|
|
|
Очень грустная музыка, печальная и трагическая
Надежды вальс зовет, звучит - И, замирая, занывает; Он тихо к сердцу подступает, И сердцу громко говорит: Среди бесчисленных забав, Среди страданий быстротечных - Каких страстей ты хочешь вечных, Каких ты хочешь вечных прав? Напрасных благ не ожидай! Живи, кружась под эти звуки, И тайных ран глухие муки Не раздражай, а усыпляй!. Когда ж красавица пройдет Перед тобой под маской черной И руку с нежностью притворной Многозначительно пожмет, - Тогда ослепни и пылай! - Лови летучие мгновенья И на пустые уверенья Минутным жаром отвечай!
Мы не в силах с реальностью грез разлучиться, как ни кружится времени мутная тина; жизнь не может отдельно от веры влачиться вдоль всего календарного серпантина. Так, наверное, капля за каплей сочится в том источнике, где пересохла плотина; так, наверное, путник усталый стучится в то окно, за которым дрожит паутина. Так из памяти, словно из раненой птицы, явь сочится, струится, шумит, как плотина; и все громче слепая надежда стучится в то окно, за которым - иная картина...
Ты не жди меня, время, я, наверно, надолго, - возле этого дола, возле этих дорог не могу я быстрее под давлением долга... Ты не жди меня, доля. Ты не жди меня, рок. Ты не жди меня, счастье, словно белая птица, - я стою на распутье, посреди воронья. И хоть больно прощаться, все ж придется проститься, с тем, кого не разбудят ни враги, ни друзья... Ты не жди меня, ветер, неизбежности вестник, разбросай мои крики все о том же, как мил, как просторен и светел со столетий отвесных этот злой, многоликий и единственный мир. Каждый отрок Отчизны, невзирая на племя, становился ей дорог, забредая сюда... На излучине жизни ты не жди меня, время, - я наверно надолго, если не навсегда. Ты прости меня, время, если в прожитом малом было много ошибок, было много потерь; если издавна бредя твоим сизым туманом, в убеждениях зыбок, я не тверд и теперь. Ты прости, словно вора, даже если им не был, захотевшего слепо, чтобы людям сполна доставалось простора необъятного неба и, конечно же, хлеба, и, конечно, вина. Возле этого дола не бывает простора, и от этого поля не восходят хлеба; лишь однажды здесь доля отодвинула шторы и ослепла от боли, и поныне слепа. Здесь пронизывал стремя вой голодного волка, обрывая поводья, гнал в овраг лошадей!.. Словно воля и бремя, разливается Волга... Достигай полноводья, Волга жизни моей! Ты не жди меня, время, я наверно надолго. Сквозь тревогу восторга второпях временя в неразрывности бренной с исполнением долга, я, наверно, надолго... Вы не ждите меня.
Я не приду к тебе... Не жди меня! Недаром, Едва потухло зарево зари, Всю ночь зурна звучит за Авлабаром [1]. Всю ночь за банями поют сазандари [2]. Здесь теплый свет луны позолотил балконы, Там углубились тени в виноградный сад, Здесь тополи стоят, как темные колонны, А там, вдали, костры веселые горят - Пойду бродить! - Послушаю, как льется Нагорный ключ во мгле заснувших Саллалак [3], Где звонкий голос твой так часто раздается, Где часто, вижу я, мелькает твой личак [4]. Не ты ли там стоишь на кровле под чадрою, В сиянье месячном?! - Не жди меня, не жди! Ночь слишком хороша, чтоб я провел с тобою Часы, когда душе простора нет в груди; Когда сама душа - сама душа не знает, Какой любви, каких еще чудес Просить или желать - но просит - но желает - Но молится пред образом небес, И чувствует, что уголок твой душен, Что не тебе моим моленьям отвечать, - Не жди! - я в эту ночь к соблазнам равнодушен - Я в эту ночь к тебе не буду ревновать.
Посвящено артистке госпоже ЗейптЪ Затих блестящий зал и ждет, как онемелый... Вот прозвучал аккорд под опытной рукой, И вслед за ним дрожа, не ясный и несмелый, Раздался струнный звук, - и замер над толпой. И шли передо мной в лучах воспоминанья, Под звуки reverie, бежавшей, как ручей, И светлая любовь, и яркие мечтанья, И тихая печаль давно минувших дней. То был родной мне звук: душа моя узнала В нем отзвук струн своих, и из моих очей, Как отлетевший сон, исчезли стены зала, И пестрота толпы, и яркий блеск огней! Светло и широко объятья распахнувший Иной, прекрасный мир открылся предо мной, И только видел я смычок к струне прильнувший Да бледное лицо артистки молодой. Как чудотворный жезл волшебницы могучей, Он, - этот трепетный и вкрадчивый смычок, За каждой нотою, и нежной, и певучей, Ответных грез будил в груди моей поток: И шли передо мной опять воспоминанья, Под звуки reverie, бежавшей, как ручей, И светлая любовь, и яркие мечтанья, И тихая печаль давно минувших дней.
Уже полгода, как ты стала Мне часто сниться по ночам. И хоть душа моя устала - Пускай горит любви свеча! Пускай весенний свежий ветер Наполнит в лодке паруса, В которой мы на этом свете Хотим попасть на небеса. А в небесах парить над морем, Где встретит нас заветный рай. И чтобы там не встретить горе, Ты здесь меня не забывай...
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |