|
Для исполнения этой песни желательно иметь: - шесть музыкантов, лучше пожилого возраста; - очки в золотой оправе, перманентно сползающие на кончик Вашего длинного, с горбинкой, носа; - усы и лысину (если у Вас их почему-то нет, следует усы отпустить и постричься наголо). Шел я полем, топал лесом, брел пустыней, плыл водой; в сути все одно и то же - наковальня наших судеб... Отчего, скажите, бесы, не найду никак покой, отчего в душе смятенья не убудет? Что-то будет... Отчего в душе смятенья не убудет? По расхлябанной дороге из канавы - в колею, тычась рожей в грязь, в ухабах увязая... Почему, скажите, боги, я покой не полюблю, почему скитаюсь, где-то что-то маю, пропадаю... Все скитаюсь где-то вечно пропадаю. Эта жизнь дана до срока, остальное - между строк; было б весело, да только не до жиру... Для чего, скажите, люди, мы глотаем пыль дорог? Мне то что? Куда деваться пассажирам... И на всех одна молитва - быть бы живу! Глупый знает, нищий верит, что найдет дорогу в Храм, это - присказка, да сказке как случиться? Окольцуешь ли синицу или в небо к журавлям, - все одно - беда, и счастье заслезится по деснице... Все одно - беда, а счастье только снится. Очень важный момент! В этом месте нужно поднять над головой ПЕРСТ УКАЗУЮЩИЙ правой руки (указательный палец почти вытянут, остальные сжаты) и, размеренно потрясывая им, зычно произнести: "Так вот! Да-а-а!!!" Далее следует повторение первого куплета.
Черный мой ворон, стальное крыло, надо же, - вновь повстречаться свелось; и сколько уже ты мне каркаешь лет, что вот, мол, грядет он, мой крайний рассвет? Кто же ты? Ангел ли, зверь или бес? Чей ты посланник - земли ли, небес? А может, ты просто ждешь меня, брат, чтобы вдвоем нам с тобой полетать? Да я ведь не против, но что-то не в мочь мне эту "пруху" свою превозмочь: дороги, тревоги, межи-рубежи... Или мне мало досталось, скажи? Братец мой вольный, ты не тужи, это не промах твой, друг, это жизнь: снова и снова игра в чет-нечет; что ж, повезло мне разочек еще. Долог ли, короток - труден мой путь; вот бы хоть где-то чуток отдохнуть! Но что-то не видно мест отдыха для, - значит, покой - это не для меня. Я вырвусь, конечно, их этих оков... Ты подожди меня, ты будь готов! Всему свое время, а времени - срок, знаю, нальют и по мне посошок... Черный мой ворон, шальное крыло, видно, по жизни нас вместе свело, - сколько уж лет ты мне каркаешь так, как будто он завтра, последний мой шаг.
ДОЕДЕМ! (всем, кто в пути) Зной, снег или дождь, а вот вынь и положь ты этому дню душу; судьбу не сотрешь - дорога как нож изрезала жизнь - кушай... Заварим чайку, глотнем по глотку, - не крайний же тост налит! А если слеза, что ж, Бог дал глаза, - не зря же их в мир пялить. Сотри грусть с лица, - нет дорог без конца и где-то нас ждут, верят; устал - не вина, держись, старина, - доедем! Обычная роль: не бог, не герой, но надо идти дальше; так тяжко порой, а все ж мы с тобой смогли избежать фальши. Этапы дорог, дни дел и тревог, а кончился день, значит ночной островок... Здоров будь, браток, удачи тебе, удачи! Сотри грусть с лица, - нет дорог без конца и где-то нас ждут, верят; устал - не вина, держись, старина, - доедем!
Мы еще с тобой найдем дом В звездной кутерьме, среди льдин, Главное, малыш - дыши ртом, Главное, пацан - вдыхай дым. Мы еще идем след в след, Половина лет ушла в шаг, Половина зим ушла в бред, В мат очередей - твой ход, шах. Но мы еще спешим на край ржи, Где над пропастью туман спит, Пусть она не так прошла, жизнь, Главное, старик, не страх - стыд. На траве дрова, а в дому - стынь. Что посеешь - все пустой труд. Добрые слова - что в них, сын? Главное - когда они лгут. Все что за спиной - завить в рог, Все что на пути - не брать, жечь. Главное, сынок - мотай срок. Главное, дружок - копи желчь. Ты накрути на винт ремни жил, Разруби тугой перехлест шлей. Главное, отец - ты жил, жил. Главное - потом, а пока - пей. Мы еще с тобой несем груз Будничных забот, сплошных драм. Главное, земляк, дави грусть, Ведь главное, чудак, не здесь - там. Ты убери с лица носовой шелк, Ведь мы еще с тобой пропоем, брат. Главное, мон шер - ты шел, шел, Вышел в короли, а тебе - мат. И половина слез ушла в соль, А половина слез - в туман, в дым, Главное, браток - терпи боль, Ну, а все пути приведут в Рим.
И вещи собраны уже, и кони поданы. А что оставил этот день, еще не понято; А что подарит эта ночь, еще неведомо... Бери манатки, и за мной, - идем отседова! Мне этот день как рубикон, - дорога длинная; Ну что ж, - попробую по ней. Авось не сгину я! Прощай, прощай, не вспоминай, тоска железная, Не плачь, надейся, жди да чай, подруга нежная... И буду я под шум колес Как будто белый альбатрос Над черной бурею кружить, Свободой в небе дорожить; И проведет меня мой конь Сквозь воду и через огонь, Пройдем и медною трубой; Пойдем со мной, о ангел мой? И пусть я что-то позабыл вчера на празднике; Пусть не доел, пусть не допил, прослыл проказником,- Туда я больше не ездец, тропа заказана... Нет слов. Ну в общем все, конец, слова все сказаны! А просто я под шум колес Как будто белый альбатрос Над черной бурею кружу, Свободой в небе дорожу; Со мною друг мой и мой конь, И мы пройдем через огонь, Водой и медною трубой... Пойдем со мной, о ангел мой! А если скажет мне судьба: "Ну вот, приехали!"... Остановлюсь, и закурю, займусь потехою,- Возьму гитару, и спою, и выпью водочки За счастье всех, за ваш успех! Заем селедочкой... Потом опять под шум колес Как будто белый альбатрос Над черной бурею взовьюсь, Свободе в небе рассмеюсь! И поведет меня мой конь Сквозь воду и через огонь, Пройдем и медною трубой. Пойдем со мой, о ангел мой!? Пойдем со мой, о ангел мой...
Тревога! В дорогу! Косые дожди, ветра, холода, темнота впереди - путь далек! Но надо подняться и надо идти, и ты меня, лень, не держи, отпусти за порог. Ох, многие хотят люди не отклоняться от нормы: гнут пальцы, бьют себя в груди, а что не так, бегут в норы; и в вечном страхе нам шепчут, что надо, мол, беречь нервы... Ты их не слушай, поверь мне, будет драка - бей первым! А камень лежачий не точит вода; а мышью служить - не много труда, но суть в том, что вряд ли сам мышь своей участи рад - быть вечной игрушкой когтястых котят... Кошкин дом. Отпущенное нам время словно снег весной тает и недалеко где-то печальный ангел летает; а значит, поспешать надо, делом каждый миг полнить, чтоб здесь не опускать взгляда, чтоб там нас кто-нибудь вспомнил. Ну, здравствуй, свобода, иду я, встречай; манила, звала, теперь отвечай, - не покинь! А что говорят, что ты вся из тоски, так ведь все равно языки, как тиски, душат жизнь: здесь каждый, блин, хомяк судит, а каждый суслик все знает, что с нами, сирыми, будет, что с нами, грешными, станет... Но есть дорога, есть воля, вера есть и надежда, что завтра будет день новый, что станет лучше, чем прежде. Мышонки достали! Нет мочи терпеть: туда не ходить, сюда не смотреть, дай на чай... А все остальное прочти между строк, а вывод простой: вот Бог, вот порог - выбирай! Пускай порой дышать трудно, а сердцу иногда больно, но если петь, то всей грудью, а если жить, то жить вольно. У каждого своя правда и в поле много дорожек; но прав лишь тот, кто жаждет, а счастлив тот, кто тревожен!
Я УХОЖУ (гимн скитальца) Я ухожу. Три тысячи чертей! На кой мне лях остаться между вас? Душа мертва, огонь в груди угас и впереди не видно новостей; я ухожу. Плотней закройте дверь, не дай вам Бог остаться в темноте! Хотя и так нет места здесь Мечте, - она, увы, среди других потерь. Я ухожу. Нет мочи больше ждать, когда настанет время Светлых Дней, - один Туман кругом и слишком много Пней и ни черта в тумане не видать; я ухожу. Нелепо и смешно напутствовать меня и провожать; и не грузитесь обещаньем ждать, - включился свет, закончилось Кино! Я ухожу. Я оставляю здесь нелепость ваших пошленьких надежд и суетливость ваших фирменных одежд... Ну, в общем, оставляю все, как есть! Я ухожу. Я оставляю вам величье многокомнатных квартир, где так удобно двигаться в сортир, где так надежно светится вольфрам. Я ухожу. Я заберу с собой лишь свой удел и лишь свою печаль, - я здесь так много и так зря кричал... Теперь понаслаждаюсь тишиной! Я ухожу. Не вспоминайте зря, простите мне нелепости мои... Я ухожу на самый край земли, я ухожу встречать рожденье Дня.
Совсем измаялась душа, а в голове опять бардак... Ну что ж, пойду я, не спеша, в кабак. В кабак! Играет пьяный пианист, играет свой усталый блюз, - он исполняет мой каприз, с души моей снимает груз... Я никуда не тороплюсь и даже если отойду, я все равно назад вернусь, - кабак мне - пристань кораблю. Карман мой - вечная дыра... Да что мне в том? Дыра - пустяк! Братан, дотянем до утра?! В кабак. В кабак! Ты только в душу мне не лезь, - моя душа - сама печаль; моя душа - дремучий лес, клин журавлей, летящий в даль... Она проста, в ней только шаль, - ей больше нечего терять... И, право, мне ее не жаль, но все ж не лезь, дай полетать! Все, что имеешь - суета... И что ты бесишься, дурак? Чтоб жизнь текла не мимо рта, в кабак. В кабак! Не хочешь водку - пей коньяк; устанем пить - найдем блядей... А попадем, так не впросак, а пропадем, так не жалей, - Господь простит нам, Он не зол; Бог милосерден и велик! Да ведь и ад нам не в позор, - и на иконах темен Лик. Да, жизнь - забавная игра; но все же что-то в ней не так... Да черт с ней! Мне уже пора в кабак. В кабак... В кабак!!!
Моим друзьям - байкерам посвящается... Признайся, что ты нездоров среди городской суеты: достала возня и нет слов... Но вот он, твой друг - мотоцикл! Дай газу и за поворот, навстречу свободе души и пусть тебе друг твой поет музыку шепчущих шин. Какой смысл выть от тоски волком на злую луну, - пусть соло рычащих машин где-то взорвет тишину! Кожи потершейся скрип бандана, усмешка морщин и вот наполняется мир музыкой шепчущих шин... Тебя ждут ухабы и грязь, ветры и стены дождя; но снова по седлам, смеясь! А по-другому нельзя: тихо урчит задний мост, сердце неспешно стучит, - давно уже ранила мозг музыка шепчущих шин. Прощанье легко - взмах рукой, хотя каждый раз все всерьез... Но, что б не случилось с тобой, мы тут же придем, не вопрос! До тех пор, пока не возьмет земля нас, ты, брат, не один; а если наш Ангел придет, то в музыке шепчущих шин. Когда ты совсем нездоров от городской суеты, - достало все, просто нет слов, то вот он - твой друг мотоцикл...
Кто был, кто есть и кто будет здесь, оставь сомненья в пути: не важна слава, не важна честь, - попробуй суть донести туда, где среди сини живет Весна, где всем нам будет не до сна... А жизнь похожа на облако и небо рвет на клочки значенье всех наших помыслов посередине пути Домой. Судьба абсурдами мается, - ей нужен новый герой! Остановиться б, покаяться, но в спину дышит второй... И что в ней, в этой гонке? Одна беда. Так без нее ведь никуда! Да, жизнь похожа на облако и небо рвет на клочки значенье всех наших помыслов посередине пути Домой. А непогоды куражатся, - свет перепутался с тьмой; идешь назад или кажется, и плачет ангел не твой... Ну где ж вы, дни капельные? Все так не так! А время нервно дробит шаг. Жизнь так похожа на облако и небо рвет на клочки значенье всех наших помыслов посередине пути Домой. Все как всегда: исковеркано, забыто, запачкано; святое, доброе, вечное, - как это было давно... А впереди дорога, - неужто вновь? Иди, терпи и будь готов! Пусть жизнь похожа на облако, пусть небо рвет на клочки значенье всех наших помыслов, а все ж их надо нести Домой...
Солнце устало мир злобный покинуло... Вижу лишь только стакан опрокинутый; бьется из раны струей окровавленный яд! Вороны кружат в ночи растревоженной, нервов разрывы под сморщенной кожею и не дойти, и не вернуться назад... Холод. Он снова гонит в кабак... Ну-ка, милорд, налей! Видишь в стакане таинственный знак?! Сердцу стало теплей. Слышишь в ночи чей-то жуткий крик? Видимо, это страх... Сыграй мне о жизни моей, старик, спой, что весь мир - бардак! Сыграй мне балладу несказанных слов, сыграй мне коварства ноктюрн; еще - романсы цыганских костров и сагу порванных струн... Сыграй мне, как ветер бушует в ночи, сыграй про несбыточность снов; и спой, - про погасший огарок свечи и песню про гончих псов... По улицам бродит бездомный пес, брошенный кем-то друг; смотри, это ж волк - он свободен от слез, свободен от ласки рук. Пока он свободен, и зол, и страшит свободой пропитанный зов! Но скоро он станет, это как пить, жертвой для гончих псов. Как тянет здесь псиной!.. Воняющий мир, где каждый залаять готов; Храм, превращенный в большой сортир - вотчина гончих псов... Здесь места свободному вою нет, - совсем не осталось волков! Здесь лают, - от скуки, чтоб дали поесть... Так спой мне про гончих псов!
Далеко-далёко, долго ли ниточке моей виться? Жизнь не то, чтобы медовая, но как будто не на что злиться; и, казалось бы, чего желать, - сыт да пьян, не нищ, в общем; только точат коготки опять где-то там, внутри меня, кошки... Сердца тревожен стук, сердце кричит: Постой! Не уходи, мой друг, останься, мой друг, со мной. Ты не попомни зла, не затаи обиды, - ни света нет, ни тепла, если тебя не видеть. Снится сон: вот я один стою против многих бед своих в поле как над бездною да на краю горемычный раненый воин; и тоска в глазах и стон в душе и смеется надо мной ворог, и не прячется совсем уже, ждет свою добычу злой ворон... Беды - они не суть, если со мною рядом участье надежных рук и взглядов открытых радость; я против ссор и разлук, я против больших разладов; друзей бы пошире круг - вот все, что для жизни надо! Так пусть же светят на земле моей тысячи костров ярких, пусть в объятьях тысячи друзей будет нам всегда тепло, жарко... Пусть улыбки властвуют и смех, пусть исчезнет навсегда горе, пусть хватает радости на всех, пусть достанет всем помочь воли!
Нашим великим предкам, чье величие состоит в том, что они всегда говорили правду, посвящается... ...Все Шутовы, Гудовы и Дуровы произошли от русских скоморохов. В.А. Гудов, канд. филолог. наук, доцент А сколько спето песен - Боже, упаси! Да не перепеть песни соловья... А если будет новый ангел в небеси, так точно не я... Да, точно, - не я. А что, - все мы грешны и в церкви велят долбать об полы толоконные лбы, молить о прощении, в смирении стоять, да рясы трясут возле каждой сумы. А коль жить с волками, по-волчьи и выть, а если с козлами, так блеять козлом; а всхочешь свободным взаправду побыть, навалятся все... Отвечать - животом. А что до любви, так ведь вовсе тоска, - какая любовь среди всяких кручин? То Барин побьет, то вздыбит Палач, то выгнобит Царь ... А любить - нет причин. А если не думать, водку можно не пить, - не будет с похмелья болеть голова... Да только вот бед без нее не забыть, и сердце стучит, что водка - права. И некуда бежать, и спрятаться не в мочь, в башке одно: "не верь, не бойся, не проси!" Неужто не смогу хоть чем-то вам помочь? А ль чертом проскакать по матушке Руси... А здесь кажду кесарю есть по тесарю, а всякому богу вдосласть богова! А если не так я что говорю, простите меня, убогого...
Прощай, город мертвых теней. Прости, если что-то не так. Не надо прощальных огней, а лучше поверь - я не враг! Мне дорог домашний покой, я мамку люблю и вино; не жаждал я встречи с тобой... А впрочем, теперь - все равно. Спасибо, - я еду живой, хотя это, в общем, пустяк... Возьми, Ереван, свой покой; постой! Забери и коньяк. Поставлю за мертвых свечу, налью русской водки живым; а если кто спросит - смолчу. Отнекаюсь, мол, позабыл... Смолчу, как учились не спать, И как горло рвет едкий дым; смолчу, как немеет душа В предчувствии скорой беды... Смолчу, как Ты русских парней бензином!!!... И жег их, живых; смолчу, как Ты резал одних и как ты других хоронил. Смолчу, как обманчив покой за призрачным, хрупким щитом; и как Ты камнями - в лицо! И как по ногам Ты - стеклом! И как содрогнулась земля и в бездну вдруг канула высь! Как горя разлились моря и как далеко по ним плыть... Прощай же! Пора мне домой, - я мамку люблю и вино; храни, Ереван, свой покой, а мне уже - не суждено...
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |