Ни кола, ни двора,
Не объехать, не пройти непролазную грязь,
Не горят фонари, поворачивай,
Дались тебе эти песни...
Ни звезды, ни креста,
Ни ответа ни привета с незнакомой земли,
Ремесло мудрецов делу глупости,
Дались тебе эти песни...
Ни за что, ни про что
Не летят журавли и не клеются дела,
Не жалей не зови, да видно здорово
Дались тебе эти песни...
Идиотка, ну ведь больно ж смотреть,
Выпей водки и не вздумай реветь,
Ничего не известно, всего лишь пятнадцатый день.
Ну поспи, ты же валишься с ног,
Не кидайся на каждый звонок,
Посмотри, вон за окном распустилась сирень...
А у тебя - зима,
Получай сама
И на картах винновая масть,
Веры нет словам,
Я желаю вам
НИКОГДА НИКОМУ НЕ ПРОПАСТЬ!
Виноваты, искупить бы во век,
Ну куда ты, там пятьсот человек,
Вертолеты, взрывчатка, собаки, отряд МЧС.
Говорят: Надо дальше идти,
Говорят: Еще можно спасти,
А еще, я слыхал, говорят: Не бывает чудес.
А у тебя - зима,
Получай сама
И на картах винновая масть,
Веры нет горам,
Я желаю вам
НИКОГДА НИКОМУ НЕ ПРОПАСТЬ!
Но сны не вещи, да и карты не врут,
Кто был с ними никогда не умрут,
Что хозяин природы в сравненьи с природой самой?
Это дико, крылья выпростал гриф,
Эвридика - просто сказочный миф,
Злое эхо насмешкой прводит последних домой.
НЕ НАШЛИ ......нашли
Все срока прошли,
Безгранична ледовая власть,
Веры нет горам,
Я желаю вам
НИКОГДА НИКОМУ НЕ ПРОПАСТЬ.....
Распалились, разошлись - не вернуть,
Закипело и ошпарило грудь,
Сбивая росы, глотая слезы и кровь,
Опускались на колени, стонали от боли и вновь
Поднимались с коек, бинтовали раны и шли,
Натыкаясь на трупы, постоянно сбивались с ноги,
Жрали плесень, утирали ладонями пот,
Шаг за шагом, постепенно продвигаясь вперед
Каждому по красной звездочке,
Каждому по обещанию,
Каждого по вероятности,
Каждому кусточку по стреляной гильзе,
Каждому по стопке водочки,
Каждому частичку знамени,
Каждому по безысходности,
Каждый, не охнув, умрет за отчизну.
Красной жижей врагам плевали в лицо,
Прострелянной кистью вырывали из гранаты кольцо,
Как невесту целовали окровавленный флаг,
Теряя руку, говорили - Это пустяк.
Вырезали ножами интервалы прожитых лет,
Перед боем молились на кресты пулеметных лент,
Пели песни, когда умирали друзья,
Да и что оставалось, если плакать было нельзя
Каждому по красной звездочке,
Каждому по обещанию,
Каждого по вероятности,
Каждому кусточку по стреляной гильзе,
Каждому по стопке водочки,
Каждому частичку знамени,
Каждому по безысходности,
Каждый, не охнув, умрет за отчизну.
Круг замыкали, таились, молчали,
Жаркий июль подарив на прощание,
И как же негаданно в дверь постучали,
Сделав заветным простое желание:
Стоя у края, с высокой скалы сняться планером,
Но на карте блеснет со стены,
Вспыхнув сильнее пламени
Колыма, Golden Сарай,
Ледяными ветрами рассерженный северный злой край.
Сотни шагов отпечатает высь
И станут нелепы твои аргументы,
И пленка с рабочим названием "Жизнь"
Съежится серым мотком киноленты,
Будет нелишним забыть о слезах и прощении,
И в закрытых усталых глазах
Промелькнет на мгновение
Колыма, Golden сарай,
Ледяными ветрами рассерженный
Северный злой край
Писем сюда не напишет семья,
Не приласкает ни мама ни папа,
И станет последней пропиской земля,
И тупиком для любого этапа,
Где солнышка ждут словно редкого гостя
От весны и до осени,
Где разрезала тундру до кости
Яркой тугою просинью
Колыма, Golden сарай,
Ледяными ветрами рассерженный северный злой край,
Северный мой рай.
Мой дворец предназначен для слома,
Он стал старомоден и портит пейзаж,
В нем нет отопления, нет телефона
И в нем всего один этаж.
Мой дворец не похож на другие
Чистые и светлые уютные дома,
В нем маленькие окна, а стекла цветные,
И очень холодно, когда наступает зима.
Падают стены, мой любимый флюгер,
Рушится крыша, а на ней хрустальные башенки,
Падают хрустальные башенки...
В моем дворце много маленьких комнат
В которых всегда страшный бардак,
В моем дворце открыты двери для кошек,
А также для голодных бродячих собак.
В моем дворце есть стол и диван
И этого нам хватало вполне,
А если диван становился мал,
Я свободно помещалась в твоей руке.
В моем дворце есть еще одна дверь
От которой я давно потеряла ключ,
Оттуда даже в самый ненастный день
В щелку пробивался солнечный луч,
Мой дворец немного сентиментален,
Его отвергает сухой реализм,
В моем дворце есть какая-то тайна,
Чистая вера, детский каприз.
Падают стены, мой любимый флюгер,
Рушится крыша, а на ней хрустальные башенки,
Падают хрустальные башенки,
Мои любимые хрустальные башенки...
Моя душа - растворимый порошок
Мои любимые песни - незаваренный чай,
Мой прототип - Емеля-дурачок,
Мой ангел-хранитель - полный разгильдяй.
Но я так хотела, я сама написала
Эту страшную сказку про любовь
Мой кругозор - сплошная стена,
Мои стихи - совершеннейший бред,
Моя пластинка заела на слове "война",
Моя любовь заикается на слове "нет"
Мои часы постоянно убегают вперед,
Мои проблемы никому не решить,
Моя фанера отправляется в полет,
Но моих песен достаточно, чтобы жить.
И я так хотела,я сама написала
Эту страшную сказку про любовь
На войне как на духу,
Холодок за пазуху,
Холодок, ой да лютый мороз,
Поскользнулся и в землю вмерз...
На войне как на стекле,
Бурый след на пустом седле,
Стопка водки да каравай,
Да только некому сказать: Давай, наливай...
На войне как налегке,
Все пожитки в узелке,
Все заслуги на плечах,
Да все застолья при свечах...
На войне как на кресте,
Ухмыляются нехристи,
А мне б только руки оторвать от креста -
Все бы расставил на свои места...
На войне как на войне...
Не много ль предчувствий для хмурого утра? -
Обертка конфетная стала листовкой,
И медлят взлетать до последней минуты
Промокшие голуби на остановках,
А ключ повернулся почти без нажима,
Мотор задрожал в ожиданьи свободы,
И время московское сбилось с режима
И с ревом пошло набирать обороты.
И не уйти нам,
Паутина...
Сто десять, сто двадцать, а было бы мощи,
А было бы можно, и мы бы летали,
Крутых поворотов не стоит бояться -
Друг к другу до блеска притерлись детали,
А голос приятный наполнит эфиры
Заведомо ложным прогнозом погоды,
И крутит колеса под песню Земфиры
Последнее лето последнего года
И не уйти нам,
Паутина...
Завинчены штопором, смешаны с пылью
Царапают стекла твои километры
И в завтрашней хронике местной газеты
Последнюю полосу пишет протектор.
Забыв обо всем, про себя улыбаясь,
Застыли вороны в глубоком восторге -
Над мокрым асфальтом летит, кувыркаясь,
Шедевр ненадежной тольяттинской сборки.
И не уйти нам,
Паутина...
Тебя разбудил телефонный звонок,
Ты хрипло ответил, что мать ушла,
Ты оторвал календарный листок, а там - весна.
Снова отпразднуем женский день,
На плотине починят ежегодный прорыв,
Пацаны обдерут за окном сирень, а там - веcенний призыв.
И ты даже не знаешь, что тебя ждет,
Может пустыня, а может лед,
Может леса, может поля,
Может Москва, а может Чечня.
И ты боишься писем и телеграмм,
Ты ведешь счет уже по часам,
Ты не знаешь кому верить газетам или друзьям,
Скоро ты все узнаешь сам.
И ты надеешься, вдруг повезет,
Хорошая рота, хороший взвод,
Ты умеешь без ссор, это твой талант,
А там - глядишь уже и сержант.
И ты даже не знаешь, что тебя ждет,
Может быть "Стой!" а может "Вперед!",
Может пехота, может десант,
Может быть рай, а может быть ад.
Цветут сады, зеленеют дворы,
Ты не можешь понять правил игры,
Ты не можешь понять эту страну
По воле которой идешь на войну.
Призыв - ДМБ, это замкнутый круг,
Подруга беременна, разбился друг,
Ты все это видел в кошмарных снах,
Ты уверен, все будет именно так.
И ты даже не знаешь, что тебя ждет,
Улыбка героя, разорванный рот,
Простой рядовой бестолковой войны,
Которая начнется в середине весны.
На поле боя дождь пеленой закрывает свет,
Я почему-то ожидаю свой последний рассвет.
Вроде бы все прошел, вроде не первый бой,
Но я почему-то мысленно прощаюсь с тобой.
А в груди зазвенело, затихло и умерло,
А может быть это только кажется мне,
Знаешь ли ты, что такое сумерки,
Особенно если они на войне.
Пошумит и утихнет дождь, станет бледней луна,
Это означает, что нас скоро поднимет труба.
Ну а когда в меня плюнет вороненый ствол,
То я почему-то даже не почувствую боль.
А ты во сне закричишь, заметаешься,
Проснешься и слезы утрешь рукой,
Ты так никогда и не догадаешься,
Что умирала вместе со мной.
Небо из серых туч, а под щекой - земля,
Последнее, что вижу - своего вороного коня.
Что-то прошепчет конь, проводит в последний путь,
Но я почему-то даже этому не удивлюсь.
Так давай же нарушим обет молчания,
Здравствуй, конек, что ты хочешь сказать,
А, ты мне хочешь сказать: до свидания,
Ну что же, что же, тогда прощай,
Прощай, прощай...
Солнечный свет заметает дороги
Белыми хлопьями знойного лета,
Ветры-пропойцы, мертвые боги,
Дети в шинелях серго цвета,
Все просто, просто война...
Приторный запах свежего сена,
Сосновые кудри под брюхом рубанка,
Белый кораблик, вскрытые вены,
Жук-светлячок, раздавленный танком,
Все просто, просто война...
Неба хрусталь разбивают без звона
Белые крылья легкой байдарки,
Тихая заводь, плачь похоронный,
Цинковый домик, запаянный сваркой,
Все просто, просто война...
Смех свиристеля, зелень березы,
Сытная сладость белого хлеба,
Радуги траур, облака слезы,
Кашель кровавый убитого неба,
Все просто, просто война...
Поп-корн и сладкая вата, Microsoft Windous, новая плата
Щелк, щелк, а я зависла где-то в восемьдесят девятом.
Прыг, ласточка, милая, очнись, чувствую силу я,
Play, rec кнопки запали, не помню не было, было ли.
В Москве, может, где-то билеты. Достать эту кассету
И так всю ночь просидеть на кухне без сна и без света.
И так просто и искренне про плач, солнце и выстрелы
Я знаю, именно там мы были около истины.
Грозой отгремело и вот оно кончилось - время луны и колокольчиков,
Оставив в сердцах как в альбомах стихи тяжелым, размашистым почерком,
И вот пепси и кола, сейчас новая школа,
Но больше никто так как они не сможет сыграть рок-н-ролла.
И искать мотивы напрасно, глухарь: черное с красным,
Но кто не хотел бы не видеть снов о том, как это было прекрасно.
Но мы не виноваты, что помним как пели когда-то
Свое на этажах и крышах и выше, не попадая в форматы.
И долго шли зноем и морозами,
И жрали снег с кашею березовой,
А где теперь честные да гордые -
В тиражах с продажами рекордными,
А рок-н-роллу плевать на рекорд
Теперь он действительно мертв...
С чего начинается рай,
С картинки в твоей голове,
С укола веретеном,
С танцев на пыльной траве,
А может быть он начинается
С фантомного пения птиц,
С хороших и верных товарищей,
Ядом наполнивших шприц
С чего начинается рай,
С заветной скамьи КПЗ,
И конопляных полей,
Разрезанных бритвой шоссе,
А может быть он начинается
С того, что не хочется жить,
С рубцов, что во всех испытаниях
На венах уже не зажить
С чего начинается рай,
С решеток на пыльном окне
И параллельных миров,
Открытых в соседнем дворе,
А может быть он начинается
С последних страниц дневника,
Со стаи грачей, улетающей
В открытый проем потолка
С чего начинается рай,
С разбитых песочных часов,
И воскресенья во снах
Забытых давно адресов,
А может быть он начинается
Шипами стального венца
И этой дорогой над пропастью,
Которой не видно конца
Доплыву до донышка-бережка,
Солью скрутит морская водка,
Выручай, пой, соловеюшко
Шестиструнной луженой глоткой,
Захрипи четырьмя аккордами,
Потакая плохому голосу,
На кассету до дыр истертую
Намотай частотные полосы
Пой, соловей, до солнца до небушка,
До колоколен пой,
Пой, соловей, пой, соловеюшко,
Пой, да лети за мной...
Легче станет дыхание трудное,
Пальцы строят нехитрую готику,
До крови впиваются струны,
Доставляя дозу наркотика,
И поющим, но петь не созданным,
Непривязанным, неоконченным,
На березе до слез исхлестанной
Стань еще одним колокольчиком.
Лад за ладом, за линию фронта
Победив могил притяжение,
Разорви подол горизонта,
Растворясь в другом измерении,
Я прошу, дотяни до Родины
Тех кто смог, проклятием меченный,
Плач души положив на мелодию,
Стать в виниле увековеченным.
И не зальешь уже, не затушишь,
И не вышибешь клина клином,
Клинья песен согрели душу,
А душа - метан с керосином,
Спичкой вспыхнет ее свечение,
Да не выжить ему без помощи,
Так задержи соловьиным пением
Солнце в небе до черной полночи...
Ветки, ветки, снова ветки, чаща, пни и буреломы,
Не ходил бы ты в разведку, а сидел бы тихо дома,
Ни присесть, ни полежать, стать пейзажною картинкой,
Если можешь - не дышать, превратившись в невидимку.
Тише, милый, тише, детка - поделом тебе наука,
И пока всего лишь ветка до крови проткнула руку,
Обними ее сильней, прислонись к шершавой коже,
Постарайся слиться с ней, и она тебе поможет.
Ветки, ветки, не предайте, обманите злую стражу
И в одну игру сыграйте вместе с бурым камуфляжем,
Свет фонарика лизнет всею мощью батареи,
Ветки, ветки, выручайте и сомкнитесь поплотнее.
Ветки, ветки, помогите почерней найти овраги,
Чтоб, отчаянно залаяв, потеряли след собаки,
Стали грызть в бессильной злобе, проклиная вас за это,
Что в огне и на изломе вы не выдали секрета.
Ну, спасибо, братцы-ветки, до земли поклон, кустарник -
Самый главный, самый верный и надежный мой напарник,
Не продал и не купился, не предал и не согнулся,
Я не зря тебе молился, я назад живым вернулся...
Пусть признают сумасшедшим, комиссуют раньше срока,
Я увидевший, нашедший и узнавший слишком много.
Сок калины на металле проступает черной меткой,
Я сорву свои медали и развешу их на ветки.
Время медленно движется в теле вселенной
И земля для него - часовой циферблат,
Металлический стук через тонкие вены
Пробивается пульсом умерших солдат
Время маленьких войн и великих открытий,
Время власти над Богом и власти труда,
Люди в утлом ковчеге в потопе событий
Доживают свои именные года
А иные глупцы, торопясь, умирают
Под фанфары героев и клич трубачей,
Проходя мимо врат заколоченных рая
Солнцепеками красных январских ночей
Ну а время не ждет, время рвется в атаку,
Погоняет намыленных черных коней,
Оставляя тисненья фамильного знака
Под указами улиц и площадей
Время лижет огнем полинявшие флаги,
Рубит головы, властно сажает на трон,
Кружат стрелки часов, словно мелкие маги
На ладони у лучшего мага времен
Разрушитель миров и поспешных решений
Время строит дома и возводит мосты,
Время требует новых побед и свершений,
На могилах умерших поставив кресты
Металлическим лязгом, щелчками затворов
Отдается курантов уверенный бой,
Желтизною костей, белизной протоколов,
Окрапленных бардовой святою водой
Время злобно сдирает фальшивые маски,
Четвертует своих недостойных пажей,
Вырываясь из ДОТа сияющей сказкой,
Тыча пальцами в окна шестых этажей
Время страшно карает идущих не в ногу,
Время прет напролом без привалов и сна,
Эй, кто это там преграждает дорогу!?
Прочь с дороги, щенок...
Время солнцем февральским ему улыбалось
И манило к раскрытому настежь окну,
Незамеченной и незаметной осталась
Пара крыльев, лежащих на грязном полу...
Ой-ой-ой, какие смелые,
Боже мой, какие глупые -
Рвались в бой, да что ж поделаешь...
Да только все вернулись трупами
Мы пришли за вашим дождем,
За вашим покоем, за вашим небом,
Мы тянули руки к вашей любви,
Мы пришли за вашими песнями,
За вашей солью, за вашим хлебом,
А взяли всего лишь немного вашей земли.
А даль крестом - четыре стороны,
А над тобой - чужие вороны,
Рвется крик - А мы здесь лишние!
Но рот забит густыми вишнями.
Мы пришли за вашей весной,
За вашим счастьем, за вашим горем,
Мы хотели сияния вашей зари,
Мы пришли за вашей мечтой,
За вашей сушей, за вашим морем,
А взяли всего лишь немого вашей земли.
Хороша чужая родина,
Штык пробил дыру для ордена,
Здравствуй, край, и до свидания,
Без лица и без названия.
Мы пришли за вашей травой,
За вашим лесом, за вашим снегом,
Мы считали, что мы уже короли,
Мы пришли за вашими звездами,
За вашей ночью, за вашим светом,
А взяли всего лишь немного вашей земли,
А взяли всего лишь два метра вашей земли.