|
Я слушаю, и мне не все равно, Как двое, что за мной сидели в зале, Сорокалетней давности кино Беззлобно и безжалостно ругали. Наш мир на довоенный не похож, Другими стали мода и запросы, Не встретишь патефонов и галош, И старики - Шульженко и Утесов. Навылет через нас прошла война И детство унесла наполовину, И страх еще наводят на меня Подвалы и пожарные машины. И справедливым кажется по мне,- Не требую ни лычек, ни медалей,- Чтоб детям, выраставшим при войне, Как воевавшим, год за два считали. Мы выросли, мы изменились сильно, Но ест еще глаза военный дым... И юмор довоенных кинофильмов Не кажется наивным и простым.
Имейте мужество начать Сегодня, а не завтра, Имейте мужество врача, Скрывающего правду. И если вдруг на полпути Вам ноша сгорбит спину, Имейте мужество пройти Вторую половину. И если женщину одну Не хочется обидеть, И если женщину одну Не хочется вам видеть, И вы не можете порвать Неделю за неделей - Имейте мужество сказать, Как есть на самом деле. Имейте мужество молчать, Не вязнуть в мелкой ссоре; Имейте мужество рыдать, Поняв чужое горе. Его не купишь, - все равно, - Ни с возрастом, ни с чином. Имейте мужество - оно Присущее мужчинам.
Огрызаясь и пятясь, оставили мы поле брани, И дышать тяжело, и горячие мышцы дрожат. Мы, прижавшись, сидим, зализав свои раны, И, как рана, горит этот ржавый закат. Не спасли талисманы, приметы, поверья и знаки - Пусть в них верят ребенок и самый последний простак. Оказались бессильными все зодиаки Против "доброжелателей" и забияк. Я не мщу им продуманной местью, как граф Монте-Кристо, За бессонные длинные ночи и чёрные дни, Но вода оставалась прозрачной и чистой, Когда косточки перемывали мои. Жизнь моя, ты меня, не щадя, проучала с избытком, Уж пора б, но к твоим поворотам ещё не привык. Если правда, что учится каждый на личных ошибках, То примерный и вечный я твой ученик. Будет время, когда не спеша и вразвалку пройдём мы, На ходу каждый листик запомним, травинку и куст. Ну не может же быть, чтоб всё время одни лишь подъёмы, Хоть ещё неизвестно, что легче - подъём или спуск. За спиной небольшие победы осталися где-то, Но я слышу сквозь боль, как уверенность зреет в груди В то, что самая главная песня ещё не пропета И что самая главная драка ещё впереди. Не спиной к ним, а пятясь оставили мы поле брани, И дышать тяжело, и горячие мышцы дрожат. Мы, прижавшись, сидим, зализав свои раны. Вот и ветер уже зализал этот ржавый закат.
Покрыты лица злобою и капельками пота, Сижу, верчу башкою, как шофёр на поворотах, Но уследить не в силах я - соперники в ударе, И мечется, и мается, и стонет белый шарик. Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. И вовсе мне неведомо, какой спортивный гений Придумал эту самую игру в настольный теннис, Чтоб так его ракеткою, шершавою и твёрдой, С размаху и с оттяжкою в пластмассовую морду. Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. Хоть, как колено, лысый он, но всё-таки поверьте, Что даже слабенький удар как будто против шерсти. И пусть гудит в нём пустота, но знает он, что лучше Пластмассовая морда, чем пластмассовые души. Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. Ну вот опять настиг удар, пронзительный и меткий, Ему б к трибунам улететь, запутаться бы в сетке, Но негде спрятаться ему, и вправду мир так тесен, И с левой бьют, и с правой бьют, хоть лопни ты, хоть тресни. Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. А он всё ищет в высоте спасенья и удачи, Но тем его сильнее бьют, чем он сильнее скачет. За что же так? Ведь у людей он слышал поговорку, Что выскочек совсем не бьют, а гладят по головке. Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. Что наша жизнь? Она - игра, сказал один великий, В ней кто-то будет крепко бить, а кто-то будет битым. И кем мы получилися - уже решайте сами: Ракеткой или шариком. А может игроками? Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-понг, пинг-понг. Партия.
Утром в вагоне метро переполненном Эта девчонка ее мне напомнила. Встретились взгляды - и стало неловко, Где-то осталась моя остановка. Припев: Первая, первая, самая первая, Гостья тревожная, гостья нежданная, Самая первая, самая первая, Самая, самая, самая. Люди взрослеют и любят по-разному: Можно и сердцем, а можно и разумом, Но без ума, без оглядки, сомнения - Самая первая, самая первая. Припев. Тот, кто в любви и коварный, и грубый, Тот, кто всю жизнь проходил в однолюбах, Кто не обманет и тот, кто неверный, - Вспомните, вспомните самую первую. Припев. Что-то по юности сердце тоскует. Как я хотел бы в минуту такую, Чтобы однажды какой-нибудь школьник Чем-то до боли меня ей напомнил. Припев. Все пронесет сквозь года и напасти Тот, кому выпадет редкое счастье: Хоть на секунду, на самую малость Память чтоб ей иногда озарялась. Припев.
Я не хотел возражать и спорить, Ты промолчала. А если бы... Что выше неба и глубже моря? - Наша любовь и ненависть. Ты - простота и княжна-недотрога, То вдруг грустишь, то весела. Ты злей колдуньи, добрее Бога, Ты - и как стон, и как песня. Я при тебе и несмел и робок, Как поцелуй нечаянный. Пьянее счастья, трезвея горя Смех, а в глазах отчаянье. Ты - это ясность, и ты - сомнения, Ты - ничего и главное... И можно мир познавать в сравнениях, Если с тобою сравнивать.
Самолет и я над тобою кружим, И торопит сердце, тоскуя и любя. Я тебе скажу о самой нужной - Я тебе скажу про тебя. Я к тебе лечу в волнении тревожном, Я к тебе спешу, минуты торопя. Я тебе скажу о самой сложной - Я тебе скажу про тебя. Годы и виски в посеребренье лунном, Не грусти о них, вздыхая и скорбя. Я тебе скажу о самой юной - Я тебе скажу про тебя. Ты меня ждала, ты навстречу вышла; Я стою немой, перчатки теребя. Я опять молчу, но разве ты не слышишь: Я тебе пою про тебя.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |