Постой же, постой, 2006-й -
Снимаю в волнении шляпу.
Ты знаешь, ты знаешь прекрасно за что
Спасибо тебе, косолапый.

Когда ты ушел в двенадцать часов, отчаянно били куранты,
Внутри у меня не смолкал голосок: куда ты, куда ты, куда ты?

Прощай, дорогой 2006-й - былое уже загустело...
Последний летит календарный листок - без смысла, без боли, без дела.

Ах, как я хотел пробраться к тебе в манящие тайной глубины...
Спасибо моей путеводной звезде - любила, конечно любила...

И я попадал, спасибо, звезда, в какие-то светлые дали,
Легко проникая сквозь камень и сталь - обычный гышпанский идальго.

- Здесь не понятно: если любила, да еще автор "Легко проникая сквозь камень и сталь", очевидно пользовался взаимностью, то почему явное сожаление: "Ах, как я хотел пробраться к тебе в манящие тайной глубины"...

А ты кто такой, 2006-й? - нелепая выдумка бога,
Который всё бегал за нами с крестом - следил и указывал строго.

Мы были с тобой в 2006-й ветрами, лучами, тенями -
Что будет, что будет, что будет потом не знали, не знали мы сами.

- Почему год - нелепая выдумка Бога а не человека?

И почему Бог "следил и указывал строго" - совершенно не понятно и не раскрыто, тем более, если "Мы были с тобой в 2006-й ветрами, лучами, тенями" ? Ведь это-то и возможно только с Его помощью...


Не будь же, дружок, так сильно жесток -
Скажи, где ты прятаться станешь?
Я буду ещё, 2006-й,
К тебе приходить за цветами.

- Но, в целом, изюминка, конечно есть.

Ну вот, ситуация с повышением тарифов стала проясняться: для кого все это затевалось...

Так что я тоже, дор. Геннадий, снимаю шляпу перед вашей компашкой, и восхищаюсь ее изворотливостью!

Примите и пр.

(а стих слабый)

ЧЕРНЫШ

Такая преданность на прудке:

Виляя угольным хвостом,

Черныш с отметиной на грудке

На задних лапах надо льдом.

На лапах задних встав(л) над льдом.

Танцует джигу надо льдом.

Пальто хозяина в отметках

От лап с рассыпчатым снежком,

И от привязанности крепкой

Теплел метельный окоем.

Теплеет вьюжный окоем.

И весь автобус со вниманьем

Пока сходил-входил народ

Рассматривал с утихшей бранью

Тот заурядный эпизод.

2006

* * *

Полынь, руины и закат,

И перезревшее светило

Все шлет неслышимый набат,

И что-то в душу накатило.

И где они, что штурмовали,

На кручи лезли в туче стрел,

В какие растворились дали,

И что нам опыт их напел?

И снова тени удлиняясь

Ползут неведомо куда

По Лобачевскому стараясь

Под пятый пункт сойти с ума...

2006

* * *

Кто проследил мои шатанья

Вчерашних поисков грибов,

Не оставляя без вниманья

Листвы нарушенный покров?

На всех тропинках сыроватых

Алмазы тысячью карат

Усиливают киловатты,

Что льет небесный агрегат.

И верно, ночью шла работа

Проворных цепких пауков,

Чтобы антенны или соты

Ловили мошек и жуков...

Ах, ну какая же банальность!

Здесь может быть совсем не то,

Иных миров сквозит тональность,

И слышен звонкий контральто.

И кто-то наложил печати

В июльском воздухе густом,

На то, что было мной когда-то,

Пока не грянул Вышний гром.

2006

* * *

Уж сколько раз мы проходили

Те совокупности примет:

Все те же в небе тучи плыли,

Сулил ненастье тусклый свет.

И словно платья примеряя

Капризной моднице зиме,

То кисеей затянет дали,

То вся (округа) деревья в бахроме.

Затем, конечно, сменит хляби

Впервые крепенький ледок,

И вместо антрацитной ряби

На прудке загремит каток.

Обозначая повод к драме

Снежок проникнет за порог:

Тогда заклеивай все рамы

Пока мороз еще не строг...

Но и морозы вовсе не преграда

(Но стужа (холод), разве что в награду)

Когда взрываются огни петард -

Под россыпи трескучие петард

Из дивного серебряного сада

Скакнет в мятель лихой кавалергард.

Цикорий голенастым войском

Штурмует камни у аркад

Напоминая о геройстве

И старой доблести солдат.

В закатной, мертвенной лазури

Как гроздь цукатов в куличе

И в синеве уже закатной

Немного мертвенной тиши

Как будто

За ними Рим в вечернем свете

В растущих тенях восстает

Как будто

И кажется, встают колонны

И поднимаются колонны

Как будто мачты корабля

И суетится люд проворный

Среди снастей и

Всплывающего из

И словно тянутся колонны,

И суетятся

Корабль, ушедший под волны

Как мачты

И суетятся люди-гномы

Вокруг всплывающих колонн

Командой ... корабля

Канувший в историю и Лету,

И опять всплывающий корабль...

Но оглянуться - только тени

Растут в вечерней тишине

И мрак уже под древней сенью

Деревьев в папской

И мрак все глуше, сокровенней

С прощальным криком в вышине.

Кирпич, облупленные стены,

И закрывая полвселенной

За Тибром высится стена.

Как будто там мануфактура

Или свечной какой завод,

В кирпичной выщербленной шкуре,

Тот город вечный предстает.

Стена чудовищным дувалом

С щербатой рыжею мездрой

За Тибром быстрым и за валом

Скрывает город потайной.

Корабль когда-то затонувший

Зарывшийся в ее волнах

в пучинах

Как затонувшее

В пучинах временных анналов

Под этим ракурсом высоким,

И среди (длинных теней-линий) хаоса из линий

Здесь, с Яникульского холма,

Колонны тянутся средь пиний

Как будто мачты корабля

Что потерпев крушенье в Лете

Уйдя в пучины древних вод,

Обломки, разметав по свету

Под вечер снова восстает.

И суетятся люди-гномы

На парапетах и снастях

Обломки

Здесь с Яникульского холма

Но там не трубы

И слабый луч на папской крыше

Совсем не веселит уже

Лазурь все мертвенней, и ближе

Печаль разлитая в душе.

С прощальным криком в вышине

Их параллельные прямые

Сойтись стремятся (в точку) вдалеке

И неэвклидовость на вые

И жизнь опять на волоске...

* * *

Полынь, руины и закат,

Где перезревшее светило

Все шлет неслышимый набат,

И что-то в душу накатило.

И где они, что штурмовали,

На кручи лезли в туче стрел,

В какие растворились дали,

И что нам опыт их напел?

И снова тени удлиняясь

Ползут неведомо куда

По Лобачевскому стараясь

Под пятый пункт сойти с ума...

2006