|
|
Владимир Соловьёв * * * Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами - Только отблеск, только тени От незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, Что житейский шум трескучий - Только отклик искаженный Торжествующих созвучий? Милый друг, иль ты не чуешь, Что одно на целом свете - Только то, что сердце к сердцу Говорит в немом привете? 1892
Валерий Брюсов Мне грустно оттого, что мы с тобой не двое, Что месяц, гость небес, заглянет к нам в окно, Что грохот города нарушит всё ночное, И будет счастье тьмы меж зорь схоронено. Мне грустно оттого, что завтра ты с другими Смешаешься в одной вскипающей волне, И будешь между них, и будешь вместе с ними, И хоть на краткий миг забудешь обо мне... О, если б быть одним, в высокой, строгой башне, Где ламп кровавый свет затеплен навсегда, Где вечно только ночь, как завтра - день вчерашний, И где-то без конца шумит, шумит вода! Отторжены от всех, отъяты от вселенной, Мы были б лишь вдвоём, я - твой, ты - для меня! Мы были б, как цари над вечностью мгновенной, И год сменял бы год, как продолженье дня. 1900
Незнакомка (Александр Блок) По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали, над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины, И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной, Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!"* кричат. И каждый вечер, в час назначенный, (Иль это только снится мне?) Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. 24 апреля 1906 Озерки * "Истина в вине!" (лат.). - Ред
ВЕЧЕР Ещё один ненужный день, Великолепный и не нужный! Приди, ласкающая тень, И душу смутную одень Своею ризою жемчужной. И ты пришла... Ты гонишь прочь Зловещих птиц - мои печали. О повелительница ночь, Никто не в силах превозмочь Победный шаг твоих сандалий! От звёзд слетает тишина, Блестит луна - твоё запястье, И мне во сне опять дана Обетованная страна - Давно оплаканное счастье. 1908
Жираф (Николай Гумилёв) Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав... Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф...
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |