* * *
4. Города наоборот. Из цикла Анна Франк
Есть города, живут где - миллионы, Но не в квартирах, а в большом саду. Раскиданы золою... Би-циклоны Там дуют каждый день. И красоту Прекрасных вишен, яблонь исполинных Собой питают люди тех широт. Такая вот абсурдная картина В немыслимой стране-наоборот. Там у детей по жизни путь короток, Чем младше - тем короче и лютей. Привычно очистительные роты Там чистят ОТ людей, не ДЛЯ людей. В большом профилактории, в больнице Убийца-врач - спокоен и мордат. Пусть ты и не достиг ещё бармицвы - Кровь высосет для раненых солдат. Нелепая продукция заводов Там вылетает с запахом в трубу, Для уголовной мэрии - забота Побольше узаконенных табу. Там золотые слитки для коронок Не расплавляют, всё наоборот: Из тысяч ртов, из черепных коробок ВытАскивают, не вставлЯют в рот! ... Ах, Аня, да тебе не хватит силы До братской до могилы доползти. И номер на руке зелёно-синий Вдруг замер с пульсом, выпав из горсти. 22 июня 2011
* * *
Чужие мечты
1 Осенний дождь стучал по раме По злобной прихоти творца, Когда, дежуря вечерами У уходящего отца, Внимал я бесноватым бредням Больного, было мне невмочь, Но это было не последним Переживанием в ту ночь. Во время редких просветлений Он говорил: "Мой сын, постой! Я умираю, злые тени Уже сгустились надо мной. Моей мечтою был... Израиль, Всю жизнь стремился я туда От польских выцветших окраин... И все последние года. Теперь он будет твой... Послушай! Я ухожу в кромешной мгле, Покинутым лежать мне в чуждой И богом проклятой земле." Я слушал молча, плечи обняв, И кутался плотнее в плед, А сквозь заплаканные окна Его последний плыл рассвет. 2 Свершилось - что должно свершиться, Вот он обетованный рай, Горланистый и чернолицый, А я как будто и не рад... И синагог - куда не глянешь - И где - ни сядешь, ни стоишь... На ломаном, со словарями, Я заказал отцу кадиш*. Но чуждо всё мне здесь, уныло, Как с тонущего корабля, Сошёл я, и за трапом скрылась Обетованная земля. И вновь судьба моя тасует Мне думы в бдениях ночных - Чужие загубил я всуе Ростки несбывшейся мечты. кадиш* - поминальная молитва 17 Октября 2011
* * *
Диалог накануне Праздника Победы
* * *
Голоса Холокоста
Мне спать не дают незваные гости - Духи предков моего отца. Голоса громогласные Холокоста, Взвывают к совести творца. Голоса эти грузят сначала в вагоны, Они сливаются в робкий гул. Их ждёт вакханалия Армагеддона, Паукастых горгулий свирепый разгул. Голоса галдят - их ведут на бойню, Только детские стёрты уста. Их ведёт громкий шёпот: "Не бойся! С тобой буду, родненький, до конца!" Голо-графия всех поколений - в куче От бабки до правнучки, до нага Разверзнутые, их сливают тягуче В газо-камерные берега. Сжимает удушье, давит панцирь, Гасит всхлипы и стон голосов. Голо-генная инженерия наци Раскрутила жестокое колесо. ... Сквозь историю мы прорвались и... годы, Избежали голгофы, уничтожили мразь. Голоса мне твердят, что я той же породы И что ниточка наша не оборвалась. 22 июля 2013
* * *
И продолжается война
First, we take Manhattan.
Then we'll take Berlin
Leonard Cohen
Он из тех, у кого за войну искривилось сознанье.
Он запутался между реальностью злою и снами.
И, идя по Манхэттену, ищет пути к отступлению -
Где бы спрятаться, ночка-подруга пока не истлеет.
И мерещится, будто бы знамя со свастикой реет,
И немецкий сапог шаг чеканит вдоль бровки Бродвея.
Как овчарочий лай - повелительный тон, злобный выкрик.
Нет, не немец, не 'польский ублюдок' он, даже не выкрест.
Город трупов, восставших из всех небытийных окраин -
Кто сожжён был, замучен, расстрелян, смертельно изранен..
А за ними бредут их рассказы и их эпопеи -
Будто ангела смерти они обманули, злодея.
Деревенская пани ему что-то шепчет по-польски,
Отдирая от ямы по-бабьи забитые доски.
До сих пор в подсознании спит на её сеновале,
Пусть война, как чумная беда, уж давно миновала.
...
А погиб он три года назад под завалами где-то,
И не выбраться больше ему из варшавского гетто...
Ведь у каждого мёртвого с искрой предсмертной, подкожно -
Жизнь проносится та, что была бы когда-то возможна...
31 мая 2012 г.
Навеяно 'Историей любви' Ицхака Башевиса Зингера
* * *
Интервью с антисионистом
Анти-антисионисткое. Навеяно общением с Александром Турбиным, Костей Сергеевым и др.антисионистами. - Мне спать не дают палестинские дети, Их слёзы и кррровь от свирепых атак. В развалинах спят и в лохмотья одеты, Ползут, как герррои, под вражеский танк. - А кто же враги? - Ну, конечно, евреи! Ой, то есть сионисты, хотел я сказать, Их антигуманные злые идеи Открыли и мне, ну, и миру глаза! - А в Африке как же детишки? Уместней Сказать, что их гибнет в гражданской войне В раз тысячу больше, ну, и от болезней, От голода больше, похоже, втройне! - А бьют их евреи?! Ой, то есть сионисты!? - ... - А-а, эти пока-что чуть-чуть подождут. Вот будет Израилю Аста-ла-Виста, Поможем и им - и еда, и уют. Прошу, не считай меня антисемитом, Я знаю хорОших евреев! - ? - А то! Вот список тебе, даже по алфавиту. Ох, ну и фамилии - цирк Шапито! - Смотрите - танкист возле танка... Он курит! А юный герой со слезами в глазах, Ползёт (ну артист!) - словно в чрево акулье! Позирует ! Рядом пасётся коза... Вот детские трупики под одеялом... Смотрите - приподнята там голова! - А ты, журналист, не еврей? Обезьяна! Мне что-то не нравится морда... Братва!! ... А дети растут, и их учат не в школе - Стрелять, подрывать. Из своих палестин Террор экспортируют, злобны и шкурны, У извергов этих пощад не проси. Взрывают своих благодетелей квёлых, Больницы и школы в залоге у них. Стреляют обманутых, как перепёлок, Топологические лгуны. 3 октября 2012
* * *
Израиль 90-х. Алеф
* * *
Израиль 90-х. Гимел
Детям алии 90-х 1 Мы приехали в эту страну, Что жила и без нас, не печалилась. Много лет я поныне храню След её, в душу шрамом впечатанный. Смен эпох позади и застой, Заморочены головы детские, В самолётики с красной звездой Гордо тыкали: 'Наш он, советский!' 2 Мы влились, словно новые школьники, В старый заматеревший расклад, Пап и мам мы решений невольники, Не поднЯлись* - спустились мы в ад. Мы - одни, не хватает опоры нам, Языка и друзей, я поник, И вдоль чёрных рядов белым вороном Проплываю сквозь парты и крик. 3 Не по коже, по цвету волос, Нас находят, и руки нам держат, И наотмашь недетскую злость По блондинистым мордам нам режут. И насильно снимают штаны По углам, по вонючим уборным, Проверяя, обрезаны ль мы, На плаву ли нам быть, иль за бОртом. 4 Слёзы льют с глаз вчерашних отличниц: 'Не хочу больше в школу опять, Там мы жертвы бандитов и хищниц Не могу больше их забавлять! ' Дети мы 'простаков', 'проституток' - Так твердят все газеты страны, И за грязной стезёй этих уток К нам бегут крикуны-драчуны. 5 Пьяный гам и фантазии взрослых, Злую ненависть, смех жеребцов, Всё в пикантностях острых и пошлых Вы познали от мам и отцов. ... Подросли мы... улёгся галдёж, Боязнь улиц, проклятого завтра, Полюбил я Израиль, но всё ж Как блудницы край юбки, негож, Для меня неприлично был задран. * Иммиграция в Израиль в самом Израиле называется Алия, т.е. Подъём, Восхождение
* * *
Я с детства знал три мёртвых языка...
Памяти Ицхака Башевиса Зингера и... моего отца Я с детства знал три мёртвых языка, Отец мой, как известный музыкант, Играл на свадьбах в клейзмерских тонах. Гeмару мы учили и танах, Ходили в хедер, позже - в ешибот, И Тору изучали каждый год. От страха я бежал и от войны И плохо знал язык чужой страны. Поставили подростком за станок - Работал тяжело, не чуя ног, И полпайка имел учеником, Шарахался от спрятанных икон В том доме, где снимал, не мыт и груб, Кусочек пола в закутном углу. У флага целовал я бахрому, И воевал за чуждую страну, Ранение познал, возвратный тиф, Нигде родной души не мог найти. Скитаясь по чужбинным городам, Учился выживать и голодал, Женат на шиксе был, ну, а потом Построил я себе свой первый дом. Я забывал три мёртвых языка, Плодил детей, работал и пока Читал постановленья из статей И пребывал в духовной пустоте. За родину я пил и не всегда Примеривал свой старый лапсердак. Отчизной был терпим, но не любим - Не русский, не советский, не раввин... Имел не очень искренних друзей - Такая вот крутилась карусель Когда хотел я бросить всё к чертям, К своим вернуться мёртвым языкам, В ОВИРе мне оскалились: "Не лезь!" Потом сразила страшная болезнь. И вот лежу я в чуждой мне земле, С надгробием на мёртвом языке - Нашёл меня в кладбищенской тиши. Он мёртвым в сей стране принадлежит. 29 июня 2012 г.
* * *
На выставке Шагала
В Иерусалиме и в Чикаго
Тебя встречал я... и грустил.
В Торонто даже вот... Однако
Нигде не видел на Руси...
Здесь гулко в полутёмных залах,
Канадская повсюду речь,
Ты мне на ушко прошептала,
Что можно просто одуреть:
На многих языках увидишь -
Как будто с нами говорит
Его полузабытый идиш,
И с плит кладбищенских - иврит.
Газета с пролетарским шрифтом
По-русски в бой тебя зовёт.
Над Витебском Иоси с Ривкой
Поплыли в вечный свой полёт.
...
А нам... знакомы эти грани
На изумрудинках тоски,
Как причитанья эмиграньи,
Их каждый проблеск и изгиб.
С картин -
читаем
вслух,
банально!
Нас слушают,
раззявив
рты!
Мы стали частью экспонатов
На этой выставке судьбы!
Как будто в маленькой России,
Чеканим шаг - из зала - в зал...
Над нами - в воздухе красивый
Дуэт шагаловский летал.
Торонто, 28 марта 2012 г.
* * *
Ненависть на экспорт
......."- Не люблю евреев. .......- Так чё ж ты сюда приехал? .......Я от тебя аж из самого Питера бежал, .......А ты - за мной?" ..............Из разговора двух израильских бойцов. Как то сын к отцу спешит, Спрашивает кроха: Что такое слово "Жид"? Папа нА пол грохнул. Этих слов не слышал он Двадцать лет наверно. Он армейский эшелон Вспомнил, запах скверный. Как средь грубых выжимал Был тогда не в моде, Как он часто получал По жидовской морде. - Это ты слыхал откель? - В школе, на пер"менке, Что размажут мой шнобЕль По кровавой стенке. Видно снова переезд Ждёт их (эко чудо), Будто вновь им божий перст Тычет - вон отсюда. Трудно щас ему постичь, Что в его районе, Пейсы можно где не стричь, Где есть в лексиконе: ШАбес, хАла и тфилИн, Синагог где море - Из России привезли Старое, родное. ... Вспоминал улыбки он Тайцев и индусов: "Рад я, что в родной психдом Больше не вернуся." Торонто. 13 марта 2009 г.
* * *
Отец
Памяти Владимира Штоха 1 Отец его - расстрелян по доносу За три-четыре года до войны. Оставил сына он с еврейским носом, В объятьях презирающей страны. A кроме носа - зычную фамилью, Всю жизнь она шла по его стопам, Шершавая, как кожа крокодилья - Приманка зубоскалящим скотам. Все жили с искривившейся моралью: Сын предавал отца, а то и мать. А преданные - рыли магистрали, Ну, а детей страна учила лгать. Отец народов был антисемитом, Как следствие - на вотчине своей Всю нацию сию отдал бандитам И начал с отравителей-врачей. В кино антигерои все - евреи, Их - не позор на улице лупить, И в школе одноклассники-злодеи Его учили Родину любить. ... 2 Свой главный выбор сделал он на бланке... В ажуре всё - лишь пятая графа Заполнилась последней. Для подранка Решилась участь бывшего раба. Плевать, что все плюются, что учила Мамаша, что он - русский, как она. Он сделал выбор, не был он ловчилой. Но как же не понять ей молчуна: Того, кто был все эти годы рядом, Не мог он до конца похоронить, И разорвать с отцом убитым, разом, Последнюю связующую нить. 3 Жизнь полилась, скрипя среди застоя, Хошь, ты её толкай, хошь - волоки, Прошла пора открытого разбоя, Антисемиты спрятали клыки. Осталась только мелочь, 'бытовуха', Как безысходность мелочного зла. Жену он только раз отметил в ухо, За то, что та жидом обозвала. Его сынишка принял эстафету: Из ВУЗа его выгнали за то, Что он Фамиленосец, и к портрету Пожалуй, не добавить ничего. Прожил он жизнь счастливо и, мятежный, Перед собой был честен, а во сне, Когда с отцом беседовал неспешно, Он с ним был, безусловно, наравне. 14 Октябрь 2010
* * *
Пост-Холокост
[size=2]
По сообщениям Объединения раввинов Центральной
Европы, румынские студенты, приобретавшие
человеческие останки для изучения и проведения
исследовательских работ, покупали у охранников кладбища
и братской могилы кости евреев, погибших во время
Второй мировой войны. [/size]
Потушили пожарища,
Разгребли города,
Пепелища-печалищи
Заровняв навсегда.
Наши бабушки с дедами
Вышли дымом с печей
В никуда, неотпетые
У кадишных свечей.
Износилась продукция
Из несчастных телес,
И как верх эволюции
И научный прогресс:
Отсиделись диваны из
Человечьих волос,
Абажурчики рваные,
Что из кожных полос.
Разошлись, перерезаны,
Золотые мосты
И коронки с протезами
В неизвестные рты.
Что осталось на кладбищах
От поруганых тел
Мародёрское капище
Начало свой раздел.
Выскребают по косточкам
Прах из братских могил.
С ними носят по горсточкам
Ценность наших мерил.
Раз мораль замытарена
(Да по чьей же вине?) -
Наша Гуманитария
Вновь готова к Войне.
5 августа 2009 г.
* * *
Предательство 74-го года
[size=2]Недетская история, рассказанная бывшей советской второклассницей[/size]
1
У нас неладное
В семье творится:
Иль брат внеплановый,
А то - сестрица?
А предки шепчутся
На старой кухне,
И мама мечется,
То ах-, то ух-нет.
Сижу, штудирую
"Родную Речь" я,
Вчера задирою
В простосердечье
Жидов ругала я
С соседским Ванькой:
Бываю шалою,
Бываю паинькой.
2
Отец басисто мне
Сказал, потея:
"Послушай истину:
Мы - иудеи!
Летим в Израиль мы:
Я, ты и Женя.
Надеюсь, правильны
Мои решенья.
Молю у бога я -
Пропасть не дай нам...
Слышь, быстроногая -
Всё это - тайна."
Раскрыл салфеточку,
Дрожа руками:
"Послушай, деточка,
Вот здесь, на ткани -
(Мы с мамой плакали)
Язык родной наш!"
А там... каракули!
Как непристойно!
3
Промчались месяцы,
Директор школы
Ещё на лестнице
Взглянул с укором,
И вместо препода
Предстал пред классом,
Мне деться некуда
От вырви-глаза.
Сказал: "Товарищи,
Средь нас - предатель!"
Ткнул вызывающе
В меня. Видать им,
Как я расстелена,
Почти распята,
Почти расстреляна.
Вы что, ребята?
Со стенки Родина
Шестою частью
Меня, уродину,
Давила пастью,
Зубами клацая
С огромной карты,
Сорокоглазая,
Да с каждой парты.
Я классу сплюнула,
Вы врёте сами!
На взрослость юная
Прошла экзамен.
5 января 2010
* * *
Реквием Третьему Городскому Кладбищу
[size=2] Ты тогда отпустил мой народ - На века... Из Исхода - в Исход...[/size] 1 С детства здесь хоронили знакомых, И родных, и директора школы. Непонятные буквы надгробий Душу чуждостью странной коробят. Говорят, что не умер на Родине, Говорят, что не здесь жили вроде мы, Что откуда-то всех нас пригнали, По стремительной диагонали. И торчат в шесть концов одиозно Басурманские звёзды занозно. Непонятная радость пришедших - "Хорошо - ещё одним меньше!" Растянувшись над пропастью где-то, Огороженным маленьким гетто, Из "Еврейского" стало - смотри "Городским", да под номер три. В нашем городе маленьком скрыли Всё еврейское местные рыла... Даже эту обитель печали, Чтоб поменьше его замечали. 2 Из объятий железных Отчизны, Поменять чтобы векторы жизни, Я уехал в страну-идеал, О которой отец мой мечтал. Никогда, никакая чужбина, Даже если она - Палестина, Не признает в пришельцах - своих, Хоть ты душу свою раздвои. На земле этой стали понятны, Словно чьи-то запреты вдруг сняты - Непонятные буквы надгробий Над рядами безмолвных сугробов. В думах я посещаю могилы, Обращаюсь ко всем, что покинул, За оградой оставив внутри... К Городскому, за номером три. 3 Раз вернулся в свои палестины, Не застал никого из родимых, Всех как будто пустило в расход Слово ёмкое злое: Исход. Обветшала любимая школа, Монумент словно бурей расколот, Все ругаются матом вприкуску, Как по-прежнему, но... не по-русски. Великаны-деревья с аллеи На дрова увезли, прохиндеи, Разобрали клуб на кирпичи. Все ушли - ты кричи, не кричи. Только кладбище - лучших кондиций Из-за помощи из заграниций, Будет живо - пока живы мы, Наша память о наших родных. Как последний свидетель Исхода, Здесь живущего раньше народа, Одряхлеет от мук многолетних И провалится в землю последним. 08/14/2006
* * *
Считаем ступени...
..............................Впечатления от посещения Моссада (Композиция на два голоса.) 1: Я с сыном спускаюсь с пустыни-горы, Всё выжжено временем, солнцем... ни тени, И треплет нам ветер горячий вихры... Считаем ступени. 2: Иудейские крепости пали, Храм разрушен и Ерушалаим. Был мессия? Его не признали, Но, с печатью, не кается Каин. 1: Здесь раньше был храм, вон - мозаики след, Где Ирода дети псалмы раньше пели, Сюда мы вернулись чрез тысячи лет... Считаем ступени. 2: Рим разрушил и смял Иудею, В западню нас, восставших, загнал, Нам история здесь, лиходея, Грандиозный готовит финал. 1: Пока отшагали семь сотен шагов, Открылись мне мысли, как часть откровений Из пепла восстали, чрез двадцать веков... Считаем ступени. 2: Всё порушено здесь для аида, Впереди только рабство и гнёт, Поголовного день суицида Страшным завтра нас в камни вомнёт. 1: Мой маленький сын и устал, и вопил, Что ноги ослабли, дрожат и колени. Чтоб легче шагалось - ему предложил: Считаем ступени... 2: Кто до нас пал, те - были с надеждой, Что последняя крепость жива. ... "умирает последней"...потешно... Нас истории трут жернова. Вот и жёны, и дети умолкли, Умерщвлённые мужем, отцом, Но труднее всех - выть словно волку - Кто последним предстал пред творцом. 1: Как будто предсказано страшное в них, Предрёк на расправу пророка злой гений, За выступом каждым - могила-тайник: На каждого павшего здесь - по ступени. 12 Ноября 2008
* * *
Смертные медальоны
Израильским армейским медкомиссиям посвящается... . Иду, как старый мальчик, . Куда глаза глядят... . Я вовсе не обманщик, . Я - Киплинга солдат. . Юрий Кукин Изгибы вычурного шрифта На непонятном языке, Как приговор мне чуждой кривды, С трудом читаю на брелке. Такие ж пёсии пластинки, Как в муляжи разбитых ног, В кармашки вставил я, в ботинки, И отвращенье превозмог. Так умирать мне троекратно Придётся с каждой из пластин, С названьем странным, в поле ратном В краю далёких палестин. И эпитафией отличной Мне будет там, когда умру - Табличка, длинный номер личный В ноге оттяпанной, во рву. Отсняли локти, лоб и челюсть, И каждый раз, как щёлкал кадр, Свою сдавал я мягкотелость В анатомический театр. Вот поснимали грудь, коленки, Мои раздельные культи Шли маршем в папочки шеренгой, Чтоб в будущем меня найти. Не застрахован от коллизий, Я ненавижу дребедень Мясницких страшных медкомиссий, Рутину, вялость их и лень. 20 Августа 2009 г.
* * *
Встречи с Ясиром Арафатом
В короткий ежедневный моцион Встречаю в парке странного примата: Невзрачный, странноватый тип, но он Похож, ни дать, ни взять... на Арафата. В такой же шапке, старый педераст, Лукавые глаза, больной и тощий, Когда тот улетал в последний раз Лечить от СПИДа тающие мощи. Я вспоминаю встречи из газет, Когда он молод был - мешок амбиций. На всех хитрО буркалами глазел В советской псевдо-радостной столице. Сей Первый Террорист был так богат! Убийца видно пользуется спросом, Коль цель его ни князь, ни дипломат - Народ, что был по миру так разбросан. А, может, это ОН? Ведь так разит От старика отбухавшей петардой. Мне хочется его всегда спросить: ''Эй, Ясир, как дела? Дай миллиардик!' [size=2]18 ноября 2010 г.[/size]
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |