* * *
1 Жизни рву кусок
В этом мире, все - или насекомые, или насекающие. Правят всеми не выходящие из комы вольные каменщики. Провожая день, штопая носок, побеждаю лень, Жизни рву кусок. Сочиняю в стол, ужинаю в стул. Полагаю, что. вижу за версту. Ластам нужен клей надёжный. Стало веселей, всё можно. Капельку любви достану. Ты её лови устами.
* * *
2 Белеют статуи
День гибнет, лужи утонули. Ползут болезни зимних вьюг. Все мухи с кухонь улизнули, как птички стайками на юг Пойду неспешно по аллеям, листву последнюю топтать. Я меланхолией болею, зимой же буду сладко спать. Вечнозеленое хотенье не будет плечи обнажать, не будет птичек слышно пенья, и глазу негде отдыхать... Язык соблазна занемелый не ждёт от женщин наготы. Не обнажить младое тело, когда под инеем кусты. Кусты пусты, аллеи тлеют, и мухи белые снуют. Под снегом статуи белеют, короче, полный неуют...
* * *
3 Воздам богам
Иго твоё не знает сна, Воздам богам. Небо гниёт, а это знак, Что там воды дофига. И нет сомнения в том, Что это всё только сон. Жаден язык, и длинен он, Как нож яги. И это штык, в кого вонзён, Откинет тот сапоги. И нет сомнения в том, Что его жизнь только сон. Дело табак, когда б возжелал. Дышал и пел. Лай собак тебя подгонял, Когда ты в небе летел. И нет сомнения в том, Что и любовь только сон. Иго твоё не знает сна, Воздам богам. Небо гниёт, а это знак, Что там воды дофига. И нет сомнения в том, Что это всё только сон.
* * *
4 Известные песни
У Шварца не обмякло сердце он ещё железный. На кварцевых камнях стучит секвенциями резво. И в прошлое вернуться если, можно удивиться. Заброшенные бутсы тесные стучат людей по лицам. И песни не поют известные, а ждут известий, что придут, освободят от пут. А в будущее сунуть страшно даже кончик ногтя. В аду душе со всею страстью мажут морду дёгтем. И пусть волнительно в груди стучит от страха сердце. Найдётся зритель впереди, мешающий всмотреться. И песни не поют известные, а ждут известий, что придут, освободят от пут. Лишь настоящее даёт Спокойствие как будто. Поэтому не тает лёд. Молчит поэт, как Будда. И песни не поёт известные, а ждёт известий, что придёт, и сбросит гнёт.
* * *
5 В их безумной колбасне
В ритме бьются сердца, как барабаны, На улице, где луна прячет свою улыбку, Тени танцуют, опьяневшие от звуков, Курит труба, как возбуждающий дымок. Гитара стонет, словно заплаканная душа, Каждый аккорд - это смех сквозь слезы, Джазовые ноты кружат в воздухе, Пьяные музыканты, сливаясь с закатом. Скрипка вздыхает, убаюкивая гремучие мысли, Словно слезы, что капают на старые доски, Они о любви, о потерях и безумии, В каждом вопле - вселенная, полная тоски. Трубач сотрясает мир своей яркой фразой, Блики света отражаются на его губах, Тонкая грань между грехом и вдохновением, Мелодия захватывает, как нежный поцелуй. Барабаны стучат, как сердца в безумной пляске, Музыка летит, словно птицы в ночи, Пьяные мечты вплетаются в звуки, В их безумной колбасне теряется время. И под завесой ночи, где звук и тень, Музыканты смеются, обнимая все пороки, Каждый аккорд - это шаг в мир бесконечности, Где джаз и безумие навсегда остаются в сердце.
* * *
6 Демон на дне бутылки
Демон на дне бутылки, И на кончике ножа. Демон любовник пылкий, Никого ему не жаль. Что б ты ни хотел, Что б я ни желал, Будет куча тел. Скандал. Важным молчанье станет, Лишь бы голова цела, Он за язык потянет. И подскажет все слова. Что б ты ни хотел, Что б я ни желал, Демон налетел. И мечту украл. И потому хочу я, Камень найденный в пыли, По тупикам кочуя, Как святыню чтоб несли. Чтоб ты подавился Идолом моим! Камень покатился, Бог с ним! Демон на дне бутылки, И на кончике ножа. Демон любовник пылкий, Никого ему не жаль.
* * *
7 На жмура
Где улицу туман укрыл, как плед, процессия за гробом ковыляет, Оркестр пьян уже десятки лет, лажают так, что ветер их шатает. Немая скрипка, лопнула струна, тромбон хрипит, как старый выпивоха. Родня усопшего уж ярости полна, где уваженье к мёртвым, что так плохо? Толпа сомкнулась, нарастает гнев, кастеты в кулаки, готовы к драке. За каждою фальшивой нотой нерв, обманутый кортеж набьёт им сраки. Кому смеяться в этот скорбный миг? Кто знает, что за ритмами безумье? Доносятся удары, мат и крик. На тряпки рвут парадные костюмы. Под этот треск и хруст, игру и смех, смешались кровь и пот, долой печали. Покойнику сегодня лучше всех, его лупить конечно же не стали. В конце концов, к могиле подошли, устали музыканты отбиваться. Очистив инструменты от земли, забыв о боли, стали просыпаться. И заиграли траурный фокстрот.
* * *
8 Тысяча ног
Песня, годная для фильма Ликвидация ========= Канет в песок или в землю уйдёт День твой последний. Тысяча ног, затоптавшая год - Твой собеседник. Камень во рту не позволит забыть Роли немого. Боль на посту будет тихо следить Как ты до Бога Дотронешься, Тронешься, Тронешься. Базовый зуб обломится в ночь, Пепельно-белый. Слышишь, везут поминальную ложь Выпустить в дело. Тонкая помощь петли поутру Не состоялась, Если ты помнишь, - нашли полутруп, Смех и усталость. Осталась, Осталась усталость
* * *
9 Сюжет для Кустурицы
Однажды куму Тыкве привиделся кошмар он был ножом истыкан За дерзкий свой базар. такой себе нуар. зашквар. Ночь, улица, аптека. И рыженький фонарь. Шумела дискотека. И назревал глухарь. Он принял лишь стопарь. тупарь. Спасаясь от погони Дырявый как дуршлаг Едва не двинул кони Взобрался кое-как. на старенький чердак. дурак. Там жило привиденье столетний весельчак Скучавший от безделья Скончавшийся ведьмак Он превратил чердак В бардак. на Хеллоувин реклама нужна и бардаку И Тыква стал как лампа зовущая к ларьку. Любому босяку - медку. Кум Тыква пробудился И дырками взглянул На место, где трудился и тут же смыканул. Не слабо я кутнул. Возьму себе отгул. И тут же вновь заснул. Недавно и давно, Кустурица приехал, и быстро снял кино. Для смеха.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |