Жанр: Авторская песня
ОДИНОЧЕСТВО
На кровати одной втроем:
Он, она и меж ними оно.
Мы не знаем Вас, Ваше высочество.
Имя мое - одиночество.
Ты когда к нам прокралось в дом:
Темной ночью иль ясным днем?
Я не кралось, я мимо шло,
Вы позвали и я вошло.
Мы не звали тебя, не лги!
Я не лгу, - вы мне не враги,
Но когда в душе пустота
Поселяемся я и тоска.
Мы не терпим соседства с мечтой,
Ненавидим любовь и тепло.
Ну а ты даже с сотней друзей
Станешь легкой добычей моей.
На кровати одной втроем:
Он, она и меж ними оно.
Ожидала я страсти пророчества,
А дождалась тебя, Одиночество.
КОШКА
Лохматая серая кошка
Гуляла сама по себе.
Лохматую серую кошку
Навек приглашали к себе
Медведь, попугай и собака,
Красавец олень и шакал.
Лишь кот свою серую лапу
Лохматой не предлагал.
Он жил в это время с жирафой
И в тысячный раз объяснял
Весь кайф умывания лапой
И прелесть больших одеял.
Как сладко свернуться клубочком
Хвостом прикрывая свой нос...
Жирафа скакала по кочкам
Ведь хвост у нее не дорос.
Лохматая нынче с тюленем
На льдине снимает накал,
А кот, как дурак, за газелью
Всю ночь по саванне скакал.
Абсурдность того положенья
Понятна и ей и ему:
Нет лап у прекрасной газели,
И кошке тюлень ни к чему.
ОСЕНЬ
Сменило лето звездный плащ на черный френч,
И рыжей кошкою у ног собралось лечь,
А это значит злая осень впереди,
А значит грусть и грязь, и вечные дожди.
Шлепает осень ночами по лужам,
Кружит ветрами, и злится, и вьюжит,
Все покрывает корочкой льда,
А мне прибавляет тихонько года.
Дожди прольются, и в озябшие дома,
Как королева на престол взойдет зима,
И будет сердце леденить и душу рвать,
Не улететь и нам придется зимовать.
Шлепает осень ночами по лужам,
Кружит ветрами, и злится, и вьюжит,
Все покрывает корочкой льда,
А мне прибавляет тихонько года.
Вновь зародиться в небе новая луна,
И вихрем сказочным влетит в мой дом весна,
Сыграет гамму с крыши звонкая капель,
Наступит март, за ним - с подснежником апрель.
Как хочется верить, что вместе с апрелем,
Вернутся надежды, оплакав потери,
А лишние годы не станут бедой,
А боль уплывет вместе с талой водой.
ЛЮБОВЬ
Ты смотришь мне в глаза, там молнии сверкают,
Корабль дал течь, сейчас пойдет ко дну.
Пробит каркас и в трюме протекает,
И мысли, словно крысы, я тону.
Какой восторг смотреть в твои глаза,
И в них тонуть, спастись и не пытаясь.
О, упоение - парить с тобой в мечтах,
Ладонями твоими укрываясь.
Я видела: твоя душа с моей
От наших тел неслышно отделились,
Под взглядом нашим в тысячу свечей,
Подплыв друг к другу, тихо, нежно слились.
О, я сдаюсь пирату-кораблю,
Став на десяток лет себя моложе.
Твоя душа сказала: Я люблю.
Моя ответила твоей: Я тоже.
СТАРАЯ КАРТИНА
Все как обычно, серый день.
Холодный дождь, на сердце тень,
Осенний лист скребется по стеклу.
И я одна, опять одна, cтою у мокрого окна
И жду когда, и жду когда, и жду когда...
Я словно старая картина,
И кто меня нарисовал.
Смотри, под сердцем паутина,
И у лица тоски овал,
И словно серая вуаль,
Прикрыла блеск
В глазах печаль.
И улетели, унесли
Мои надежды и мечты
На белых крыльях журавли.
Проходит жизнь, а с нею век,
Исчез, растаял, словно снег,
Уже морщины поцарапали лицо.
Но я спокойна и горда,
Пока душою молода.
А что не вечна красота, так ерунда.
Я словно старая картина,
И кто меня нарисовал.
Смотри, под сердцем паутина,
И у лица тоски овал,
И словно серая вуаль,
Прикрыла блеск
В глазах печаль.
И улетели, унесли
Мои надежды и мечты
На белых крыльях журавли.
Нет, нет, не стоит горевать,
Еще не время умирать,
Еще успею пошуметь, потанцевать.
Еще успею покружить, наколдовать, наворожить,
И в моей жизни еще что-то может быть.
Я словно старая картина,
И кто меня нарисовал.
Смотри, под сердцем паутина,
И у лица тоски овал,
И словно серая вуаль,
Прикрыла блеск
В глазах печаль.
И улетели, унесли
Мои надежды и мечты
На белых крыльях журавли.
Любви последней журавли.
НОРА
У каждого зверя в лесу есть нора,
В тине прячется сом, -
Где-то ведь должен быть и у меня
Тихий, желанный дом.
Где-то ведь должен быть и у меня
Тихий, желанный дом.
Дом, где двери не рвутся с петель,
С окон не слышен плачь,
Дом, где всегда есть куча гостей
И безработный палач.
Дом, где всегда есть куча гостей
И безработный палач.
Пусть даже будет не дом, а причал,
Согласна на маленький плот, -
Лишь бы на нем меня кто-нибудь ждал
Ночи и дни напролет.
Лишь бы на нем меня кто-нибудь ждал
Ночи и дни напролет.
Но в страшную бурю попал мой корабль,
В щепы разнесло корму,
И никому ничего не сказав,
Я тихо иду ко дну.
И никому ничего не сказав,
Я тихо иду ко дну.
СТЕНЫ
Супермодные, многоэтажные,
Клетки-клеточки вечного круга.
Строим стены надежные, важные,
Чтоб не видеть, не слышать друг друга.
Будто устрицы, словно ящерки,
За дверями с замками пудовыми,
На диванах, уставившись в ящики,
Тратим жизнь свою бестолковую.
Почему только после стопочки,
Да еще в плацкартном вагоне
Открываются души как форточки,
И лежат, как дитя на ладони.
Но объявит диспетчер прибытие,
Ты шагнешь на перрон с чемоданами,
И стена между нами воздвигнута
Неприступная, первозданная.
Может хватит строить заборчики,
Прикрываясь словами, как латами.
Лучше выпьем, друзья, по стопочке,
И - в вагоны с местами плацкартными.
Почему только после стопочки,
Да еще в плацкартном вагоне
Открываются души как форточки,
И лежат, как дитя на ладони.
Супермодные, многоэтажные,
Клетки-клеточки - я и ты,
Строим стены надежные, важные.
Да к черту стены! Стройте мосты!
БОГ И ЧЕРТ
Мне Бог говорит: "Постой, погоди,
Нечего больше искать."
А Черт из кустов, усмехаясь в усы:
"А это еще как сказать..."
Мне Бог говорит: "Ты шла столько лет,
Нашла ведь, то что искала."
А Черт из кустов: "А может быть нет,
А может быть этого мало..."
Мне Бог говорит: "Хватит скакать, -
Тебе не пятнадцать лет."
А Черт из кустов: "Всего тридцать пять; -
Простор впереди и свет..."
А Бог за свое: "Потеряешь любовь, -
Будешь одна куковать."
А Черт за свое: "Дороже всего -
Свобода по веткам скакать..."
Мне Бог говорит: "Обломится сук,
Сорвешься и вниз упадешь."
А Черт из кустов: "Раны не в счет, -
Цена этим ссадина - грош.
Зато, как птица, свободна, легка,
Ни перед кем не в ответе,
Птицей летишь за облака,
В попутчиках свежий ветер!
И если даже вниз упадешь,
Крылья ломая о скалы,
Зато поживешь, о, как поживешь!
А разве этого мало..."
Но будет момент, когда на крыло
Я больше встать не смогу.
Будет момент, когда как в лесу
Я закричу: "Ау!"
Но будет ответом мне тишина:
Я всех потеряла в пути.
Свободна, как птица, но гаснет свеча,
И некуда больше идти.
Нет, Черт, ты не прав! Ты лгал столько лет,
Что птица должна летать!
И вот пред собою держу я ответ,
И нечего мне рассказать...
Я падаю вниз, ломая крыло,
Жизнь отдаю за полушку.
Когда разобьюсь, соберите перо, -
Набьете хотя бы подушку.
***
Маленький город, чайки в угаре,
Ветер на улицах, как господин,
Где растворились в цветном тротуаре
Запахи старых домов и витрин.
Здесь великан жил рассеянный страшно,
В замке Ливонском забыл башмаки,
Флюгеров стая кружится напрасно, -
Ведь улетать им совсем не с руки.
Елки на окнах сияют огнями,
В парках стоят, все в шарах, мишуре,
Сосны в кадушках, набитых камнями,
Тихий поэт на чугунной скамье.
Как в завитушки, в кольца проспектов,
Город завит и несется молва,
Что на вопросы знает ответ он,
Жаль, только ветер уносит слова.
Черное с белым встретиться снова,
И шпаги не в ножнах не без причин,
Русское слово, как метка дурного,
Вроде вас много, но каждый один.
***
Мне снова снился дом в сиреневых кустах,
Как будто в пене он, как будто в кружевах.
И синяя река лазури голубей,
А в небе облака, как стая голубей.
Тот сон издалека, из детства моего,
Зеленые луга хранят тепло мое,
Там синяя река лазури голубей,
А в небе облака, как стая голубей.
Кругом такой простор, что хочется кричать,
Он ветром напоен,и хочется бежать,
На встречу чудесам, туда за поворот,
Где на лихом коне меня любимый ждет.
Он увезет меня за дальний горизонт,
Где горькая беда не сыщет не найдет,
Туда, где у реки как стая голубей,
Летают мотыльки лазури голубей.
Но это только сон из детства моего,
Надежду дарит он и больше ничего.
Не сталось, не сбылось, ни принца, ни коня,
За поворотом тем не отыскала я.
ЗВЕЗДНОЕ КАФЕ
Звездное кафе в тихой улочке,
На дверях швейцара нет,
Забежим, съедим по булочке,
Выпьем грог, погасим свет.
И душа теплом наполнится, -
Незатейлив мой сюжет,
И забудем, что исполнится,
Скоро нам по сорок лет.
В звездном кафе свечи горели,
Слышался блюза тихий мотив,
В звездном кафе мы отогрели
Души свои, по бокалу испив.
Дрогнут небеса, откроются
И прольется звездный дождь,
Тем дождем душа умоется,
Снова сердцем оживешь.
Не грусти, не смей печалиться,
Что прошло так много лет,
Мы еще, друзья, причалимся
К берегам без слез и бед.
В звездном кафе свечи горели,
Слышался блюза тихий мотив,
В звездном кафе мы отогрели
Души свои, по бокалу испив.
Выберем дорогу дальнюю,
Собирайся, в добрый путь,
И любовь вторым дыханием
К нам придет когда-нибудь.
Ты поверь, что мы не старые,
Нам еще любить и петь,
А ветра и воды талые
Не дадут нам постареть.
В звездном кафе свечи горели,
Слышался блюза тихий мотив,
В звездном кафе мы отогрели
Души свои, по бокалу испив.
***
Окно закрыто наглухо.
Гвоздями заколочено.
Хоть грязное не очень,
Но не мыто десять лет.
Ни ветерка, ни солнышка
До сердца не доносится,
Лишь дождь в него колотится,
Отмыть, пытаясь, свет.
А за окошком улица
Зонтами разукрашена,
От праздника вчерашнего
Остался только след.
Мечтаю шторы черные
Раздвинуть всплеском радости,
Чтоб ни тоски, ни гадости,
Вот только всплеска нет.
МОЖЕТ БЫТЬ
А знаешь, это может быть.
Когда? Не знаю.
Ты улетишь на крыльях сна
О ней мечтая.
И словно тополиный пух,
Кружит и тает,
Ты растворишься в этом сне
Беды не зная.
И удивятся в той стране,
Такой откуда?
Ни в этой жизни, ни в былой
Тебя не будет.
Ведь только в грезах и мечтах
Все остается
Самим собой, отброшен страх,
И боль не бьется.
Пусть листья сорваны с берез
И солнце тает.
Сомкни глаза и в царство грез
Все попадают.
Ведь только в призрачном раю
Открыты двери.
Открыты души для любви
И для доверья.
И все, конечно, может быть
Во сне глубоком.
Где разрешимы беды все
Открытьем ока.
А знаешь, это может быть...
Когда? Не знаю.
ФЕЯ
Мне фея приснилась сегодня во сне,
Она, улыбаясь, купалась в росе,
Капли сверкали в лунных лучах,
Как бриллианты, в ее волосах.
А за спиной два прозрачных крыла,
Над головою небес синева,
В платье парчовом, с жезлом в руках,
Фея присела ко мне на рукав.
Хочешь, я построю хрустальный дворец?
Хочешь, я открою волшебный ларец?
Крылья достану и на них прилечу?
Я сказала, - конечно, конечно хочу!
Фея взмахнула прозрачным крылом,
И очутилась у меня под окном,
Лихо, порхая, чертя вензеля,
Что-то шептала, смотря на меня.
Хочешь, я построю хрустальный дворец?
Хочешь, я открою волшебный ларец?
Крылья достану и на них прилечу?
Я сказала, - конечно, конечно хочу!
Фея порхала, и жезл порхал,
Фея устала, и жезл устал,
Ну, сколько же можно чертить вензеля,
Фея уснула в руках у меня.
Как только ночь повстречалась с зарей,
Выросли крылья за грешной спиной,
Фея проснулась, чиста и свежа,
И за собой поманила меня.
Хочешь, я построю хрустальный дворец?
Хочешь, я открою волшебный ларец?
Крылья достану и на них прилечу?
Я сказала, - конечно, конечно хочу!
БЕЛАЯ СКАТЕРТЬ
Я накрою стол белой скатертью,
На столе цветы, в хрустале вино.
По щекам свечи слезы катятся,
Посидим чуть-чуть помолчим еще.
Посажу за стол да не рядышком, -
За одним столом будто порозень.
Загляну в глаза твои краешком,
А в глазах тоска поздней осени.
Я не трону губ твоих бархатных,
Словно сон травой затуманенных,
Я не трону рук твоих ласковых,
Не вспугну покой взглядом, словом ли.
Тишина вокруг, только свечки треск,
Блеск от хрусталя по глазам идет.
На душе светло, за окошком снег
Ни к чему слова, мы молчим и все.
А когда свеча догорит дотла,
В хрустале вина не останется,
Не сказав двух слов, не подняв глаза,
На пороге в ночь мы расстанемся.
Завтра будет день серый пасмурный,
Будет радость в нем, а скорей беда,
Завтра будем мы труса праздновать,
Опустив глаза, опустив глаза.
Завтра будем мы труса праздновать,
Опустив глаза, опустив глаза.
УГОЛЬКИ
На большой и гладкой стенке
Угольками от печи
Я рисую по побелке
Дом и к домику ключи.
На пороге хитрый зайка,
Убежавший от лисы.
Да поди его поймай-ка,
Ведь видны одни усы.
Я сороку-белобоку
Нарисую на шесте,
Чтобы весточки до срока
Приносила на хвосте.
Нарисую снег и горы,
Нарисую дол и лес
И пустые разговоры
И пиковый интерес.
Стрекозу, козявку, жучку,
Бабку, дедку, кошку, внучку...
Нарисую всех подряд,
Кто и не был - виноват.
Отошла и посмотрела,
А стена черным-черна.
Мне бы краски, я бы смело,
Я бы с чистого листа.
Жаль, что печь моя пуста...
ПОСВЯЩЕНИЕ ДОЧЕРИ
Девочка - беляночка, синие глаза,
По полю медвяному босая прошла,
Собирала девочка солнечный букет,
В том букете - песнь о лете,
И любви привет.
Колокольцы синие весело звенят,
Маки красногривые на ветру шумят.
Скромная фиалка, Лютик золотой,
Целая полянка радуги цветной.
Белыми барашками в небе облака
Завитки с кудряшками гонит вас куда?
Пастушок проказник, ветер озорной
Нагуляйтесь досыта и назад - домой.
Нежно гладит солнышко этот мир цветной.
Весь прогрет до донышка ручеек лесной.
Девочка - беляночка, синие глаза,
По полю медвяному босая прошла.
По полю медвяному босая прошла.
ЛАЙМЭ
Цветы увяли в волосах,
Но час разлуки неизбежен.
Горчит улыбка на губах,
Но голос бодр, чист и нежен.
Мы говорим словами песен,
Стихов звенящей тишиной.
Ты был так собран даже весел,
Но был при всех со мной одной.
Баркас с названьем "Счастье" - "Лаймэ",
На берег выброшен лежит.
И фотография на память,
Нас с ним на век соединит.
К чему играть с собою в прятки -
Баркас без моря - лишь дрова,
И паруса без ветра - тряпки,
А остальное все - слова.
Но ощущение потери
Не развевается, как дым.
Все понимаем, но не верим,
Все понимаем, но молчим.
К чему играть с собою в прятки -
Баркас без моря - лишь дрова,
И паруса без ветра - тряпки,
А остальное все - слова.
ЗЕРКАЛО
Когда мне минуло семнадцать лет,
Ждала я милого на вороном коне.
Казалось мне тогда, что двадцать пять -
Далекая черта, мне было наплевать.
Ты видишь зеркало, зеркало весит,
А перед зеркалом - женщина стоит.
Ей сорок пять уже, а может - двадцать пять.
Вам не понять и нам не понять.
Когда же минуло мне двадцать пять,
Похоронила я и принца и коня,
Мечта покинула, пришла судьба -
Ну, здравствуй милая, иди сюда.
Ты видишь зеркало, зеркало весит,
А перед зеркалом - женщина стоит.
Ей сорок пять уже, а может - двадцать пять.
Нам не понять и вам не понять.
Когда же минуло мне тридцать лет,
Я вдруг увидела, тех лет печальный след -
Возле глаз - сеточка, морщины что ль?
Ах не морщины то, а сердца боль.
Ты видишь зеркало, зеркало весит,
А перед зеркалом - женщина стоит.
Ей сорок пять уже, а может - двадцать пять.
Вам не понять и нам не понять.
СТРАХ
Мне страшно пробудившись ото сна,
Вдруг разглядеть вокруг чужие лица.
Осиновым листом дрожит моя душа,
Она боится, она боится.
Осиновым листом дрожит моя душа,
Она боится, она боится.
Твои глаза кричат - я так люблю,
Скорее подпусти меня поближе.
Но страшно мне, что двери отворю,
Впущу тебя, а света не увижу.
Но страшно мне, что двери отворю,
Впущу тебя, а света не увижу.
И снова ночь зальет мои глаза,
И красок мир, и звуков - прочь исчезнет.
А я одна - без мысли и без сна,
Растаю, растворюсь в подлунной бездне.
А я одна - без мысли и без сна,
Растаю, растворюсь в подлунной бездне.
И снова будет та же круговерть,
Где ветер-дворник листья подметает.
А осень как кокетка, что надеть
Примерит снег а поутру растает.
А осень как кокетка, что надеть
Примерит снег а поутру растает.
Мне страшно пробудившись ото сна,
Вдруг разглядеть вокруг чужие лица.
Осиновым листом дрожит моя душа,
Она боится, она боится.
Осиновым листом дрожит моя душа,
Она боится, она боится.
СВЕТЛЯЧОК
Жили-были светлячок и сверчок,
Пополам делили маленький дом.
Старым был и очень мудрым сверчок,
Светлячку он говорил день за днем:
Ну, зачем ты со смешным фонарем
По дорогам, по тропинкам стоишь?
Там никто уже не ходит давно,
Только сердце раньше срока спалишь.
Ну, а если вдруг, непременно тут,
Случится беда?
Никого вокруг, и тогда, мой друг,
Позовут меня!
И я, светлячок, ночной маячок,
Укажу им путь,
Ты пойми, сверчок, мудрый мой сверчок,
Только в этом суть.
Вечерами сверчок сладко дремал,
Светлячку он говорил - не бузи,
Я сегодня за день очень устал,
Да и ты спать ложись не ходи.
Ну кому ты нужен в этой ночи,
Ведь все давно уже спят по домам.
Только совы там снуют да сычи.
Твоя служба - самообман.
Ну, а если вдруг, непременно тут,
Случится беда?
Никого вокруг, и тогда, мой друг,
Позовут меня!
И я, светлячок, ночной маячок,
Укажу им путь,
Ты пойми, сверчок, мудрый мой сверчок,
Только в этом суть.
Но сверчок твердил - береги себя,
Потихонечку дыши и живи.
Берегись любви и ее огня,
Никому своей не дари любви.
Светлячок вскричал - Не боюсь огня,
Он во мне, словно ветер живой.
Я готов сгореть коль возле меня,
Хоть один найдет дорогу домой.
Ведь если вдруг, непременно тут,
Случится беда?
Никого вокруг, и тогда, мой друг,
Позовут меня!
И я, светлячок, ночной маячок,
Укажу им путь,
Ты пойми, сверчок, мудрый мой сверчок,
Только в этом суть.
ЖЕНЩИНА-ОСЕНЬ
Пахнет прелой листвой, догорают шальные зарницы,
Кое-где огоньки запоздалых, но дерзких цветов.
Собираются в стаи озябшие белые птицы,
Гонит осень их вдаль, от холодных родных берегов.
Собираются в стаи озябшие белые птицы,
Гонит осень их вдаль, от холодных родных берегов.
Как же ты, золотая, на женщин Бальзака похожа,
Что уже на излете последних своих покрывал.
Та ж пронзительность, буйство страстей,
Та же пряная кожа.
И улыбка Джоконды, которой никто не познал.
Та ж пронзительность, буйство страстей,
Та же пряная кожа.
И улыбка Джаконды, которой никто не познал.
Это женщина - яркая, звонкая, пылкая птица.
У нее лишь ноябрь в запасе, а дальше - зима.
Она смело летит на закат и немножко боится.
Чтобы осени краски не стерла зимы седина.
Она смело летит на закат и немножко боится.
Чтобы осени краски не стерла зимы седина.
Но лишь осенью небо синее и ярче лазури,
Не сравнится с ней лета огонь и прозрачность весны.
Вся в парче золотой и в простеганном солнцем пурпуре.
Лишь глаза толи верой, а толи слезами полны.
Вся в парче золотой и в простеганном солнцем пурпуре.
Лишь глаза толи верой, а толи слезами полны.
МУАРОВОЕ ПЛАТЬЕ
В зеленом, муаровом платье,
С розаном у левой груди.
Приеду на сказочный бал я,
И ты приходи, приходи.
И ты приходи, приходи.
Там женщины полные неги,
Гуляют по зимним садам.
Шикарно одетые денди
Стреляют глазами на дам.
Стреляют глазами на дам.
Там все - полувздох, полуслово,
Там шаль, там вуаль, полувзгляд.
В зеленом, муаровом платье,
Одна не вернусь я назад.
Одна не вернусь я назад.
Воздушные платья и ленты,
И веер прикрыл страсти пыл.
Уже ли забудешь приехать,
Уже ль убежишь от любви.
Уже ль убежишь от любви.
Шестеркой коней запряженной
В карете на встречу лечу.
В зеленом, муаровом платье,
К кому - ни за что не скажу.
К кому - ни за что не скажу.
В зеленом, муаровом платье,
С розаном у левой груди.
Приеду на сказочный бал я,
И ты приходи, приходи.
И ты приходи, приходи.
КОРАБЛИК
Уплывает кораблик в далекое синее море.
Ловко сложены снасти, бочонки с водою, еда.
Это юность нам машет рукой, отдавая швартовы.
Уплывая за счастьем к неведомым нам берегам.
Кричат чайки - Ла ла ла ла ла ла ла!
Проводив корабль из бухты белой.
Они рады - Ла ла ла ла ла ла ла!
Что на корабле команда смелых.
Будут бить их шторма, будет вал и восьмой и девятый.
Будет в трюме вода от пробоины в левом борту.
Но крепчают их руки и сердце не дрогнет от страха.
И надежда светла - что их ждут на родном берегу.
Кричат чайки - Ла ла ла ла ла ла ла!
Проводив корабль из бухты белой.
Они рады - Ла ла ла ла ла ла ла!
Что на корабле команда смелых.
Будет юность бродить по морям, пока не познает,
Что на свете дороже, увы, не найдешь ничего.
Чем то, что оставил в порту белых бухт и восторженных чаек,
Тех, что с криком и гамом встречают суда поутру.
Кричат чайки - Ла ла ла ла ла ла ла!
Проводив корабль из бухты белой.
Они рады - Ла ла ла ла ла ла ла!
Что на корабле команда смелых.
Кричат чайки - Ла ла ла ла ла ла ла!
Корабли встречая в бухте белой.
Они рады - Ла ла ла ла ла ла ла!
Что на корабле команда смелых.
***
Я цепляюсь за жизнь, уходящую в прошлое молодость,
Я в походы хожу и пытаюсь казаться своей,
Но средь яркой травы, чуть дыша, сухостоя немая горсть
Жалко жмется к огню юных дев и поджарых парней.
А в полях по росе ходят вечно влюбленные аисты,
Черно-белые птицы любви и судьбы.
Дунет осень в висок сединой, и познаешь ты,
Как печальны костры припорошенной снегом листвы.
Я смеюсь громче всех, надеваю нелепые платьица,
Чтоб хотя бы на миг кровь по жилам бежала быстрей,
Я цепляюсь, а жизнь с ускорением под гору катится,
И, увы, не вернуть той весёлой поры тополей.
Загрустила душа, пожелтела, за ветром сейчас улетит,
Ярко-красный всполох предвещает дождливый раскат,
И кричи, не кричи, только солнце прошло свой зенит,
И торопится жить, понимая, что скоро закат.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Ночь тихонько постучалась в наши двери,
Дочь красавицу качая в колыбели,
Я пропела доброй ночи, доброй ночи,
Пусть волшебница нам счастье напророчит
Шелестела ночь крахмальной занавеской,
Звезды яркие начистила до блеска,
Отдохнула в полумесяце луны,
И пошла дарить чарующие сны.
Спи, мышонок, сладко, сладко,
Золотую прядь украдкой
Я поправлю и не быть беде.
Я поправлю одеяло, чтобы на пол не упало,
А печаль и боль твои возьму себе.
Пусть тебе, моя любимая, присниться,
Мир волшебный и красавица жар-птица,
И прекрасный принц на вороном коне,
Этот принц когда - то тоже снился мне.
Ночь задумчиво по городу шагала,
Спали люди, я одна ее встречала,
Улыбнулась и сказала ей привет,
С неба звездочка упала ей вослед.
Я ее поймала, с ней теплей,
Запрягала ночь в повозку трех коней.
Те, кто любят, ночь приветствуют и ждут,
Я с надежной на любовь останусь тут.
ФРЕГАТ
Ничего не успеваю, ничего не успеваю,
Лишь бросаю вслед прощальный взгляд.
Я себе напоминаю птичью стаю, птичью стаю,
А хотелось быть похожей на фрегат.
Чтоб вперед под парусами,
Чтоб в обнимку с небесами,
Целовать бы в губы облака,
Чтоб душа смеялась, пела,
Чтобы сердце не болело,
Чтобы на плече твоя рука.
Суеты тугие реки нас опутали навеки,
Только в том никто не виноват.
Можно рваться, можно злиться,
Но нельзя остановиться,
И несет нас времени фрегат.
Не спеши, дружище, к Богу,
Нам еще одну дорогу
В этой жизни суждено пройти,
Только мы бежим по кругу,
Забывая друг про друга,
Вспомним поздно,
Лишь в конце пути.
Ничего нельзя исправить,
Суета сжирает пламя
Сердца. В небе плачут облака.
Теми серыми дождями
Ляжет пропасть между нами
И забудет путь к плечу рука.
***
Я ромашкой полевою
Греюсь под твоей ладонью,
В белом платье с бахромою,
Шелестящем на ветру.
Как в желанном тихом лоне
Я устроюсь на ладони,
В желтой бархатной попоне,
Отогреюсь и усну.
На твоей ладони гладко,
Под твоей ладонью сладко,
Скину платье прочь украдкой,
Бархат скину, как чадру.
Без одежд душа в полоне,
Мысли скачут словно кони.
Я в шелка твоих ладоней,
Как царица, наряжусь.
В черном небе звезды тонут,
В страстной неге губы стонут,
Пусть глаза твои как омут,
Утонуть в них не боюсь.
МАМЕ
Мы матери нежность впитали с грудным молоком,
А веру и преданность сердца познали потом,
И сколько на свете огромном таких матерей,
А я рассказать Вам хочу об одной, о своей.
Я знаю, какими б мы ни были,
Живя с подаяния, с прибыли,
Нас встретят с любовью сердечной и ночью и днем.
В горькой беде, со страхами,
Идя к алтарю, на плаху ли,
Мы маму на помощь, как Бога, в молитве зовём.
Мы с мамой разделим и горечь, и радость побед,
Она нас простит, что не с нею встречаем рассвет,
За то, что порой забываем писать и звонить,
За то, что мы сами решаем, что делать, как быть.
И в десять и в сорок для матушки,
Мы те же глупышки и лапушки,
Хотя седина в наших челках блестит и висках.
Ну, что же ты плачешь, милая,
Смотри, я стою счастливая,
Хотя не мечтала об этом ни в грёзах, ни в снах.
***
Мне снилось синее море.
Чайки. У кромки воды
Тихо сидели двое
И говорили на ты.
Ветер играл волосами,
Такая его стезя,
Ты все сказал глазами,
То, что губами нельзя.
Я уронила руки
В кудри твоих волос.
Ветер смешал все звуки,
Ты не расслышал вопрос.
Да, и не надо, милый.
Какие к черту слова,
Если покинули силы
И кругом идет голова.
Сон - это шанс вернуться,
Еще раз припасть к плечу.
Ах, только бы не проснуться,
Хотя бы еще чуть-чуть.
ДНЕВНИК ПОЭТА
Мелким почерком в ночи, по оконной, тонкой глади
Пишет дождь стихи свои третий час подряд,
Позабыты на столе старые тетради,
В них сгоревшая любовь много лет назад.
До рассвета только час, перешел поэт на прозу,
В узкой прорези портьер первая звезда,
И увядшие стихи - сорванную розу,
Я пытаюсь воскресить, только не судьба.
Я листаю дневники, за окошком бьётся утро,
Будто жизнь в ночи одной предо мной прошла,
В этих стареньких стихах каждая минута
В грустной памяти своей призрачно - светла.
***
Я странная ночная птица,
И, наслаждаясь тишиной,
Отчетливее вижу лица.
Я лучше слышу в тьме ночной.
Что днем сказать хотели люди,
Хотели, только не смогли,
Они свидетели и судьи
Моих надежд, моей любви.
Зря говорят, что ночь немая.
В ней сотня звуков, голосов,
Она одна, все в жизни зная,
Освобождает от оков.
И ты летишь, мечтой влекома,
Тебе преграды не почем,
Открыта дверь любого дома.
Входи, окажемся вдвоем.
Вдвоем, втроем, да, с сотней, тыщей,
Найдем о чем поговорить.
И я средь вас не стану лишней,
Осталось лишь глаза закрыть.
***
Я обязательно вернусь
Травой, дождём, лохматым утром,
Цветком, живущим по минутам
И от того таящем грусть,
Я обязательно вернусь.
Свернусь клубком у стылой двери
Бездомным, шелудивым псом,
Чтоб охранять сей мирный дом,
Конечно, если мне доверят,
То я приду под Ваши двери.
А, может, птицею заморской,
В роскошной клетке буду петь
Иль рыбкой попаду к Вам в сеть,
Такою маленькой, неброской,
Ах, лучше б птицею заморской.
Да, я уйду, но как легко
Сказать - Прощай, когда уверен,
Что путь к возврату не потерян,
Не превратить души в "Ничто",
Так надо уходить легко!
Тогда, однажды, утром летним,
Когда ещё всё спит вокруг,
Родится новый, чистый звук,
А мы, мы даже не заметим,
Что уходили. Утром этим.
***
Я вернулась в четыре холодных стены
И дырою в пространство с названьем - окно.
С ощущением смутной, но ясной беды -
Не понятно без титров немое кино.
Я прошу тебя, сердце, ровнее стучи,
Я прошу тебя, боль, потерпи, не кричи.
Я всего лишь хочу прикурить от свечи.
Я пытаюсь припомнить забытый мотив
Песни счастья, я знаю, она же была.
Только память вскрывает забытый нарыв,
Вижу серый тупик, снова жизнь не мила.
Я уже не боюсь умирать по ночам,
И давно не делю утро, полночь и день,
Как уставшим от яркого света глазам
Есть спасенье одно - безразличия тень...
* * *
Чужие души не ранят