ОКУДЖАВА Булат
Заезжий музыкант
Ю.Левитанскому
Заезжий музыкант целуется с трубою,
пассажи по утрам, так просто, ни о чем...
Он любит не тебя. Опомнись. Бог с тобою.
Прижмись ко мне плечом,
прижмись ко мне плечом.
Живет он третий день в гостинице районной,
где койка у окна - всего лишь по рублю,
и на своей трубе, как чайник, раскаленной
вздыхает тяжело...
А я тебя люблю.
Ты слушаешь его задумчиво и кротко,
как пенье соловья, как дождь и как прибой.
Его большой трубы простуженная глотка
отчаянно хрипит.
(Труба, трубы, трубой...)
Трубач играет туш, трубач потеет в гамме,
трубач хрипит свое и кашляет, хрипя...
Но как портрет судьбы - он весь в оконной раме,
да любит не тебя...
А я люблю тебя.
Дождусь я лучших дней и новый плащ надену,
чтоб пред тобой проплыть, как поздний лист, дрожа...
Не много ль я хочу, всему давая цену?
Не сладко ль я живу, тобой лишь дорожа?
Тебя не соблазнить ни платьями, ни снедью:
заезжий музыкант играет на трубе!
Что мир весь рядом с ней, с ее горячей медью?..
Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе...
Не говоря уже о том
Ю.Михайлик
А.Михайлюк
А сотворение чудес совсем простое дело
Беду руками отведу, улыбкой исцелю.
Вот видишь, солнышко взошло,
Вот видишь, потеплело
Не говоря уже о том, что я тебя люблю!
Вот на лету в морском порту сшибаются буксиры,
Носами тычутся в борта большому кораблю.
И столько неба в вышине, и столько моря в мире,
Не говоря уже о том, что я тебя люблю!
Да, только этих тополей с весеннею листвою
Уже хватило б нам с тобой, чтоб выжить не скорбя.
Одной травы и синевы на десять лет с лихвою,
Не говоря уже о том, что я люблю тебя!
Пускай над нами облака проходят островами,
Пускай их красит в темный цвет багровая зоря.
Еще для счастья на земле немало оснований
Не говоря уже о том, нет, нет, не говоря...
Есть какая-то у сердца удивительная память...
А. Шполянский
А. Мокрицева
Есть какая-то у сердца удивительная память,
Благодарность за иные бурно прожитые дни,
За какие-то сугробы, что синели перед нами,
За блеснувшие однажды станционные огни.
Ах, должно быть, этот поезд, что гулял по мерзлым рельсам,
И завидев семафора диск зеленый на мосту,
Словно вздрагивал от страха и свистел протяжным свистом,
И из пасти раскаленной сыпал искры в темноту.
А внизу клубились паром обнаженные поляны,
И потрескивали лужи мутным отблеском слюды,
И вливался прямо в душу тот единственный на свете
Запах тающего снега, запах дыма и воды.
Если б можно было счастье удержать на полустанке
И сказать ему: "Останься!" - и остаться навсегда
В этой маленькой сторожке под простой железной крышей,
Над которою гудели и шумели провода.
Помнишь, как пылала печка, как сверчок трещал немолчно,
А кипящий медный чайник все сердился на него,
А потом, ты помнишь, мимо пролетел курьерский поезд,
И так сладко ныло сердце, сам не знаю от чего.
Если б можно было счастье удержать на полустанке
И сказать ему: "Останься!" - и остаться навсегда
В этой маленькой сторожке под простой железной крышей,
Над которою гудели и шумели провода.
