Черемуха
Как сыро звучит струна,
погода, увы, скверна.
Была бы совсем плоха,
да пахнет черемуха.
По крышам бежит вода,
по морю спешат суда,
по небу летят стихи
на запах черемухи.
А белая ночь была
умытая добела....
Стою я под аркою
с фанерной гитаркою.
А ты не броди, как вор!
А ты заходи во двор
и просто прижмись плечом,
как будто бы ни при чем...
Упали моря с небес,
их просто попутал бес!
Остались лишь ты да я,
моя ненаглядная!
Да чуточку нервная
гитара фанерная,
да, может, еще стихи
про запах черемухи...
* * *
Эсмеральда
Автор музыки: на мотив Визбора "Спокойно,дружище,спокойно!"
Эсмеральда (нота)
(Исполняется на мотив Визбора
"Спокойно, дружище, спокойно!")
Стояла она у асфальта,
Как будто судьбы на краю.
И звали ее Эсмеральда -
так маму бы звали мою.
А если еще бы и батя
Названье носил "Теофил" -
Я вряд ли служил бы в стройбате
И грязь на Камазе месил.
Я был бы, наверно, тореро,
Красиво сидел бы в седле.
А может, носил бы сомбреро
В далекой заморской земле.
Была б у меня мандолина,
Текила текла бы сама...
Но мать у меня - Акулина,
А батя, в натуре, Кузьма.
Боюсь, не припомню дословно, -
Завгар сформулировал тост:
- Кирюха! С такой родословной
дай Бог бы не вырос бы хвост!..
Визжат тормоза на асфальте.
Себе я командую: - Стоп!
Поставлю фингал Эсмеральде,
Глаза не мозолила чтоб!
Вальсок Индигирка-Чокурдах
В Чокурдахе фарватер петляет, как вор,
как бухгалтер сгоревшего цирка.
Я в буфете за рупь оторву помидор
на красивой реке Индигирка.
И сосед по застолью, рифмуя на "мать",
в возбужденье от постного супа,
расположит к себе и обяжет внимать,
привирая случайно и скупо.
Обрисует, насколько ему не везло
и теперь в биографии - дырка,
из которой сочится тягучее зло,
и зовется оно "Индигирка",
где катал он из нор дорогую руду,
задыхаясь от боли по воле,
и как топили его уркаганы в порту,
где стоят утюги на приколе.
А в конце, перед тем, как наладиться в путь,
чтобы там раствориться навеки,
он попросит червонец, бия себя в грудь,
обещая прислать из Певека.
Мы не станем ломаться до третьих звонков, -
разлетимся, скользя по эпохе,
словно два метеора - на веки веков
(сторговавшись, однако, на трехе).
Прошивает пороша кулису костра.
Вот и осень - зола сантиментов.
Все кончается в мире, и даже пора
нескончаемых аплодисментов.
Отзвенели моторы далеких машин,
отворились забытые двери.
И в полночной тиши, во столичной глуши
мне отчаянно хочется верить,
что даруют года возвратиться туда,
где зимою зима, а не плесень,
а в порту Чокурдах на скуластых бортах
адреса моих будущих песен.
(Песня в ценах 1987 года)
Валерий Ременюк
Маятник
Маятник -
Литое солнце все качается.
В памяти
Твои следы тобой кончаются.
Но теперь,
Теперь над ними только льдам хрустеть.
Оттепель
Не наступила даже в августе.
Если бы
Все получалось, как намечено,
Те следы
Я б отыскал однажды вечером
И тогда
По ним погнал обратно б запросто
Все года,
Что между тем и этим августом...
1975
На Госпитальной улице
Валерий Ременюк
На Госпитальной улице черемуха цветет,
такая налитая и нахальная...
У нас по отделению живых наперечет,
но
температура средняя - нормальная!
Ах, как тепло и весело, как солнечно вокруг!
Идти бы да идти дорогой длинною!
Сегодня сократил меня безжалостный хирург
кило на 18 с половиною.
На Госпитальной улице черемуха цветет.
В журнале я пока еще не прочерком.
Но скоро сократят меня до граммов шестисот -
и полечу с попутным ветерочком.
Махну-махну пижамою в туманной вышине,
поллитры тяжелее незначительно.
И нянечки тихонечко заплачуть обо мне,
пайком моим поужинав решительно...
На Госпитальной улице сирень и там и тут,
черемухи немеркнущая сила.
По Госпитальной улице точильщики идут
точить кувалды, скальпели, зубила.
Их наша хирургия пригласила...
- Ааааааа! (Очень громко)
На острове Столбы
На острове Столбы спадает птичий гомон,
Последнее тепло увозят лихтера.
Пускай оно достанется кому-нибудь другому:
Когда-нибудь и нам его пропишут доктора.
Еще позавчера в порту стонали тали,
Колымский пролетарий растаривал трюма.
Ты черкани мне как-нибудь "Мой милый!" и так далее -
Мне этого достаточно, чтоб не сойти с ума.
Стихи мои, увы, остужены морозом -
В дремучем декабре так мало для души.
Не задавай, пожалуйста, безжалостных вопросов.
Не жди, но не забудь меня, не верь, но напиши.
Хребты материка упрятаны в потемки,
Избавлены ветра от пыли и гнильцы.
Да здравствуют советские спецы по ледосъемке,
По гидро-мудро-метрии, и прочие спецы!
Мы, видимо, уже почти аборигены -
Устойчивы в быту и на ногу легки.
Меню у нас моржовое, и у радиста Гены
Вот-вот уже прорежутся моржовые клыки.
Заводится движок с четвертого захода,
Танцует на ключе озябшая рука.
Ну, что ж, у нас на острове нормальная погода,
И почту в этом веке подвезут наверняка!
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ
Что это за море света? Что за раскаленный след?
Это середина лета. Это середина лет.
Это не дается даром. Это опаляет ум.
Это ли не Божья кара? Это ли не Кара-Кум?
Это задается свыше, и где-то на закате лун,
Может быть, и ты услышишь золотую песню дюн.
Более голимой голи не увидишь никогда.
И только перекати-поле катится туда-сюда.
И уже не малолетка бродит там один юннат.
У него в реке планшетка, кружево координат.
Вне координат Декарта ждет его одна мамзель,
Но то ли устарела карта, то ли устарела цель.
Не вина Декарта - устарела карта,
А может, устарела цель...
Карта хороша - но бита. И сегодня у него,
Окромя теодолита, ближе нету никого...
А ему легко на воле, да одна беда - года,
Словно перекати-поле, катятся туда-сюда.
Хорошо на воле - перекати-поле
Катится туда-сюда.
Проживет и не остынет он, наверно, лет до ста.
Для кого пуста пустыня? У кого душа пуста.
И к его последней боли лягут не букеты роз -
Только перекати-поле, верный и любимый пес...
Песенка железнодорожного зайца
Фонари отмаячили редко.
Буферами ударил состав.
И уже обнажила соседка
худосочный коленный сустав.
И уже к перезвону бокала
приобщился граненый стакан...
Ты вбежала на площадь вокзала,
я подумал... подумал-подумал,
я подумал - и дернул стоп-кран.
И как будто бы стужей подуло,
потянуло набросить пальто...
Видно, я неудачно подумал,
ну а дернул - и вовсе не то!
В ожидании нежного взгляда
я сиял, как бубновый валет.
Ты вошла, как исчадие ада:
- Предъявите, товарищ, билет!
Это было на станции Орша.
Я имел небывалый позор!
Оказалось, что ты - ревизорша,
и дружок у тебя - ревизор.
Вы меня прихватили на пару
(ревизоров обычай не нов!) -
напугали соседку Тамару,
растоптали порожнюю тару,
отобрали штаны и гитару -
и куда я теперь без штанов!
Про охоту
Занимается заря. Добрели до сентября.
По полям и перелескам затрубили егеря.
Из души, из самых фибр изливается верлибр
Про охоту по болоту, про двенадцатый калибр!
Ох, не зря горит заря! Нам идти на глухаря -
Не по тушу, не по душу - это нам до фонаря!
Нам глухарь как таковой больше нравится живой,
Вот и пусть себе гуляет под Рязанью, под Москвой.
А когда от куража мы и жахнем из ружжа -
Исключительно постольку, чтоб его не ела ржа.
Для сугреву накатив популярный реактив,
Мы ли песню не затянем? Али мы не коллектив?
Тянут песню кореша, мелодически греша.
Но на этой паутинке верлибрирует душа.
Я себя уговорю не скучать по глухарю,
Но возьму тебя с собою - и скорее на зарю!
Рыба любит глубину,
выбираю слабину.
На дворе стоит суббота,
червячок идет ко дну.
Червячок не пустячок -
он востер на язычок!
Отчего же, отчего же
нЕйдет рыба на крючок?
Нейдет окунь, нейдет лещ -
удивительная вещь!
Поплавок - на что проныра! -
затаился, будто клещ.
В роще ропщут соловьи,
а здесь стоят друзья мои:
слева лекарь, справа пекарь,
и общественник ГАИ.
Здесь живется без затей -
ни сословий, ни мастей!
Ни наплыва негатива,
ни иных премудростей.
Здесь особая межа -
льется время, не спеша,
и существенно мягчает
заболевшая душа.
Но вот разносится: "Ура!
Позовите доктора!
Щука клюнула на руку -
ампутировать пора..."
А ты не стой, как неродной -
грех не выпить по одной
за поклевку, за сноровку,
за удачный выходной!
Валерий Ременюк
Шумела Сиома
Шумела Сиома,
Жара нас сводила с ума,
Но без дороги шагали ноги
И пелась песенка сама:
"Варзоб, Душанбе,
Даешь тройку-бе!
Даешь - не даешь -
Уходит в горы молодежь!"
Среди озер и гор
Гитары звучит перебор.
И, если надо, Шахерезада
Всегда поддержит разговор!
Про край за рекой,
Где рай и покой,
Снега голубы,
Как жемчуга Али-Бабы.
Аллах не при делах,
Когда парварда на столах.
Сидит за чем, не замечаем:
Не то Аллах, не то феллах!
Начни от зари, свой путь протори
В тот край голубой,
Где мы так молоды с тобой!
То снег у нас, то дождь...
- Чего ж не поешь, молодежь?
- Да мы бы гожи, да молодежи
Под наши рожи не найдешь!
Пора, брат, пора
Вязать дюльфера!
Прощай, Сиома,
Пока не кончится зима...
2003
Зимний пейзаж
Дрожат сограждане, скуля,
и ртуть от ужаса ужалась.
До абсолютного нуля
Уже и шага не осталось.
Какая выдалась зима!
Какие черные картины! -
Плывут остывшие дома,
Как ледяные субмарины.
Смакуя старое "Клико",
Перемежаемое грогом,
Ты думал, космос далеко,
а он, как видишь, за порогом.
Из галактических глубин
ужо задуло, так задуло! -
Заледенел гемоглобин,
Уже неделю нету стула.
Боится метео сказать,
Что нас назавтра ожидает...
Сегодня минус тридцать пять -
А как бодрит и возбуждает!
Поймав отчаянный кураж,
зима нажала на педали.
Увы, зовется сей пейзаж
"Картина Шишкина "Не ждали"...
Но называется пейзаж -
"Картина Шишкина "Не ждали"!