- Аллея Славы в городе-герое
Одессе начинается двумя братскими могилами подводныхлодок типа "Малютка".Одно захоронение - символическое.
* * *
Мой Гимн
Штурмую не Эльбрус, не Шхельду, не Корону -
Свою штурмую жизнь, беру за пядью пядь.
И вижу как летят безудержно по склону
Кто в жизни не сумел опору отыскать.
Нетрудно проследить, к чему ведёт паденье, Шагнувший в пустоту - остался там навек.
Я загоняю крюк в судьбу свою до пенья,
И каждый мой зацеп, конечно, Человек!
Норильск и Абакан, Одесса и Курилы -
На широте одной - душевной широте!
Везде мои крюки надежные, как "Илы",
Хотя среди китов раздолье мелкоте.
А что там надо мной - не видно, хоть ты тресни, Вершина в облаках, на ней, наверно, снег...
Но спать мне не дают, в ночи рождаясь, песни,
И значит, ночь - не Ночь,а временный ночлег.
А если он придёт, тот самый "крайний случай",
А если на меня гора имеет зуб,
Со мной мои друзья - титановые крючья,
И ты, моя Любовь! Часть тела - ледоруб!
Напомнят мне не раз, и кстати, и некстати,
Как сам не удержал чужих надежд плечом.
Не бойтесь, не забыл, тащу своё проклятье,
Живу не под Луной - Дамокловым мечом...
И всё же - не Эльбрус,
не Шхельду,
не Корону,
Свою штурмую жизнь, беру за пядью пядь.
И я не улечу по жизненному склону,
Мне, слава Богу, есть что на Земле терять!
* * *
Опозоренное оружие
- Восстание воркутинских лагерей
бьло подавлено с воздуха штурмовиками Ил-2...
Восстание воркутинских лагерей
бьло подавлено с воздуха штурмовиками Ил-2...
Опозоренное оружие.
На Воркуту идут
Рабы страны Советов.
Так что в набат не бьют
Горластые газеты... ?!
Там пропасти болот
Заглатывают танки.
В тылу война идет,
Хоронит наш народ
Своих святынь останки.
Мне показалось?..
"Ил"-
Припал к земле и плачет.
И крылья опустил,
Как-будто звезды прячет!
И все бежит, бежит...
По-птенчески... Неловко...
Мотается... Дрожит...
Да что я заблажил?!
Обычная штурмовка!
Но как забыть о том
Мальчишке непутёвом,
Что бредил Спартаком...
И бредил Пугачёвым...
Теперь свои мечты
На карте он отметил.
В районе Воркуты
Расставлены кресты.
Он в детстве только бредил!
Он был и фронт, и штаб,
Он шёл в огонь и в воду.
Он звонким словом "раб"
Обозначал свободу!
Но. детство напитав,
Осталось в книгах братство.
И он, свободным став,
/Как требовал Устав/,
Назвал "свободой" рабство!
Как выжить - и как жить,
Кто вправе - кто не вправе,
Как Родину любить,
Все это есть в Уставе.
Уходит в небо "Ил",
Привычно поднатужась.
Уходит в дальний тыл,
Уходит в край могил
Бронированный у ж а с ..!!!
...Мы все одной судьбы...
И ты бы, друг, и ты бы
Вздымал бы на дыбЫ,
И вздёргивал на дЫбы!
И совесть бы связал,
Оправданный присягой,
И верность доказал,
Выплёвывая залп
В отбросы ВОРКУТЛАГА...
Я не схожу с ума...
Я даже сплю отменно.
Вот и моя война
Причислена к "священным".
Тот штурм я не забыл,
Уже идя с маршрута,
Мой безотказный "Ил"
Мотор остановил...
Я спасся с парашютом...
1989г.
* * *
Первая любовь
- Когда говорят о всех красках и прелестях Черного моря, никогда не упоминают, что целое море гибнет, отравленное сероводородом...
Расскажу вновь и вновь Про вторую любовь. И про третью,.. И про остальные. А потом запою И, глядишь, утаю Кто шептал о любви мне впервые. Кто меня целовал У причудливых скал, При Луны фантастическом свете. Где познал я тоску... Где бродил по песку За кулисами тысячелетий... Я дельфином взлетал На дымящийся вал. Я парил в облаках пены мягкой. Налетавшись, без снов Засыпал между слов, Как щенок рядом с доброй собакой... И меня обошло Мутноглазое зло, Спасовав перед доброй громадой. Но, укрывшись на дне, Зло хрипит о войне, Наливаясь там силой и смрадом. Я теперь слово "жить" Понимаю - "платить". Даже детство прошло не бескровно. Сернистый водород Море Черное жрет! И меня вместе с ним, безусловно... Гадость, ложь, клевета - Всё стекает сюда, Отравляя соленую бездну. Здесь уже не найдут Корабли свой приют... Их тела растворятся, исчезнут. Я вернулся, смотри, Весь истлевший внутри... Так давай постараемся выжить! Мой солёный колосс... Мой простреленный пёс, Не ласкает мне ноги. а лижет...
* * *
Пёс Федо 14 лет встречал невернувшегося хозяина
- Псу Федо поставлен памятник
Не тот..не тот...чужой и этот. Всё... Сипло крикнул паровоз. И медлит проводник с ответом, - Он будет завтра... правда... пёс. Да, да, конечно, завтра, знаю, А ты что плачешь, человек? Не оскорбляй, не негодяй он! Он добрый... Вот и первый снег. Не надо звать меня с собою, За кость - спасибо. Добрый путь. Да! Встретишь парня с бородою, Скажи, что жду я, не забудь... Шум поезда в ночи стихает, Пора идти искать ночлег. Я без хозяина встречаю Уже четырнадцатый снег. В его ладонях морду грея, Я остывал от жарких драк. И были мы вдвоём сильнее Любых невзгод и передряг. Мной были биты все собаки, Не понимая ничего. Они за кость бросались в драки, А я сражался за него! Я, дьявол, был их всех добрее. Вот это вряд ли им понять. Я знал тепло руки на шее, Я знал, ЧТО можно потерять. Табу протестовало слабо На визг щенячий с языка - Когда по-братски жала лапу Его хозяйская рука. Казалось -длились месяцами Часы разлуки,дней куски. Им предстояло стать годами... А значит- Вечностью тоски. Мы с ним встречались у вагона, Я растекался на груди. ...И вдруг - на полотне перрона Он появился не один. Мой нос ошпарило духами, Наверно, вылила флакон... Но я стерпел, ведь с ней хозяин. - Какая гадость! Пошел вон! ...Как, это мне?! Чем заслужил я? А, впрочем, знаю в чем мой грех, Под злобой кроется бессилье, Он страшен, слабый человек! Но друг не зря зовется другом, - Послушай, милая, заткнись! Она сочла, что это грубо... Домой вдвоем мы поплелись. А утром проводил его я На ненавистный мне перрон, И стало больше на изгоя В тени навеки черных крон. Нет, мне не страшно ставить точку, Но прочь, стервятник, не кружись! Надежда мне даёт отсрочку Кончать спектакль с названьем "Жизнь". Она толкает каждый вечер Плестись, и падать, и вставать. К перрону нашей долгой встречи, Обещанное "завтра" ждать... Что, человече, оглянулся?.. Один в толпе, как лунь, седой. Ты что, чудак?.. С размаху ткнулся В грязь на колени предо мной. И голос мне знаком. Откуда?! Не голос - стон! Мольба веков... - Ты ждал!? Какой же я Иуда!!! И память рвется из оков. Привстав на непослушных лапах, Не сознавая, что - нашел! Я падаю в любимый запах, Я знал, я верил - ты пришел!
* * *
Поэма причастности ч.1
ПОЭМА ПРИЧАСТНОСТИ
1
Ах, Россия, Россия, -
На плакатике голубь.
Что нас в горы чужие
Затянуло, как в прорубь?
Что вдруг стало нам нужно
Брать кого-то на мушку
За твоей самой южной
Точкой - крепостью Кушка?
Кушка... Школьные дали,
Горы в утреннем дыме...
И о ней не мечтали
Мы... Но знали хоть имя.
Хоть считались как с фактом.
...А что дальше к Кабулу -
Это всё от нас как-то
Вообще ускользнуло.
2
Это даже и странно.
Ведь, любя всю планету,
Мы судили все страны
Так и эдак... Лишь эту -
Ни вовсю не честили,
Ни добром поминали.
Просто так - упустили.
Будто вовсе не знали.
Занимались не ею
Мы - на Запад глядели:
Хоть в хмелю от идеи,
Хоть оправясь от хмеля.
Обо всем говорили.
Чтоб о ней - не бывало.
3
...А теперь перекрыли
Все ее перевалы.
Чтобы впредь кто угодно,
Хоть по праву рожденья,
Здесь не шлялся свободно,
А просил разрешенья.
И чтоб мы разрешали -
При доверии к цели.
Чтоб нам тут не мешали
Делать что нам велели.
Чтоб смирялась стихия
Перед волей Державы,
Словно это - Россия,
И мы все здесь - по праву.
И еще - что похуже,
Чем стыдней наша сила, -
Словно вправду нам нужно,
Чтоб по-нашему было.
Чтоб внедрялась знакомо
Ложь словес воспаленных.
Словно это нам дома
Не обрыдло с пеленок.
Не гнетет без предела -
Беспросветно... Обидно...
4
Но кому тут есть дело,
Что и как нам обрыдло?
Что стране этой горной,
Как и чем нас ломало,
Раз мы сжали ей горло,
Оседлав перевалы?..
5
Хуже!.. Снег на высотах.
Мы торчим в оцепленье.
Иль, вися в вертолетах,
Льем огонь на селенье.
Бабы тычутся слепо.
Дым ползет по ухабам.
Мы сидим среди неба
И стреляем по бабам.
И от пиков до кочек,
От скалы до ущелья, -
Знать никто здесь не хочет,
Кто мы есть в самом деле.
Всё таится опасно,
Всё к стволам прикипело.
Всё нас видеть согласно
Лишь сквозь прорезь прицела.
Хоть мы все-таки ропщем,
Хоть за горло мы взяты,
Хоть, подумать, - мы в общем
Неплохие ребята.
Хоть!.. Но это пустое.
Разве речь о прощенье?
Мы, как смерть, - за чертою, -
Вне Добра и общенья.
6
Мальчик, школьник вчерашний,
На чужом солнцепеке.
И подумать мне страшно,
Как мы здесь одиноки.
Школа... Шалости... Шутки...
После - девичьи письма.
И подумать мне жутко,
Как мы здесь ненавистны.
Дома матери дышат
Нами... Ждут, вспоминая...
И девчонки нам пишут,
Даже где мы, не зная.
Подвели мы их круто
Всех... И всем досадили.
Не прошли в институты,
В палачи угодили.
И спасенья - не будет.
В тыл рванешься - засудят.
В плен - и там не полюбят,
Руки-ноги отрубят.
7
Мы вне чести и славы.
Дай, товарищ, мне руку.
Нашим делом неправым
Мы прижаты друг к другу.
Все - враги нашей силе.
Все - хотят нашей крови.
И уже мы забыли,
Кто здесь прав, кто виновен.
И всё злей наши лица,
Жжет отчаянность злая,
И весь мир нас боится,
Нам Добра не желая.
И себя нам всё жальче.
И одна есть дорога:
Глубже в лес... И всё дальше
От людей и от Бога.
Глубже в лес - и под иглы
Взглядов - жгучих и жестких.
8
Ах, глобальные игры! -
Допинг старцев кремлевских.
Допинг!.. Чувства линяют.
Глохнет всё, кроме власти.
И порой заменяют
Игры ею - все страсти.
Шутка ль! - Все они в силах.
Мир смолкает, робея...
И в их старческих жилах
Кровь кружится быстрее.
Рвутся в бой, хоть и седы,
Словно в день свой вчерашний.
Юность длят... И за это
Платят юностью нашей.
Нашей кровью и болью,
Нашим духом и телом.
И, наверно, судьбою
Нашей Родины в целом.
Мир доведен до края.
Он молчит... А взовьется -
Что мы здесь вытворяем,
Всё на ней отзовется.
Всё на ней!.. Безусловно!..
Чем поздней, тем страшнее...
9
...И, выходит, виновны
Мы еще и пред нею.
Всем во вред мы, похоже.
Как мы узел разрубим?
Мы ж не выродки всё же.
Мы ведь родину любим.
Воле старцев послушны,
Возражать избегая,
Не с того ль мы им служим,
Что мы ей присягали?
Не с того ль они сила,
Что себе мы не внятны?..
Ах, Россия, Россия, -
Прорубь... Голубь плакатный.
Где ж вы, голуби?.. Нет их.
Даже помнить нелепо.
Есть венец пятилеток -
Огнемет среди неба.
10
Шли в навоз поколенья,
Мор и холод терпели,
Чтоб мы так над селеньем
Без опаски висели.
За броней... И висим мы.
И стреляем, как пашем.
И почти что немнима
Безнаказанность наша.
Да, почти что... Но - мнима.
С каждым днем она тает.
Пули бьют чаще мимо.
Но порой - попадают.
Чаще лишь задевают,
Ослабев напоследок.
Но порой пробивают
И броню пятилеток.
И в махине железной
Занимается пламя,
И мы рушимся в бездну,
Подожженную нами.
И всё видится шире.
Дым глаза застилает.
И никто в целом мире
Нам спастись не желает.
И неправда прямая
(А куда ж нам податься?)
Всё сильней прижимает
Нас друг к другу и старцам.
Кто поймет нас? - Всю эту
Заколдованность круга.
Никого у нас нету -
Мы одни друг у друга.
Пьем за дружбу, ребята!
Мы друг к другу прижаты.
Мы друг к другу прижаты
И кругом виноваты.
11
"Мы!" - твержу самовольно,
Приобщаясь к погостам.
От стыда и от боли
Не спасет меня Бостон,
Где в бегах я. Где тоже
Безвоздушно пространство.
Где я гибну... Но всё же
Не от пули афганской.
Не от праведной мести,
Вызвав ярость глухую,
А в подаренном кресле,
Где без жизни тоскую.
Где и злость и усталость -
И пусты и тревожны...
Где так ясно: - осталась
Жизнь, - где жить невозможно.
Там, в том Зле, что едва ли
Мир не сцапает скоро.
Там, откуда послали
Этих мальчиков в горы.
12
Мы! - твержу. - Мы в ответе.
Все мы люди России.
Это мы - наши дети
Топчут судьбы чужие.
И вполне, может статься,
Тем и Бог нас карает,
Что кремлевские старцы
В них как в карты играют.
Нет!.. Пусть тонем в проклятьях,
"Мы!" - кричу, надрываясь.
(Не "они" ж называть их,
В их стыде признаваясь.)
Мы!.. Сбежать от бесчестья, -
Чушь... Пустая затея...
Мы виновны все вместе
Пред Россией и с нею.
Тем виновней, чем старше...
Вспомним чувства и даты.
Что там мальчики наши -
Мы сильней виноваты.
13
Мы - кто сгинул, кто выжил.
Мы - кто в гору, кто с горки.
Мы - в Москве и Париже,
В Тель-Авиве, Нью-Йорке.
Мы - кто пестовал веру
В то, что миру мы светим,
Мы - кто делал карьеру
И кто брезговал этим.
Кто, страдая от скуки
И от лжи - всё ж был к месту.
Уходя то в науки,
То в стихи, то в протесты.
Кто - горя, словно в схватке,
В мыслях путаясь рваных,
Обличал недостатки
В нашумевших романах.
Иль, гася раздраженье,
Но ища пониманья,
Приходил к постиженью,
А порой и к признанью.
14
Мы - кто жаждал не сдаться,
В дух свой веря упорно.
Словно нас эти старцы
Не держали за горло.
Жил - как впрямь признавая,
Что тут бой, а не яма.
Адской тьме придавая
Статус жизненной драмы.
15
Да - тоской исходили.
Да - зубами скрипели.
Всё равно - допустили.
Всё равно - дотерпели.
Старцы - нелюдь. Мы ж - люди.
Но всю жизнь без печали
Мы не сами ль на блюде
Им детей подавали?
Без особых усилий,
Не поморщившись даже,
Мы привыкли. Мы были
В детстве поданы также.
И взлетал так же слепо
Тот же радостный голубь.
Надо вырваться к небу.
Трудно вырваться... Прорубь.
16
Мальчик, сдвинувший брови
В безысходной печали.
Меньше всех ты виновен,
Горше всех отвечаешь.
Как приходится сыну,
Если предки такие.
Как за все наши вины
Отвечает Россия.
Бостон - Вермонт - Бостон
1981-1982
* * *
Роддом
- Наташе
Я зову велосипедным звонком Отлетающую душу твою, Я привёз тебе куриный бульон, А вчерашний - мне назад отдают... Я стою под этим храмом немым, Что-то там соображая с трудом: Если тут в ходу законы тюрьмы, Почему висит табличка - "Роддом"?! Я покорно становлюсь в третий ряд, (О, зависимость, как тешишь ты власть!) Тут мужчины в три шеренги стоят, Поэтажно-посудебно делясь. Те вон, первые, приникли к стеклу, Заглянуть пытаясь в плачущий куль, Дома ждет уже кроватка в углу, И сосед готовит старый "жигуль". А вторых гоняет повар с ведром, "Чтобы зря не волновали жену". На задраенном всю жизнь - на втором - С патологией лежат, как в плену. Неизвестность, одиночество, страх, Равнодушие, немытый стакан... Слёзкам холодно на милых губах Наших Лёлечек, Маринок, Светлан. Ни словечка, ни больных полуфраз Не пробьётся за двойной переплет. Разве...няня, нарушая приказ, До письма исподтишка снизойдет. А из третьих я - единственный страж, Чую, сердцем в теле рубится брешь: Мне сказали, что на третий этаж Без сознания везут, без надежд... Руки капельниц - преграда ли злу, Веры нет им, как и клятве врача. Если вдруг сестра не вынет иглу - Пузырьки-убийцы к сердцу помчат. Им под силу оборвать целый род, Сотни душ одним ударом губя. Боже,няня мне записку несет: - Ты звони звонком! Я слышу тебя!...
* * *
Самоуверенность
Ты не верь, я нехороший!
Я влюблю тебя, и брошу!
Отлучу, как отлучают от груди...
Сатаной войдя в сутану,
Я везде тебя достану!
Уходи, пока не поздно - уходи...
Я - стрелок, и я опасен!
Я иду тропою страсти.
Став моей - добыча достаётся псам!
Я тебя предупреждаю -
Я два раза не стреляю!
Робин гуд считает стрелы по сердцам.
Хочешь знать, как ты погибнешь?!
Позвонишь, попросишь, всхлипнешь...
Даже может попытаешься бежать.
Но стрела моя незрима -
Ты становишься любима...
Извини, но я не вправе рисковать.
Всё-же ты идёшь к барьеру?!
Обожаю твою веру!!!
Жаль, что вера не предотвратит расстрел.
Слышу свист, и с удивленьем
Чую в сердце оперенье!
Ты, мой снайпер, не считаешь своих стрел...
2005-2006гг
* * *
Третье измерение
Сначала вниз провалится Земля, Закончившись бетонной полосой. На шахматы разделятся поля И время будет пущено с нуля Гроссмейстером с наточенной косой. Мы все однажды выбрали игру, Свою тропинку в небе узкую. С трехлопастным наркотиком иглу, Со "срывом на критическом углу", С рулеткой, очень-очень русскою! Достоин драгоценного венца Кто в третьем измеренье стал своим! Оправдывая замысел Творца, По чертежам да-Винчи- мудреца. Спасибо, Леонардо, мы летим! Признайся - гравитационный гнет Пришпилил самолюбие копьем?! Ну что же - на "бетонке" самолет... Что можешь ты - показывает взлет! Что стоишь ты - падение твое!
* * *
У каждого в жизни должна быть война
- Написано в день вынесения приговора...
У каждого в жизни должна быть война Чтоб не повели на закланье.. У каждого в жизни должна быть страна, Где меру познаешь страданья.. У каждого в жизни должна быть страна, Которою можно гордиться! У каждого в жизни должна быть струна Которой не жаль удавиться... У каждого в жизни должна быть струна С которою он Паганини! У каждого в жизни должна быть - Она, К которой ревнуют богини! Должна быть у каждого дикая страсть, Что держит его на планете. И каждому на руку до"лжно упасть Слезе провожающей леди. Всем нам, теплокровным, подарен инстинкт Потомство закрыть своей грудью... И только лишь нелюди брезгуют им, Инстинкт подменив правосудьем... Кому-то костер, а кому-то топор.. Кто в чистом предстанет, кто грязный... Но каждому вынесен свой приговор, Лишь срок исполнения разный!
* * *
Варавва
- "Очень одиноко жить человеку среди трусов".
Альбер Камю
Один мой товарищ бравый
Чья совесть, со слов, чиста,
Не знал, но любил Варавву,
Открещиваясь от Христа.
Скажи мне теперь, Учитель,
Чьей веры сей крестный ход?
Коль в первом же плебисците
Варавву избрал народ.
Другой мой товарищ, левый,
Хоть был боязлив и слеп
На площадь пришел,как Левий,
Не убоявшись скреп.
Матфей и разбойник справа
Не смели хулить Христа.
Народ же ревел: "Варавва!!!"
И совесть была чиста...
Свернувшему к Иордану
С пути уже не свернуть.
Теперь это путь Джордано,
Путь Корчака, Жанны путь!
Не каждый имеет право
Подняться на эшафот.
И только один Варавва
С помоста ушёл в народ.
Все те, кто "ни в чём не винен",
Все, кто не стыдится жить -
Висящего на осине
Спешите благодарить.
...Над миром распят Мессия,
Со снятием не спешат...
Варавва живет в России,
Где Ирод Каифе брат.
Май 2016|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |