|
|
|
Не рви Тонкую нить дождя. Учись высоко летать, Прощать и ждать. Дождь не значит, что всё сбылось, И что, с того, что постится ложь. Дождь - вот всё, что пока удалось, Нелепый, чертовски случайный дождь. Не жги В костре уходящих лет Весну, что была и нет, Ищи просвет. Дождь не значит, что всё сбылось, И что, с того, что постится ложь. Дождь - вот всё, что пока удалось, Нелепый, чертовски случайный дождь.
Не хвалите меня, не надо, Я и так от себя в восторге. Как вулкан извергаю правду, С упореньеи беру аккорды! Не шепчите о том, что гений, Этот крест не из лёгких будет. Прежде звали меня Есенин, А теперь безответно любят. Был Эйнштейном, Руссо, Ван Гогом, Львом Толстым, Достоевским, Талем, Королём, космонавтом, Богом. Впрочем, с неба меня прогнали. Перессорился я с богами, Им бы только сидеть на троне. Начал я понимать с годами, Что людей украшает скромность.
Пусть будут боги, принцы и цари, Останусь гордым, нищим и веселым...
Выхожу другим из дома Не таким как прежде, Как висит на мне весомо Новая одежда! Прикупил вчера на базе, Так сказать, для шику. Девки падают в экстазе, И почти без крику. Я иду, не замечаю, Но внутри приятно. Внешне внутренне скучаю Как-то непонятно. Позади лежат портнихи И домохозяйки. Их-то парни, - чаще психи Из дворовой шайки. У меня - другое дело, Сигареты "Винстон". В пиджаке кажусь я смелым, И слегка басистым. Мои мысли украшает Фетровая шляпа. Чую сердце замирает, Вот у той, с лопатой. Всем устроив потрясенье, Возвращаюсь к пьесе, Потому что, без сомненья, Мой герой в процессе...
Ну, вот и кончилась полярная зима, Воскресшие сквозь сны вернулись к жизни. А я как ничего не понимал, Так и остался верным той отчизне, Которой изменяют тут и там С приветливыми юными. А стоит Безмерно доверять её глазам, И сердцем оставаться в не покое? Не знаю, и не верую давно В природу человеческую. Впрочем, Наверное, я сам тому виной, Раз векселя у вечности просрочил, И раздарил по свету, разбросал Не то слова, не то иные звуки. ...А счастье до весны за полчаса Тайком шепнёт о будущей разлуке. 16.06.2006г.
Эй, человек, подскажи куда Вновь держишь свой путь? Жаждал свободы да где она Дай хоть глазком взглянуть. В тесном стакане её судьбы Приторный вкус вина. Сорванный голос твоей трубы Уже не лишает сна. Можно теперь в дорогом купе Мир созерцать из окна, И вспоминать о плохом тебе, Глядя на зелень сукна. Нам не сойти со своих орбит Вечный ища закон. Вот так и поймёшь, что вагон летит Вновь не туда, где дом. Поезд покинешь, сорвав стоп-кран, Дерзко взмахнув шарфом. И улетит голубой состав Чёрных вспугнув ворон. Чиркнешь огнивом - сырой табак, И ледяная высь. Эти пути не свести никак. А нужно ли, чтоб сошлись?
Рассыпался снежный февраль, Март вербой стучится в окно. Рассветом прояснилась даль, Как скатерть впитала вино. Надежды прозрачны как шёлк, Их только коснись - нагота. И я не возьму никак в толк, Откуда взялась красота? И в чём же опять этот смысл С усмешкой кривой на устах? Дрожит поднебесная высь, Но гром вызывает лишь страх. Вновь этот промокший асфальт Пьянящих весною аллей. И выцветший ссохшийся альт Еще со времен королей. А может податься к друзьям С бутылкой и банкой сардин? По старым пройдись адресам, Вдруг вспомнив, что ты не один. Не дрогнет ни сердце, ни бровь. Как все это было давно! И чокнувшись с зеркалом вновь, Допьешь золотое вино.
Во мне давно поёт метель, Я узнаю пространный голос. И не найти, не разглядеть. Кругом лишь снег и холод. А по ночам мне снятся сны О том, что есть земля иная. И я хочу понять какая, Но мне глаза слепят огни. На утро ветер за окном, И две минуты до подъёма. И думаешь, а как там дома И словно в сказке этот дом.
Не жги подмостки мой герой, Мы вновь увидимся с тобой. Сыграем песню про любовь, И пусть вскипает в жилах кровь. А знаешь, как охота жить, Перу и музыке служить, На крыльях по небу кружить, И колдовать и ворожить. Не плачь неловкий мой трубач От этих мелких неудач. Не жми на клавиши судьбы Они по-прежнему грубы. Пусть будет дождь как водопад, А ночь длиннее во сто крат, Ведь под покровом темноты Так ярок серп твоей трубы. И пусть дорога в никуда, И не туда ведут года. И хорошо не там, где мы, И девять месяцев зимы. Всё одно жизнь в одной строке И при деньгах и налегке. Кому смеясь, кому в тоске Сам бог гадает по руке.
(Отрывок) Нет правды, она не нужна. Не делай из мухи слона! Не бойся пророчеств и бед, Волной всё накроет рассвет. Расстелит леса и поля, И, значит, всем хватит тепла. Исчезнуть соменья и страх, И всё будет в наших руках!
Большое тревожное грозное чёрное небо Свалилось на крыши, друг друга теснящих, построек. А всё-таки был я когда-нибудь здесь или не был, Имел ли одну из свободных клинических коек? А быть бы как ветер, играющим листьями яблонь, Который ещё не забыл залихватскую юность. Как белый корабль, вплывающий в тихую гавань Встречает меня неуютная жёлтая лунность. Как непревзойдённый собою бродяга-философ, Писавший всю жизнь последнюю главную книгу. Увы, не нашедший ни бога, ни новых вопросов, Опять затевает, забытую было, интригу. Дорожная пыль навевает знакомые думы, Я тешу себя продвиженьем без видимой цели. И от тесноты, что внутри, надрываются струны, Пытаясь сыграть мне всё то, что за век не успели. А город уставший от неизлечимой простуды, Пугает случайных прохожих хроническим кашлем. Но верится мне неизменно в какое-то чудо, В иную большую дорогу, ведущую дальше.
Она смеётся и прощает, Душа твоя ещё не знает Огня безумия любви.
Безбожно напился Никола Осадчий И выпал в окно, Чем сильно соседей своих озадачил, Сорвал им кино. И долго бранилась на лестничной клетке Лифтёрша с клюкой, А женщина в сером глотала таблетки, Да толк с них какой? Весна наступала прохожим на пятки, Куда-то звала. Но в них было всё, как ни странно, в порядке, Честь им и хвала. Николу под утро сам бог не разбудит, А ты не серчай. Та женщина в сером его ещё любит, Соседи пьют чай. А вечером поздно скрипят половицы В уснувших домах. Никола во все эти окна стучится, Вселяет в них страх. Их молодость дерзким безумием лечит От стойких простуд. Но то, что казалось прекрасным и вечным, За час отпоют. Они отпоют.
Я вчера придумал песню, Просто песню ни о чём. Хорошо, что мы все вместе, А не только с ней вдвоём. Можно с песенкой такою Смело ехать в Голливуд, Потому как и с другою Тебя тоже не возьмут. Я вчера придумал песню, Даже подобрал слова. Получилось интересно, И легко, как дважды два. Видно, истинные песни Льются прямо из души. Вот и ты сказала честно: Лучше больше не пиши. Впрочем, это изреченье Я не спутал с похвалой. Раньше были лишь сомненья, А теперь почти герой. Смысл слов до всех доходит, С нею хорошо в пути, С этой песней всё проходит, Не с чем к доктору пойти. Песню я вчера придумал, Может быть и не вчера. Вечером в ладони плюнул, А растёр уже с утра. Ты меня кормила супом, Говорила: ешь, родной. Вот поедешь в Гваделупу, Там не делают такой. В Гваделупе, без сомненья, Все призы были мои. В зале слёзы умиленья И признания в любви. Даже модные поэты Мне завидовали в том, Что я первым был на свете, Спевшим песню ни о чём!
Послышится шорох - мурашки волною, Промчится по зеркалу звёзд водомерка. Всё станет вокруг непроглядной стеною, Небось Водяной что-то нам наковеркал. Накинет тужурку продрогший лесничий, Возьмёт портсигар, помусолит цигарку. С высоких небес из гаданий девичьих Сорвётся звезда безымянным подарком. Проглянет луна, постоит на пороге, Разгонит неловко по берегу темень. Легко пробежится вдоль жёлтой дороги, И вдруг прокрадётся к лесничему в сени. Он ей улыбнётся, как девушке видной, Как будто расстелит шелковую скатерть. Чуть слышным напевом из песни старинной Опять всколыхнёт задремавшую память.
Встречный потухший взгляд, прохожий Мимо спешащий, на тень похожий, Производитель не просто гаек - Скучный философ, модный прозаик, Не зрящий себя ниже брюха, В сердце Коперник, в душе Безухов. На деле обычный скряга Или святой оборванец-бедняга Среди изрыгающих слово. Он, право, невинен. Он просто снова Спешит, как простой прохожий, Скучный, потухший, с помятой рожей.
Я ждал к обеду - Ты пришла с утра И комната углами просветлела. Там ещё дрыхло Пьяное вчера, Как будто просыпаться не хотело. Ты в комнату вошла - Я осознал Какую-то врождённую ущербность Того меня, Который ещё спал Вдыхая дрёмы ангельскую нежность. Ты почему-то Села у окна, Прислушалась и громко рассмеялась. И понял я, Как долго же в меня Земное ощущенье возвращалось.
С нехваткою экзотики В вопросах кибернетики Кусают теоретики Сухарь житейской логики. Грызут его прагматики, Ценители и циники, Сбежавшие из клиники Отпетые фанатики. Грызут его голодные Туристы и затейники, Партнёры и соперники Во гневе и холодные. Кусают невростеники, Кусают математики, Врождённые лунатики И прочие бездельники. Мы все на этом шарике, Кто с ветром, кто с деньжищами, А всё равно, как нищие, Грызём одни сухарики.
Жизнь всё быстрей, А счастье всё пространней, И всё смешней Любая суета, Ведь неспроста Самой любви желанней Душе уставшей Снится красота Холмов, равнин, Небес и океанов, Прозрачных льдин И голубых снегов... В краю цветов Какую ещё тайну Таит твоих Предчувствие шагов?
Вольный ветер стоит у пристани, Не решается в дальний путь. Храм, который не нами выстроен Не вернуть. Вновь скитаться и петь под окнами, Парус рвать и вздымать волну. Мир из тысяч песчинок сотканный Не вернуть. Бунтарям, нам, своё бунтарское: Всё смели - начинай с нуля. Нам, ветрам, не именья царские - Вся земля! Вольный ветер стоит на пристани, В чёрном теле душа жива. А кругом вороньё, нечистая И молва. Прочь с дороги! Пора, пора уже Первым вдохом наполнить грудь, На поход по морям отважиться. В добрый путь!
Я едва ли знаю вопрос, Мне уже готовят ответ. Когда я прошу объяснить суть вещей, Мне намекают на цвет волос. Легче всего прикоснуться рукой, Но я сотни раз проверну в мозгах. Ранняя совесть и поздний стыд За веру в центре, которой кровать. Солнце безмолвия выжжет путь, Ветер сомненья прогонит прочь, Горы, которым сто тысяч лет Будут дразнить меня собственным я В эту звёздную ночь. Я едва ли скажу вам нет, Если опухли от слёз глаза. Центры наших иллюзий здесь Разнились как в скорости звук и свет. И если их вместе соединить, То знаешь, наверно, возможен взрыв, Но если тянет к нему людей, То значит стоит набрать разгон Силам, которые создали мир, Которые могут разрушить всё. Звёзды шальные влетели в дом, Стали мешать им уснуть В эту звёздную ночь. Я едва ли сдержу этот взгляд, Если сумею поднять глаза. Звёздное крошево млечных путей, Словно трущобы разбитых дорог. Осень похожа на старую мать, Город - на место рождения ссор. Люди - не боги и в этом их боль, Боги - не люди и в этом их стыд. Космос коснётся холодной рукой, Внутренний голос одёрнет меня, А на пороге останется пыль И ощущенье несказанных слов В эту звёздную ночь. 1992 - 14.05.2005г
А, впрочем, всё так, всё опять, всё сначала. И стаями чайки кружат у причала, И рвуться на волю чернила с бумагой, И я один знаю: отрава всё, брага.
Всё ближе льнут друг другу утро, вечер, А ночь длинней и глубже, и спокойней. Раз солнцу уже днём заняться нечем, Так пусть хоть будет лампою настольной. Мой стол - это краеугольный камень, Весь свет сошёлся клином в этом месте. Как будто я всю жизнь сдаю экзамен, Но сдать его для многих - дело чести. Бумаги исписал почти полтонны, Пора уже сдавать в макулатуру. Хотя для всей страны мой вклад и скромный, Зато как греет всю мою натуру. Нет, я не болен. Пульс вполне нормальный. Но осень так щедра в своих шедеврах, Что я готов сходить с ума специально, Чтоб реже у врачей играть на нервах. Ещё хотел сказать о чём-то важном, Пока тут шприц готовят для инъекций... Я рад за тех, кто даже во сне страшном Не прочитает курса моих лекций.
Трудно поверить, что всё не зря, Пока не займётся в ночи заря, Пока не откроешь иных дорог, Пока не родятся луна и Бог. И ветер не станет играть судьбой, Пока она рядом идёт с тобой, Пока бесконечный ведёт отсчёт, Пока не молчит и пока не врёт. Трудно решиться на первый шаг, Пока город твой не разрушит враг, Пока семь планет не сойдут с орбит, Пока тот, иной, ещё крепко спит. И солнце не выжжет полей и рек, Пока ещё жив прошлогодний снег, Пока ещё яркой звёздой горя Мы помним, мы знаем что всё не зря.
Если бы строил дома-дворцы Или расписывал храмы, Если бы сеял, как встарь отцы, И за семью ветрами Шёл, оставляя глубокий след, Жаркой весны заложник, В сердце - незримой души поэт, А на миру - безбожник. И в королевстве кривых зеркал, Ныне об лёд разбитых, Сколько бы новых людей узнал, Временем позабытых. Пусть раздарил всем, кому нельзя, Юности свет далёкой. Как бы любил я твои глаза И нежный взгляд с поволокой, Если бы строил дома-дворцы Или расписывал храмы, Если бы верил, как встарь отцы, И шёл за семью ветрами...
Когда у Женщины есть цель, А у неё их тьма с рожденья, Она посадит Вас на мель И доведёт до разоренья, Но величаво выйдет в свет С какой-то прелестью завидной, Чтоб воспевал её поэт, А почитал уж кто-то видный. Блистать на встречах и балах, Кружить всем головы в округе, То смутно вспомнить о делах, То о каком-то новом друге. Из звезд сплетая кружева, С улыбкой верить в предсказанья. И знать, что ты всегда права, Какими б не были желанья. Считать вопрос свой за ответ, И выбрать тему о погоде. Быть первой, даже если нет Такого звания в природе. Шептать о чём-то по ночам В свою пуховую подушку, А праздник доверять свечам, И всяким разным безделушкам. Не отводить прекрасных глаз, И вновь мечтать о знойном лете. Любить того, кто в сотый раз, Возможно, не заметил это.
Кто весел, тот притягивает радость. Кто счастлив, тот не чувствует беды. Всё вечное несёт в себе усталость, А новое - надежды и мечты. И ничего, как будто, не мешает Собрать в ладонь всё золото земли, Но тот, кто не разумных нас прощает, Иные видит в небе корабли. И ты не плач о том, что не свершилось, И не жалей о том, что не сбылось, Раз к этому душа твоя стремилась, Так, значит, уже что-то удалось!
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |