Совсем непросто сказать что-то новое, когда не осталось практически ни одной незарифмованной темы. Своим творчеством мы постарались заполнить немногие оставшиеся пробелы. Наши песни о радостях и горестях жизни - больших и малых, о мечтах, о самом сокровенном и, конечно же, о любви... в неохваченных другими поэтами формах. Предупреждение: содержит неприличные слова и звуки.
Есть одно место, где ты всегда
Один или, может быть, одна.
Здесь ветра нет, но плещет вода,
Есть сердце, но нет окна.
Здесь есть бумага, но нечем писать,
Здесь есть водопад, нет скалы.
Написано здесь много, но сложно понять -
Отрывки чересчур малы...
Маркиз. Анжелика?! Я вас узнал! Но почему вы в мужском платье?
Анжелика. Ах, маркиз, умоляю вас, не выдавайте мою тайну, мне нужно срочно проникнуть в мужскую уборную.
Маркиз. В дамскую комнату, как всегда, очередь?
Анжелика. Да! То есть, нет! Я... я... беспокоюсь за графа. Я отказала ему... во взаимности и вот уже полчаса, как он заперся в уборной. А вдруг он наложил на себя руки?!
Весь вечер я на новогоднем бале
Вальсирую с тобой в роскошной зале.
Обнявшись крепко, стали так близки,
Шампанского коварны пузырьки.
Тебя сильней прижал к себе, ты стала,
Слегка смутившись, "королевой бала".
На нас все смотрят, дамы - с возмущеньем,
Мужчины - улыбаясь с восхищеньем...
Я долго ждал прощенья,
Твои глаза молчали.
Они в меня вонзились
Осколками двух льдин.
Ты вспомни упоенье,
Когда мы объяснились,
Нас вез ночной троллейбус
Под номером один...
Мои приятели, жлобы и пролетарии,
Меня, понятно, не водили в планетарии.
Зато поили, залудив поллитру сами,
Достали пошлыми семейными трусами.
А прошлым летом я сошлась с АнтиллиХентом,
Доцентом и, как мне казалось, импотентом.
В постель легли мы после марша Мендельсона,
На нем увидела я жёлтые кальсоны...
Часто летним утром
В уличном потоке,
Улыбаясь солнцу,
Мелькает среди женщин
Знакомый силуэт.
Я слегка краснею,
Взгляд поднять не смею,
Ничего пикантней
Полоски элегантной
Для поэта нет...