Не то, что б совсем на задворках
Разгула цивилизации
У речки, чуть-чуть на пригорке
Стоит, утопая в акации,
Черемухе и сирени,
Души островок.
последний.
Кирпич, штукатурка по дранке,
Широкие подоконники:
Сюда мы, застоя подранки
И перестройки невольники,
Несем свою боль-усталость,
Унять на самую
малость.
Здесь Визбора песни и Лещенко,
Борща аромат в коридорчике,
И зеркало в мелкую трещинку,
В которое рожи мы корчили,
Потертое пианино...
И счастье. И смех.
без причины.
Невинная
детская шалость.
Жаль, в памяти
только осталась.
(10 октября 2010)
"Февраль. Достать чернил и плакать!" Борис Пастернак
За окнами февраль
Уже добавил света:
Все выше солнца диск,
Темнеет все поздней.
Распухший календарь
Нуждается в диете.
Но ожиренья риск
Пройдет с теченьем дней.
Сойдут снега водой
Переживаний мутных.
Последние следы
Весенний смоет дождь.
И ветер молодой
Качнет в окно беспутно
Сирени легкий дым,
В груди рождая дрожь...
Изменчивый февраль
То щиплется морозом,
То заведет юлу
Метельных верениц.
То награнит хрусталь,
С карнизов льющий слезы
По скорому теплу
И возвращенью птиц.
Сбегут от батарей
Коты на крышах греться.
Разбудит сонный лес
Весенняя гроза.
К разливу бурных рек
Спасательные средства
Готовит МЧС
И старый дед Мазай.
Расхристанный февраль,
Запив луны таблетку
Глотком последним дня,
Чтоб притупилась боль,
В висок мне тычет сталь
Оконной шпингалеты,
Пытаясь взять меня
По-детски "на слабо".
Заката киноварь,
Туч сине-черных башни,
Сплетенье вен и жил
Деревьев за окном.
Кто пережил февраль,
Тому сам черт не страшен.
До марта кто дожил,
Тому не все равно.
(9 февраля 2009 - 29 февраля 2016)
Скоро сменит будильник на милость гнев.
Я стерплю, хоть порой он - невыносим...
Растворяет абрис линялых огней
За окном рассвет из последних сил.
Город ветром и слякотью изможден.
Иглы тусклых шпилей, торчащие ввысь,
распыляют мутную взвесь дождем,
что набрали из черной вены Невы.
Черный день - расплатой за белую ночь.
Руки мерзнут - грею в карманах брюк,
В голове - мелодия из трех нот,
На стене - послание из трех букв.
Все никак рассвет не вползет на трон,
Там делов всего - два иль три вершка...
Перегаром вчерашним в лицо - метро -
Глотка города и кривая его кишка.
Нет. Пойду пешком - тут рукой подать:
Мимо ярких, манящих панно реклам,
Предлагающих даром почти благодать
Типа индий, тайландов и разных багам.
Где родит янтарь круглый год лоза,
Скачет солнца мяч - ярок и упруг...
Медный всадник, дрогнув, скосит глаза,
Усмехнувшись, бросит: "И ты, Брут?"
Оглянусь вокруг - вроде, ни души.
"Эй, ты, ржавый хрен, погоди-ка ныть.
Бросить друга? Как можно так согрешить?
Там - тепло... Но зато не будет весны".
(18 ноября 2015)
Плывем по дням, по месяцам: нынче - здесь, завтра - там.
Затертый бесчисленным флотом
Громадин панельных корветов,
Мой дом деревянным вельботом
Выходит из гавани Лета.
На лоте - "семь футов под килем"
И стихло "Прощанье славянки"
На сонных часовнях пробили
Последние Августа склянки.
Изящными галсами режут
Бездонных туманов просторы
Роскошные яхты коттеджей,
Но мне мой, обшарпанный дорог.
Смешной, c неказистой трубою
Проливом Сентябрьской прохлады,
Оставив Жару за кормою,
Идет к островам Листопада.
На землях Осенних Ненастий
Не нужен ни паспорт, ни виза...
Поют в унисон тихо снасти
Дыханию юного бриза,
Бриз треплет, как флаги, задира
Носки и трусы на балконах,
И в летних продрогли мундирах
На марсах-антеннах вороны.
И я с ними мерзну, но знаю:
Под парусом или на веслах
Проливом цветущего Мая
Мой дом в гавань Лета вернется...
(30 сентября 2013 - 26 июня 2017)
Печали нет, пусть, миллионный раз
Хмельное лето тлеет на исходе,
И август тихой, неприметной сводней
Березам сватает за спасом спас.
Илья давно добрался до воды,
В борах румянится ковер брусники,
И ветви яблонь все сильнее никнут,
Едва удерживая сочные плоды.
Печали нет. Печаль прошла давно:
По опьяняющей весенней прели,
По той сумятице в душе и канители,
Что нас на глупости толкает вновь.
Венок подвесил Сеновал-Степан:
В углу почетном до Иллариона,
И наливаются в колосьях зерна,
В томленье ожидая взмах серпа.
Печали нет. Она придет потом,
Когда деревья, бренным покрывалом
Листву на землю уронив устало,
Забудутся до марта тихим сном.
Вот-вот Мирон задует Ветрогон,
Евпатьев конь погост разроет черный,
А там - Успенье, Спас Нерукотворный,
И за калиткой ждет уже... Семен.
(6 ноября 2012 - 30 мая 2017)
Колобродил хмурый небосвод,
С манной опрокинувши колоду.
Стряхивая с лап брезгливо воду,
В шоке был ровесник года - кот.
Фыркал шумно и мотал башкой,
Потому что щекотали в ухе,
Лезли в нос - невиданные мухи -
В тишине кружащий, белый рой.
Может, с валерьяновых паров,
На зафорточном резвясь просторе,
Одуванчиков пушистых море
Растрепал небесный Кот-котов?
Неужели кто-то в облаках
Разодрал гигантскую подушку?
За такое - выбьют тапком душу.
Это ж надо потерять весь страх...
Не дрожи, опасности здесь нет.
Это ж дождь, только насквозь продрогший,
И светлеет мир им припорошен.
Вот и ты узнал, какой он - снег.
(16 апреля 2016)
Бескрайний неба океан
Лазурью плещет через край.
А мы секретный чемодан
С Димоном тащим на сарай.
Нам этим летом лет по семь,
Нам в космос полететь - пустяк,
Нам некогда хлебать кисель,
Пока родители в гостях.
Мы покумекали чуток:
Вот плед, что покрывал диван,
Веревки бельевой моток
И кофр, в котором был баян.
Стропы - четыре, лямки - две,
Уложен купол, кофр закрыт.
Тихонько открываем дверь,
Бежим к сараям во всю прыть.
Вот мы на крыше. Облака
Клубятся в синей вышине.
Но не до них сейчас пока:
Я старше, первым прыгать мне.
Пока соседи до поры
Не заприметили мальцов,
Сигаю вниз, глаза закрыв,
И сразу дергаю кольцо.
Секунда или даже пол -
Всего-то длился тот полет.
Жаль, купол в небе не расцвел,
Я жестко встретился с землей...
На шортах - рваная дыра,
Разбитая губа саднит -
Мы с Димкой лезем на сарай.
Пацан! Второй прыжок за ним.
(05 августа 2015)
Как-то зимний вечер длинный
Дома коротал один я
В кресле около камина,
Завернувшись в плед.
Не читалось, глаз таращить
Не хотелось в чертов "ящик",
Хрен средь глупостей где вящих
Правды сыщешь след.
Вдруг послышался мне шорох,
Оглянулся. То ли ворох
Тряпок на тахте у шторы,
То ли силуэт?
Я, признаться, даже вздрогнул.
"Извините, ради Бога,
Что не постучал с порога...
Не включайте свет..."
Я в себя пришел не сразу:
"Добрый вечер... Чем обязан?" -
Да, глупей придумать фразы,
Ну, никак не мог.
Штору на окне задернув,
Он ответил: "Ангел. Черный.
Тут на Вас наряд. Повторный.
Срок уже истек".
"Срок? Наряд?" - тут я опешил:
"Ангел? Задери тя леший!
Ну-ка, покажи депешу...
Ну, хоть прочитай!"
"П.г.т. Большие Дыры?
Угол Пушкина и Мира?
Двадцать пятая квартира?
Рыбин? Николай?"
Лишь киваю в мелкой тряске,
Улыбаясь по-дурацки:
"Ангел, край то - Красноярский?"
"А какой еще!
Красно...дарский... Точно! Тьфу ты!
Расскажи теперь кому-то -
Сослепу все перепутал!
Эх, такой просчет!
Да, теперь не быть мне белым
Все впустую, что ни делай.
Не отбелишься и мелом -
Крылья б сохранить..."
Я его старался слушать,
Но в пространстве безвоздушном
В теле не удержит душу
Рассуждений нить.
В пропасти лечу бездонной...
Вдруг глаза открыл со стоном:
Кто там тычет беспардонно
Нашатырь мне в нос?
Двое в белом: "Тоны чисты...
Девяносто на сто тридцать...
Вроде ж был сердечный приступ...
Что за шутки, босс?"
"Не пойму, что происходит...
Видно, дело все в погоде.
Э, смотри, очнулся, вроде...
Вот и хорошо..."
"Ангел где?" Смеются оба -
"Угадать с трех раз попробуй".
"Коли не довел до гроба,
Видимо, ушел".
Продолжая веселиться,
Мужики собрали шприцы -
"Не забудь зайти в больницу".
"Ну, бывай здоров!"
"Ангелу - привет!" - и крылья
Вдруг мелькнули... Дверь закрылась.
И, кружась, на пол спустилось
Белое перо...
(5 января 2011)
Догорая остатками лета,
Незаметно, к концу октября
Увядают в садах самоцветы
И рубинов, и янтаря.
Сходит блеск позолоты осенней.
Предстает мир уныл и суров.
Листьям шлют небеса в опаденьи
Благодать отпущенья грехов.
Мне ж не будет, увы, избавленья.
За какой не изведано грех,
Здесь стоять дни и ночи бессменно
На своей деревянной ноге.
Гонит ветер стада туч косматых.
Сыпет дождь мелким бисером слез.
В мыслях - странное слово - Суматра.
Видно, я занедужил всерьез.
Что-то в теле моем из осины
Ноет слева, чуть ниже плеча
Лишь найду среди туч лоскут сини
И услышу, как птицы кричат
Все исправно: оси смазан стержень,
И надежны вполне цепь и крюк,
Но к воде наклоняюсь все реже
И задумчиво в небо смотрю.
Знаю, мне не лететь в этом клине.
Крыльев нет, и жалей, не жалей,
Уплывают на юг, тая в сини,
Стаи братьев моих - журавлей.
(12 марта 2010 - 18 февраля 2016)
