|
|
Вспомню милые березки, Вспомню девицу-красу. Здесь, в Чечне, нигде не встретишь, Ты такую красоту. Не найдешь нигде поляну Холод чистого ручья. Только мутные арыки, Пыль. Каленая земля. Припев: А за границей блокпоста, Треснет веточка куста, Сердце екнет, глаз напряг, Пот пробьет. Только б пуля злого "чеха", Пролетела б, не задела. И молюсь, чтоб не заклинил пулемет. А лесами и полями, Перед горами вблизи Протекает мутный Терек Перебурканный в крови. Ну а дома, ну а дома, Дома матушка Двина, Широка, раздольем дышит, Словно в сказке берега. Припев: Пролетят деньки, промчатся, И вернемся мы домой. Там жену с детьми обнимем, Встретит город наш родной. Краше нет, милей на свете, Чем родная сторона. Только часто разлучает Нас проклятая война. Припев:
Я влюбился в девочку однажды, Было это в школьные года. И, наверно, с ней хотел быть рядом каждый, Каждый парень с нашего двора. Припев: Ах, Иринка, милая Иринка! Столько лет прошло, но помню до сих пор, И стоит перед глазами, как картинка Твой игривый, лучезарный взор. А её походка - это надо видеть, А фигурка - в словах не описать! Не хочу других девчонок я обидеть, Но им, всем вместе, с ней рядом не стоять. Припев. Я в любви решился ей открыться. "Будь, что будет!" - думал вновь и вновь. По ночам она мне стала даже сниться. Вот что значит - в жизни первая любовь! Припев На мои слова ответила: "Всё знаю, Но люблю другого, ты меня прости. Я тебя прекрасно понимаю. Но прошу тогда и ты меня пойми". Припев.
Июль, июль, опять жара. Пришло мне приглашение. Соседка Ленка позвала к себе на день рождения. Она раскрыла свой секрет, не всем, а лишь друзьям: "Мне стукнет девятнадцать лет, я буду рада вам". И вот собрались ровно в пять, расселись все за стол, Чтоб настроение поднять, 'приняли' грам по сто. Я речь в честь Ленки произнёс, раздался рюмок звон. И ей в подарок преподнес с цепочкою кулон. А дальше тост за тостом шёл, сходили покурить, И вновь залезли все за стол, чтоб выпить, закусить. Но тут пришёл её отец, так посмотрел на нас, Мы поняли, что всё, конец, настал разлуки час. Решили к озеру шагать, чего стоять на месте? Там день рожденья продолжать, в укромном месте сести. Пришли, уселись: красота, кругом цветёт малина. Полно закуски и вина. К нам подошёл мужчина Он предложил всех нас заснять, зафоткать это дело. Но стал , внезапно, вдруг орать, что линза запотела Не так сидите, не туда и смотрите все криво. Что фото выйдет ерунда, а вместо рожи - слива. Вот дальше помню смутно я, мелькали чьи-то лица, И как 'дополз' до дома я, никак не мог врубиться Июль, июль, была жара, эх кваса, мне бы, бочку! В тот день нажрался как свинья, на этом ставлю точку. Точка, точка, запятая, было бы спокойней жить. Жена всё утро ходит злая, и лучше б мне тогда не пить.
Приехал Лёха погостить, в деревне бабку навестить, И следом "первача" на грудь принять. По тихой улице идёт, лишь где-то там петух орёт, Чего орать? Едрить твою мать! А на дороге бык стоял, давно чужих он не гонял, А Лёха и не мог об этом знать. Как дальше было - расскажу: загнал он Лёху на сосну, Пришлось на помощь звать, едрить твою мать! И где-то через полчаса хозяин этого быка, Сумел его от Лёхи отогнать. В итоге, порваны штаны, остры сучки у той сосны, Приехал в гости, блин, едрить твою мать! Добрался Лёха до избы, бабуль заштопала портки, А дед в стакан стал самогонку наливать. И так, родная, враз зашла, забылся бык и та сосна, А плевать, едрить твою мать! Потом попариться пошли, чуть спьяну баньку не сожгли, Решили сдуру самогонки в печь поддать. Не думали они тогда, что рухнет печка, вся труба, Ядрен запал, видать, едрить твою мать! Я долго мог бы говорить: не следует так много пить, Примеров привести и рассказать. Но это только лишь слова, своя у вас всех голова, Но меру надо знать, едрить твою мать!
Я - Архангельский пацан и почти везде бывал, Видел море, пляж и горы. Но нигде не замечал, кто бы так гостей встречал, Как умеют наш народ, поморы. Если к нам ты попадёшь, в зимний месяц, да в мороз, В ресторан сходи: там водка, виски. Встретят радостно тебя, словно ты им всем родня, Дорогой для них и самый близкий. Что покушать - не гадай, смело закусь выбирай, Есть и сёмга, и налим. В воскресение не спи, рынок наш ты посети, И купи жене оленьи пимы. По прибытию домой, ты вручи подарок свой, Для жены ведь он - сильней награды. Так что, в северный наш край, снова в гости приезжай, В нашем городе гостям мы рады.
Я маме милой написал письмо О том, что как я без неё тоскую Как в детстве я выглядывал в окно С работы, с нетерпеньем, ждал родную. Она теплом своим меня всегда, И защитить могла и успокоить. А если и шалил я иногда, То так, немножко, чтобы не расстроить Я руки помню тёплые её, Как гладила по голове меня так нежно В тот миг мне было на душе легко И жизнь тогда казалась безмятежна. Я маме милой написал письмо О том что как я без неё тоскую Вот только мамы нет уже давно И лишь во сне я вижу как живую.
Я друга в гости позову и стол накрою, Мы вспомним с Вовкой, как в Чечне на блокпосту, Стояли, мокли под дождём ночной порою, Курили молча сигареточку одну. И думали тогда мы с ним о доме, О женах, детях, что остались вдалеке. Сверкали вспышки взрывов на востоке, И гулким эхом отзывались в тишине. А поутру, когда жара опять настала, Колонна танков по дороге мимо шла, И мы с Вованом настрадались, ох немало, Глотая пыль, что та колонна подняла. И гул стоял, что вся земля дрожала, Такое не увидишь в страшном сне, Но вот прошла и где-то там пропала, И словно призрак, растворилась вдалеке. Промчались дни: мы с Вовкой снова дома, В любимом городе, среди своих родных. Пусть лучше так, и рядом наши жёны, Чем ночь, блокпост, да сигарета на двоих. Но, если честно вам сказать, бывает, снится, Зовёт и манит нас проклятая Чечня, И никому не в силах объясниться, Но тот, кто был там, поймёт наверняка.
Я вернулся домой, и встречают меня у калитки, Постаревшая мама и отец с сединой на висках. Вот стою перед ними, от дождя весь промокший до нитки, Слышен шелест листвы, и слеза накатила в глазах. Вы простите меня, не писал я вам писем так долго, Вы простите за то, что я сын непутёвый такой, Прошагал много вёрст, но нигде никого я не встретил, Кто бы ждал и хотел моего возвращенья домой. Я войду в отчий дом и вдохну запах, с детства знакомый. Запах хлеба, любви, кваса и молока. Где бы вы ни бывали, и какой бы не шли вы дорогой, Возвращайтесь домой, возвращайтесь в родные края. Я вернулся домой, и встречают меня у калитки, Постаревшая мама и отец с сединой на висках. Вот стою перед ними, от дождя весь промокший до нитки, Слышен шелест листвы, и слеза накатила в глазах.
К нам, в нашем детстве, в школу ветераны приходили, И говорили: "Вы не ведали войны. Под пулями в атаку не ходили, Не представляете, что испытали мы". Увы, не знали эти старые солдаты, Как ошибаются они в словах. И в наступившем семьдесят девятом Мальчишек первых смерть найдёт в горах. В горах Афгана, где то зной, то холод, Их души растворятся в небесах. Домой придёт, в родной их город, Груз "двести" в цинковых гробах. А позже подрастающая смена, Им тоже выпала судьба в войне, Смотреть на жизнь через кресты прицела, В забытой Богом, проклятой Чечне. Нас, в нашем детстве, в школе ветераны посещали, И говорили: "Вы не ведали войны", Но в тот момент совсем не представляли, Что многих нас переживут они...
Как хорошо в России быть! Как хорошо в России жить! Как хорошо, да поутру, опохмелиться. И выпить кружечку пивка, но это только для рывка, Чтобы с зелёным змием наповал сразиться. Ещё ведь в древние века, когда ловить шли мамонта, Перед охотой племя собиралось в круг. Плясали с песней до утра и напивались у костра, До состояния похожее на труп. К примеру, рыцарей возьмём, вот эти пили даже днём, И, извините, не с гранёного стакана. Ведро вина в себя залив, на лошадь тело погрузив, Бренча доспехами, захватывали страны. А вот индейцы, эти да, про спирт узнали лишь тогда, Когда Колумб открыл Америку с братвою. Он хитростью их победил, всех разом спиртом угостил, С тех пор пропитаны все "огненной водою". А на войне, ну, в те года, когда фашистов лезла тьма, Солдаты наши ведь сражались до конца. Но прежде чем идти на бой, сто грамм "наркомовской" родной, Не забывала Партия налить бойцам. В милиции, там тоже пьют, но капли мимо не прольют, Тут глазомер настроен точно, словно в тире. И хоть ругает их порой народ Российский наш родной, Ментов трезвее ни найдешь нигде ты в мире. Так вот, подводим мы итог: навис над нами страшный рок, Не оттого конечно, что кругом все пьют. Боюсь я только в этот час, вдруг спирта кончится запас, И мировой истории придёт каюк.
Раньше жил на белом свете, Одиноким я, как пёрст. Обходил вопрос с женитьбой, Аж за семеро я вёрст. Думал, лучше холостым быть Ну зачем мне та семья? Дети, тёща и скандалы, Это всё не для меня. Уважал свободу в жизни, Независимость свою. Я в любое время суток, Мог пойти, к кому хочу. Навестить подруг любимых, Щедро лаской одарить, А потом в кабак заехать, Чтобы там пивка попить! Эх! Но однажды, помню, было Это раннею весной. Щебетали птицы в небе, Пролетая надо мной. В парке музыка играла, Ветерок ласкал меня, На скамейке, в платье белом Вдруг её заметил я. Друг на друга посмотрели, И без слов всё понял я: Мне никто другой не нужен, Вот, она, любовь моя. К чёрту всю свободу в жизни! Независимость мою! Так жену свою я встретил, И одну её люблю. Раньше жил на белом свете Одиноким, я, как пёрст. Обходил вопрос с женитьбой Аж за семеро я вёрст. Думал, лучше холостым быть Ну зачем мне та семья? Как тогда я ошибался! Как не прав тогда был я!
Который день жена ворчит с утра: "Пора менять наш унитаз тебе! Вон, у Петровых, из квартиры номер два Давно всё куплено и даже есть биде". Припев: Какая разница, что видит задница Когда орлом сидишь ты на горшке? Какая разница, что там, под задницей? Ведь всё равно в тот миг тебе и мне. А Иванов в квартире номер пять Ну, тот, что залил весь подъезд. Да у него ещё жена такая дура, И то купил на днях себе клозет Припев. Вчера я видела знакомую свою, Ну, помнишь, Люську, что нажралася в гостях, Сантехнику она достала финскую, Счастливая, зараза, ходит вся! Припев. Ну, всё, я больше не могу, Поставлю, блин, ей завтра унитаз. И привяжу верёвкою к нему. Пусть до утра сидит и выпускает газ. Припев.
Не ходите, девки, продавцом работать, Ой, не ходите, девки, я вам говорю, Целый день продукты, овощи да фрукты Там вы, девки, сгубите молодость свою. Не ходите, девки, учителем работать, Ой, не ходите девки, я вам говорю. Нынче в школе детки, ох те ещё конфетки, Там вы, девки, сгубите молодость свою. Не ходите, девки, водителем работать, Ой, не ходите, девки, я вам говорю. Нужно спозаранку всю жизнь крутить баранку, Там вы, девки, сгубите молодость свою. Не ходите, девки, кондуктором работать, Не ходите, девки, я вам говорю. Продавать билеты перспективы нету, Там вы точно сгубите молодость свою. Не ходите, девки, в милицию работать, Не ходите, девки, я вам говорю. Здесь начальство злое, и вам не даст покоя, Здесь вы девки, сгубите, молодость свою. Лучше выходите, замуж выходите, Выходите замуж, я вам говорю, Мужа уважайте и детей рожайте, Вот что вам советую и о чём пою.
Приземлились утром мы, аэродром встречает нас, Приземлились в том краю, где война идёт. И походным маршем, в Карабах Нагорный, Мы идём колонною, всё вперёд, вперёд. По пути встречаются беженцы бездомные, Разорёны кладбища, горе и беда. КПП военные и глаза бездонные, Это называется гражданская война. Прошу вас, люди, перестаньте воевать, Не надо, люди, друг друга убивать. Услышьте, люди, голос разума в ночи Мы все - лишь дети матери-земли. Вот семья, была и нет, только двое сын, отец И за что погибла мать, братья полегли? И стоят в вдвоём они, у могилок, у родни И клянутся смертью заплатить за смерть. Прошу вас, люди, перестаньте воевать, Не надо, люди, друг друга убивать. Услышьте, люди, голос разума в ночи Мы все - лишь дети матери-земли.
Как-то раз сын подходит к отцу, Говорит: "Расскажи ты мне, папа, Расскажи, как ты ездил в Чечню? И как там воевали ребята? Расскажи, что такое война? Что там было, и как вы там жили? Как стреляли по вам снайпера? И как ночью в разведку ходили?" "Что сказать тебе, сын мой родной? Было страшно, тебе врать не стану, Вспоминал я тебя, мальчик мой, Целовал я во сне твою маму. И шептал, ты спаси, сохрани, Обращаясь, я мысленно к Богу, Крестик твой прижимал я к груди, Тот, что ты подарил мне в дорогу А когда взвод вступил в страшный бой, Вдруг нарвавшись к утру на засаду, Думал, всё, не вернёмся домой, Не смогу я обнять твою маму. И на руки тебя не возьму, Дорогого мне человека, Но пришли на подмогу друзья, Враг разбит, и за нами победа. Ты прости, что ругаюсь в сердцах, Но, как вспомню ребят, что погибли, Что остались лежать в тех горах, Ничего не видав в своей жизни. Ты хотел всё узнать про войну, Как мы там воевали и жили, Я на это, сынок мой, скажу, Что в войне смерть и кровь только были".
Отгремели выстрелы, речи в память сказаны, Опустили медленно гроб на само дно. Мать, отец застыли, словно цепью связаны, Не придёт со службы сын, не войдёт он в дом. И могилку свежую всю цветами устлали, Розами колючими, алыми как кровь, Православный крест ему друзья его поставили, Помянули молча, да и налили вновь. Ближе к вечеру с поминок все ушли домой, И только свет гореть остался, да тишина кругом. А с фотографии смотрел на них любимый сын родной, И слёзы тихо капали у матери с отцом. Утром рано поднялись, чтобы могилку навестить, Старушка-мать спешит к сынку, зовёт идти отца. Страшнее в жизни нет судьбы - своих детей, да пережить И оставаться лишь одним до самого конца. Сколько их, таких, как он, полегло в чужом краю? На вопрос такой теперь не найти ответ. Сколько тысяч холмиков, да по земле Российской, Выросло на кладбищах да за десяток лет?
Наступила ночка, звёздочки зажглися Месяц светит тонкой полосой, Стелется дорожка, поднажму немножко Возвращаюсь с рейса я домой. И мелькают мимо вешки километров, Фары освещают путь в ночи, Ты прости, родная, что часто уезжаю. Потерпи, прошу и не грусти. А когда вернусь я, ты истопишь баньку Знаешь, что уставши буду я Веничком попаришь и чайку заваришь, Скажешь - заждалася я тебя. Много повидал я в рейсах "дальнобойных", Много испытаний я прошёл, Замерзал, бывало, и страдал немало Но Камаз, родной, вперёд я вёл. Наступила ночка, звёздочки зажглися Месяц светит тонкой полосой Стелется дорожка, осталося немножко Вон, за поворотом, дом родной.
Однажды ручку в руки взял и пару строчек написал О наших доблестных бойцах отряда. Один качёк, другой сачок, вот банщик с тазиком, Витёк, А вот Арюткин Вадик: тот, что рядом. Олег, наш снайпер, молодец, он в это деле "дока", спец Таких бойцов округа не видала. Он "СВД" боготворит, лелеет, чистит, с ней и спит, Была б жена бы рядом - точно ревновала. А то такой ещё есть фрукт, "Гунявый" все его зовут Боец-звездец, таких я не встречал Вот солнце светит - он ворчит, вот дождь идёт - он всё бурчит, Врагу б такого я не пожелал. Волконский Вова, он у нас по родословной "цельный" князь, Хотя и врет, бывает, часто, как сам Троцкий. Улыбка вечно до ушей, рот хоть завязочки пришей. Как пел в своих когда-то песнях нам Высоцкий. Спецов в отряде много есть, психолог, доктор, всех ни счесть, Я вам о докторе, скажу, я знаю. Мужик, что надо, лечит всех, и выпить с ним, скажу, не грех, Таких людей всегда, по жизни, уважаю. Ну а психолог тоже свой, хотя, как спец, он никакой, Ему до доктора, как раком до Китая. Отчёты, графики строчит, о чём-то думает, молчит Ну я балдею, блин, профессия какая! О многих мог бы рассказать, о многих мог бы написать, Но время нет, пора в наряд. Наш командир, почти отец, в своём он роде, тоже спец, Уже командует и строит весь отряд.
Весна наступила, зеленка пошла, И лето стоит у порога. Но знаю я точно, не наша она, Чеченская эта природа. Деревья покрылись все пышной листвой, Поля зеленеют без края. И гор красота, что стоят за рекой, Обман и опасно чужая. А ночь, я скажу вам, здесь очень темна. Темна и зловеща порою. По черному небу летят трассера, Подобно осиному рою. И часто разрывы гремям за горой. Вершины в ночи освещая. Своих сыновей не дождутся домой. Их матери, все проклиная. А лет через тридцать, обнявши внучат, Я вспомню деньки молодые. Наш взвод боевой и всех наших ребят, Они для меня, как родные. Давайте по стопке поднимем, друзья. За тех, кого нет с нами рядом. Нам скоро домой, а иначе нельзя, Вернемся обратно отрядом.
Есть в России нашей славный городок, Как-то раз приехал: разве знать я мог, Что останусь здесь, я со своей семьёй Будет для меня он Родиной второй. Припев: Вязники, Вязники - город небольшой. Полюбил тебя я, ты мне, как родной. Вязники, Вязники - городок простой. Люди здесь сердечные, добрые душой. По тенистой улочке в жаркий день пройдусь, Девушке красивой встречной улыбнусь. По Соборной площади прогуляюсь я, Может, повстречаются мне новые друзья. Припев. Речка Клязьма стелется, и горят над ней, Словно золотые купола церквей. Ой, земля ты русская, православная, Сердцу очень близкая Вязниковская! Припев.
Вот снова отрядом стоим у вокзала, И вновь на дворе расцветает весна. Не надо печалится, милая мама. Отец, не грусти. Обними-ка, жена! И поезд готов отойти от перрона. Родные собрались нас проводить На юг, на Кавказ, в Чечню путь-дорога, вы нас только ждите. Не надо грустить Погружены вещи, давно всё готово. Прощальный гудок разорвал тишину. Ещё обниму сынишку родного, и нежно прижму дорогую жену Секунды прошли, всё, что было - осталось. До встречи, родные! Прощайте, друзья! Всё дальше и дальше мы едем, ребята, всё ближе и ближе чужая земля. Вот снова отрядом стоим у вокзала, И вновь на дворе расцветает весна. Не надо печалится, милая мама. Отец, не грусти. Обними-ка, жена! Секунды прошли, всё, что было - осталось. До встречи, родные! Прощайте, друзья! Всё дальше и дальше мы едем, ребята, всё ближе и ближе чужая земля.
Закурил я сигаретку, ой, погодка - благодать. Вспомнил я девчонку Светку, как любил поцеловать Губки алые, как бантик, ой, медовые уста. Улетели те денёчки, не вернутся никогда. А глаза её такие, невозможно описать, Как озёра голубые, в двух словах не рассказать. Брови чёрные, дугою, слово молвит, как споёт, Только жаль, что лишь осталась, фотография её. В парке с ней гуляли часто, беззаботно и легко, На скамейке, у фонтана, пили мы любви вино. Где же ты теперь, Светланка? Где же ты, любовь моя? Потерялись, разбежались, половинки - ты и я. Закурил я сигаретку, ой, погодка - благодать. Вспомнил я девчонку Светку, как любил поцеловать Губки алые, как бантик, ой, медовые уста. Улетели те денёчки, не вернутся никогда.
Здравствуй, милая жена. Здравствуй, сын любимый мой. Мама, батя, - вот и я, Я с войны пришёл домой. И хочу обнять всех вас, Сердцу милых мне людей. Нет на свете никого Мне дороже и родней. Я налью в стакан вина, Помяну погибших там. Видно, им судьба дана, Не вернуться по домам. Здравствуй, милая жена. Здравствуй, сын любимый мой. Мама, батя, - вот и я, Я с войны пришёл живой.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |