...Ночь трётся о стены, как старый кот,
которому давно плевать, кто вернётся домой.
Бармен вытирает стойку так медленно,
будто сглаживает чужие грехи тряпкой из прошлой жизни.
Пианино кашляет ржавыми клавишами,
и каждая нота выходит со скрипом,
как дверь в квартире, где забыли выключить лампу.
Я прислоняюсь к стойке,
чувствуя, как город шепчет под кожей,
и думаю:
надо же, даже воздух здесь пьян не меньше меня.
Где-то под потолком висит чужая песня,
такая же потерянная, как пальто на гвозде.
Она просит тепла,
а получает лишь дым и чьи-то спешные шаги.
Я говорю сам себе:
если мир и катится к чертям -
то делает это с музыкой,
и это единственное, что спасает.
Бар закрывается.
Я допиваю тишину,
заворачиваю её в голос
и ухожу туда,
где рассвет всегда выглядит уставше,
как человек, который слишком много видел
и ни черта не понял.
[3/4, тусклый звук клавиш, микрофон близко к дыханию]
Я встал рано, потому что не спал.
Холодный пол, сигарета в кружке.
Сосед орёт про любовь,
как будто кто-то ему должен ответить.
[Пауза. Три аккорда, как вздохи.]
Я не знаю, что с этим делать.
Все слова давно пролиты,
а новые - не греют.
Музыка идёт через кости,
но не поднимает.
[Левая рука держит одну ноту, правая молчит.]
Я пытался написать про тебя -
получилось про себя.
И всё равно не вышло.
[Пауза. Один низкий аккорд.]
Пианино - единственное, кто слушает.
Иногда кажется,
оно понимает, что я уже кончился,
но всё равно ждёт,
пока я дойду до последней ноты.
[Тишина. Молоточки глохнут.]
[Куплет 1]
Вот и кончился дым от последней папиросы,
Стекло опустело, на дне только осадок.
Пальцы ищут аккорд, несовершенный и простой,
Чтобы вынести наружу этот тихий разлад.
[Куплет 2]
Рассвет за пыльным стеклом - как незаслуженный шанс,
Которым я всё равно не сумею воспользоваться.
Мы с тобой говорили на языке обещаний,
А теперь молчим на языке остывающей чаши.
[Аутро]
И этот проклятый...
Последний аккорд...
Он так и не прозвучал.
[Вступление - медленный джазовый бас, лёгкий щелчок барабана, пьяный саксофон где-то вдали.]
Если бы я был царём,
я бы отменил реальность -
оставил бы только тех,
кто умеет пить красиво и думать не по инструкции.
[Темп чуть ускоряется. Добавляются шаги, звон бокалов, гул улицы.]
Я бы ввёл налог на скуку,
запретил бы трезвые мысли после полуночи,
и каждому выдал по слову,
чтобы не мучились изобретением смысла.
[Музыка становится живее, с ленивыми клавишами, чуть кабацкий ритм.]
Дворцы я бы превратил в читальни,
где за вход дают стопку,
и если ты цитируешь Бродского не по бумажке -
тебе играет оркестр.
[Переход - лёгкое замедление, синкопа. Звук становится мягче, почти философским.]
Если бы я был царём,
я бы отменил вечность.
Сделал бы жизнь короткой,
но с повторами -
как пластинку, которую приятно слушать до хрипоты.
[Медленное угасание, блюзовая гитара, бас дышит ровно.]
Я бы подписал указ о свободе ошибок,
чтобы люди наконец перестали притворяться богами,
и позволили себе быть просто -
вдохом между строк.
[Финал - лёгкий аккорд на пианино, щелчок выключателя, тишина.]
А потом бы сам сложил корону,
налил себе и миру -
по одной.
И сказал бы:
всё, хватит управлять,
давайте наконец поживём.
[Verse 1]
Небо гасит окно, как сигарету в стакане.
Я говорю не тебе - темноте на диване.
Пальцы считают шаги на ребристой гитаре.
Тишина отвечает чем-то солёным и старым.
[Breath pause]
[Verse 2]
Всё, что звучит - не слова, а их тени.
Между аккордами остаётся дыхание.
Гитара дышит через паузы,
и каждая пустота знает свой ритм.
[Chorus]
Ты ближе, когда молчишь...
Ночь стучит одним и тем же мотивом.
Музыка играет не ноты, а расстояние между ними.
[Bridge]
Слова - это стук. Я переставляю звук,
чтобы остаться связан.
Один аккорд держится дольше, чем нужно,
и от этого всё ещё жив.
[Outro]
Стекло собирает свет.
Воздух гудит, как память.
Полшага - и хватит.
Остальное додумывает тишина.
[Intro, гитарный рифф, ламповый перегруз, 2 такта паузы - вход вокала]
[Verse 1]
Камень под кожей - держит тепло.
Пыль на сапогах - это всё, что прошло.
Я не искал, куда идти,
просто шёл, пока дышал.
[Verse 2]
Солнце в моторе, ветер во рту.
Железо живое, бензин как вино.
Каждый удар - это шаг домой,
и дорога знает имя моё.
[Chorus]
Живи, пока гудит земля.
Пока есть ток - играй, не спи.
Мы все под кожей - одна струна.
Мы все из жара и пыли.
[Bridge. гитарное соло - перегруз, бенд, пауза, возвращение в рифф ]
[Verse 3]
Всё, что сломал - вернётся звуком.
Всё, что простил - уйдёт с дождём.
Я подниму этот день руками,
пока в груди горит огонь.
[низкий регистр][близкий микрофон]
Купол без света... я слышу, как воздух готовит звёзды...
Проектор щёлкает тихо... будто подаёт сигнал к прикосновению...
Ты рядом не голосом - дыханием... и этого хватает, чтобы ночь согнулась внутрь...
[шёпот на согласных][чуть быстрее]
ЛожАтся точки на кожу... как карта созвездий без имен...
Мой шёпот идёт по орбите... и не называет причин...
Пальцы учатся молчанию... чтобы смысл не расплескался на пол...
Я держу тебя ближе паузы... чем слово способно держать...
[голос плотнее][подъём динамики]
Низ тянется снизу - как тёмная нота из сердца купола...
Струны на кромке стекла шуршат холодком...
Остинато заводит дыхание в ровный круг... 4 доли - как пульс, который понял, что делать...
Я не прошу ответа... я оставляю место для него...
Губы обходят высоту... и всё равно становятся теплее...
Твоё молчание - это звук... он держит меня на нужной длине...
[сброс][ближе, суше]
Сиденья пахнут бархатом... пыль летит, как краткие письма...
Я трогаю тень кончиками слов... не разрезая ночь на части...
Если дать этому имя - купол станет ниже...
Если оставить без имени - мы останемся в нужном масштабе...
[замедление][выдох длинный]
Проектор гасит последний луч... и слышно, как темнота крутится дальше...
Я кладу паузу между нами... она теплее любого ответа...
Не обещай... просто оставайся рядом с этой линией тишины...
Где я могу быть тише... чем твоё не-говори...
Я говорю в стекло... в запотевшее утро.
Следы пальцев сходятся, как улицы.
На подоконнике остаётся теплее, чем во мне.
Ткань пальто висит и медленно помнит плечо.
Ты не спрашиваешь ничего.
Значит, мелодия будет ниже шёпота.
Гармониум дышит сбоку - словно окно учится быть грудной клеткой.
Слова идут на полшага сзади... чтобы не наступить на твой след.
Кружка с недопитым - тёплая скобка на столе.
Вкус корицы цепляется за нёбо, как короткое имя.
Я ставлю запятую между губами и тишиной.
Она держится лучше, чем мы.
Каждая фраза - как ладонь под тканью.
Не дальше.
Каждый выдох - как дошедший не вовремя пульс.
Не громче.
На зеркале губы оставили цвет... без оправдания.
Там, где ты прикоснулась, день стал матовым.
Я держу голос внизу, как спичку, которая не разгорится.
Тепла хватает на одно имя и полслова.
Комната прикидывается кожей.
Радиатор считает минуты по рёбрам.
Я оставляю смысл в коридоре, чтобы не мешал шагам.
Возвращаюсь за ним позже... если успею.
Здесь нет бита.
Нет мелодии.
Есть только то, как ты не просишь.
И как воздух поддаётся, когда имя не называют.
Я говорю швам ткани.
Они отвечают натяжением.
Каждый стежок - как недосказанное "да".
Каждый прогиб - как "ещё"... которое не прозвучит.
Ты оставила на стуле тень колена.
Она держит форму лучше, чем память.
Я примеряю к ней свой голос - размер в размер.
И убираю... чтобы не помять.
Когда ты уходишь, пол становится длиннее.
Коридор растягивается, как обещание, которого не было.
Я складываю утро по сгибам, как письмо без адреса.
И кладу на подоконник... туда, где теплее, чем во мне.
[spoken:начало без музыки, пауза]
- мой кот давно стал собакой
не потому что лает
а потому что знает
где я вру
и где просто устал
[музыка: вступает контрабас, играет по два удара, баян держит аккорд на выдохе]
- раньше лежал на подоконнике
как память о том
что кто-то ждал
теперь у двери
как тот, кто проверяет -
вернёшься ли вообще
[труба тихо скулит, будто на кухне включился чайник без воды]
- он не орёт
не шипит
он просто смотрит
как будто он понял
кто из нас двоих
на поводке
[break: скрипка один раз режет воздух, потом тишина]
- мой кот давно стал собакой
а я - его хвост
который мечтает быть голосом
[fade out: скрипка, висящая на одной ноте, как лампочка на проводе]
[Verse 1]
Ты ставишь ночь на край стакана...
Голос тихий, как след на пыли.
Гитара шепчет шаги - не торопя,
и паузы держат нас ближе, чем ноты.
[Verse 2]
Дыхание режет воздух пополам...
Пол-аккорда хватает, чтобы поверить.
Я говорю не тебе - пустоте между словами,
она отвечает теплом дерева.
[Chorus]
Не подходи ближе...
Пусть расстояние поёт за нас.
Один и тот же мотив
держит сердце подвЕшенным
[Bridge]
Сними одну ноту - и станет слышно больше.
Оставь сильные доли пустыми.
[Outro]
Стекло собирает свет...
Мы заканчиваем раньше, чем должны.
[I]
Оставь дверь закрытой.
Здесь пахнет пылью и ключами.
На паркете - графит от моих мыслей,
растёртый пятками до серого дождя.
Ты дышала ровно.
Воздух щёлкал, как старый радиоприёмник,
ловя между станций
моё имя без согласных.
И был ли это я -
или тень от рубашки
на спинке стула?
[II]
Не трогай.
Тепло рассыплется, как гипс со стены.
Мне нужен сквозняк внутри ладони,
чтобы пальцы перестали помнить.
Я никуда не делся.
Я стал притвором -
плоской древесиной,
где выщерблен след чужого замка.
Ты слышишь капли?
Это не плач -
это время протекает через выключатель.
[REFRAIN]
Не считай мои шаги -
я стою на месте.
Меня просто разворачивает воздух,
чтобы голос не сорвался в оправдание.
Прощение звучит иначе:
как лифт, который долго не едет,
и пустой коридор
с лампой, моргающей после паузы.
[III]
Я бы остался,
если бы память могла резать ровно,
без сглаживания углов.
Только тогда я был бы видим -
в складке занавески,
в остывшем ободке чашки,
в пятне света, которое не двигается.
А не таким -
снятому статике подобным,
поздним и тихим,
почти совпадающим с тобой.
Комната ещё помнит её шаг... воздух держит тепло... я говорю не тебе... я говорю в пространство...
Шорох ткани на спинке стула... отпечаток ладони на стекле... голос идёт вдоль стены и возвращается тише...
Свет стоит на подоконнике... как забытая соль на губах... я не называю имён... чтобы не расплескать тишину...
Если прислушаться... слышно как воздух поворачивает ключ... и оставляет дверь приоткрытой...
Каждая фраза - как складка ткани... ... сердце запаздывает на полшага... ... жест звучит прежде... чем случится...
Я касаюсь слова краем дыхания... ... и не дотрагиваюсь до смысла... ... как до кожи через платье...
Паузы срастаются в пульс... 3-2-2... и снова 3-2-2... ... я считаю не цифры... а расстояние между ними...
Тёплая линия на простыне... след от молнии в темноте... ... всё происходит позже... чем произнесено...
Тяжесть на краю кровати... низ дышит глухо... тени сбиваются в одну...
Я поворачиваюсь... чтобы не сказать... и слышу как молния стягивает ночь до одного звука...
Губы учатся молчанию... гласная тянется в глубину... там, где воздух становится тяжёлым и ясным...
Если сейчас назвать это чувство... оно останется без тела... ... поэтому я говорю короче... и ближе к коже...
Кофе остывает на краю стола... свет стоит в запахе... и что-то похожее на присутствие...
Окно приоткрыто... ветер двигает пар... ложка отзывается глухо и замирает...
Я кладу слово на подоконник... чтобы оно остыло вместе с чашкой... ... и стало тихим...
Снаружи всё то же - машины, шаги, ветра... внутри - маленькая пауза... куда можно поставить сердце...
Она уже вышла... но в комнате задержался её шаг... ... и тепла хватает, чтобы не произносить конец...
[Slow 3/4, upright piano and bowed bass, dim light, hush between notes]
Пусть поезда дальше идут без слов.
Пусть звуки стучат, как дыхание в рельсах.
Там, где я был, остались огни,
но уже без лиц и имён.
[Pause - soft pedal, train hum under mix]
Я слишком долго ждал оправданий,
и теперь слушаю только металл.
Каждая шпала - как точка,
каждый стук - как да или нет.
[Guitar enters - slow, trembling, warm sustain]
Пусть поезда дальше идут без слов.
Мне хватит шума и света в окне.
Я не вернусь, я просто останусь
там, где заканчивается движение.
[Whisper outro - piano holds single note, distant bell fades]
Пусть поезда дальше идут без слов.
[Verse 1]
Ты говоришь шёпотом, но не мне - стене.
Она знает твой голос лучше, чем я.
Вино остыло, ночь переливается в бокале.
Я считаю паузы между вздохами.
[Verse 2]
Гитара хрустит, как старая кожа.
Звук медленно сходит на нет,
и я почти вижу, как нота
ползёт обратно в тишину.
[Chorus]
Не смотри. Музыка держится на том, чего нет.
Ты ближе, когда забываешь моё имя.
Пусть воздух дышит вместо нас -
ему не нужно оправданий.
[Bridge]
Половина аккорда - достаточно,
чтобы сердце поверило в смысл.
Слова пахнут дымом,
а тишина пахнет кожей.
[Outro]
Мы остались в реверберации -
я и то, что ты не сказала.
Я говорю в комнату... не в тебя.
Воздух ещё тёплый, как ладонь на шее.
Ткань шуршит - как если бы ночь читала шёпотом.
Слова лежат на подкладке... не касаясь кожи.
Ты не просишь ни о чём.
Это и есть ритм - когда не просят.
Бас двигается медленно - как колено под матрацем.
Пальцы считают складки на воздухе... как пульс, который опоздАл.
Грудь комнаты поднимается... опускается.
И я вкладываю слова туда, где у неё ребро.
Каждая строка - движение под подкладкой.
Каждое движение - жест, который прозвучал раньше, чем случился.
Я произношу имена вещей, не называя их.
Стол - просто удержание.
Стул - просто память о спине.
Окно - незастёгнутая мысль, под которой пахнет дождём.
Здесь нет мелодии. Нет бита.
Есть только то, как ты ничего не просишь.
В этой пустоте - точная геометрия.
Как защёлка, не закрытая до щелчка.
Я ставлю запятые там, где ты разворачивалась.
Каждая - как складка на платье, за которую никто не тянет.
Время идёт боком, чтобы не задеть плечом твой след.
Голос держит расстояние - как пальцы внутри ткани... не дальше.
В комнате пахнет шагом, который уже ушёл.
Я произношу тишину, как пароль из трёх звуков.
Первый - каблук.
Второй - вздох стула.
Третий - тишина перед молнией... самая длинная.
Ты не спрашиваешь, где я.
Я - между словами, в швах воздуха.
Где ночь накинута на кровать - не спадает, просто согревает.
Где голос касается внутренней стороны твоего платья... и остаётся снаружи.
Слова должны сидеть тихо, как булавки на ткани.
Пусть каждый слог - как медленный укус света.
Пусть каждый выдох - как ладонь, которой некуда спешить.
И пусть бас запомнит твой вес лучше меня.
Когда дверь уже холодная, комната всё ещё тёплая.
Я говорю ей... про тебя.
И комната кивает складками.
И тишина застёгивает нас - не до конца.
Ночь идёт вместе с поездом.
Я сижу и слушаю, как стучит время под сиденьем.
В окне мелькают огни, кто-то гасит звёзды спичкой.
Стакан качнулся - и в нём дрогнула вся моя биография.
Пусть поезда дальше идут без слов.
Пусть стук железа заменит лишние ответы.
Я поднял стакан - поезд стал чище звука.
Мир качнулся, будто Бог проверял баланс.
Я хотел сказать тост, но слова осели, как осадок.
И только стук под сиденьем считал за меня молитву.
Проводница спит, мир шуршит, как чек на билет.
Кто-то где-то плачет - это не моё дело.
Пусть поезда дальше идут без слов,
пусть рельсы бьют - я слушаю, как бьётся город.
Застопервый километр
меня не ссылали - я сам пошёл.
Город устал врать, что живой,
а я устал слушать.
Здесь нет начальников и законов,
только снег и собаки на перекрёстках.
И кажется, мир всё понял:
не спрашивает, кто я,
и не делает вид, что помнит.
Я пью не за волю, а чтоб стало тише,
чтоб мысли не толкались в груди,
как пассажиры в троллейбусе без маршрута.
Иногда думаю - может,
вся наша жизнь и есть отсрочка.
Кому - на счастье, кому - на честность.
А мне вот достался город,
где каждый вдох - как исповедь.
Застопервый километр
никто не поедет из любопытства.
А я останусь -
чтобы не мешать времени
идти без меня.