Здесь представлены песни с альбома "Новые ворота-2001". Удивительные мелодии Александра Яковлева и философские глубокие стихи Ильи Куртинина (Носа), трепетный разговор скрипки и 12-струнной гитары и не только...
АВТОБИОГРАФИЯ
Спой мне песню о том, как ломали веселого,
А потом переломы те жрали без хлеба.
Непременный нарыв на крыле насекомого
Это первый шаг на пути
Приближения к небу.
Шаг второй - пустяки, даже ног не промочишь.
Для веселого важно, что следа не предал.
Раз вдвоем путь наш будет в два раза короче -
Это тоже любовь на пути
Приближения к небу.
Третий шаг - апогей, образец непохожего.
У веселого снов не осталось под веру.
Походить под себя, побояться прохожего -
Это песня про жизнь, только жизнь
После близости с небом.
ЦВЕТЕНИЕ
Когда я приходил к тебе за стихами,
Подставляли замочные скважины двери,
Все прохожие в городе странно стихали
И любили друг друга, как дикие звери.
Ну и мы, как они, торопились жить
И стихали по улицам между фаланг.
Потому что нам негде было дружить...
Ольга, наших бойцов истребляет ДЖАНК.
Я тогда был согласен остаться плодом
Всех с-козла-молока-недодоев
И в конце концов просто остаться вдвоем
Чтоб все поняли, что нас двое.
А над нами стояли слова за смерть,
А под нами ломалась игра ва-банк.
Мы, наверное, выжили, чтобы умереть.
Ольга, наших бойцов истребляет ДЖАНК.
А природа стремилась скорей расцвести,
Чтоб цветением как-то прикрыть этот срам.
И один из "цветов" отказался расти
И остался преступно близок корням.
Но во время цветения редко смеялись
(Был единственный способ подняться на ранг)
Мне теперь стало ясно, зачем мы остались:
Ольга, наших бойцов истребляет ДЖАНК.
ГОЛОС
Как ляжешь с блохой - так проснешься с волками,
Опять под рукой чьи-то волосы.
И всю мою жизнь, будто в омуте камень,
Лежит на плече тихий голос твой.
Свое - это то, что пропьешь с потрохами,
Неправда - все то, во что верится,
А Русь - это то, что всегда под ногами,
А Бог - он живой и светится...
* За далью даль
Задали гарь -
Продлили век,
За былью быль
Забыл ли пыль
Сберег ли снег?
Идешь - это просто дороги хочешь,
На это и ноги вставлены.
И слава придет, но и смерть не обскачешь,
А дом - это гроб со ставнями.
Любовь - это снег посредине Гоби.
Ее не постигнешь тратами.
А если поймешь, что это не хобби -
Останься в тире между датами.
ГОЛЫЙ ЗАВТРАК
Поздняя осень - Velvet Underground
(Видимо это уже не пройдет)
Бог наши чувства выпарит в граммы,
В левую руку вотрет.
2.Ставим последнюю точку пунктира
Под обстоятельством свальных тем :
Три раскладушки в пустой квартире
Не предвещают Эдем.
*Хлеб еще теплый - только что испекли,
В мокрой солонке преет комками соль.
Я еще теплый - только что из петли...
Можно и выпить, если возьмешь контроль.
Боги, как правило, к чувствам не глухи -
Ложка под манну, живая вода...
Вместо всех чувств дай мне третью руку,
Чтоб еще месяц не думать: "Куда".
Только и чувства способны кончаться,
А за оградою кладбища ждут
Робкие мальчики ломаных пальцев,
Нежные девочки губ.
ИУДАИКА
"Все попривыкли сморкаться в подрясник
Все попривыкли просить о "прости".
В церкви два слова церковь... и ласка.
Мне как третьему лучше уйти.
Та, что идет со мной, не займет
Больше, чем треть моего пространства,
Где можно думать о той, что пойдет,
Плача о той, что решила остаться.
Той, что сейчас - не поднять с одра
Время мое, чтоб принять за правду,
Что можно плакать о той, что вчера -
Лишь бы не думать о той, что завтра.
Вся моя жизнь остается тогда
С тем, кто остался, чтоб дальше делиться,
Завистью с тем, кто ушел навсегда,
Жалостью с тем, кто еще не родился."
Именно так по воде и ходил,
Так и лечил вас, немых и убогих,
Именно так я в трех лицах един...
Именно так получаются боги.
Я Р М А Р К А
Солнце красное, речка быстрая,
Время сытое, время ярмарок.
А весна-то, глянь, знает, нечистая,
Кого под руку, кого за руку.
Эх, студеная, аж лицо свело.
Жену за спину, выстрел по боку.
Эх, добраться нам надо засветло,
Сколько раз тебе повторять, дураку?
Что-то облачку нездоровится,
"Щас расплачется, ты гляди, гляди!"
Эх, куда бы мне приспособиться,
Эй, браток, что с тобой, ты давай погоди!
Вон березонька Богу молится,
Головой склонясь аж до тына,
Словно та, что ждет теперь месячной кровицы,
Больше, чем могла бы ждать тебе сына.
Знаешь, брат, ведь это не молница
Развернула небо к тебе нутром,
Это воды у неба расходятся,
Знать увидим скоро младое утро.
Да на кой тебе, Ольга, ярмарка?
Плачешь? Бог с тобой, мама-мамочка.
Получается, меня за руку
Эх, перепелочка-балалаечка.
КОДА
Я опять молчу. Я опять пишу.
Я опять на последней строчке.
И опять засыпаю, как будто прошу:
Помоги мне дойти до точки.
Я молчу, как раньше, пишу, как тогда,
Когда было не все еще спето.
У меня все то же, что было всегда,
Только слов уже больше нету.
*Бесполезный, как голова без плеч,
Да к тому же - один без срока.
Я приму тебя в строчку, чтобы беречь,
Словно палец в зенице ока.
Тот же бег, та же радость и та же беда
И недолго опять. На день же.
Тот же омут, и посередине льда
Та же прорубь, но только меньше.
Тот же взгляд исподлобья, и снова туда.
Та же память, но только дольше,
Тот же омут, и посередине льда
Та же слава, но только больше.
То же "Буду когда-нибудь", то же "когда?".
Даже небо - все тот же купол.
Те же реки, и в них все та же вода.
Ходят кони. И топчут трупы...
Эта песня была написана вскоре после гибели А. Башлачева в ту пору 17-летними Александром Яковлевым и Ильей Куртининым...
КОГДА МЫ ВДВОЕМ (памяти А.Башлачева)
И был светлый день.
И вода не капала.
И была полна бадья
Быдья всякого.
Он хлебнул, да поплыл
На закатную.
Да была ему ладья
Питьем лакомым.
Да была ему домой
Дорога скатертью,
Да был сам не свой,
Не помним, как его.
Да была ему ладья
Обетована.
И поплыл, да погреб
Во все стороны.
Да только вот
Загребнул бортом.
Покрутился, а потом
И до дна винтом.
И была пьяная ночь, да все не капало,
И была полна бадья быдья всякого.
Да глаза его со дна аршинного.
Ну-ка, выплюнь-ка, будь мужчиною.
Да какой я мужик, ой, пораскинь да ляг,
Если сам не свой и не помню как,
Если плакал я бабой сирою,
И хотелось стать его могилою.
Но могилой стать - быть украшенным,
А коли так, надо петь отче нашему.
Поливаном слыть - быть придушенным,
А тебя любить - быть затушенным.
Коли Холи хотеть - вставай в очередь,
А в глазах твоих тоже ночи есть,
А коль хочешь жить, то давай на "скай".
Да не стало боле боли питерской.
Только красные волки да черная кровь ручьем.
И все пьют ее, а она ключом.
А я не здешний, я знаю, что почем.
Защитите Февраль дождевым плащом.
Я глаза твои поднесу к губам,
И пойду любить по горам-долам.
А коль что не так - за вихры оттаскай,
Коль забуду тебя и рвану на "скай".
И бежал бы за тобой да в залатанных
По дороге - босой, по неукатанной.
Не стучи себе в грудь, любовь моя,
Ты не пьяная - это трезвый я.
МИСТЕРИИ
Дайте что-нибудь кроме хлеба -
Чтобы было, что дать назад.
Я с трудом попал пальцем в небо,
Чуть не выбил себе глаза.
Захотелось воздушных змеев...
И как будто себе в ответ,
Я писал на стене борделя:
"Психоделики больше нет".
Нет - и ладно... Да будет трезвость!
И любовь, как позыв сказать
Всем, кто блюз начинал с подъезда:
"Я все лампы ввернул назад".
Вечность прячется пауком в углах;
Я подъездной стеной храним.
Бунт сошел штукатуркой - одни СЛОВА.
Вам не жалко?! - слова ОДНИ!
Впрочем, это уже не наш обиход-
Эта азбука без новостей.
Все умыты и живы. Идет ремонт.
Может быть, заведем детей?
"В моих руках - фарфор,
Мои мечты - всё вздор...
Я вижу в снах далекий край...
Ночной Китай, ночной Китай...
Цветной дракон летит,
Большой огонь горит,
Я вижу в снах далекий край...
Ночной Китай, ночной Китай...
Цветы в воде плывут...
Ты там, я здесь живу...
Я вижу в снах далекий край...
Ночной Китай, ночной Китай..."
ПОДРОСТОК
Между родным и приемным покоем
На пару точек не наскрести...
Мама, сующая деньги конвою,
В божьей потуге - спасти.
Делайте ставки на черных!
УЗКО
На переправе у врат зари...
Так начиналась ПИПЛОВСКАЯ музыка
НЕ РУГАЙ МЕНЯ МАМА, Я ВЕСЬ В КРОВИ.
На желваках проступило ПРАВО,
Ранили сны и болела грудь.
(Там земля робко растила отраву -
Чтобы однажды ВДОХНУТЬ).
Тошные дали. Запретные были.
И ощущение пальцами ног,
Что на земле опять ПРОСТУПИЛИ
Вены железных дорог.
Сделали ставки на ЧЕРНОЕ.
Грустно.
Жизнь притаилась в остатках вен.
Как начиналась вся эта музыка?
JOHNNY WAS A GOODMAN...
ПОКЛОНЕНИЕ
Прости мне это детское горе -
Вытаскивать дохлых рыбок из банки,
Доказывать им: мол, вот оно, Море,
Плывите, родные, ну что вам, жалко?
Пока мы наощупь искали простор,
Пока мы ели - глухи и немы,
Она вымела из избы весь сор
И вот, наконец, осталась без дела.
Пока обмывали великий мор,
Пока мы гадали, в чем наша вина,
Она вымела из избы весь сор
И вот, наконец, осталась одна.
Звук
В малахитовом ящичке
Стук-постук
Праздник маленькой ящерки.
Утро мудрее, да ночь помудренее,
Вот выпал снег - она вздернула бровь.
Сразу холод - не для нее -
Змеей подколодной подкралась любовь.
Она не боялась - снег не навек.
Быстро. Можно даже не прятаться,
Там, где деньги - кончается снег
И наступает маленький праздник ящерицы...
Праздник маленькой ящерки...
ПОРА
Я свой ящик, похоже, что выпил.
И не небо уже, и не звезды.
И не флаг уже, даже не вымпел...
Не бывает карнавалов так поздно.
Слишком поздно для нового счастья,
А для старого все еще рано
И на завтрашних новых запястьях
Открываются старые краны.
* Прости!
А у ближних уже сдали нервы,
Перешагиваю через груды.
Пусть я не был одним из первых,
Пусть последним я тоже не буду.
* Прости!
Не смогли на мне прокатиться.
Изошли на нет, дрессируя.
Я уже разучился злиться,
Я пойду в направлении сбруи.
* Прости!
Но порой, разгребая подтирки,
На которых указан возраст,
Вижу купол заезжего цирка...
Не бывает карнавалов так поздно.
ВАВИЛОН ПАДАЕТ
Лето на стеклах черных очков тает
И, пропадая, становится просто словом.
Те, кто под снегом, и не подозревают,
Что Вавилон упадет. И насколько скоро.
*Когда мы растащим топи и копи
В разные стороны от полосы:
Тебе - это лето и Эфиопия,
Мне - этот город и эти псы.
Лето, скажи, что я тебе сделал?!
Лето, скажи, как там вода в Лете?
Не наклоняйся над мертвым телом -
Что за привычка кланяться сброшенной цепи.
Я так хотел, чтоб ты была рядом
(Чтоб в этом мире было хоть что-то лишним)
Чтоб ты запомнила, как Вавилон падал
Вместе со мной и моим снегом...
с крыши.
*Как только не будет дома и скорби,
Хлеба и зрелищ, неба и дна
Я позвоню из своей преисподней,
Чтобы услышать, что ты не одна.
ВРЕМЯ
Время хватает прохожих за ворот,
Видимо, чтобы не течь.
Я постелю тебе весь этот город,
Если ты хочешь лечь.
Время ступает, не трогая следа,
Видимо, чтоб не устать.
Я подниму это чертово небо,
Если ты хочешь встать.
* Меняю полный дом на пустой,
В котором все равно наследят.
И право первой ночи с тобой
На право последнего дня без тебя.
Соколом время и время улиткой,
Чтобы успеть не успеть.
Я попрошу замолчать все скрипки,
Если ты хочешь спеть.
Время взбирается в небо по лестнице,
Видимо, ищет нить.
Я перестану писать эти песни,
Если ты хочешь жить.
