Они являются разрушительницами домашних очагов, судеб. Именно поэтому они относятся к роковым, демоническим женщинам, обладающим каким- то мистическим ореолом, но в то же время являются и вдохновительницами. Однако и сами они нередко оказываются в роли жертв. Помимо исторических личностей, имеют место литературные персонажи. На песни имеется лицензия.
скину, как вдовью вуаль, остатки сна
паутиной липнущие к коже.
твой месяц двурогий, хохочущая весна,
завис в небесах оскалившейся рожей.
тобой закодирован здесь каждый вампир,
арии Орфея преснее "Forsaken", sorry,
я ночью приду в заснеженный этот мир,
где правит исчадьями зла Эжбета Баторий. *
омой, драгоценная, поникшие кисти рук
лунной водой, пахнущей тмином и мятой.
мне же, поить тебя самой настоянной из цикут -
любовью вампировой тёмной, проклятой.
если полюбишь смертного, не смирюсь,
из подреберья сердце железом калёным
вырву у дышащего и губы твои окроплю
животворящей влагою тёплой, солёной.
скоро Шабаш. Готовит себе давно
Королева Проклятых трон и летучую свиту.
я улыбаюсь, но в зеркале не дано,
видеть за гранью потерянное, размытое.
ты говоришь "пустое". Отвечу - да.
поскольку самое сущее изначально-
великая всекосмическая пустота
без боли радости и отчаянья.
выпей остатки крови, это - не фарс,
выпей горячую, со вкусом вскрытого киборга,
не подавлением воли рождён был каждый из нас,
но причащён к братству свободой выбора.
на пражской готике рисует размытой акварелью
дождь
её намокший макинтош
на тонкое бельё накинут
в соборах ангелы танцуют
и время катится впустую
как медный обронённый грош
шагов волнующая дрожь сопровождает мостовую
полоску неба лижет вепрь лиловым языком подлунья
бежит озябшая плясунья
ажурной вязью на чулках
деревьев спутанные тени
в канун святого воскресенья
застыли стрелки на часах
в дешёвых дымных кабаках резвится пьяное веселье
ей тьма предместий не страшна она сама-царица
ночи
копна волос черным-черна
звучит ночная тишина
высоким альтом многоточий
под толстым твидом нить порочной
подвязки светятся едва...
к обедне новые слова мелькнут в газете
многострочьем
светлейший князь в поместье ночью
был найден мёртвым у окна
Ах, Лиля, голос брошенный ветрам,
Взлетает ввысь под клёкот птиц разящий,
С небес на землю ангел настоящий
Вдруг распластавшись, падает к ногам.
Лазоревая кровь его чиста
Течёт рекою в недра Вавилона,
И катится упавшая корона
Как ягода поспевшая с куста.
Не разомкнуть его спаянных вежд,
Он - твой защитник в этом мире бренном,
С небес низвергнут стражами Вселенной,
Единственный оплот твоих надежд.
Взрасти цветы, там, где его рука
Земли коснулась. Райские ворота
Закрыты для низвергнутых, а квота
Для избранных и то невелика.
Ну, что, родная, золото палат
Не обещает ни покой, ни благо,
Раскрой сухие крылья из бумаги,
Лети пока дожди не зарядят.
Лола Монтес, или, как она себя называла, Мария-Долорес Порис-и-Монтес Текст мой, генерация с помощью ИИ
В ваших глазах -ни покой, ни свет.
Имя потеряно "Элизабет".
Имя потеряно, найдена роль.
Ждёт вас баварский нежный король.
Карты слагает, чёт иль нечет.
Лола желает,
Пойдёт и возьмёт.
Соло на дудочке, запах сигар,
Вы - баронесса и суперстар.
Зеленью глаз - в зелёную ночь.
Любит удача Ирландии дочь.
Женщине вамп - и страсть, и почёт.
Лола желает,
Пойдёт и возьмёт.
Ваш спиритический шар не лжёт.
Старого света засахарен мёд.
Любят красавицу Лист и Дюма.
Роскошь, и бедность, слава, и тьма.
Нынче графине фон Ландсфельдт везёт.
Лола желает,
Пойдёт и возьмёт.
Полная чаша, пустая сума.
Шёпот причастия, игры ума.
Белый корсар на плече у мадам.
Бури скандалов, затерянный храм.
Вашей карьеры стремителен взлёт
Лола желает,
Пойдёт и возьмёт.
Скрытую истину ей не найти.
Вышито платье, закрыты пути.
Старый жакет в Новом свете не нов.
Тает в забвении музыка слов.
Тени Грин Вуда и лунный свет.
Много желали, вы,
Элизабет.
Помпадур
Из серии "Фаворитки".
"О ней говорят так мало, как если бы
она вообще не существовала.
Таков мир. Достоин ли он любви?"
Мария Лещинская
Парчой и шёлком ветренной Дианы
Окрашен век пресыщенной короны.
Красавец венценосный утомлённо
Взирает на пикантный адюльтэр.
Жемчужные ворота Ренессанса
Открыты взору пышного барокко,
И роккоко пленительное око
Рисует в строчках Норман де Турнэм.
Эпоха просвещенья и кутил.
Вольтера тень при свете канделябров
Дрожит, облокотясь о кружево перил.
"Гризетка" весела, и не хватает "лир",
Воспеть красу и шик, присущих карнавалу.
Высокий каблучок и юбка на панье.
Заснёт весёлый мир под градус божоле,
И успокоится "Театр Покоев Малых"
Под сводами, где эхо не у дел
Гоняет хохот доброго болонца,
Наследье Короля Пленительного Солнца,
Его водобоязнь и запах грязных тел,
Бурлит эпоха моды и мазил,
Шумит салонный свет в чертогах Шаузи.
На чёрном платье лилии видней.
А белый конь -в контрасте к арабеске.
Лукавый взгляд и аргументом веским
Её аванс владыке де Пари.
Ненужный, впрочем, как ни посмотри.
Так косит конь своим сливовым глазом
На узкую ладонь со злым хлыстом
Нещадно возносимую Дианой-
Охотницей до царского "кармана",
Беспечных развлечений и утех.
Вдогонку унижения и смех
Ей сыплет свет в отместку за плебейство.
Но так уж повелось: "кровь голубая" пресна,
Наскучил этикет, и свежий красный бант
Прельщает более, чем жемчуг и рубины.
Она - в фаворе. Согнутые спины.
И реверансов лживых мезальянс.
Спина прямая. Кружевами сплетен
Окутана, вплывала в зал она.
Дрожала мушка. Падал на пол гребень,
Смертельно и мучительно больна
Стояла ослепительно у трона,
"Смотри, роняет лилии Бурбонов".
Завистники шептали у окна.