Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
Мои корни
В эту землю, политую кровью -
Нашим предкам несладко жилось -
Я, взращенный отцовской любовью,
Врос корнями по самую ось
И держусь на земле устойчиво.
Эй, ты, в черном! Не надо, брось!
Не толкай меня очень настойчиво,
Ты согнешь так земную ось.
В моих жилах, дублёных водкой,
Жидкость бродит покрепче мочи,
Мои предки смолили лодки,
Жали рожь и ковали мечи.
Если враг приходил из чужбины,
Не страшась на него шли стеной.
Кто с мечом, кто с косой, кто с дубиной,
Ведь Отчизна у них за спиной.
Кулачищи свои пудовые
Применяли умело в бою.
Ну, а сев за столы дубовые,
Воспевали отвагу свою.
Коль гулять, так гуляли сутками,
Коль пахать - от зари до зари.
Выходили чуть свет с прибаутками
Северяне, донцы, волгари.
Говорили крамольные речи,
Затевали бунты, шли в раскол.
Пугачев обнимал их за плечи,
Стенька Разин сажал их за стол.
На костер восходили без страха
И на плаху ложились не раз.
В небо лестницей стала им плаха,
Но геройство их не напоказ.
Вековая закваска осталась,
Кочергу загибаю в дугу.
Если с кем-то столкнуться придется,
Постоять за Отчизну смогу.
