Для исполнения этой песни желательно иметь:
- шесть музыкантов, лучше пожилого возраста;
- очки в золотой оправе, перманентно сползающие
на кончик Вашего длинного, с горбинкой, носа;
- усы и лысину (если у Вас их почему-то нет,
следует усы отпустить и постричься наголо).
Шел я полем, топал лесом,
брел пустыней, плыл водой;
в сути все одно и то же -
наковальня наших судеб...
Отчего, скажите, бесы,
не найду никак покой,
отчего в душе смятенья не убудет?
Что-то будет...
Отчего в душе смятенья не убудет?
По расхлябанной дороге
из канавы - в колею,
тычась рожей в грязь,
в ухабах увязая...
Почему, скажите, боги,
я покой не полюблю,
почему скитаюсь, где-то что-то маю,
пропадаю...
Все скитаюсь где-то вечно пропадаю.
Эта жизнь дана до срока,
остальное - между строк;
было б весело, да только
не до жиру...
Для чего, скажите, люди,
мы глотаем пыль дорог?
Мне то что? Куда деваться
пассажирам...
И на всех одна молитва - быть бы живу!
Глупый знает, нищий верит,
что найдет дорогу в Храм,
это - присказка, да сказке
как случиться?
Окольцуешь ли синицу
или в небо к журавлям, -
все одно - беда, и счастье заслезится
по деснице...
Все одно - беда, а счастье только снится.
Очень важный момент! В этом месте нужно поднять
над головой ПЕРСТ УКАЗУЮЩИЙ правой руки
(указательный палец почти вытянут, остальные сжаты)
и, размеренно потрясывая им, зычно произнести:
"Так вот! Да-а-а!!!"
Далее следует повторение первого куплета.
Черный мой ворон, стальное крыло,
надо же, - вновь повстречаться свелось;
и сколько уже ты мне каркаешь лет,
что вот, мол, грядет он, мой крайний рассвет?
Кто же ты? Ангел ли, зверь или бес?
Чей ты посланник - земли ли, небес?
А может, ты просто ждешь меня, брат,
чтобы вдвоем нам с тобой полетать?
Да я ведь не против, но что-то не в мочь
мне эту "пруху" свою превозмочь:
дороги, тревоги, межи-рубежи...
Или мне мало досталось, скажи?
Братец мой вольный, ты не тужи,
это не промах твой, друг, это жизнь:
снова и снова игра в чет-нечет;
что ж, повезло мне разочек еще.
Долог ли, короток - труден мой путь;
вот бы хоть где-то чуток отдохнуть!
Но что-то не видно мест отдыха для, -
значит, покой - это не для меня.
Я вырвусь, конечно, их этих оков...
Ты подожди меня, ты будь готов!
Всему свое время, а времени - срок,
знаю, нальют и по мне посошок...
Черный мой ворон, шальное крыло,
видно, по жизни нас вместе свело, -
сколько уж лет ты мне каркаешь так,
как будто он завтра, последний мой шаг.
ДОЕДЕМ!
(всем, кто в пути)
Зной, снег или дождь,
а вот вынь и положь
ты этому дню душу;
судьбу не сотрешь -
дорога как нож
изрезала жизнь - кушай...
Заварим чайку,
глотнем по глотку, -
не крайний же тост налит!
А если слеза,
что ж, Бог дал глаза, -
не зря же их в мир пялить.
Сотри грусть с лица, -
нет дорог без конца
и где-то нас ждут, верят;
устал - не вина,
держись, старина, -
доедем!
Обычная роль:
не бог, не герой,
но надо идти дальше;
так тяжко порой,
а все ж мы с тобой
смогли избежать фальши.
Этапы дорог,
дни дел и тревог,
а кончился день, значит
ночной островок...
Здоров будь, браток,
удачи тебе, удачи!
Сотри грусть с лица, -
нет дорог без конца
и где-то нас ждут, верят;
устал - не вина,
держись, старина, -
доедем!
Мы еще с тобой найдем дом
В звездной кутерьме, среди льдин,
Главное, малыш - дыши ртом,
Главное, пацан - вдыхай дым.
Мы еще идем след в след,
Половина лет ушла в шаг,
Половина зим ушла в бред,
В мат очередей - твой ход, шах.
Но мы еще спешим на край ржи,
Где над пропастью туман спит,
Пусть она не так прошла, жизнь,
Главное, старик, не страх - стыд.
На траве дрова, а в дому - стынь.
Что посеешь - все пустой труд.
Добрые слова - что в них, сын?
Главное - когда они лгут.
Все что за спиной - завить в рог,
Все что на пути - не брать, жечь.
Главное, сынок - мотай срок.
Главное, дружок - копи желчь.
Ты накрути на винт ремни жил,
Разруби тугой перехлест шлей.
Главное, отец - ты жил, жил.
Главное - потом, а пока - пей.
Мы еще с тобой несем груз
Будничных забот, сплошных драм.
Главное, земляк, дави грусть,
Ведь главное, чудак, не здесь - там.
Ты убери с лица носовой шелк,
Ведь мы еще с тобой пропоем, брат.
Главное, мон шер - ты шел, шел,
Вышел в короли, а тебе - мат.
И половина слез ушла в соль,
А половина слез - в туман, в дым,
Главное, браток - терпи боль,
Ну, а все пути приведут в Рим.
И вещи собраны уже, и кони поданы.
А что оставил этот день, еще не понято;
А что подарит эта ночь, еще неведомо...
Бери манатки, и за мной, - идем отседова!
Мне этот день как рубикон, - дорога длинная;
Ну что ж, - попробую по ней. Авось не сгину я!
Прощай, прощай, не вспоминай, тоска железная,
Не плачь, надейся, жди да чай, подруга нежная...
И буду я под шум колес
Как будто белый альбатрос
Над черной бурею кружить,
Свободой в небе дорожить;
И проведет меня мой конь
Сквозь воду и через огонь,
Пройдем и медною трубой;
Пойдем со мной, о ангел мой?
И пусть я что-то позабыл вчера на празднике;
Пусть не доел, пусть не допил, прослыл проказником,-
Туда я больше не ездец, тропа заказана...
Нет слов. Ну в общем все, конец, слова все сказаны!
А просто я под шум колес
Как будто белый альбатрос
Над черной бурею кружу,
Свободой в небе дорожу;
Со мною друг мой и мой конь,
И мы пройдем через огонь,
Водой и медною трубой...
Пойдем со мной, о ангел мой!
А если скажет мне судьба: "Ну вот, приехали!"...
Остановлюсь, и закурю, займусь потехою,-
Возьму гитару, и спою, и выпью водочки
За счастье всех, за ваш успех! Заем селедочкой...
Потом опять под шум колес
Как будто белый альбатрос
Над черной бурею взовьюсь,
Свободе в небе рассмеюсь!
И поведет меня мой конь
Сквозь воду и через огонь,
Пройдем и медною трубой.
Пойдем со мой, о ангел мой!?
Пойдем со мой, о ангел мой...
Тревога! В дорогу! Косые дожди,
ветра, холода, темнота впереди -
путь далек!
Но надо подняться и надо идти,
и ты меня, лень, не держи, отпусти
за порог.
Ох, многие хотят люди
не отклоняться от нормы:
гнут пальцы, бьют себя в груди,
а что не так, бегут в норы;
и в вечном страхе нам шепчут,
что надо, мол, беречь нервы...
Ты их не слушай, поверь мне,
будет драка - бей первым!
А камень лежачий не точит вода;
а мышью служить - не много труда,
но суть в том,
что вряд ли сам мышь своей участи рад -
быть вечной игрушкой когтястых котят...
Кошкин дом.
Отпущенное нам время
словно снег весной тает
и недалеко где-то
печальный ангел летает;
а значит, поспешать надо,
делом каждый миг полнить,
чтоб здесь не опускать взгляда,
чтоб там нас кто-нибудь вспомнил.
Ну, здравствуй, свобода, иду я, встречай;
манила, звала, теперь отвечай, -
не покинь!
А что говорят, что ты вся из тоски,
так ведь все равно языки, как тиски,
душат жизнь:
здесь каждый, блин, хомяк судит,
а каждый суслик все знает,
что с нами, сирыми, будет,
что с нами, грешными, станет...
Но есть дорога, есть воля,
вера есть и надежда,
что завтра будет день новый,
что станет лучше, чем прежде.
Мышонки достали! Нет мочи терпеть:
туда не ходить, сюда не смотреть,
дай на чай...
А все остальное прочти между строк,
а вывод простой: вот Бог, вот порог -
выбирай!
Пускай порой дышать трудно,
а сердцу иногда больно,
но если петь, то всей грудью,
а если жить, то жить вольно.
У каждого своя правда
и в поле много дорожек;
но прав лишь тот, кто жаждет,
а счастлив тот, кто тревожен!
Я УХОЖУ (гимн скитальца)
Я ухожу. Три тысячи чертей!
На кой мне лях остаться между вас?
Душа мертва, огонь в груди угас
и впереди не видно новостей;
я ухожу. Плотней закройте дверь,
не дай вам Бог остаться в темноте!
Хотя и так нет места здесь Мечте, -
она, увы, среди других потерь.
Я ухожу. Нет мочи больше ждать,
когда настанет время Светлых Дней, -
один Туман кругом и слишком много Пней
и ни черта в тумане не видать;
я ухожу. Нелепо и смешно
напутствовать меня и провожать;
и не грузитесь обещаньем ждать, -
включился свет, закончилось Кино!
Я ухожу. Я оставляю здесь
нелепость ваших пошленьких надежд
и суетливость ваших фирменных одежд...
Ну, в общем, оставляю все, как есть!
Я ухожу. Я оставляю вам
величье многокомнатных квартир,
где так удобно двигаться в сортир,
где так надежно светится вольфрам.
Я ухожу. Я заберу с собой
лишь свой удел и лишь свою печаль, -
я здесь так много и так зря кричал...
Теперь понаслаждаюсь тишиной!
Я ухожу. Не вспоминайте зря,
простите мне нелепости мои...
Я ухожу на самый край земли,
я ухожу встречать рожденье Дня.
Совсем измаялась душа,
а в голове опять бардак...
Ну что ж, пойду я, не спеша,
в кабак. В кабак!
Играет пьяный пианист,
играет свой усталый блюз, -
он исполняет мой каприз,
с души моей снимает груз...
Я никуда не тороплюсь
и даже если отойду,
я все равно назад вернусь, -
кабак мне - пристань кораблю.
Карман мой - вечная дыра...
Да что мне в том? Дыра - пустяк!
Братан, дотянем до утра?!
В кабак. В кабак!
Ты только в душу мне не лезь, -
моя душа - сама печаль;
моя душа - дремучий лес,
клин журавлей, летящий в даль...
Она проста, в ней только шаль, -
ей больше нечего терять...
И, право, мне ее не жаль,
но все ж не лезь, дай полетать!
Все, что имеешь - суета...
И что ты бесишься, дурак?
Чтоб жизнь текла не мимо рта,
в кабак. В кабак!
Не хочешь водку - пей коньяк;
устанем пить - найдем блядей...
А попадем, так не впросак,
а пропадем, так не жалей, -
Господь простит нам, Он не зол;
Бог милосерден и велик!
Да ведь и ад нам не в позор, -
и на иконах темен Лик.
Да, жизнь - забавная игра;
но все же что-то в ней не так...
Да черт с ней! Мне уже пора
в кабак. В кабак... В кабак!!!
Моим друзьям - байкерам
посвящается...
Признайся, что ты нездоров
среди городской суеты:
достала возня и нет слов...
Но вот он, твой друг - мотоцикл!
Дай газу и за поворот,
навстречу свободе души
и пусть тебе друг твой поет
музыку шепчущих шин.
Какой смысл выть от тоски
волком на злую луну, -
пусть соло рычащих машин
где-то взорвет тишину!
Кожи потершейся скрип
бандана, усмешка морщин
и вот наполняется мир
музыкой шепчущих шин...
Тебя ждут ухабы и грязь,
ветры и стены дождя;
но снова по седлам, смеясь!
А по-другому нельзя:
тихо урчит задний мост,
сердце неспешно стучит, -
давно уже ранила мозг
музыка шепчущих шин.
Прощанье легко - взмах рукой,
хотя каждый раз все всерьез...
Но, что б не случилось с тобой,
мы тут же придем, не вопрос!
До тех пор, пока не возьмет
земля нас, ты, брат, не один;
а если наш Ангел придет,
то в музыке шепчущих шин.
Когда ты совсем нездоров
от городской суеты, -
достало все, просто нет слов,
то вот он - твой друг мотоцикл...
Кто был, кто есть и кто будет здесь,
оставь сомненья в пути:
не важна слава, не важна честь, -
попробуй суть донести
туда, где среди сини живет Весна,
где всем нам будет не до сна...
А жизнь похожа на облако
и небо рвет на клочки
значенье всех наших помыслов
посередине пути
Домой.
Судьба абсурдами мается, -
ей нужен новый герой!
Остановиться б, покаяться,
но в спину дышит второй...
И что в ней, в этой гонке? Одна беда.
Так без нее ведь никуда!
Да, жизнь похожа на облако
и небо рвет на клочки
значенье всех наших помыслов
посередине пути
Домой.
А непогоды куражатся, -
свет перепутался с тьмой;
идешь назад или кажется,
и плачет ангел не твой...
Ну где ж вы, дни капельные? Все так не так!
А время нервно дробит шаг.
Жизнь так похожа на облако
и небо рвет на клочки
значенье всех наших помыслов
посередине пути
Домой.
Все как всегда: исковеркано,
забыто, запачкано;
святое, доброе, вечное, -
как это было давно...
А впереди дорога, - неужто вновь?
Иди, терпи и будь готов!
Пусть жизнь похожа на облако,
пусть небо рвет на клочки
значенье всех наших помыслов,
а все ж их надо нести
Домой...
Солнце устало мир злобный покинуло...
Вижу лишь только стакан опрокинутый;
бьется из раны струей окровавленный яд!
Вороны кружат в ночи растревоженной,
нервов разрывы под сморщенной кожею
и не дойти, и не вернуться назад...
Холод. Он снова гонит в кабак...
Ну-ка, милорд, налей!
Видишь в стакане таинственный знак?!
Сердцу стало теплей.
Слышишь в ночи чей-то жуткий крик?
Видимо, это страх...
Сыграй мне о жизни моей, старик,
спой, что весь мир - бардак!
Сыграй мне балладу несказанных слов,
сыграй мне коварства ноктюрн;
еще - романсы цыганских костров
и сагу порванных струн...
Сыграй мне, как ветер бушует в ночи,
сыграй про несбыточность снов;
и спой, - про погасший огарок свечи
и песню про гончих псов...
По улицам бродит бездомный пес,
брошенный кем-то друг;
смотри, это ж волк - он свободен от слез,
свободен от ласки рук.
Пока он свободен, и зол, и страшит
свободой пропитанный зов!
Но скоро он станет, это как пить,
жертвой для гончих псов.
Как тянет здесь псиной!.. Воняющий мир,
где каждый залаять готов;
Храм, превращенный в большой сортир -
вотчина гончих псов...
Здесь места свободному вою нет, -
совсем не осталось волков!
Здесь лают, - от скуки, чтоб дали поесть...
Так спой мне про гончих псов!
Далеко-далёко, долго ли
ниточке моей виться?
Жизнь не то, чтобы медовая,
но как будто не на что злиться;
и, казалось бы, чего желать, -
сыт да пьян, не нищ, в общем;
только точат коготки опять
где-то там, внутри меня, кошки...
Сердца тревожен стук,
сердце кричит: Постой!
Не уходи, мой друг,
останься, мой друг, со мной.
Ты не попомни зла,
не затаи обиды, -
ни света нет, ни тепла,
если тебя не видеть.
Снится сон: вот я один стою
против многих бед своих в поле
как над бездною да на краю
горемычный раненый воин;
и тоска в глазах и стон в душе
и смеется надо мной ворог,
и не прячется совсем уже,
ждет свою добычу злой ворон...
Беды - они не суть,
если со мною рядом
участье надежных рук
и взглядов открытых радость;
я против ссор и разлук,
я против больших разладов;
друзей бы пошире круг -
вот все, что для жизни надо!
Так пусть же светят на земле моей
тысячи костров ярких,
пусть в объятьях тысячи друзей
будет нам всегда тепло, жарко...
Пусть улыбки властвуют и смех,
пусть исчезнет навсегда горе,
пусть хватает радости на всех,
пусть достанет всем помочь воли!
Нашим великим предкам, чье величие состоит в том,
что они всегда говорили правду, посвящается...
...Все Шутовы, Гудовы и Дуровы произошли
от русских скоморохов.
В.А. Гудов, канд. филолог. наук, доцент
А сколько спето песен - Боже, упаси!
Да не перепеть песни соловья...
А если будет новый ангел в небеси,
так точно не я... Да, точно, - не я.
А что, - все мы грешны и в церкви велят
долбать об полы толоконные лбы,
молить о прощении, в смирении стоять,
да рясы трясут возле каждой сумы.
А коль жить с волками, по-волчьи и выть,
а если с козлами, так блеять козлом;
а всхочешь свободным взаправду побыть,
навалятся все... Отвечать - животом.
А что до любви, так ведь вовсе тоска, -
какая любовь среди всяких кручин?
То Барин побьет, то вздыбит Палач,
то выгнобит Царь ... А любить - нет причин.
А если не думать, водку можно не пить, -
не будет с похмелья болеть голова...
Да только вот бед без нее не забыть,
и сердце стучит, что водка - права.
И некуда бежать, и спрятаться не в мочь,
в башке одно: "не верь, не бойся, не проси!"
Неужто не смогу хоть чем-то вам помочь?
А ль чертом проскакать по матушке Руси...
А здесь кажду кесарю есть по тесарю,
а всякому богу вдосласть богова!
А если не так я что говорю,
простите меня, убогого...
Прощай, город мертвых теней.
Прости, если что-то не так.
Не надо прощальных огней,
а лучше поверь - я не враг!
Мне дорог домашний покой,
я мамку люблю и вино;
не жаждал я встречи с тобой...
А впрочем, теперь - все равно.
Спасибо, - я еду живой,
хотя это, в общем, пустяк...
Возьми, Ереван, свой покой;
постой! Забери и коньяк.
Поставлю за мертвых свечу,
налью русской водки живым;
а если кто спросит - смолчу.
Отнекаюсь, мол, позабыл...
Смолчу, как учились не спать,
И как горло рвет едкий дым;
смолчу, как немеет душа
В предчувствии скорой беды...
Смолчу, как Ты русских парней
бензином!!!... И жег их, живых;
смолчу, как Ты резал одних
и как ты других хоронил.
Смолчу, как обманчив покой
за призрачным, хрупким щитом;
и как Ты камнями - в лицо!
И как по ногам Ты - стеклом!
И как содрогнулась земля
и в бездну вдруг канула высь!
Как горя разлились моря
и как далеко по ним плыть...
Прощай же! Пора мне домой, -
я мамку люблю и вино;
храни, Ереван, свой покой,
а мне уже - не суждено...