Ветер, туман и снег.
Мы одни в этом доме.
Не бойся стука в окно -
Это ко мне,
Это северный ветер,
Мы у него в ладонях.
Но северный ветер - мой друг,
Он хранит все, что скрыто.
Он сделает так,
Что небо станет свободным от туч
Там, где взойдет звезда
Аделаида.
Я помню движение губ,
Прикосновенье руками.
Я слышал, что время стирает все.
Ты слышишь стук сердца -
Это коса нашла на камень.
И нет ни печали, ни зла,
Ни горечи, ни обиды.
Есть только северный ветер,
И он разбудит меня
Там, где взойдет звезда
Аделаида.
Am E Am
Черный ворон, черный ворон
Am Dm Am
Что ты вьешься надо мной
C G Am
Ты добычи не дождешься
Dm E Am
Черный ворон, я не твой
Что ты когти запускаешь
Над моею головой
Иль добычу чаешь
Черный ворон я не твой
Завяжу смертельну рану
Подаренным мне платком
А потом с тобой я буду
Говорить лишь об одном
Полети в мою сторонку
Скажи матушке моей
Ты скажи моей любезной
Что за Родину я пал
Отнеси платок кровавый
Милой любушке моей
Ты скажи она свободна
Я женился на другой
Взял невесту тиху, скромну
В чистом поле под кустом
Обвенчальна была сваха
Сабля острая моя
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой
Вижу смерть моя приходит
Черный ворон весь я твой
Hm Em Hm
Черный ворон, черный ворон
Em
Что ты вьешься надо мной
D Em Hm
Ты добычи не дождешься
Em F# Hm
Черный ворон, я не твой
Детство босоногое моё помнит
Как пекло от раскалённых крыш в полдень
И весенний ветер надувал парус
Пахнущей морями простыни
У меня под майкой голубок белый
Я с утра сменял его на свой велик
Ох и будет дома нагоняй только
Нет меня счастливей в эти дни
Там там высоко над землёю кружит стая
Если смотреть наверх кружится голова
И мне так легко словно это я летаю
И рядом только неба синева
Первая несмелая любовь Оля
До рассвета вечер выпускной в школе
Голуби которых я поднял в небо
Губы чуть солёные от слёз
И казалось будто в вышине синей
Птицы написали мне её имя
Чтобы эту память о любви первой
Я с собой как ладанку пронёс
Там там высоко над землёю кружит стая
Если смотреть наверх кружится голова
И мне так легко словно это я летаю
И рядом только неба синева
Вот уже роняет жёлтый лист осень
Укрывает бережно земли проседь
Старые привычки бережёшь свято
Мелочи приковывают взгляд
Но когда тоскою защемит сердце
Я спешу на встречу со своим детством
Поднимаю в небо голубей белых
Словно много лет тому назад
Там там высоко над землёю кружит стая
Если смотреть наверх кружится голова
И мне так легко словно это я летаю
И рядом только неба синева
Тебе
Казалось бы - ну что скучать? Всего семь дней разлуки,
А вот скучается, хоть волком вой!
Посуды кухонной гора - все не доходят руки,
И я опять забыл полить столетник твой.
Друзья зовут: "Давай махнем на шашлыки, на дачу!"
А я не еду, мне милей мой сплин.
В привычной мизансцене дней все выглядит иначе,
Когда невольно поживешь один.
Я скучаю по тебе,
Как апостол - по святым мукам.
Я скучаю по тебе -
Вот какая штука...
Казалось бы, ну что скучать? Считается полезным
Недельку друг от друга отдохнуть.
И я все пробую начать жить логикой железной,
Но в логику любовь никак не запихнуть.
И наш обыденный уклад, сложившийся годами,
Где суета сует владеет всем,
Мешает нам расслышать крик седого мирозданья,
Что мы живем не так и не за тем.
Я скучаю по тебе,
Как пустыня - по снегам белым.
Я скучаю по тебе -
Что уж тут поделать...
Казалось бы, ну что скучать? Пройдет всего неделя,
И все вернется на круги своя -
Домашние дела, друзья, работа на пределе,
А, в общем, жизнь вполне обыкновенная.
И лишь заметив первый снег над хмурою столицей
И у ларьков озябшие цветы,
Я вспомню, как недолог век, что он не повторится
И что всего прекраснее в нем ты.
Я скучаю по тебе,
Как подранок - по своей стае.
Я скучаю по тебе -
Вот ведь как бывает...
Нас извлекут из-под обломков,
Поднимут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
И полетят тут телеграммы
Родных, знакомых известить,
Что сын их больше не вернется
И не приедет погостить.
Что сын их больше не вернется
И не приедет погостить.
В углу заплачет мать старушка,
Слезу рукой смахнет отец.
И дорогая не узнает,
Какой танкиста был конец.
И дорогая не узнает,
Какой танкиста был конец.
И будет карточка пылиться
На полке пожелтевших книг:
В танкистской форме, при погонах,
И ей он больше не жених.
В танкистской форме, при погонах,
И ей он больше не жених...
За тобой не закрывая дверь
Я живу уже который год
И с тех пор отсчет моих нечаянных потерь
Остановленный кого-то ждет
Опять метель и мается былое в темноте
Опять метель две вечности сошлись в один короткий день
Короткий день
Ты меня не ведая, прости
На пороге долго не томись
Ведь теперь у нашей повторившейся любви
Станет сроком давности вся жизнь...
Опять метель и мается былое в темноте
Опять метель две вечности сошлись в один короткий день
Опять метель и мается былое в темноте
Опять метель две вечности сошлись в один короткий день...
Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,
Начнёт ли кукушка сквозь дым поездов куковать,
Задумаюсь вновь, и как нанятый, жизнь истолковываю
И вновь прихожу к невозможности истолковать
Припев:
Сережка ольховая, легкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - все окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ни что не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая выше любого пророчества,
Тот станет другим, кто тихонько её разломил,
Пусть нам не дано изменить все немедля, как хочется,
Когда изменяемся мы, изменяется мир.
Припев:
Сережка ольховая, легкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - все окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ни что не похоже на просто пустяк.
Яснеет душа, переменами неозлобимая,
Друзей, не понявших и даже предавших - прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
Сережкой ольховой с ладони её отпусти.
Припев:
Сережка ольховая, легкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - все окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ни что не похоже на просто пустяк.