто у стен спать не привык,
в бок твой вцепится клыками
и издаст звериный рык...
Женя (Гнедой)
Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.
Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.
Я к вам травою прорасту,
Попробую к вам дотянуться,
Как почка тянется к листу
Вся в ожидании проснуться.
Однажды утром зацвести,
Пока ее никто не видит,
А уж на ней роса блестит
И сохнет, если солнце выйдет.
Оно восходит каждый раз
И согревает нашу землю,
И достигает ваших глаз,
А я ему уже не внемлю.
Не приоткроет мне оно
Опущенные тяжко веки,
И обо мне грустить смешно,
Как о реальном человеке.
А я - осенняя трава,
Летящие по ветру листья,
Но мысль об этом не нова,
Принадлежит к разряду истин.
Желанье вечное гнетет,
Травой хотя бы сохраниться -
Она весною прорастет
И к жизни присоединится.
* * *
Я не хочу убивать в себе слабого... (Автор: Ека_Ера)
Я не хочу убивать в себе слабого... Автор: Ека_Ера
1.
Я не хочу убивать в себе слабого - а зачем?
Он добрый и славный, и нос у него в веснушках.
От этого нет ни грязи, ни зла, ни - почти никогда - проблем;
Его же не бить, а жалеть и лелеять нужно.
Он знает, какие на запах конфеты, какая на вкус мечта,
Какие на ощупь звёзды... Смешной такой и умильный.
А если мой слабый обижен, болеет или устал,
Или заплакал, на помощь придёт мой сильный.
2.
Он придёт, под собой ломая пласты коры
Земной, на ходу разрушая замешкавшиеся миры -
Не со зла, конечно, просто он прёт, как танк
С отказавшими тормозами. И его не пугает ни браунинг, ни винчестер,
Ни ракетный комплекс - в тот момент ему по фигу. И никакой дурак
На пути у него не встанет. Вот честно-честно.
3.
А потом, не дождавшись, чтоб раны слегка подсохли,
Превозмогая свирепую боль, он встаёт на лапы,
Чуть шатаясь, идёт и ищет, куда же забился слабый,
Улыбается, утирает с лица ему слёзки-сопли,
Наливает чай, стиснув зубы, приносит варенье, мёд -
Он ведь очень сильный, он всё простит и всегда поймёт...
А тем временем слабый стирает ему грязь и копоть с кожи,
Прикладывает к ожогам и ранам салфетки и чистый лёд,
Обнимает...
И сильный его обнимает тоже.
Эпилог
Через край будет литься из чаши бытия - или небытия,
Вот попробуй-ка откажись от такого питья...
Но пускай это всё творится - да ради бога!
Что бы там ни случилось, а у меня есть я.
У меня
Есть
Я.
И это чертовски много.
Текст(слова) песни
Я скучаю по тебе, и, собой не докучая,
Не пою теперь - скулю, не живу теперь - скучаю,
Жизнь, как ветошь, расползлась:
День в лоскутья, ночь в лохмотья,
И у Бога на столе, как отрезанный ломоть я...
Впрочем, это всё враньё, ведь, прижав ладонь к виску, я
Не скучаю по тебе, не скучаю, а тоскую
И струна ещё туга, и перо ещё живое,
А тоска, как волк в степи, на снегу сидит и воет...
А на том краю степи - там твоя тоска-волчица,
Мне навстречу по стерне не несётся, а влачится,
Потеряв и стать, и прыть, дышит хрипло, смотрит кротко,
Ей бы, бедной, тоже взвыть, но она сорвала глотку.
Друг до друга доползти среди мрака и разрухи -
Это дохлый номер, но - две тоски ползут на брюхе,
Так ползти им и ползти, от своей тоски иссохнуть,
И осилить полпути, и на полпути издохнуть...
Я скучаю по тебе, и, собой не докучая,
Не пою теперь - скулю, не живу теперь - скучаю,
А струна ещё туга, а перо ещё живое,
А тоска, как волк в степи, на снегу сидит и воет...
Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна - любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.
Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, любовь - страна,
Где каждый человек - притворщик.
Моя беда, а не вина,
Что я - наивности образчик.
Любовь - обманная страна,
И каждый житель в ней - обманщик.
Зачем я плачу пред тобой,
И улыбаюсь так некстати.
Неверная страна - любовь,
Там каждый человек - предатель.
Но снова прорастет трава
Сквозь все преграды и напасти.
Любовь - весенняя страна,
Ведь только в ней бывает счастье.
слова: В.Киршон музыка: М.Таривердиев
Я спросил у ясеня,
Где моя любимая.
Ясень не ответил мне,
Качая головой.
Я спросил у тополя,
Где моя любимая.
Тополь забросал меня
Осеннею листвой.
Я спросил у осени,
Где моя любимая.
Осень мне ответила
Проливным дождем.
У дождя я спрашивал,
Где моя любимая.
Долго дождик слезы лил
За моим окном.
Я спросил у месяца,
Где моя любимая.
Месяц скрылся в облаке,
Не ответил мне.
Я спросил у облака,
Где моя любимая.
Облако растаяло
В небесной синеве.
Друг ты мой единственный,
Где моя любимая?
Ты скажи, где скрылася?
Знаешь, где она?
Друг ответил преданный,
Друг ответил искренний:
- была тебе любимая,
Была тебе любимая,
А стала мне жена.
Durimar Karabasovich
Песенка интернетного юзера
http://www.hohmodrom.ru/project.php?prid=133320
Ты меня на ответ не "растроллишь",
Раздраконить меня очень трудно,
Даже если нажим свой утроишь -
Я ведь сам бывший мастер по флуду.....
....
не стесняешься ты в выраженьях...
выражаешь эмоции бурно...
и ссылаясь на общее мненье,
обзываешь меня некультурно...
ниже плинтуса... я в общей массе...
но бессмысленны гневные речи...
на взаимность расчет твой напрасен...
я тебе никогда не отвечу...
что таких идиоток немного...
и понять лучше рано, чем поздно,
что ты круглая дура от Бога,
ведь мозгов для тебя он не создал...
не скажу тебе также в запале...
я изысканных слов политесом,
что ты мне интересна едва ли,
и что б дальше гуляла ты лесом...
и еще не добавлю с сарказмом,
мол стихи я пишу, как умею...
а умею и стильно, и классно...
и мне ямбы твои по хорею...
извиняюсь конечно заранье,
что недолгой была наша встреча...
изведись же моим ты молчаньем...
я все это тебе не отвечу...
Женя (Гнедой)
музыка: А.Розенбаум
стихи: О.Русских
https://stihi.ru/2019/07/29/7718
Я увидел во дворе стрекозу,
Дверь открыл и побежал босиком,
Громыхнуло что-то словно в грозу,
Полетело всё вокруг кувырком.
Пеплом падала моя стрекоза,
Оседал наш дом горой кирпича,
Мамы не было а папа в слезах
Что-то страшное в небо кричал.
Зло плясали надо мной облака,
Мир горел, его никто не тушил,
Кто-то в хаки меня нёс на руках,
Кто-то в белом меня резал и шил.
Я как мог старался сдерживал плач,
Но когда, вдруг в наступившей тиши,
Неожиданно заплакала врач
Понял, что уже не стану большим.
Умирает моё лето во мне,
Мне так страшно, что я криком кричу,
Но кто в этом виноват а кто нет
Я не знаю... да и знать не хочу...
Мне терпеть уже осталось немного,
И когда на небе я окажусь,
Я, на всех на вас, пожалуюсь Богу!
Я там всё ему про вас расскажу...
(C) Олег Русских
Музыка из к/ф "Жертвоприношение" (Бах - Страсти по Матфею, ария Erbarme dich, mein Gott) "Сжалься надо мной" покаяние Петра
Julia Hamari (альт) Wolfgang Gonnenwein (дирижёр)
http://litset.ru/publ/29-1-0-69776
Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.
(с) Михаил Булгаков
Тьма наступает, меж сном и явью ловко стирая грани.
Тьма многоликой голодной тварью жрёт города и страны.
Боль атакует уставший разум стайкой горластых выпей.
"Яду мне, яду!" - всего лишь фраза...
Если охота, выпей.
Снова родишься, начнёшь сначала. В городе, столь же славном.
Племя людское взрослее стало, но неизменно в главном:
Так же среди безусловно равных кто-то чуть больше равен,
Так же теперь за спиной распятых вольно живут варравы,
Так же торгует судьбой другого кто-то из Кириафа.
Кесарь - бессмертен, а бог - низложен. Сила - у Голиафа.
Нежное миро и сладкий ладан вновь заглушает сера...
Сколько разменянных жизней стоить будет твоя карьера?
Каждой эпохе - свои "герои", карма своя и кара.
Новые маски, но те же роли. Должность Пилату даром.
Выбор без выбора, жизнь без жизни. Трусость считает годы.
"Яду мне, яду!" - на самом деле
значит: "Хочу свободы!"
на стенах серебристый иней
зажёг рассвет...
но выложить успел из льдинок
Кай только "Ве"
луч солнца мальчика не тронет,
на глади плит
сидит, спиной припав к колонне,
как будто спит...
в руке застывшей он сжимает
кусочек льда,
на скулах от румянца Кая
нет и следа...
греть поцелуем щеку поздно -
лицо в снегу,
и веет холодом морозным
от синих губ...
не тормоши его, ругая,
не надо слез...
ты слишком долго шла, родная -
твой Кай замерз...
03.07.2013
может с нами в разлуке и правда чуть-чуть заскучали,
замотавшись от дел бесконечных и вечных забот?
к нам незваные гости являются часто ночами.
разуваясь в прихожей, оставив там шляпу и зонт,
в дом наш входят без спросу. Рассевшись на мягких диванах,
наливают коньяк и сигарой кубинской дымят.
удивляемся мы, понимая, что все это странно.
и в реальность прихода поверить не можем никак.
время лечит от боли - теперь мы не ищем ответы,
в сотворенном мирке проживаем без горя и бед.
и сегодня, и завтра на память наложено вето -
сквозь железную дверь не пробьется из прошлого свет.
но
не ведает вечер,
что утро его мудренее,
пригласив в дом гостей, их желает побольше собрать.
к нам врываются в сны те, кого так забыть мы хотели.
те, которых, казалось, уже научились не ждать.
20.07.2013
Играли смуглым янтарем плечи
Роняли пламя в темноту свечи
Она была со мной доступна и бесстрастна
Но боже как она прекрасна.
Черты ребенка на лице белом
И совершенной красоты тело
Все было похоти расчетливой подвластно
Но боже как она прекрасна.
Во мне как будто лед и пламя
Восторг с презрением слились
И сатана играет нами, и сатана играет нами
Обманом подменяя жизнь.
И снова гаснут в темноте свечи
И душит пьяною тоской вечер
И все мне кажется не нужным и напрасным
Но боже как она прекрасна.
какая Фря
какая Фря
Гнедой
Вы были непоколебимы,
решимостью в ночи искря..
из штата вычеркнув любимых
сказали мне "какая Фря!"
реальный шанс поэтом даден,
я ж не откликнулась на зов...
и больше при таком раскладе
не посвятите мне стихов...
слов ваших горькое похмелье
накрыло правдой в стиле "Ню".
ах, знали б вы, как сожалею
и кое-где почти скорблю...
о нежных чувствах, страсти плотской,
кляня, желая ль всяких благ,
мне не писали: Блок и Бродский,
Есенин, Тютчев, Пастернак...
играя лезвием опасным,
и думать не могла увы,
что к этой гвардии прекрасной
добавитесь еще и вы...
Картины бытия...
Казённая жилплощадь -
Чужая, не своя,
Но так, наверно, проще.
Мир слажен без затей,
Толкни его - не рухнет...
И запахов коктейль
Скользит из общей кухни.
Засор. Ревёт труба
И лампочки мигают.
Не худшая судьба,
И где она - другая!...
В систему мелких бед
Включаются нередко
Обкуренный сосед,
Поддатая соседка...
Укрыться между стен
Своей отдельной кельи...
Смурному - воз проблем,
Весёлому - веселье,
Женатому - укор,
Закалка холостому...
Сантехнику - засор.
Всем крыша по-простому,
Под крышей сотня душ
Пыхтит, как в общей бане.
А кто-то рвётся в душ,
А он, конечно, занят...
И довершит сюжет:
Сидит на шатком стуле
Мадам преклонных лет,
Всё это караулит.
Анна Хайль
Скрипнет
упряжь,
плётка свистнет...
Дальше фабула простая -
ты летишь рысцой по жизни,
динамичностью блистая.
Не осёл, не старый мерин -
воплощённый сгусток воли:
шаг уверен, пыл умерен,
под уздою ретивóе.
Рядом вспыхивают лица,
мотыльками мчатся мимо:
расписные кобылицы
и учтивые павлины,
краснобаи попугаи
и бобры-трудяги - бег твой
наблюдает тварь любая
с подобающим респектом.
В достижимость цели веря,
ты лавируешь упруго -
чуть правее, чуть левее,
вверх и вниз -
и вновь по кругу...
Не беда, что взлёты кратки:
ямы, к счастью, тоже мелки -
тáк что в сумме всё в порядке,
не страшны судьбы проделки.
Спозаранку тянешь лямку,
от забот не унывая:
если круг надёжно замкнут -
значит, вывезет кривая!
Но однажды, скинув шоры,
ты поймёшь, опешив малость:
оснований для мажора -
вот так жалость! - не осталось.
В суете традиционной,
в имитации полёта
спутал ты с аттракционом
злую пасть водоворота.
Не по кругу эти гонки,
и не вывезет кривая -
ты летишь на дно воронки
по убийственной спирали.
Чёрт возьми, какою ведьмой
путь твой, прежде гладкий, мечен?!
Разогнаться да взлететь бы! -
только некуда... и нечем...
Разметать бы прорву каверз
(ведь казалось бы: рискни же!..) -
только мчишься,
опускаясь
ниже,
ниже,
ниже,
ниже...
Вид твой жалок, бег твой шаток -
ноль дерзаний, сто терзаний...
Лики загнанных лошадок
с вечно скорбными глазами
с высоты косятся молча -
знают, дело будет вшивым:
твой полёт почти закончен -
не до жиру, быть бы живу...
Где павлины при параде,
и в какую степь удрали
размалёванные бл... лани
с работягами бобрами?
Почитателей когорты
отчего вдруг замолчали?
Окружён, как на подбор, ты
сволочами с палачами.
Фига с маслом, булка с таком,
дело шито, но не крыто,
пресловутая собака
неизвестно где зарыта,
смяты сметы, песни спеты,
день за днём - одни потери
да никчёмные беседы -
и по теме, да не с теми...
Всё, чем жизнь была согрета,
отзвенело, отшумело.
Бьёшься, мечешься в жерле ты
озверело-очумело -
но уже с овчинку небо,
а до дна... не думай лучше...
Отказали
к чёрту
нервы,
горло
стиснуто
удушьем...
Ниже,
ниже,
ниже, ниже...
Ну рвани же вверх! -
быть может...
... ну рвани же!..
Нет, не выжи...
Боже......
Кавалергарды, век недолог
И потому так сладок он.
Труба трубит, откинут полог
И где-то слышен сабель звон.
Еще рокочет голос струнный,
Но командир уже в седле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Напрасно мирные забавы
Продлить стараетесь, смеясь.
Не раздобыть надежной славы,
Покуда кровь не пролилась.
И как ни сладок мир подлунный
Лежит тревога на челе.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Течет шампанское рекою
И взгляд туманится слегка,
И все как-будто под рукою,
И все как-будто на века.
Крест деревянный иль чугунный
Назначен нам в грядущей мгле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле.
* * *
Кибиасы
Автор музыки: Гнедой Женя
Автор текста: Белоусова Валентина(То Ли Кошка То Ли Птица)
Зимним вечером задремлется вполглаза,
Вьюга воет за окном сердитым басом.
И припомнится мне бабушкина сказка,
Как из леса выходили кабиасы...
*******************************************
Как из леса выходили кабиасы
На опушку, моя детка, на опушку
И следили до полуночного часу
За избушкой, мой котёнок, за избушкой.
А в избушке жили-были дед и баба,
И была у них собачка белолапа.
Поздней ночью выходили кабиасы
Пообедать, моя детка, пообедать,
Чтоб отведать человеческого мяса,
Чтобы съесть, мой ангел, бабушку и деда.
Так бы всё у них, наверно, и случилось,
Да залаяла собачка, заярилась.
Как залаяла она, моё сердечко,
Убежали кабиасы что есть духу.
А старик-то сразу вышел на крылечко
Со старухой, моя детка, со старухой.
И чтоб больше не будила их напрасно,
Отрубил собачке хвостик для острастки.
Как из леса выходили кабиасы
С лютой злобой, моя детка, с лютой злобой,
Чтоб отведать человеческого мяса,
Но собачка им в ответ: "А ну, попробуй!"
Как залаяла она на всю округу -
Задрожали кабиасы от испуга.
Как залаяла она, моё сердечко,
Убежали кабиасы что есть мочи,
А старик-то снова вышел на крылечко:
Мол, опять ты успокоиться не хочешь?
И чтоб больше не будила их напрасно,
Отрубил собачке лапку для острастки.
Как из леса выходили кабиасы
На злодейство, моя детка, на злодейстово,
Чтоб отведать человеческого мяса,
Но собачка зарычала: "Не надейся!"
Зарычала, забранилась по-собачьи,
Из последних сил, мой ангел, не иначе.
Как залаяла она, моё сердечко,
Убежали кабиасы, что есть силы.
Прибежали бабка с дедом на крылечко:
"Ты почто нас, дура, снова разбудила?"
Уж они её ругали, уж и били,
И головушку бедняжке отрубили.
Плохо дело, моя детка, плохо дело:
Выходили кабиасы на опушку.
Нет собачки - в дом вошли и съели деда
И старушку, мой котёнок, и старушку.
Бог с тобою, не грусти, моя отрада:
Так и надо лиходеям, так и надо!
******************************************
Чуть коптила керосиновая лампа,
По стене ходили сказочные тени,
И чертила чья-то призрачная лапа
На окошках белоснежные растенья.
Запуржило, замело туда дороги
Да не снегом - пролетевшими годами.
Отчего ж так свЕжи в памяти уроки
Милосердия, любви и состраданья?
И неважно - кабиасы, что за звери?
Где мораль у этой сказки, где истоки?
Важно только, что в добро мы с детства верим.
Не жестоки мы, мой ангел, не жестоки.
Русудан Алмазова
https://www.stihi.ru/avtor/rusalmazova
... а потом тобой овладевает
эта тяга к перемене мест.
И плечо не трёт, а согревает
твой привычный, нетяжёлый крест.
И летит дорога под ногами,
и походка скора и легка.
Наследили птицы ли, цыгане
в спутанных цепочках дэ-эн-ка.
Ветром неприкаянным гонимый,
в пустоту бежишь - от пустоты.
Истекая в небо чёрным дымом,
догорают за спиной мосты.
Новые места, дороги, лица...
И свежо, и воздух не горчит.
Пустота утихнет, затаится,
сонной кошкой сыто заурчит.
Тут не пахнет плесенью и пылью,
новый дом отныне будет здесь.
Тут тебя не знают, там - забыли,
вот она, свобода-то, как есть.
И уже обжился, привыкая,
и печаль по прошлому не ест.
А потом тобой овладевает
эта тяга к перемене мест.
автор: Алёна Рычкова-Закаблуковская
https://stihi.ru/2011/09/28/2963
Когда бог маленький он носит валенки.
Копает палочкой в сырой проталинке,
А после топает ( в руке коробочка)
К сухой завалинке кормить воробушков.
Глядит внимательно, глазами Бога -
Кого по матери.. кому немного
Отсыплет радости. А нам, скорбящим,
Всё это кажется ненастоящим.
А бог не вредина (и в этом истина!)
Он недоеденных козявок выпустит
Туда где мокрая земля кукожится -
Авось, да выживут, авось размножатся.
когда все будет невпопад,
бессмысленно и бесполезно...
ты с чердака шагнешь на скат,
прогнется под ногой железо...
и руки рупором сложив,
ты крикнешь: "все - одно и тоже...
ну а когда начнется жизнь?
откликнись же, всесильный Боже"
нет замечательнее мест,
манят к себе стальные крыши-
от них так близко до небес...
и Бог конечно же услышит,
зевок ладошкою прикрыв,
помешивая чай в стакане,
души мятущейся призыв
и обратит свое вниманье
по звонкому... по голоску,
пронзающему бесконечность,
на безысходную тоску
одной из тысяч подопечных...
автор: Птицелов Фрагорийский
https://www.stihi.ru/avtor/zubkoff
Как пролилось однажды небо из Божьих рук -
так и играет каждый смертный в свою игру.
Буквица золотая держит весь мир в кольце.
Авель ты или Каин - выяснится в конце.
Вьётся дорога змейкой, узкая, как тропа.
Съедешь с узкоколейки - душу отправишь в пат.
Ветер летит навстречу, и миллионы лет
Мчит по дороге млечной старый велосипед.
Чистым бесплотным хлебом полнятся небеса.
Что он собрал на небе - каждый узнает сам.
Только совсем немного в облачный твой удел
выбрано будет Богом из человечьих дел.
Звуки забытой песни, звездное решето,
Что-то еще из детства - только не вспомнить, что...
Прячется тихо счастье в тысяче лепестков -
нам легко возвращаться, и уходить легко.
Нас подгоняет вечность, и миллионы лет
Катит по тверди млечной старый велосипед.
Жизней мелькают дали, дни как сухой песок.
Крутит душа педали, вертится колесо.
игра за игрой, за удачей потеря, последняя карта слепа,
колода рукам раздающим не верит: не любит Бурбонов толпа,
и кто-то витийствует голосом трубным, укрывшись в суконной траве...
сегодняшним козырем выбраны бубны, и я у тебя в рукаве.
блефуя по-крупному, мелочь для сирых швырнув в предрассветную муть,
владеешь оглохшим, прокуренным миром в угаре последних минут.
потом, избегая ненужного риска, мгновенно ослабив нажим,
с достоинством лорда уйдешь по-английски, плебеи толпе не нужны.
не ждёт у подъезда парадного тройка - краплёного горе-туза
под бой канделябров платить неустойку обяжут, не глядя в глаза.
и ты, обо мне позабыв ненароком, червовую масть предпочтя,
большую игру покидаешь до срока ступеньками "пусть" и "хотя...".
в походах тебе прикрывавшая спину надежней дверей и щитов,
твоя королева не струсит, не сгинет в осаде плюющихся ртов.
но позже, под утро, холодная ярость, сметая привычную боль,
забьется под сердцем извечным, сакральным... её поразившим - "доколь?"
погладив белье, засолив помидоры, дослушает сводки с полей...
и сядет в седло, покоряя просторы во славу чужих королей.
Екатерина Чухонцева
автор: Русудан Алмазова
http://litset.ru/publ/11-1-0-53722
Пропитался полынью воздух.
Небо чёрное, в синеву.
То ли яблоки, то ли звёзды
С мягким стуком летят в траву.
Гаснет август, свечою тает.
И тихонько, пока все спят,
Водят кошки по тропам тайным
Несмышлёных своих котят.
На просёлке, у крайней хаты,
Где развилка семи дорог,
Их встречает седой, усатый
Самый главный кошачий бог.
Он в венке из валерианы.
Пахнет мятой и молоком,
И набиты его карманы
Вкусным салом и балыком.
Толстый, тёплый, он добр и ласков,
Будет гладить, чесать живот,
До рассвета мурлыкать сказки,
Чтоб хватило на целый год,
И, усевшись на ветке груши,
Станет шёрстку перебирать.
Будут кошки молчать и слушать
То, что людям не надо знать.
Ночь к исходу, сереет утро,
Прячет звёздочки в облаках,
Бог уходит, он греет Мурку,
Задремавшую на руках.
Старой Мурке пора в дорогу,
Ей сегодня выходит срок.
Распрощаются кошки с богом
На развилке семи дорог.
Жмутся к мамкам кошачьи дети,
Поторапливают домой.
Возвращаются на рассвете,
Пахнут тайнами и травой.
И туман, как сметана в плошке,
И до осени пара дней...
Мир исчезнет с последней кошкой,
Он придуман не для людей.
Кто нормальный - тот начальству не перечит.
Дважды два - когда прикажут, будет восемь.
А в дурдоме не хоронят и не лечат,
а в дурдоме - полнолуние и осень.
У нормальных - крепкий быт в мещанском стиле:
слухи, сплетни, склоки, суетное б*****во.
А в дурдоме - попинали и простили,
а в дурдоме курят чай и штор боятся.
У нормальных - жизнь в карьеру запрягают,
жрут товарищей за денежное место.
А в дурдоме смотрят в точку, не моргая.
А в дурдоме даже валенок - невеста.
Нам, оленям, не до северных сияний.
Нам бы жить, да от волков отбиться нечем.
Баю-бай, нормальных снов вам, россияне.
Ведь и в дурке тоже, знаете ли, вечер.
љ Жиль Де Брюн
Лететь в ночи под перестук
колес, прижавшись лбом к стеклу,
постичь пытаясь мир вокруг
состава, режущего мглу.
Когда от поезда вблизи
из тьмы выныривает дом,
не успевать вообразить,
какая жизнь таится в нем -
какие люди за стеной,
какие дети на печи
дорогой связаны одной
с тобой, несущимся в ночи.
На все про все короткий миг -
тебе отпущенный лимит,
и забываешь ты о них
быстрей, чем стрелка прогремит.
Немного грустно оттого,
что вжик - и больше никогда...
А впрочем - мало ли кого
проносят мимо поезда!
И вдруг - пацан под фонарем,
друзьями, видно, не богат,
в смешном пальтишечке своем
рукою машет наугад
старательно, на ящик встав -
всё лучше, чем сидеть впотьмах!..
Он не увидит, как состав
уносит твой ответный взмах,
но вспыхнут памяти мосты
далеким отсветом тех лет,
где рельсы, поезда и ты -
тот мальчик, машущий вослед.
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени -
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света.
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,-
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно?
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе,-
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
автор: Марина Три
http://www.stihi.ru/avtor/korobok46
Любимый! Вновь от Вас я далеко.
Не сплю, не ем с тех пор, как мы расстались.
Мне здесь не снятся женщины в трико...
Не снится даже девочка на шаре...
Не снятся Кастанеда и Гюго,
Не снится Валаам с его ослицей...
Но я пишу, отнюдь, не для того,
Чтоб рассказать, что мне ещё не снится.
Без Вас скучаю смертно, дорогой.
На свете нет роднее человека.
Ночные клубы здесь - сплошной отст ... ой !
Нет, то есть эти... ну... библиотеки.
Так вот о снах. Что в этаких снегах,
За 300 верст от праздничной столицы
Присниться может ночью четверга
Приличной, образованной девице?
А снилось мне-е... ШИКАРНОЕ МАНТО-О
Из норки, в серебристо-белом цвете.
Его ВЫ подарили мне... Потом
В кармане я нашла ещё браслетик
С сапфирами, БОЛЬШИ-ИМИ - в 5 карат,
В витых колечках светлого металла.
Манто милее стало мне стократ -
Ведь о браслете тоже я мечтала !
К чему пишу? Да чтоб на Новый год
Вы голову напрасно не ломали,
Что подарить - планшет или i-под,
Чтоб Вы, как Маг, мечты мои сбывали.
Коль сбудете, поймете, как ценны
Своей любимой девочке-Богине...
Ах, хорошо, что Вам не снятся сны
Про глупый Porsche Cayenne и Lamborghini.
Для ВАС... купила лезвия Gilette
И серую с коричневым футболку...
Так не забудьте: шубка и браслет!
Встречаемся в одиннадцать! У ёлки!
Елена Наильевна
https://www.stihi.ru/2019/06/07/8824
Все говорят, любовь безумна,
мол, не "за что", а "вопреки".
А я её возьму и сдуну
лебяжьим пёрышком с руки.
Разоблачу, раскороную,
манто собольим сброшу с плеч,
любовь ненужную, дурную
я не хочу в себе беречь.
Мелка, тягуча, бесполезна,
но жизнью раньше ведь она
не вором сумрачным пролезла,
а мной была приглашена.
Забвенья пламя языкасто.
Дыми же яростней, пожар!
Освобождаясь от балласта,
взмывает ввысь воздушный шар.
"ах, рана в сердце ноет и болит,
ну как он мог мне предпочесть другую?
ему не нужно преданной любви,
моих горячих страстных поцелуев...
не буду есть сегодня блеманжи,
пирог брусничный... это тоже вряд ли,
все кончено... и ныне мне не жить,
Ульянка, срочно принеси ка йаду..."
У барыни случилася мигрень...
в сад удалились, на бегу попутно
обламывая в ярости сирень,
потом рыдали в гамаке все утро..
"ах, одиночество меня страшит"
Оне вздыхали, кушамши огурчик...
и так нежданно... в этакой глуши
вдруг в дом заехал молодой поручик,
привез с собой бутылочку "Шабли"...
румянец проступил на щечках бледных...
и позабыв о конченой любви,
поправились Оне уже к обеду
поручик был приятный, хоть и ранний...
отпивши чаю и доев пирог,
крутил усы и щелкал каблуками.
и приходили барыня в восторг...
от анекдотов скабрезных и пошлых
(так заливал, что Господи Прости)
"Шарман" кричали, хлопали в ладоши,
Велели Ульке водки принести...
Под водочку изволили-с искушать
десяток с осетриной пирогов,
стерлядку заливную и ушицу
а так же суп из свежих Потрашков.
И повинуясь куражу простому,
как часто и бывает на Руси
поручик крикнул: Я прошу пардону,
а можно ещё ручку-с попросить!
рыгнув в ладошку заливной стерлядкой,
смутились тут же барыня чуть-чуть,
поправили на лбу льняную прядку...
любовный жар обжог девичью грудь...
"какой же вы - отчаянный романтик!",-
Оне шепнули, очи вперив в пол...
и ручку протянув, сказали: "нате",
для чистоты обтерши об подол...
он вставал с зарей на востоке,
заправлял безупречно койку...
календарь обрывал, и скомкав
с датой листик бросал в помойку.
пятилетки текли ударно.
не проникшись чужим безверьем,
смело строил дома и планы
и сажал под окном деревья.
не зачем-то, а так... чтоб были.
он справлялся уже к обеду.
сыновей растил в выходные
и играл в преферанс по средам...
получалось довольно ловко...
в промежутках со всеми дружно
ждал трамваи на остановках,
повышения ждал по службе...
и казалось: жизнь бесконечна,
не смолкаем протяжный зуммер...
но в один неприметный вечер
как то взял...и случайно умер...
Февраль замел до макушки город, лохматым пледом укрыл восток. А я проснулась с больнющим горлом и настроением "минус сто". Хоть отвернись и немножко сдохни, но скоро ж как ее там... Весна. И с ней как будто исчезнет "плохо", родится девочка из зерна, из дальних стран прилетят драконы, и вся вселенная оживет... А я устала считать патроны и защищать бесполезный ДЗОТ. С одними тошненькой быть святошей, с другими ржать,как безумный тролль... Идите в задницу, мой хороший! и темный кхал, и седой король. И вы, о, ведьма, и вы, о, фея. И заберите веретено! Хоть раз б кто правду... что я тупею, и что стихи у меня говно. Что хватит детство в себе баюкать, повсюду лезть, заводить друзей. Что проще в мире живется сукам и то,вы знаете, не везде, которым сломанный ноготь жальче, чем в сердце взорванную дыру... Эй! в курсе кто-нибудь, что там дальше? Что будет, если чуть-чуть умру? Ну так, чтоб выжать в себе усталость и снова в путь - тараканить крест. Мне Бог сказал, что в Раю осталось совсем не много свободных мест. И что никто не дает гарантий. И индульгенции не в цене. И с тех, кто бьется за "Толерантней!", когда начнется, возьмут вдвойне... Сегодня - пофиг. Замучил кашель и бесит этот дурак - ... февраль. И как-то ветрено, а не страшно. И как-то кончилось... а не жаль.
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжёлый шар земной
Не уплывёт под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной,
Распущенной
И не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Спасибо вам и сердцем, и рукой
За то, что вы меня
Не зная сами, так любите.
За мой ночной покой,
За редкость встреч
Закатными часами,
За наше негулянье под луной,
За солнце, не у нас над головами.
За то, что вы больны, увы, не мной.
За то, что я, увы, больна не вами.
Мой выдуманный бог
Русудан Алмазова
https://stihi.ru/2018/08/02/5355
Совиным глазом щурится луна.
А тут царит такая тишина...
Снотворная:
нырни и не найдись.
Я в самом центре этой тишины.
Я слышу, как сопят во сне слоны,
которые
несут на спинах диск.
А я парю над плоскостью земли,
где облако щекочет цеппелин
и тычется
под выбеленный бок.
Молиться стоит только по ночам...
Здесь каждая звезда - тебе свеча.
Не спишь сейчас,
мой выдуманный бог?
Ты редко вспоминаешь обо мне...
Да я сама справлялась бы вполне
с вождением
небесных кораблей,
и мне весьма уютно в небесах,
но ночью иногда приходит страх
падения
и смерти - на земле.
Меня своей неопытной рукой
слепил бы ты покрепче, не такой
ранимой, но...
Ты, видимо, не мог?
Держи теперь, как бабочку в горсти,
пока я буду драться и расти.
Храни меня,
мой выдуманный бог.
Геннадий Нейман
Знаешь, папа, так тихо в рощице.
Ни зверей кругом, ни людей.
Мне совсем умирать не хочется,
даже ради твоих идей.
Ну не звали б меня учителем -
был бы плотник, пастух, рыбак...
Папа!
Можно не так...мучительно?
Или лучше - совсем никак?
Да скрутил бы ты в небе дулю им,
откровением для властей.
Ты ж меня не спросил - хочу ли я
жизнь заканчивать на кресте.
Милосердия мне бы, толику -
нож под сердце, в кувшине яд,
как представлю - в печенках колики
и озноб с головы до пят,
и душа, словно заяц, мечется -
перепугана и проста.
Извини...я - сын человеческий
от рождения до креста.
С чем сравню эту жизнь? Да с ветошью -
руки вытер и сжег в печи...
А Иуда два дня не ест уже
и неделю уже - молчит.
Плохо, папа, ты это выдумал,
хоть на выдумку и мастак.
Может, ты их простишь? Без выкупа?
Просто так?...
обиды горькой зреет ком-
на жизненном пути
так посылали далеко,
и за день не дойти....
я понимаю, что судьба
поставлена на кон...
просила редко я тебя,
но так прекрасен Он....
ты многое в азарте мог-
без чуда нет и дня...
прошу тебя, любимый Бог,
пошли Ему меня...
имеет на Рублевке дом
и яхты-корабли...
пусть даже неженатый он,
ты все равно пошли
меня ему... да к шалашу,
кредиткам и счетам...
я за него тебя прошу,
ить не попросит сам...
Когда услышу эхо той молвы,
Едва ли удержусь не разрыдаться.
Не то беда, что отвернулись Вы,
А то беда, что мне не оправдаться.
И, все-таки, запомните, молю,
Хотя разлука сердце мне и гложет:
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не может!
Да, Вы не подадите мне руки,
А Ваши пальцы так смуглы и нежны..
Не то беда, что встречи коротки,
А то беда, что речи безнадежны.
И, все-таки, я издали скорблю,
Изгнание надежду приумножит:
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не может.
Не достигает Вас моя мольба,
Не сократишь разрыв и не измеришь.
Не то беда, что в мире есть молва,
А то беда, что Вы могли поверить.
И, все-таки, я Вас не уступлю,
Пусть солнце жжет, и ветер сердце студит,
Никто не любит Вас, как я люблю,
Никто, как я, любить не будет!
Вероника Долина
На горных склонах ветер звезды пас.
И молвил нам учитель с болью скрытой:
"Петух три раза не успеет крикнуть,
Я буду предан кем-нибудь из вас."
Мешал Учитель в очаге золу.
Мы не могли сказать в ответ ни слова,
Как будто сразу вся мирская злоба
Подсела с краю к нашему столу.
Учитель нас улыбкою согрел,
Но в ней печаль сквозила сокровенно.
И постепенно, будто бы измена
Крик петуха за окнами созрел.
Молчали мы и горные вершины,
Срок истекал, сквозь тучи свет проник,
И первый крик раздался петушиный,
Как совести моей предсмертный крик.
Швырялся ветер тучами, как пеной,
Так что разверзлось небо, накренясь.
И крик второй раздался над Вселенной,
Но не было предателя меж нас.
Так неужели ты ошибся, пастырь,
Учитель, ясновидец и пророк?
Святыня рухнет, разобьется насмерть,
Когда слова не сбудутся в свой срок.
Предательство без низкого расчета
Возможно ли? Ответа Бог не даст.
Но Бог умрет навеки, если кто-то
По предсказанью Бога не предаст.
И я решил стать над собой и веком,
Лобзаньем лживым осквернив уста,
Пожертвовать Иисусом - человеком,
Спасая этим Господа Христа.
Скорей, скорей, ночь шла уже на убыль.
И в этой окровавленной ночи
Поцеловал Учителя я в губы,
Чтобы его узнали палачи.
Константин Никольский
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант.
Расправил нервною рукой на шее черный бант.
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать.
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле
Все в этой музыке ты только улови..
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года.
Зачем явился ты на свет ты помнил не всегда.
Звуки скрипки все живое, скрытое в тебе, разбудят
Если ты еще не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви.
Что творится, что творилось на твоей земле
Все в этой музыке ты только улови..
Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх.
Устал скрипач, хлебнул вина -лишь горечь на губах.
И ушел не попрощавшись, позабыв немой футляр.
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви
автор Иннна Васильева
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/48194.html
Мы исчезаем. Таем, таем, таем,..
В песках, снегах, туманах и дождях.
Из радостей и сказок (не до рая,
Не до садов, в цветах безумных мая)
Солёно-горьким привкусом утрат
На чьих-то "не люблю тебя" - губах.
И в сумерках "зелёная карета..."
Пропала навсегда. И новый день
Закатом начинается с рассвета,
Под патефон обугленного лета:
"Где Вы теперь..." И колкая мигрень
Напоминает... И длиннее тень.
На паперти так милостыню просят
(Не ведая ни страха ни стыда),
Как Лето, сном седеющую Осень,
Чтоб не спешила обесцветить просинь,
Желая ей здоровья и добра
За день, за каждый миг "ещё тепла".
уставшие, в потрепанных шинелях,
стояли мысли на плацу бойцами,
навытяжку, в равнении налево.
я проводил беседу с подлецами -
их материл по маме... в хвост и гриву.
играя желваками, сдвинув брови,
хватал наган из кобуры красиво
и замполитом бегал перед строем...
хрипел надрывно, что нужна победа,
и слабость духа их... меня достала,
что каждый отступивший будет предан
военно-полевому трибуналу...
рассчитывал, что стану им понятен,
но мысли не смогли ппостичь идею...
и каждый третий, все равно, - предатель,
и думаю, как прежде, о тебе я...
автор: Евгений Чепурных Петр Люкшин
https://stihi.ru/2020/06/25/5641
злые страшилки, как тля, малохольны
и исчезают из зренья, чуть свет.
реанимация - это не больно,
это лишь близко к тому, чего нет.
синяя жилка, бордовая жилка,
черное солнышко с белой каймой.
реанимация - это развилка:
влево - домой
и направо - домой.
и ничего тут особого нету:
доктор-заика, резиновый жгут.
просто гуляешь по белому свету
и выжидаешь, куда позовут.
и воскресаешь от горьких микстурок,
и улыбаешься в синий проем,
как заблудившийся добрый придурок,
так и не выбравший, где его дом...
сижу на краешке земли
в цветастой шелковой рубахе
и тычу в морду черепахе
травинкой, сорванной в пыли.
надеюсь, что вот-вот чихнет,
но у нее другие планы -
материки, пять океанов,
и полусферу-небосвод
держать, не допуская крен...
не терпит наглого нахрапа
и прячет голову за лапы -
достал ее абориген...
а у меня болит душа:
ты обещала (вспомни это),
дойти со мной до края света,
но почему-то не дошла...
...
сижу на краешке земли
в цветастой шелковой рубахе
и тычу в морду черепахе
травинкой, сорванной в пыли.
автор: Птицелов Фрагорийский
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/100062/works/
Отмоли меня у ледяной беды,
Посмотри, какой в тебе покой и свет...
Нам с тобой до человеческой вражды
Много жизней дела не было и нет.
Но под утро всё черней вороний гам,
И дымком от сигарет парят слова,
Прижимается к гранитным берегам
Молчаливая свинцовая Нева...
Мы - пылинки на серебряной звезде.
Схлынет ночь, белым-бела, как молоко,
Ты проснешься - я и рядом, и нигде...
И на сердце станет горько и легко.
Алёна Рычкова-Закаблуковская
https://www.stihi.ru/2014/02/09/2110
Кажется, порой, что в рыхлой кадке
Прозябаешь. Неподъёмен гнёт.
Что в рассоле этом кисло-сладком
И железо ржою изойдёт...
Отпрыском горчайшего посева
Потянусь за вычерненный край.
Вспомню приснопамятную Еву
Но припомнить не сумею рай.
Лишь дорогу, что возок качала,
Да в пыли бредущие стада...
Боже, сотвори моё начало.
Выплесни, как солод из ведра,
На песок, на комья белой глины.
Дай мне на обочине простой
Прорасти, над плесенью и гнилью,
Головою белою ковыльной
Над дорогой этой кольцевой.
Булат Окуджава
Когда внезапно возникает
Ещё неясный голос труб,
Слова, как ястребы ночные,
Срываются с горячих губ,
Мелодия как дождь случайный,
Гремит; и бродит меж людьми,
Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви.
Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви.
В года разлук, в года смятений,
Когда свинцовые дожди
Лупили так по нашим спинам,
Что снисхождения не жди,
И командиры все охрипли...
Тогда командовал людьми
Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви.
Кларнет пробит, труба помята,
Фагот, как старый посох, стёрт,
На барабане швы разлезлись...
Но кларнетист красив, как черт!
Флейтист, как юный князь, изящен...
И вечно в сговоре с людьми,
Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви.
музыка: Андрей Петров
слова: Евгений Евтушенко
Нас в набитых трамваях болтает,
Нас мотает одна маета,
Нас метро то и дело глотает,
Выпуская из дымного рта.
В шумных улицах, в белом порханьи
Люди, ходим мы рядом с людьми,
Перемешаны наши дыханья,
Перепутаны наши следы,
Перепутаны наши следы.
Из карманов мы курево тянем,
Популярные песни мычим,
Задевая друг друга локтями,
Извиняемся или молчим.
По Садовым, Лебяжьим и Трубным
Каждый вроде отдельным путём,
Мы, не узнанные друг другом,
Задевая друг друга, идём,
Задевая друг друга, идём.
умрем с тобой в один и тот же день,
повязанные кровью и развратом.
в конце концов, забвение и тлен
настигнут и святых, и виноватых.
еще есть время что-то изменить,
переписать судьбу, забыть про гордость.
не мучиться, не мучить, не любить...
когда стоишь у бездны - не до торга.
в живых остаться, превратясь в трофей?
немного в этом доблести и чести...
последняя из рода Птолемей,
уходит в вечность с римлянином вместе.
для смертных жизнь ценнее всех наград,
но клеопатры выбирают яд!
Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты -
как домик убранный,
где они жили немного лет.
Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи - правая, а позже левая -
повторят лай про себя, во мгле.
Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.
А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:
"Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ..."
А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:
"Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет..."
Вероника Долина
Неальбомное
Давно забыть тебя пора,
А сердцу хочется иначе,
Подружка юности, сестра,
Я о тебе поныне плачу.
Тогда сошла на землю мгла,
Был одинок мой зов напрасный
К тебе, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.
Как отсечённая рука
Болит и ноет в месте жеста,
В душе моей саднит пока
Твоё пустующее место.
Была, как яблоко, смугла,
Была, как облако, прекрасна -
Всё ты, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.
Немало дней прошло с тех пор,
Когда душа любила душу,
Ты нарушала уговор -
Ну что ж, и я его нарушу.
Я знаю все твои дела,
Твой путь прямой и безопасный,
Ты та, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.
Ни слова больше о тебе,
А позабыть смогу едва ли,
Ты по моей судьбе прошла,
Но, слава Богу, лишь вначале.
Когда бы юность не зажгла
В груди моей тот свет бесстрастный,
То ты бы снова предала
В мой чёрный день, в мой день ненастный.
В мой чёрный день, в мой день ненастный.
Олег Митяев
Я сидел у тусклой лампы допоздна,
Вспоминая давний запах дальних мест,
Я гулял по синим сумеркам без дна,
Возвращаясь в разрисованный подъезд.
Кто-то ждал меня, а может, и не ждал,
Оставлял, как флаг, незапертую дверь,
Кто-то знал про все, а может, и не знал,
И вот теперь...
Под животом моста
Мы пили с ней вино,
Могли бы лет до ста
Мы целоваться, но
Краток речной маршрут,
Кончилась "Хванчкара",
Поздно, и дома ждут -
Пора...
Вдоль Москвы-реки и сонного Кремля
Я скольжу пустым пространством мостовых,
И не смотрят светофоры на меня
C безразличьем постовых на выходных.
Перламутровым загаром города
Покрывает разгоревшийся восход,
И мне кажется, что было так всегда,
Всегда в тот год.
Под животом моста
Мы пили с ней вино,
Могли бы лет до ста
Мы целоваться, но
Краток речной маршрут,
Кончилась "Хванчкара",
Поздно, и дома ждут -
Пора...
Будет новых зим и весен карусель
Проплывать неоднократно мимо нас,
Будут петь вокруг, стареть, стелить постель
И ждать, Бог даст...
А небесный калькулятор ни на миг
Не собьется, и мгновенья, как вино,
Отсчитает и прольет, что не вместит,
И вот оно...
Под животом моста
Мы пили с ней вино
Могли бы лет до ста
Мы целоваться, но
Краток земной маршрут,
Кончилась "Хванчкара",
Если нигде не ждут -
Пора...
автор: Птицелов Фрагорийский
http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/100062/works/
Неприкаянные люди с мотыльками на руках
расплетали нити судеб на забытых языках.
Следопыты, душеловы заключали в колесо
исцеляющее слово, животворное, как сон.
Терема дотла сжигали, подрезали стремена,
убивали, проклинали, отнимали имена...
Душегубы и расстриги сторожили у дорог,
И на плахе, и на дыбе всё пытали: где твой Бог?
Лунноглазые моллюски в круге дьявольской игры
душ сияющие сгустки вынимали, будто рыб.
Слали черные печали, замыкали небеса,
хромосомы изучали, извлекали голоса...
Но бессмертная, как жалость, тихо память вороша,
неизбежно возвращалась непокорная душа.
Бестелесные свирели исчезали в тростниках,
Менестрели, менестрели с мотыльками на руках.
В звуках песен недопетых наши призраки везде -
Тише смерти, легче света, тоньше тени на воде.
*В Таро масть Мечей отражает наиболее импульсивные, не подчиняющиеся рассудку и логике сферы жизни человека, приЄроды, а также имеет отношение к случайным происшествиям, незапланированным событиям. Масть Мечей рассказывает о чувствах и желаниях, перехлестнувших через край; это поступЄки, которые выглядят невозможными, несоответственными, неЄожиданными. На самом деле все события, описываемые данной мастью, проявляют взрывом долгое накопление эмоций в неЄосознанном ЊЯЋ - это летняя гроза, прилетевшая вослед далеЄкому глухому бормотанью черных туч. Карты масти Мечей скоротечны и изменчивы, они существуЄют в реальности только здесь и сейчас, они - основа краткоЄсрочного прогноза.
Автор: Виталий Айхалов
http://litset.ru/index/8-53
Нет, не летел по небу Ангел,
И крыльями не хлопотал -
Мужик в расхристанной ушанке
Меня за шиворот хватал:
- "Куда ты лезешь?...( непечатно...
Пробел...Пробел...Пробел...) балда!
И поплыли по коже пятна
Густого детского стыда.
Куда я лез - я помню плохо..
В открытый люк?! На лёд реки?!
Но вспоминаю с нежным вздохом
Его густые матюки.
Небритый ангел, из народа,
Блюдёт божественный закон,
Спасая деточек, по ходу
Им расширяя лексикон.
Муз: М.Таривердиев. Слова: Б.Пастернак.
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
Но нежданно по портьере
Пробежит вторженья дрожь,-
Тишину шагами меря,
Тишину шагами меря,
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься у двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин
Он сто веков держал небесный свод -
не сахар работенка (кто бы спорил!).
И ни одна, за это время, сво...
не пожелала стать ему подспорьем.
И даже атмосферные столбы
не помогали - лишь на грудь давили.
А люди обустраивали быт -
империи придумывали или
их рушили, в обломках копошась.
Утяжеляя кладь летели годы.
И он надежду потерял на шанс
взять отпуск или краткосрочный отдых,
пока не понял - выгорел дотла,
до каменно разнывшихся суставов.
(А вы не знали? - может и Атлант
испытывать смертельную усталость)
Спустился вниз - в асфальтовую падь,
закрыв Сады (не влезет похититель).
Сказал толпе зевак: "Я буду спать,
а вы держите небо, как хотите -
старайтесь, бейтесь сельдью "Иваси".
И задремал без снов и без одежды.
А небо, хоть и низко, но висит.
Само. Теперь никто его не держит...
не суетно, бездумно, сгоряча,
а мыслей всяких перебрав немало...
о важном я хотела промолчать...
о том, о чем ни разу не молчала...
возможно не хватало духу мне
замалчивать такое... но решилась
в торжественной и звонкой тишине
вам промолчать про это, что есть силы...
но вы не оценили мой почин,
спросив нелепо: "и чего молчим?"
Женя (Гнедой)
Снова гость к моей соседке. Дочка спит, торшер горит.
Радость на лице.
По стеклу скребутся ветки, В рюмочки коньяк налит -
Со свиданьицем.
Вроде бы откуда новая посуда? -
Но соседка этим гостем дорожит
То поправит скатерть, то вздохнет некстати,
То смутится, что не острые ножи.
Он - мужчина разведенный, и она - разведена.
Что тут говорить...
Правит нами век казенный, и не их это вина -
Некого винить.
Тот был - первый - гордым, правильным был, твердым, -
Ну да бог ему судья, да был бы жив.
Сквер листву меняет, дочка подрастает...
И пустяк, что не наточены ножи.
Пахнет наволочка снегом, где-то капает вода,
Плащ в углу висит.
На Москву упало небо и зеленая звезда позднего такси.
Далеко до Сходни, не уйти сегодня, -
Он бы мог совсем остаться да и жить.
Все не так досадно, может жили б складно...
Ах, дались мне эти чертовы ножи!
Ах, как спится утром зимним! На ветру фонарь скулит -
Желтая дыра.
Фонарю приснились ливни - вот теперь он и не спит,
Все скрипит: пора, пора, пора, пора...
Свет сольется в щелку, дверь тихонько щелкнет,
Лифт послушно отсчитает этажи...
Снег под утро ляжет, и не плохо даже
То, что в доме не наточены ножи.
Марина Намис
https://www.stihi.ru/2019/03/16/10225
Ночь на краешке недели на двоих разделена.
Сны полощутся в купели незакрытого окна.
Забывается под снегом день, раздетый донага,
а у дома бродит небо на берёзовых ногах,
дышит мартом обветшалым, прижимается к стеклу,
видит вечность, что вмещалась в час, разлитый на полу,
видит, как опустошённо темнота лежит у ног,
как сплетаются бессонно вдох и выдох, вдох и вдох.
В воздух, ласками измятый, окунается слегка,
в сон, испачканный помадой, в тёплый омут ночника,
видит и запоминает лёгкий абрис простыни,
тишину всего одну и жизнь одну, и дни одни.
Видит, как втянулись оба в сладких сумерек суму,
и запоминает, чтобы
забирать по одному.
уведи меня туда, где живет грибной народ,
где в пчелиных городах созревает дикий мёд,
где пасёт коровка тлю, а коровку - воробей,
только в том, кого люблю, не признаюсь, хоть убей.
замани меня к себе не туманом, так дождём -
в потайной лесной избе непогоду переждём,
только небо, вот беда, будто в сговоре с тобой:
серой утицей вода на эмали голубой.
ночь лукава и нежна, до рассвета далеко.
предложи мне вместо сна с диким мёдом молоко.
унесёт в подполье мышь лоскутки ненужных тайн,
имя той, о ком грустишь, ни за что не называй.
не шепчи мне про любовь, не тревожь минувших лет...
а на завтрак приготовь черный кофе и омлет,
на десерт - воздушный мусс. в очаге огонь зачах.
я вздохну - и растворюсь в первых солнечных лучах.
как же выбраться, скажи, из берёзовой травы,
расплести тенёта ржи, перейти с тобой на ЈвыЋ?
только холод по спине, на клубке твоя рука:
нить, ведущая ко мне, не натянута пока.
Екатерина Чухонцева
Мир тем летом вовсе не знал забот,
Да и что за беды у малых сих?
Человеку взял и явился Бог,
Как вошло в привычку у высших сил.
Горизонт стал сразу тревожно-сер,
Грозовые тучи нагнали чернь.
Бог сказал ему, что он лучше всех,
Потому был избран создать ковчег.
"Древесины ты не бери дрянной,
Просуши подольше, упрятав в тень.
Пусть он выйдет триста локтей длиной,
Шириной почти в пятьдесят локтей.
И когда наступит последний миг,
Невозможно будет свернуть с пути,
Погрузи еду и семью возьми,
Да еще по паре зверей и птиц,
Чтоб в достатке было и стад, и свор.
И тогда всей тяжестью рухнет дождь,
Разрывая в клочья небесный свод,
Без следа смывая, что было до.
Смерть пройдет - услышать ее шагов
В перестуке капель не суждено.
И вода поднимется выше гор,
И вершины вскоре уйдут на дно.
Ты поймешь однажды: все дело в том,
Что одно лишь слово имеет вес, -
Жди, покуда голубь влетит с листом,
Принеся спасенным благую весть.
Постепенно схлынет назад вода,
И начнется с просини новый день...
От меня прими эту землю в дар,
Охраняй надежнее и владей".
Человек молчал, оглушен и нем,
И минуты бились векам о борт.
Он спросил: "А как же все те, кто не?"
Ничего ему не ответил Бог.
Татьяна Юрьевская
Автор: Василий_Тюренков
...каждый сам себе царь и верблюд...
Иосиф Бродский
....................................
Новый год... Mельхиоровы вилки,
Cчищен с улиц неряшливый лёд.
Раскисают от влаги опилки
На полу гастронома "Полёт".
Запах кофе, рокфора, селёдки.
Продавец - белоснежный Пилат -
Отпускает счастливице-тётке
Новогодний сюрприз - сервелат.
Пламенеют в авоськах прохожих
Мандарины - тугие шары.
В рыбном - скумбрии бронзовой кожей
Затмевают пожар мишуры.
Всюду ёлки - колюче-смолисты -
Пышут свежестью спиленных тел.
Беспартийные и коммунисты
Оккупируют винный отдел.
Рей гирляндами, радостный город,
Прячь подарки - халву и слона.
Снег беснуется, рвётся за ворот...
Там - за снегом - ютится луна.
Полыхает рекламой химчисткa -
Рвётся в небo лиловый неон,
На фонарном столбе-зубочистке
Тлеет лампочка - белый пион.
Снег лежит на кашне и тулупаx,
Подтекает на тёплых носах...
Вверх посмотришь, и кажется - лупой
Приближаешь к земле небеса.
Свет тягучий, прозрачный, нетленный
Над гнездом суеты и проблем...
Вечный город случайной Bселенной -
Ждущий новой звезды Вифлеем.
хочется милой быть... чуткой натурой,
нежным цветочком ириса иль бархатца...
если в сердцах обзовет кто-то "дурой",
в угол уйти и по-детски расплакаться...
(пусть кто-то просто на чувствах играет,
в жизни другой он назвался б скотиною)
всхлипывать горестно, тушь подтирая,
громко сморкаться в платочек сатиновый...
Господи, дай же мне сил на негрубость -
женское качество, мной позабытое...
не загонять чтоб обидчика в угол
и не стучать по башке ему битою...
P.S.
хочется... слушать, рот открывая,
всякую глупость и дурь беспонтовую....
в нужных местах в такт ритмично кивая...
и замечать, как же сказано здорово,
есть несомненно печать откровенья,
слушать и слушать такое б неделями...
и для ушей стильные украшенья
видеть в любых макаронных изделиях...
тихо и мирно без лишних раздоров
чтоб прогуляться во ржи да над пропастью,
как бы заткнувшись, ни с кем мне не спорить...
Господи, ты б научил меня кротости...
"И я вспомнил Четырнадцатый том сочинений Боконона - прошлой ночью я его прочел весь целиком. Четырнадцатый том озаглавлен так: "Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?" Прочесть Четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: "Нет." "
как пограничный столбик, деревце...
а я под ним давлю свой страх.
туман кисейной речкой стелется -
на дне скрывается овраг.
но храбрый ежик вам - не курица,
квохтать не станет на пути.
и если посильней зажмуриться,
то можно в облако войти.
спустившись вниз шажками мелкими
и лапку выставив вперед,
нащупать шишку вместе с белкою.
пусть даже белка удерет,
найдется много там хорошего...
(конечно сычики не в счёт)
собачий нос, копыто лошади,
а может... что-нибудь еще...
О Питере (Елена_Бородина)
http://litgalaktika.ru/publ/8-1-0-14754
Опять дожди в осеннем Петербурге.
Васильевский - слоистый старый бургер -
кусает ненасытная Нева.
Торопятся дожди проспектом Невским.
В лиловых тучах прячется по-детски
пугливая подруга-синева.
Намокнув, тяжелеют драпы-твиды
на спинах водостойких индивидов,
с авоськами бегущих кто куда.
Темнеют, намокая, твиды-драпы.
Скульптурно львы отряхивают лапы
и фыркают: вода, кругом вода.
Снимаются с деревьев стаи листьев.
Ворона, вспоминая басни лисьи,
во все воронье горло каркнет вдруг.
А мы с тобой могли, но не успели
приплыть дождями к Зимнему Растрелли -
увидеться, обняться: здравствуй, друг.
Разводятся, строги и бледнолицы,
мосты великой северной столицы,
друг друга обвиняя - дескать, Брут.
Такое время: суетно и смутно -
мы далеко, но знаем почему-то...
Она была с рожденья странной,
в людских понятиях - иной...
ей в след шептали: "чистый ангел!",
и обходили стороной...
допустим, поглазеть - занятно.
(но эти крылья?... этот вид?
пугает то, что непонятно,
непостижимое страшит)
Она рыдала от бессилья -
к кому не обратись, любой
имел на перья... аллергию
и сенный насморк... на любовь...
а стать, как все, конечно можно.
не дрогнула ее рука...
исход - щелчок садовых ножниц
и крылья, падшие к ногам...
.........................
ну а потом... дела... заботы
(как и бывает на земле)
чтоб ощутить кураж полета,
Она летала на метле...
прослушав много "аста лависта",
ты осознала довольно рано -
когда нехватка в большом и чистом..
и слон сошел бы, помытый в ванной.
кипели страсти и пузырились,
в стакане мелком им тесно было.
себе искала любовь на вырост,
сносило башню...терялись силы.
ведь батарейки - не "энерджайзер",
играло время не в нашу пользу.
так получалось, что раз за разом
слабее гром был, и реже грозы...
другие выбрав приоритеты,
ты вдруг затихла, потом потухла
и наблюдала как... незаметно
слон становился обычной мухой,
что заплутала в стекле оконном,
башкою билась, все без прогресса...
брюшко зелено, жужжанье звонко...
но в насекомом нехватка веса.
день, полный света и тепла,
длит беззаботно бабье лето....
но электричка подошла,
и лес волнует только это....
в грибной стране переполох
от новостей сорочьих свежих...
вжимаются маслята в мох...
истерика у сыроежек,
объят кошмаром боровик,
дрожат лисички по грибницам -
спасительных листков сухих
всем не хватает, чтоб прикрыться...
(с одной ногой гриб - инвалид)
и остается им немного -
о милосердии молить
всесильного грибного бога...
уже слышны твои шаги,
сулящие всем ад кромешный...
ступают грузно сапоги..
хрустя, ломается валежник...
нож держит правая рука,
а левая несет корзинку....
и ты с улыбкой маньяка
идешь зловеще по тропинке...
Р.S.
о камикадзе этот стих..
о тех, которые в финале
за смерть товарищей своих
жестоко отомстить желали...
и в партизанский свой отряд
объединились спозаранку...
отважных... ложных семь опят,
четыре бледные поганки....
быть судьбой нелегко: тут с каких не посмотришь сторон,
обзывают злодейкой (мне слышать подобное грустно) -
Он с большим чемоданом выходит на темный перрон,
где-то рядом Она, вся в слезах и растрепанных чувствах.
навсегда расставанье - надежды на "вместе" пусты,
и стоят, как чужие, когда-то любимые люди...
Он курить будет нервно, и часто смотреть на часы,
а Она - обещать, что его непременно забудет
через день или два... и конечно в запале соврет,
вспоминая болтливых подруг расписные примеры
за бокалом мартини, в котором поблескивал лед...
ну а Он, улыбнувшись, наверное... ей не поверит.
Да... труды псу под хвост из-за глупости и чепухи,
столько сил разбазарено зря и потеряно время.
я ли их не сводила упертых, упрямых, глухих?
била лбами до звона, до искр, до в глазах потемненья...
ей шептала на ухо: "и где ты такого найдешь?",
а ему: "для тебя разве кто-то... сумеет быть лучше?"
бестолковые люди - ну что с бестолковых возьмешь?
мне твердят: "не судьба", уповая на сказочный случай...
первым быть нелегко... это факт,
потому что вторые и третьи
с пожеланием всяческих благ
на твое место лидера метят....
лишь мгновенье ты наверху,
смотришь вниз проницательным взглядом -
разбивая подошвы в труху,
подползают другие.. и надо,
только пальцы их лягут на край,
обрывая к Парнасу тропинку,
с боевым зычным кличем "банзай"
от души потоптать их ботинком,
потому что они - не цветы...
и все может закончится скверно-
если чуть зазеваешься ты,
будешь за ногу стянут мгновенно.
обращаюсь к Вам, Анна Каренина,
уходить не спешите в безвременье -
будет все хорошо, выше нос.
нелюбви составляя пропорции,
поддаваться не надо эмоциям,
сдался вам этот ваш паровоз -
не подарит он счастья и толики.
а давайте возьмем по джин-тонику
и пойдем незатейливо в сквер.
мы, как очень приличные девочки,
там присядем на мокрой скамеечке,
мог быть нашим любой кавалер,
Но услышит:" шагайте отседова!"
ведь мы заняты важной беседою -
мне расскажете вы о себе...
как кусала вас жизнь лютой коброю.
вам слова подберу очень добрые...
впечатлюсь вашим скопищем бед,
(шевельнется в мозгу мысль устало:
"а ведь где-то я это читала.")
07.04.2012
Андрей Моисеев
Как мы попали - из пламени в полымя!
Осень тепло упустила из рук.
Машут деревья обрубками голыми,
Будто прощаются с нами,
и вдруг...
Волей-неволею станешь сердечником,
Если внезапно пронзит, как разряд:
Куст на дороге стоит семисвечником -
Семеро листьев последних горят.
Мечется первый в причудливом танце -
Память о лете, прощальная весть.
Он оборвется, и листьев останется
Шесть.
Следом второй - самоварное золото -
Разве ему на ветру устоять!
Мечется наша последняя молодость...
Пять.
Третий - любви одеяние ветхое,
Перегоревшего чувства спираль.
Глазом моргнешь - и четыре на ветке.
Жаль.
Где вы, друзья, что пожизненно заняты?
Были - забыли, замкнулись внутри.
Только чего там пенять, если сами-то...
Три.
Сердце сожмется и ахнет - родители!
Тонкая ниточка - как тетива,
И бесполезно кричать "подождите!" -
Два.
Кто там еще остается посредником
Между живым и упавшим на дно?
С нами Надежда была до последнего,
Но...
Сколько тебе еще воду с небес толочь
До превращения в крошево льдин?
Этот, оставшийся - жизнь твоя, бестолочь,
Вот он - один!
Он говорит, что ни рая, ни ада нет,
И не дождавшись, пока занесет,
Медленно
падает
падает
падает...
Всё.
Петр Люкшин
https://www.stihi.ru/2019/05/12/1258
Не пропадай в этом мире дырявом,
в этой щербатой сквозной тишине.
Не попадай на глаза волкодавам,
серый волчок, приходящий ко мне.
Ты - мое первое зябкое счастье,
ласковый отблеск зрачка-янтаря.
глупый детёныш мой,
нежный зубастик,
серая теплая дымка моя.
Я в твою песенку с детства играю.
Видишь окошко над спящей рекой?
Тут я, мой маленький, все еще- с краю...
Ты извини, что я старый такой
Птицелов Фрагорийский
https://stihi.ru/2019/01/31/970
...Авель от Бога воспринял любовь,
Но несмотря на невинную кровь,
Мне симпатичнее Каин...
....................Михаил Немченко, Хлеб это нечто...
Луна безумная сверкает
над черепицей чёрных крыш.
Тебе по духу ближе Каин,
ты убежденно говоришь.
И гибнет истина простая
в отравленном потоке слов.
Как просто поменять местами
бесплотное добро и зло...
Сегодня каины в героях,
эпоха иродов, иуд -
а завтра иисусов строем
вновь на Голгофу поведут.
Горчит лукавая свобода,
над крематориями - дым.
Крапленых карт полна колода,
но лица шулеров горды.
Мелькают лица, маски, рожи
в альковах пьяных мельпомен.
Мы - время страшных мельниц Божьих
в эпоху дьявольских подмен.
Нам ад распахивает двери,
Моло́ха там пылает рот.
Цивилизованные звери,
и Бог у нас - наоборот.
П. Фрагорийский
из кн. PostScriptum
окрошка
Изольда Ивановна Кошкина...
сама не своя от окрошки, и
всегда у нее в холодильнике
в запасе есть яйца куриные,
а также в пластмассовой мисочке...
огурчики с грядки, редисочка,
укроп, лук зеленый, картошечка....
все мелко порезала ножичком,
кефира добавив в смущении...
и будет к столу угощение
соседу Тристану Егорычу,
который за стол севши, с горечью...
свою мысль печальную думает:
годочков как семь...если в сумме то...
он в этом цикличном движении...
с мечтой сделать ей предложение....
Изольда ж все портит окрошкою...
бежит опосля он дорожкою,
нарушив ее ожидания,
порой не сказав "до свидания"
и это совсем не из вредности -
кефирчик чреват турбулентностью...
Алта Белая
В чёрных свастиках оленей связан свитер был когда-то -
истончились нити в тени,
день - до трещин циферблата,
до изнанки мемуаров - всё, что не было и было -
от родильного угара до чертей на дне бутылок:
мы бросали, чтобы выжить,
нас бросали, чтоб вернуться,
нам язык пытались выжечь рыбьим жиром эволюций,
рабьим жалом инквизиций...
но запомнятся едва ли
шерстяные наши лица с червоточиной печали:
мы луной кормили скорби, ночь - терпением бумаги...
собирает время, горбясь, то ли яды, то ли ягель,
с миру - нитки,
с нас - по вере, что и в тундре выбор труден:
то ли люди - те же звери,
то ли звери - тоже люди.
скручен свитком день осенний, тень седеет и линяет...
и бегут за мной олени,
догоняя,
догоняя...
Алёна Рычкова-Закаблуковская
https://www.stihi.ru/2020/01/12/6870
А времени у нас вагон.
Вагон и мелкая тележка.
По этой пустоте кромешной,
Гляди, упрямый мой олешек,
Стремительный лесной орешек -
Светило катится за склон.
А дальше что, а дальше тьма.
Гуденье вод околоплодных.
Кем нас задумает природа
Она не ведает сама.
Возьмёт и вытолкнет на свет
И разведет вот - так руками.
Смеяться, горевать, лукавить.
И осторожный ставить камень
С негромкой надписью на память,
Что нас здесь нет.
Я, знаешь, чудом преодолею
и слабость в мыслях, и в сердце боль.
Ты, лишь прижаться позволь сильнее
и надышаться тобой позволь.
В ночи бушует моя молитва
и рвётся к небу, как волчий вой.
Грохочет сердце, сбиваясь с ритма,
мир заполняя одним тобой.
Я плачу... это судьба разбилась
на сотни маленьких лебедей.
Ответь мне, что означает милость
твоя, Всевышний, для нас, людей?
Скажи, зачем, через боль и муки,
к огранке душ пролагаешь путь?
Постичь пытаюсь твою науку
и согласиться... когда-нибудь.
бродит пО лесу юная дева -
то направо пойдет, то налево...
птицы шлейфом за ней, да олешки-
сразу видно, идет Белоснежка...
(потеряла беспечных дружочков-
на полянке нет, нет под кусточком)
голоском, пОлным скорбной печали,
им аукает в синие дали:
"доведете меня вы до комы...
Отзовитесь, любимые гномы!!!"
***
Белоснежка местами прелестна
и добра, словно ангел небесный....
все бы в ней было чудно и мило,
если б Гномов силком не кормила...
Гномы долго геройски терпели
липкий рис и сырые тефтели,
ведь гурманами не были даже...
только каплей последнею в чаше
стала мерзкая рыба в томате!
Гномы дружно воскликнули: "хватит!"...
"и они побежали лесочком,
поскакали по пням и по кочкам"(с)
табуном, как ретивые кони,
и в надежде - авось, не догонит!
Женя (Гнедой)
грузы важные везет... вдоль сосновой просеки,
едет... едет... паровоз, крутятся колесики...
тук-тук-тук стучат они, рельсы отзываются...
скоро...скоро... что-то будет - сцена называется...
в топку пьяный кочегар уголек лопатою
загружает все быстрей, покрывая матами
жизнь свою, а вместе с ней... бабу бестолковую,
родила ему опять... пятую и новую...
дочку за четвертый год. так просил о милости:
"ну роди же мне сынка!", вновь.. не получилося...
от того ли день деньской кочегар в подпитии?
хочет разобраться он с бабой по прибытии...
машинист, как сыч, молчит... тишиною вязкою.
этот тип не пьет совсем - он страдает язвою.
(вместо водки с огурцом - тщательно протертое)
лишь в окошко сонно зрит, и свисток он дергает...
ждет когда окончив рейс, даже пусть невкусные,
но в трактире будет есть... блинчики с капустою...
поезд движется вперед...... у куста акации
зеленеет семафор.... и по курсу станция...
вот и третий персонаж: дамочка растроенна -
Вронский, всяко сволочь был, и любви не стоил он.
и убитая бедой, выпавши из времени,
на краю платформы ждет... поезд свой Каренина...
Женя (Гнедой)
Перепутье, перепутье,
Неожиданный привал...
Эй, славяне, здравы будьте!
Я немного заплутал.
Укажите, Бога ради,
Мне дорогу в те места,
Где всё просто, всё по правде,
И вода в реке чиста.
В том краю
Я построю белый храм.
Помолюсь,
И отправлюсь к небесам.
Выпей чаю для согрева,
Понапрасну не тужи...
Коли вдруг пойдёшь налево,
То увидишь миражи.
Опьянев от наслаждений,
Заплутаешь ты один
Между сказочных видений,
Да волнующих картин.
А до них
Не дотронешься рукой.
В миражах
Нету правды никакой.
А по правой, по дороге -
Синева, да синева...
Там туманы - как чертоги,
За туманами - слова...
Струи слов, легко и сладко,
Заливают этот край.
Да и правды там в достатке,
Хоть какую выбирай.
Между строк -
Еле видимая ложь.
В синеве
Ничего не разберёшь.
Глянь - рассветными лучами
Освещён далёкий дым...
Лучше б ты остался с нами
На распутье, пилигрим!
В том краю, за смрадным чадом,
Правда есть, она одна.
Там любовь со смертью рядом.
Там жестокая война...
Тишина.
Одинокий силуэт
Вдалеке,
По дороге на рассвет.
љНиколай_Нидвораев
Олег Митяев
Будет небо просвечивать завтрашним днем,
Будет блекнуть большая луна,
Будешь ты у костра любоваться огнем,
Ни невеста еще, ни жена.
И себя еще будет нисколько не жаль,
Да и рано о чем-то жалеть,
И еще не коснулась земная печаль
Этих худеньких девичьих плеч.
Будет падать на ели обильным дождем
Невесомый, густой звездопад,
Будешь ты горячо говорить ни о чем,
Невпопад, невпопад, невпопад.
Сквозь открытую в поле стеклянную дверь
Забредет васильковый рассвет.
Будет жутко от радости и от потерь,
И смешным будет чей-то совет.
Будет так, как захочет упрямо душа,
И молвы осужденье, и стыд,
И захочется в город далекий сбежать
И спалить все листы и мосты.
По загару плеча будет локон стекать
В пляске бликов слепого дождя,
Будут ходики с ним в ритме пульса стучать
И молчать, когда он без тебя.
А потом будут падать на крышу снега,
И пурга колыбельную петь.
Будут в окна заглядывать снег и беда,
Будут санки по снегу скрипеть.
Станут речи мудрей, а улыбка скупа,
И слабей новогодний дурман.
Будет девушку сын твой домой провожать
Сквозь неоновых улиц туман.
Будешь ждать, будешь долго в окошко смотреть,
И уже не уснуть до утра,
А над лесом немым будет спутник лететь,
Будет кто-то сидеть у костра.
А над лесом немым будет спутник лететь...
ыцарь
Гнедой
что для нас людская молва? мы парим в небесах, как птицы...
верить я не хотел словам, что на каждого есть свой рыцарь-
славы жаждущий, Ланселот... деревянным мечом играя,
в замке день ото дня растет и о подвиге он мечтает...
жил я мирно, как только мог, и, питаясь нектаром сладким,
по селеньям домов не жег, и принцесс не таскал в охапках...
заглянула ко мне сама... та, которой не сыщешь краше,
полюбила за крыльев взмах... знать хотите, что было дальше?
над вершинами черных скал, над лугами, ветрам навстречу...
я по небу ее катал, а потом восковые свечи
поджигал, изрыгнув огонь, создавая уют домашний,
чтобы было ей не темно и в пещере со мной не страшно...
но в означенный день и час плоть моя распахнула дверцы -
подошел Ланселот, смеясь, и вонзил пику прямо в сердце...
ослепленный сияньем лат, только выдохнуть смог со стоном:
"ведь тебе я не делал зла..."
рыкнул Он: "Не родись.... Драконом!"
автор: Русудан_Алмазова
http://litset.ru/publ/14-1-0-55425
А потом так - бац!
И тебе полста.
То спина болит, то скрипит бедро.
И тебе важней покормить кота,
чем махать мечом, насаждать добро.
Шлем и щит развешаны по местам.
Палачи, диктаторы - подождут,
потому что истина - где-то там,
а голодный кисонька - вот он, тут.
Ты не то чтоб выдохся...
Подустал,
от рассвета до ночи на посту.
Но домой приходишь, берёшь кота...
Вот раздать бы каждому по коту!
по осени в траве примятой
давно сосчитаны цыплята,
и занесен итог в тетрадь.
совсем, казалось бы, недавно
в поля бросались щедро камни,
пришла пора их собирать.
что ж, слов не выкинешь из песни -
стареет мир со мною вместе,
а может с миром старюсь я.
и только в снах везет трамвайчик
туда, где я - вихрастый мальчик
и так похож на воробья -
пока еще никем не стрелян,
умею доверять и верить
в свои неполных "надцать" лет...
а в голове гуляет ветер,
жить хорошо на белом свете!
все впереди... и смерти нет.
на деревьях галдят в перекличке вороны -
время сбрасывать память и сбрасывать крону....
я, потерь на ветру не страшась,
по сезону живу, о былом забывая...
пусть минувшие дни, как листы, облетают
с веток жизни в осеннюю грязь...
в понедельник, а может быть даже во вторник
их метлою сметет в кучу выпивший дворник,
я ботинком ему помогу...
он, как-будто со стажем большим инквизитор,
чиркнет спичкой легко (что жалеть о забытом?),
напевая мотив "листья жгут"...
после свой инвентарь он припрячет в подвале...
лишь бы только синоптики мне не наврали...
пусть в прогнозах они не сильны,
но хочу уповать на их общее мненье,
что на подступах... снег, с ним покой и забвенье
до ближайшей расчетной весны...
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было, чья победа,
Кто побежден, кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том для чего, не знаю слова,
В том для чего, не знаю слова.
Была ль любовь?
Кто был охотник, кто добыча,
Все дьявольски наоборот.
Что понял длительно мурлыча
Сибирский кот, сибирский кот.
В том поединке своеволий
Кто в чьей руке был только мяч,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Чье сердце? Ваше ли, мое ли,
Летело вскачь?
И все-таки, что ж это было,
Чего так хочется и жаль,
Так и не знаю, победила ль,
Так и не знаю, победила ль,
Побеждена ль, побеждена ль?
Он во сне видит Дон, да лампасы дедовы, да братьёв-баловней, оседлавших тын,
Да сестрицу свою, девку дюже вредную, от которой мальцом удирал в кусты.(с)
...
под ольхой на платке сало да огурчики,
с самогонкой в траве мутная бутыль...
обмывая привал, выпили по случаю...
где сморило кого... что же бродишь ты?
за рукав не тяни моего товарища...
предлагая допить, на ноги не ставь..
не буди казака.... будь же понимающим,
отдохнет пусть чуток, сильно он устал...
на меня не смотри с явным удивлением,
типа как я могу что-то говорить...
ну и что, что я - конь, я имею мнение -
самогон натощак вам не надо пить...
атаман, покрестясь, зря глаза таращишь ты...
не портрет я тебе и не живопИсь...
успокойся ужо... нет, неговорящий я,
показалось тебе... лучше, ляг... проспись
Женя (Гнедой)
автор: Птицелов Фрагорийский
http://litset.ru/publ/1-1-0-60067
Таится свет в учебной гамме,
и с тьмой ведешь ты вечный бой
в листве, горящей под ногами,
в холодном небе над тобой.
Когда испуганные пальцы
на струны чуткие кладёшь -
в тебе - отчаянье скитальца,
адреналиновая дрожь.
Там, где давно не до любви нам,
где механизмы взведены -
твоя тоска неистребима,
как ощущение вины.
И режет сердце звук фальшивый,
и от него ты сам не свой.
И страшен мир, как танец Шивы
и смерть материи живой.
Не видно дерева за лесом,
и омут истины глубок.
Твоя вина! - гогочут бесы.
Судьба, мой ангел... - шепчет Бог.
П. Фрагорийский
из кн. Post Scriptum
Олег Митяев
У поручика неважные дела.
У поручика разорвана шинель.
Но до Царского села
Путь-дорога весела
До тех пор, пока не выветрится хмель.
До тех, пока валторн не стихнет медь
Он вообще не будет помнить ничего.
Ни про драку, ни про плеть,
Ни про то, что смог посметь,
И что мачеха Отчизна для него.
У поручика на ментике узор
И платочек от одной мадмуазель.
Он не помнит ни про спор,
Ни про тихий разговор,
Ни про то, что им назначена дуэль.
Но в одном ему сегодня повезло:
Кто-то молится за грешного и ждёт.
Дремлет Царское село,
Но пока одно окно
Не погаснет, он из жизни не уйдёт.
Умирала армия, умирала.
Тихо танк подстреленный догорал.
Вывозили экстренно генерала,
Что своих солдатиков растерял.
Вывозили экстренно генерала,
Вдалеке маячили огоньки,
И душа под кителем обмирала
От волны отчаянья и тоски.
В голове гудело у генерала
Грозно и торжественно, как хорал:
- Отчего же армия проиграла?
Как же допустили вы, генерал?
Что-то надо срочно придумать, срочно!
Мысли разбегаются, вот беда!
"Все приказы отданы были точно,
Только исполнение - как всегда:
Штаб тянул резину, врала разведка,
Связь из строя вывел какой-то враг.
Правда, артиллерия била метко -
По своим позициям, мать их так!"
Разыграть придется такую драму,
Про измену можно еще сказать.
Мертвым безразлично - не имут сраму,
А сейчас задача - живых спасать.
Главное, чтоб Ставка не разузнала, -
Мысли так и мечутся, как в бреду! -
Может, обойдется без трибунала,
Может, и добавят еще звезду...
В черном небе звездочка замирала,
И мороз до косточек пробирал...
Умирала армия,
умирала.
Скоро примет новую генерал.
автор: Птицелов Фрагорийский
https://www.stihi.ru/avtor/zubkoff
Здесь, на последнем этаже, не надо
ни думать ни о чем и ни гадать,
как будто ребус-мир тобой разгадан -
так пусто,
и такая благодать -
с измученной улыбкой агасфера
смотреть, как проступает сквозь окно
на полотне холодной атмосферы
рассвета черно-белое кино,
и видеть, как столица суетится.
и как садится птица на карниз,
и слушать дождь,
и вглядываться в лица,
и не разбиться, долго глядя вниз.
Алиса, у виска ты не крути,
со вздохом не закатывай тут глазки...
послушай, тетя дело говорит...
отринув реквизит волшебной сказки,
ты вырастешь однажды без грибов
из детских платьев и цветных иллюзий...
поймешь, что мир кощунственно не нов
и не для всех бывает All inclusive...
смирившись с этим, будешь просто жить...
и в смене дней, прошедшей многократно,
без лишних чувств, которые свежи...
уже не отличишь вчера от завтра...
а время убиваемое мстит
и суть свою бессовестную кажет:
все меньше тех, кого моложе ты...
все больше тех, кого ты много старше....
к нулю свод первых - основная цель...
пусть кролика подольше где-то носит,
ведь страшен заключительный тоннель
со светом, что заявлен был в анонсе...
мысль детскую увы не разбудить,
с ребенком этим маеты не мало...
хотела так тебя предупредить,
Алиса, ну куда ж ты побежала?
Автор: Харцызяка
http://litset.ru/publ/1-1-0-8231
***
Ещё младенец в материнском лоне
В объятиях околоплодных вод,
Ещё в пещере грязный пук соломы
Усталый ослик медленно жуёт,
Ещё верблюдов равнодушно-смирных
Проводники не взяли под уздцы,
И золотом,и ладаном и смирной
Ещё не наполняются ларцы,
Ещё младенец в чреве материнском
Предродовой досматривает сон,
А в захолустном гарнизоне римском
Легионером служит игемон,
Ещё не выясняла повитуха
Какое предлежанье у плода,
А Ироду расположенье духа
Не омрачала новая звезда,
Ещё...Ещё...
Уже - в мечтах о сыне
Произнесли Иосифа уста
Моление о свежей древесине,
Годящейся для ясель...И креста.
Аникина Ольга
https://www.stihi.ru/2015/11/01/10634
приберусь, посуду вымою,
помолюсь: "Господь, спаси",
и пойду за нелюбимого,
как ведется на Руси,
от усталости и старости,
одинокого житья.
от былого горсть останется,
похоронная кутья.
на столе бутыль стеклянная,
пей до донца, исполать.
я пойду за нежеланного,
чтоб иного не желать.
не суди и не жалей меня,
а не то поди-решись,
деревянными коленями
обнимать чужую жизнь.
отгорит, отколобродится,
стану доброю женой.
и простит мне Богородица
гвоздик в балочке сенной.
Аранжировщик: Роман из Украины
Автор стихов: Галья Рубина-Бадьян
http://litset.ru/publ/3-1-0-59391
Не скажу ничего никому -
разве это кому-то расскажешь?
Мой смешной несуразный Амур,
как натянет свой лук, так промажет.
И вонзается дура-стрела
лишь в того, кто слывет непутевым;
тот и станет мелькать по углам,
словно он мне судьбой уготован.
Целься лучше, давай, Купидон!
Есть один у меня на примете.
Он заглянет в бревенчатый дом,
потому что поднимется ветер,
потому что взметнется листва,
как пугливые куры с насеста.
Он услышит мой голос едва
и шутливо поклон мне отвесит.
Я не знаю, что будет потом.
Пусть реальность сплетется с абсурдом.
Только пусть он войдет в этот дом,
только пусть в этом доме я буду.
Про деревья (Автор: Елена_Бородина)
http://litgalaktika.ru/publ/8-1-0-4671
Примите меня в деревья,
как в пионеры в детстве -
торжественно чтоб, парадно:
"Вступая в ряды, клянусь..."
Считала бы птичьи перья
да байки травила - дескать,
жила и была - и ладно,
жила и была - и пусть.
Сплетались бы с небом ноги,
цеплялись за землю ветки -
такие вот вверх-тормашки
у липовых нас, поверь.
Росла бы одной из многих,
а может - из самых редких,
и ползали бы мурашки
по теплой моей коре,
а я умывала листья,
а ты вытирал бы руки -
из облака-полотенца
стекала бы вниз вода.
И как бы оно, вернись я:
"Привет, дорогой!" - тук-тук, и...
... и нет у деревьев сердца,
но что же болит тогда?
Марк Светличный
https://stihi.ru/2010/07/23/2270
светило солнце дворник пел
я топал в булочную с маменькой
смотрю улитка... я хотел
её тотчас - ***к сандаликом
не потому что мизантроп
а потому что без сомнения
в любом из мальчиков живет
чумазый демон разрушения
но очи вперивши в меня
она шепнула - Марк не надо а?
волшебная улитка я
а не простая виноградная...
давай желай в свои пять лет
всего и самого хорошего
я пожелал велосипед
поездку в парк и брата Мойшика
и отпустил ее в траву
листочком бережно укутав... но
от теплого избытка чуйвств
улитка все поперепутала
уехал цирк закрыли парк
черствели бублички и прянички
родился у меня не брат
а нежа и каприза Анечка
когда ей стукнуло пять лет
под новый год с волной морозною
отец принес велосипед
мой!!... только маленький и розовый...
а я об шторку тер анфас
над книжками сутулил спину и
слезины прыскали из глаз
так цедрово и мандариново
Когда всю ночь спокойно и бесшумно
Штрихует окна снега пелена,
Стоят дома торжественно и умно,
Решения подсказывают вам.
Но вы бредете ко всему глухие,
И никого на свете больше нет,
И вам почти не вспомнить, что такие
Когда-то были вы в шестнадцать лет.
Но пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Но может все сложиться по-другому,
И долгой утомленная пургой
Ты, может быть, уедешь жить к другому,
И он тогда останется с другой.
И будешь ты стремиться в этот город,
Где вами все исхожено пешком,
Где он бредет, и снег летит за ворот,
И спят в ночи февральской двор и дом.
Но пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
И хочется, чтоб вам цветная вьюга
Другой не рисовала эпилог,
Чтоб все-таки вы встретили друг друга
В конце своих запутанных дорог.
Ведь кто-то же за нами наблюдает,
Кому дано заранее все знать,
И он ни про кого не забывает,
И что нам остается? - только ждать...
Что пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Олег Митяев
Город в зыбучем тумане тонет,
Напоминая похмельный сон.
Ядерный снег на твоих ладонях
Медленно тает, стирая всё:
Пепел и кровь, раскалённый порох,
Пятна ожогов от горьких строк...
Ты растворишься в легендах скоро,
Даже не ведая, что - пророк.
Между людским "хорошо" и "плохо"
Правда - огнём выжигает рот.
Каждый правитель в твою эпоху
Был не паскуднее, чем народ.
Псевдопоэты кропали вирши,
Жрали друг друга - как есть, живьём
Кто в Иисусы пошёл, кто в Кришны:
Лишь бы платили, а мы - споём.
И понимаешь - ничто не вечно.
И поминаешь своих врагов.
Ангелы смерти не гасят свечи -
Некогда им в урожайный год.
Ты изнутри выгораешь в стужу.
На баррикадах из мёртвых книг
Боги и черти за наши души
Бьются. По факту - ничья у них.
Значит, за нами - последний выбор,
Что перевесит - тому и быть.
Будто в отместку могильной глыбой
Сверху налёг неизбывный быт.
Кажется, ты от рожденья проклят...
Странную участь свою прими:
В данном Отечестве - нет пророков.
Ты был последним, кто выбрал мир.
щекочет легкие озон
и пахнет морем и грозой
над головою красный зонт
в пакете книжка Жапризо
а в туфле хлюпает вода
и ты мечтаешь много лет
к чертям уехать навсегда
счастливый вытянув билет
вцепился в волосы зажим
и ты сама как медный грош
и кажется другая жизнь
так далека - не подойдешь
там разноцветные огни
плывут в таинственной реке
там тысячи волшебных книг
там бродят все рука в руке
а здесь не клеится хоть плачь
твой город будто бы оглох
и на тебе немодный плащ
и над тобой промокший Бог
бежит небесная вода
по руслам водосточных труб
дрожат фонарики в садах
и ставни бьются на ветру
и режет жизнь твою как нож
столиц отточенная ложь
а в мире заповедных рощ
вселенский дождь
мне говорил вождь красноликий:
чтоб обрести в душе покой,
мир не тревожь звериным рыком,
а стань водой...
она к процессу безучастна,
(ей пофик все - об этом речь)
вода не стонет ежечасно:
достало течь!
она любым пейзажам рада,
к камням лежачим не строга,
не критикует ни фарватер,
ни берега...
журчит себе тихонько речкой
сквозь время, бредни, старый мост....
за что-то ей цепляться нечем,
в ней нет волос...
в сосуды молча затекая,
имеет безразличный вид....
любые формы принимает,
и не гундит
по пустякам, и между делом
пугая воплями народ...
что в амфору она хотела,
а не в ведро...
а я жевал пейот и думал,
молчанье воина храня...
вожди в Урюпинске откуда...
нехило торкнуло меня...
ты тужилась долго, накушавшись зернами,
но был твой неверен подход-
яйцо золотое, тобою снесенное,
никто никогда не найдет...
ах,курочка Ряба, зря квохчешь, родимая,
забравшись под старый овин...
квохчи... не квохчи - радость счастия мнимая,
исход предначертан один.
придет с огорода Дед в сильном подпитии,
шарахнет об стол кулаком:
"Старуха, где жрать?", - шею тощую вытянет,
ищя, отыграться на ком:
"в избе неприбрАто и сильно насорено!
хотИшь чтоб подал на развод?"
-"ой, батюшки святы, мужик то не кормленный",-
старуха руками всплеснет.
начнет суетиться, греметь в кухне крышками:
"ну что ж ты сегодня так лют?
куриного супчика хочешь ли, МИтюшка?...
сейчас я несушку словлю"
рассыпятся по двору все со-товарищи,
и выживет тот, кто шустрей...
кастрюля кипящая... станет пристанищем
ощипанной тушке твоей...
утречком с пустынного вокзала,
попрощавшись, Крыша отъезжала...
Человеку крыши было жаль...
он просил ее: "не уезжай...
под открытым небом в хмарь и вьюгу
в голове Царю придется туго...
впереди муссоны и дожди...
ну еще хоть годик подожди...
без тебя, свой дискомфорт заметив,
от меня и Царь конечно съедет,
потому что вреден и спесив..."
Крыша отвечала: "не проси...
надо ехать... вытри слезы, блин..."
.....
так остался Человек один...
авторы музыки: Мария Кудрявцева и группа "Куку Шанель"
автор текста: Женя (Гнедой)
Расставаться нужно просто, по возможности красиво...
ноги сунувши в штиблеты, шарф забросив на плечо,
всем сказать "аривидерчи", и "огромное спасибо"
и "возможно в новых жизнях с вами свидимся ещё" .
Улыбнуться напоследок, бодро выйти на площадку,
перелезть через перила, прыгнуть в лестничный пролёт.
Может, кто смахнет слезинку, набежавшую украдкой,
ну а кто-то непременно с облегчением вздохнёт.
И, прочувствовав как надо всю ответственность момента,
со старательным сопеньем, как заправский паровоз,
будет дворник увлеченно чем-то шкрябать по цементу,
с матерком и прибауткой оттирая серый мозг...
Табуном да по равнине - мысли, как шальные кони,
на границе у рассудка им не требуется виз.
В размышлениях о вечном, с сигаретой, на балконе
я стою, облокотившись, пепел стряхивая вниз...
вдохновенно писала одна поэтесса
об осеннем рассвете, что плыл осторожно...
и читатели ахали "как же прелестно,
восхитительно, трепетно, прямо до дрожи"
гладил нежно рассвет дома ветхие балки
и вползал на чердак, аккурат в серединку...
озарял чемодан, скрипку, кресло-качалку,
а потом он ласкал паучка в паутинке...
прикасался рассвет по привычке к святыням,
пробирался сквозь скопище их понемногу...
и в углу самом дальнем средь хлама и пыли
умудрился негаданно высветить ногу
в грязном рваном носке, из дыры чьи-то пальцы
беспардонно торчали и чуть шевелились...
а потом осветил и всего постояльца,
что зарывшись в тряпье восстанавливал силы
после употребленного денатурата...
на себя обращенные взоры заметив,
улыбнулся неловко улыбкой щербатой
засмущавшийся бомж, бывший библиотекарь,
тут читатели "фи" возмущенно сказали
и зажали носы, чтобы пахло поменьше...
их совсем не прельщали такие детали,
среди них было много чувствительных женщин....
незабывший еще, что стихи - это ценно,
ведь они устремляют к прекрасному массы...
бомж, качаясь слегка, чтоб спасти мизансцену,
в слуховое окно тихо ретировался....
Женя (Гнедой)
не стоит в огорченье носом хлюпать -
друг другом наблюдаемся вдали...
мы разошлись, как в море корабли,
а может быть, как шов на узких брюках
(случается такое и нередко -
не втиснуться в вещь новую зимой)...
как дебошир в подпитье, табуреткой
столы крушащий яростно в пивной...
мы разошлись, как молния на платье
супруги люксембургского посла,
лишь шубка с редким кроликом спасла,
(конфуз на рауте совсем некстати)...
как с митинга с омоном активисты,
бесстрашно призывавшие к грозе
в начале мая у сарая в небе чистом,
по отделениям, участкам, кпз...
не важно вобщем ... вот такая "жисть",
и мы с тобой в ней просто разошлись...
Через лет болотных топи, сквозь событий бурелом,
на кулак мотая сопли, помятуя о былом,
чтоб испить живой водицы, а не нынешний рассол,
тянет, тянет возвратиться... Ностальгия, наше все,
переписывает планы, уменьшая счет потерь.
Будешь гостем долгожданным, только стукни в чью-то дверь.
Много лет за этой дверью, не смыкая сонных век,
кто-то ждет и сильно верит в обязательный ремейк.
Посторонним стать кому-то ты конечно же не смог.
После паузы минутной щелкнет радостно замок.
Дома кто-то, слава Богу. Счастье есть, ты только верь.
Приоткроется немного на цепочке крепкой дверь,
и давя свою зевоту: "чо приперся?", - спросит кто-то.
Женя (Гнедой)
на лицах толстый слой белил, и алым цветом-
улыбки глупых простофиль... мы в круге света:
ты клоун Бом, я клоун Бим... все шито-крыто.
от нас ждет зритель пантомим в томленье сытом...
и безусловно будет рад, когда ботинком
я, получив пинок под зад, свалюсь в опилки...
а мне сегодня лишь начать...(такой нестойкий),
и слезы брызнут в два ручья, как из брандспойта...
печали клоуна постичь дано немногим -
как тут не плачь, как тут не хнычь, смешон в итоге...
и оживится сонный зал... над неумехой
зальется праздная толпа веселым смехом...
Глаша Кошенбек
Родиться мышью. Года в два
обжить и кухню и чуланчик.
Без интереса - так, едва,
обнюхать новый чемоданчик
в прихожей. Влезть в него, уснуть,
очнуться на вокзале где-то.
Рыдать, тошнить весь долгий путь,
изгрызть рубашку, томик Фета
переварить - всего семь глав,
панамку, ремешок из кожи.
Из гула выделить слова,
понять, на что они похожи.
Прослушать текст "Шумел камыш"
раз десять, а не то - пятнадцать.
Понять, что значит слово "мышь",
от пониманья растеряться.
Обиды, страха горький сплав
зарифмовать, побыть поэтом.
Ослепнуть вдруг на миг от света
и, бросив всё, бежать стремглав.
...романа не получится, согласен на эссе?..
я даже не попутчица - фигурка на шоссе...
дождинки резво падали на сумку с книжкой Стил,
и зонтик, крышей пагоды, держал, что было сил -
вселенную?..да, полноте - один безумный день,
и вот июльской полночью моя смешная тень
застыла на обочине...эй, Пеппи, выбрось чек,
мечты давно просрочены, назад не примет век...
не тешь себя напраслиной, уже - подол - в грязи...
и - вдруг - машина красная тихонько тормозит...
очки и кудри рыжие в цвет бледного огня...
до лондона с парижами подбросите меня?..
он - явно - не в нокдауне, солдатик на плацу,
с улыбкой Боба Дауни: Вас прямо ко дворцу?..
я помню это здание - наивный практицизм...
принцесса, Вы в изгнании, иль просто шок-туризм?..
жизнь не бывает длинною, не спи на берегу...
и "девять с половиною недель" стучит в мозгу,
и видится картинкою любовь запретов без...
поскольку быть блондинкою пиковый интерес...
я села, мы - поехали, давай, "велик-могуч"!..
и звёзды - враз - орехами - упали из-за туч,
сплошными кракатуками, где явь, где дивный сон?..
два сердца перестуками морзянили салон...
ох, речи были сладкими, да кто кого поймёт,
казалось, что осадками на землю вытек мёд...
промчали расстояние - за счастьем не успеть...
но сцена расставания - комедь и плюс трагедь...
бесславное позорище, бросает в пот и жар...
принцесса, Вы - сокровище, но я - влюблён в пажа...
башка глупАя кругом ли, на лбу судьбы печать...
хотите стану другом Вам?..и что мне промычать?..
Татьяна Пешкова
Душа была легкая и светлая. Ей нравилось, что светит солнце, дует ветер, льется дождь. Душа радовалась всему происходящему. Она наслаждалась каждой минутой, каждым днем.
Забот не было. Можно было наблюдать за людьми - глупыми и смешными в своих повседневных проблемах, нелепыми в своих грехах, наивными в своих чувствах.
Ах, как было весело обсуждать с другими душами этих людей, копошащихся там, далеко внизу. Интересно было смотреть на них, читать их мысли и поражаться, насколько глухи они могут быть по отношению друг к другу.
И еще было удивительно, насколько люди пытаются верить в чудеса. Насколько старательно они загадывают желания при каждой примете, при каждой возможности, как торопливо и суетно обращаются они в небеса с короткими молитвами-просьбами и как ждут, ждут потом, что желания сбудутся, что помощь придет...
И нельзя сказать, что там, в небесной канцелярии, оставались глухи к просьбам людей.
У душ тоже была работа - их отправляли с небольшими поручениями вниз, к людям.
То романтично растрепать кудри девушки так, чтоб проходящий молодой человек обернулся. То заставить солнечный блик сиять на защелке портфеля первоклассника, идущего первый раз в школу. То кинуть красивый кленовый лист на колени одинокой даме, присевшей в парке на скамейку...
А сегодня... Сегодня душу пригласили на самую главную аудиенцию. Никто не знал что там происходило, но ни одна душа после этого уже не возвращалась в свою веселую компанию.
Не хотелось душе покидать дивный спокойный мир, свои любимые развлечения. Ведь было сказано, что впереди ждут испытания, тревоги, рухнувшие надежды.
Но нельзя было отказаться. Невозможно.
И была боль. И был яркий свет. И был крик, разрезавший тишину морозного утра.
И уставший мужской голос "Девочка..." И измученный, слабый женский "Чудо... Рождественское чудо... Мое чудо..."
А ты еще не умер, но тебя
Отпели, отплясали, от...забыли.
Ты там, где не гонял Макар телят,
Аэропланы здесь не пролетят,
Не переедут рвы автомобили.
Их просто на дороге тормознут,
Здесь фронта нет, но линия подвижна,
Здесь черных дней удушливый мазут,
Здесь ждут, когда же хлеба подвезут,
Среди развалин собираясь выжить.
А у нормальных - здравствуй, Новый год,
Они уже сочувствовать устали,
Опять же рубль...снова, о, майн Гот,
У них своих забот невпроворот...
И вот мейнстрим, и, наконец, мистрали.
И ты исчез из новостных программ,
Погромы объявили перемирьем.
Там наверху - глобальная игра,
Там торг идет за каждый миллиграмм,
Тебя они уже приговорили.
А ты еще цепляешься за жизнь,
Вставляешь стекла, те, что завтра выбьют,
Ты им скажи, что ты живой, скажи,
Такие люди здесь им не нужны,
И страхом загоняют в племя рыбье.
Но Божий Сын родился для тебя,
Сегодня он в простуженном подвале
В Шахтерске, в Первомайске, Октября
Поселке шахтном, там, где ребятня
Считает чудом, если не стреляют.
Свет вифлеемский блекнет в мишуре,
А здесь все обнаженно до изнанки,
В руинах зданий места нет игре,
Здесь ценность, если сыт и обогрет,
И видно кто подонки, кто подранки.
И воздух рвет снарядов трубный бас,
И время измеряется победой.
Ты хрипло дышишь, но живешь, Донбасс,
И точно знаешь тех, кто не предаст...
И за звездой волхвы вот-вот поедут.
2015
автор: Птицелов Фрагорийский
http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/stihi/1990424.html?author
Затихают споры, ссоры,
и на сердце всё теплей,
стынут хрупкие узоры
на мерцающем стекле.
Три волхва сидят на крыше,
кот мурлычет у дверей.
Ты становишься всё тише,
и красивей, и добрей.
Цедит время дух песчаный
под негромкий стук часов,
ангел кротко и печально
гладит спины гончих псов.
Где-то в темной Галилее
зажигает ночь свечу.
Ты становишься светлее
и счастливее чуть чуть.
В хвойном запахе сосновом,
в глянце ёлочных шаров -
дышит всё заветом новым,
самым лучшим из даров.
Восстановлено водою
с Богом древнее родство,
с Вифлеемскою звездою
в мир приходит Рождество.
Засмеялся и заплакал
Колокольчик на ветру.
Стёрты знаки зодиака.
Хочешь - прошлое сотру...
Слышен в доме смех ребенка.
На душе светлым-светло.
И ложится иней тонко
на оконное стекло.
меня с водой из банки вылив
за борт, сказали вы капризно:
"тебя тут вижу я впервые,
а с нею я знаком полжизни!"
я не пойму, что с миром стало -
поэзь вдруг прозою убита,
меня на бабку променяли
вы у разбитого корыта....
ваш резкий спич, как в сердце пуля,
как головой слететь с качели...
её милей вам поцелуи,
и не смутит вставная челюсть...
геронтофил - вы мне на горе...
и как бы ни было досадно,
я поплыву обратно в море,
меня не хОчите и ладно!
эпилог:
припоминаю не без грусти...
о наших встреч деньках забытых...
я говорила вам о чувствах,
вы - про разбитое корыто....
просила, бросьте вы старуху,
мне станьте не простым знакомым...
вы ж, слушая меня вполуха,
хотели новые хоромы...
я, чешуей блистая гладкой,
приличий нарушала рамки...
вы ж наседали - ваша бабка
должна быть столбовой дворянкой...
я поняла, любовь не выйдет,
хотелось с горя утопиться
от слов, что нужно вам увидеть
старуху вольною царицей...
потом владычецей морскою..
да с вами просто катастрофа...
разочарованно, с тоскою...
сказала я: "идите в жопу!"
Женя (Гнедой)
избегая колдобин и выбоин,
на прохожих взирая с опаской,
вывел я: "с добрым утром, любимая!"
на асфальте зеленою краской.
и собравшись душевными силами,
дописал (кисть вспорхнула, как птица):
"ты сегодня такая красивая,
что с тобой врядли кто-то сравнится".
у парадной асфальт быстро кончился,
я продолжил в пустынном подъезде:
"мне признаться в любви очень хочется,
мы должны непременно быть вместе".
по ступенькам пошло мое творчество:
"без тебя этот мир мне не нужен".
но спиною внезапно уперся я,
в твоего выходящего мужа.
В уютном домике, в лесу под пихтами,
жила размеренно старушка тихая.
К злодейству волчьему привыкла даже, и...
не огорчал ее сюжет налаженный.
Болтливость Шапочки почти не парила -
ни капли личного, все по сценарию.
Прописан бабушке час предобеденный -
периодически должна быть съедена.
Но о кончине ей зачем печалиться -
там, в брюхе хищника, жизнь не кончается.
Шло время с пользою и за вязанием,
пока по тропочке шло наказание
неотвратимое, гремя доспехами.
И волку вспоротым быть дровосеками.
Никто не ведает, куда мир катится,
и что-то глюкнуло в системной матрице:
как и положено, стук в дверь настойчивый.
Открыла бабушка, чтоб гостя потчевать,
на плечи кинувши платочек с рюшами:
у двери топчется субтильный юноша.
Весьма загадочный - кулек за пазухой.
Какая радость-то! Не волк ни разу он.
- Кто и откуда ты? А ноги вытер ли?
- Студент Раскольников. Я к Вам из Питера.
***
А в славном Питере, где небо мглистое,
волк опечаленный скулил у пристава
(тот не представился, как по фамилии,
но имя странное - зовут Порфирием):
-Помилосердствуйте, за что же, батенька?
Вам ситуацию озвучу кратенько...
Ведь не разбойничал, не лил я кровушку,
а только съесть хотел худую вдовушку.
Ну не питаться же пустой капустою?
Предупрежденья б здесь хватило устного.
Совсем неместный я в предместьях Ладоги,
не шейте дело мне на семь лет каторги...
Согласный в корне я, мышленье плоское:
мои товарищи - волкИ тамбовские.
Таких лимитчиков, как я, немерено
в культурном городе, в Пальмире Северной...
Процентщиц старых жрать, одну иль парами,
я, тварь дрожащая, имею право ли?
Жандармом стукнутый, и зубы выбиты,
хочу на родину, в край милый пихтовый,
где зорьки алые, поля с лесами и...
где час обеденный по расписанию...
- Иногда кажется, что я проживаю чужую жизнь - будто сижу в театре не на своем месте. Опоздала к началу, свет погасили - и устроилась, где пришлось: далеко, видно плохо, но что делать? А где-то пустует моё законное удобное кресло...
- А ты точно уверена, что это "законное" место не оказалось бы ещё хуже?
(из разговора)
================================
***
Сцена первая. Зала сказочного дворца.
Принцесса - красивая, хоть картину с неё пиши.
Рыдает, клянет судьбу, богу молится,
шепчет: "Устала, Господи! Не могу так жить!"
Подходим ближе (камера, крупный план!) -
подслушаем, что вдохновило такое горе.
Плакать впору, когда ни двора ни кола,
болезнь неотступная, или живёшь в позоре.
А о чем печалиться солнцу, не знающему пятна?
Ни одна беда не достанет на такой высоте.
Поднимает глаза... в них боль - до самого дна.
"Я заколдована, - говорит. - Я о-бо-ро-тень."
Каждый вечер, чуть небо погасит свет,
изменяется облик мой до полного безобразия:
на лице борода (а прочих волос - нет),
родимыми пятнами измазана, словно грязью.
Ростом карлица, ноги - что твой ухват,
голос - тележный скрип: лучше не открывать рта;
оспины по всему телу, болезненная синева -
вот во что превращается писаная красота!
Чуть смеркается - я бегу от людей,
чтобы никто не увидел моё убожество.
Его не скроет наряд - какой ни одень:
в красивом платье оно только умножится.
Как мне отдать руку и сердце милому?
Узнает правду - сбежит, не станет прощаться.
Господи, ну когда у тебя я вымолю,
право собою быть, не перевоплощаться?
Ведьма - это она - мерзость в меня вселила!
С колыбели жизнь исковеркала, растоптала!
Всевышний, лиши поганую колдовской силы!
(А если по справедливости - её и убить мало.)"
---
Сцена вторая. Ночь. К принцессе явился в сон
Ангел - тихий, как облако, - и сказал печально:
"Ты докричалась до Бога: просьбу исполнит он.
На рассвете станешь собой", - и исчез из спальни.
Не верит ушам, счастливая, вскакивает с кровати
и до утра шагами приминает ковры.
Скоро последнее превращение! Всё, хватит
маску носить. Свободна! Конец игры! ...
---
Сцена третья. Принцесса возле окна:
"Солнце, скорее! От нетерпенья дрожу!"
И вот забрезжило: полоска неба красна...
Окунается утро в птичий весёлый шум.
Светлые блики уже ползут по траве,
но ничего не меняется: внешность её та же:
нет ни зубов, ни волосьев на голове -
в зеркалах отраженье, которого нет гаже.
Счастье запаздывает? Ангел ли был подставной?
Тревога растет. Сомненьям в груди тесно...
И вдруг понимает: облик её родной -
этот, уродливый, а вовсе не тот, чудесный!!!
---
В голос выла сбывшаяся мечта,
и метался ужас от стены к двери.
Она закрывала глаза, считала до ста,
в доброе чудо ещё продолжая верить...
- Гадкая, гадкая! - кричали ей зеркала,
отраженье, как мяч, перебрасывая друг другу.
Сердце - навзрыд. Вот и всё. Жизнь закончилась.
Дальше - несметная боль - день и ночь, по кругу.
К Колдунье, скорее! Упасть перед ней - хоть в грязь,