Зачем вода истокам рек, болотных пней немая ярость?
То, угасая, как звезда, то, закипая, плачет жалость,
С косой в руке и колпаке, дневник заблудших мирозданий,
Ледник отточенных сердец, паломник вечных созиданий.
Зачем искать так далеко благих намерений витрины,
К чему печалить вестью тех, кто строит ночью субмарины?
Их мир четыре с потолком, стены и дверь в открытый космос,
Как много слез в пустой порог, в колодцах соль и дверь, что в космос.
Как чайник на пустой плите, собрав сверхдозу на запястье,
И прыгнув сверху просто так, быть, может, банк сорвать удастся,
Их мир четыре с потолком, стены и дверь в открытый космос,
Как много слез в пустой порог, в колодцах соль и дверь, что в космос.
Обхватив руками карму,
Прочь отсюда, прочь оттуда,
Эй, хлебнувшие свободу,
Вы хлебните тишину.
Возвращайтесь из астрала,
По дороге битых стекол,
По дороге низких мыслей
Гуру малость отдохнет.
Как подростки, Лучи Солнца
Браконьерски роют ямы
Тем, кто будет здесь идти.
Сквозь Тибетские туманы,
По дороге битых стекол,
Обхватив руками карму
Люди с песнями идут.
Он отрекался от этого мира,
Он убегал, уползал от него,
Он улетал, зарывался он в тину,
Но всё же остался он сыном его.
И небо опять облаками закрылось,
И почва укрылась другой, но землёй,
И море своими волнами умылось,
Сжигает и греет всё тот же огонь.
Ма-ма-ха! -
Мы все остались самими собой...
А он, как змея, захотел сменить кожу,
Не в силах себя был в себе же терпеть,
И душу свою переделал бы тоже,
Но нет, за Создателем трудно успеть.
И пусть облака чуть белей, чем недавно,
Земля под ногами намного черней,
Теченье вчерашнего чище подавно,
И старый огонь полон новых идей,
Но Ма-ма-ха! -
Мы все остались самими собой...
Но ведь было то время,
Когда он перестал узнавать
Своё отраженье и верил
В то, что прежний он стал вымирать...
Ма-ма-ха!
Но иногда он заплакать так хочет,
А слёзы порой и от смеха текут,
И капля за каплей слеза камень точит,
И прямо на скалах деревья растут...
и цветут.
Ма-ма-ха! -
Мы все остались самими собой...
Для тех, кто как всегда молчит.
Белее мела, сидит несмело
И вообще кто любит быт.
Попытка пыткой вызвать жалость,
Смешнее смеха, твоя утеха,
С утра уже познать усталость.
С ума пойти и не вернуться,
Молчанье в горле, сидит в не воле.
Твой призрак хочет улыбнуться.
Истома просит: "Отпустите"!
Довольно желчи, откройте печи,
Пустите вены и уходите.
Откуда смысл вы спросите,
Хотя к чему, я не люблю,
Вы просто в угол отойдите.
Улыбки пища для раздумий,
Молчанье яд, смешной наряд,
Объект нападок нежных фурий.
Так незабвенны те минуты, когда молчанье правит бал,
Жаль, что меня никто не звал, симфония звучит, но тихо.
***
Верните ласковую нить,
Что так близка и так далека,
Пустите по теченью плыть.
Сомненью очень одиноко.
Во сколько раз усилят прыть
Градоначальники тумана,
Чтобы заставить рыб завыть,
Чтоб стекла сердцем застучали.
Здесь ноты капли на траве,
В квартире мрак, нетленны свечи,
Запал, зажав в своей руке,
Подставив смерти свои плечи.
Сомненья, страхи - кубок полн,
Испить и говорить о смерти,
А после остальное сон,
Цвета неясны, лики блеклы.
Верните сердце двух берез,
Что душа в душу так похожи,
Сиянье двух не близнецов,
Но чьи-то лица, нет, лишь рожи.
Минута душит тишиной,
Твой силуэт чернеет тенью,
Кто мы? Кто ты? Кто я такой?
Чай в кружке пропасть над сомненьем.
Я не стал дожидаться рассвета,
Чтоб узнать какой будет день,
Я ушел, не дождавшись ответа,
На вопрос, какой будет день?
И я думал до боли в висках,
Не зная, что все уж прошло,
Я молчал, но молчал я впотьмах,
Ведь уже мое солнце ушло.
Я хочу написать свою песню,
Изложить свои мысли в стихах,
Это утро испачкано лестью,
Это солнце в пустых небесах,
Я хочу позабыть свои беды,
Я хочу позабыть обо всем,
Эти дни в бесконечных беседах,
Эти дни, что будут потом.
Все друзья забывают о деле,
Занимаясь сплошной ерундой,
Все заботы на прошлой неделе,
Проходили большой суетой.
Ну и пусть хоть кто-нибудь скажет,
Ну и пусть он чуть-чуть не в себе,
Ну и пусть он глаза им замажет,
Что б узнать это все обо мне.
Взяв, правленье в свои руки, снова осень прилетела,
Снова новые порядки, как они мне надоели.
Песен море, но не в тему, а она здесь не приделе,
И опять, опять про счастье, как оно мне надоело.
И набравши в рот дыханья, поперхнувшись от заботы,
Осень брата и собрата, осень, ты дитя природы,
Между тем средь вихря жизни, ты страдаешь, почему-то,
Может все не так, как было, обращаюсь я к кому-то.
Ты попробуй разобраться, почему день не хмелеет,
Заорать, порвать всю глотку, это каждый здесь умеет,
Ты не лев, ты просто время, время новой перемены,
Оно снова повторится, для тебя здесь нет замены.
Ну и пусть мы стали старше, хоть на осень, хоть на зиму,
Ну и пусть мы поддались, столь беспечному капризу.
Сомненья прочь - их манит слабость,
Когда б ещё им было сытно,
Ведь в зимней мгле их греет вялость,
Они живут попутным ветром.
На скрипке пыль - её не будет,
Наверно, если выйдет солнце.
Под звон капели зимы убудет,
Её творенья постарели.
Когда нам будет меньше века,
Но больше, чем нам суждено,
Зима всё так же будет Меккой
Сомненьям, и чего ещё?
Ведь каждый день с работы, как с войны,
Выползает армия зимы,
Ёлки-палки, я озяб, не согреюсь,
На весну лишь понадеюсь.
Равнение на экс-портрет,
Того, чье лицо здесь не видно,
Всегда избегать их запрет,
Это же так очевидно.
Время скребет на душе,
Лестью старой печали,
Мысли мрачны во мне,
Их вот как раз все и ждали.
Решение всех их проблем,
Быть и остаться собой,
Может в пульсации вен,
Кто-то найдет свой покой.
Делать не значит уметь,
Падать не значит летать,
Может желание петь
Заставит о чем-то мечтать.
Самим разобраться в себе,
Отдать или все забрать,
Но в итоге остались все те,
Кто уже давно ушел спать.
Каждый, кто хочет знать,
Пусть спросит большого слона,
Каждый, кто хочет молчать,
Пускай познает себя.
Но время пустынных дорог уходит от нас навсегда,
Оно, как заблудший изгой в провале сырого песка,
Только с постели вскочив, время идет налегке,
Стук от звенящих копыт стучит где-то там вдалеке.
