Мне гордый профиль старых львов
напомнил вдруг о чем-то важном:
о девочке из дальних снов,
о том, как шествовал вальяжно
тяжелый вечер по мостам,
скользя к Неве с луной подмышкой,
чтоб утопить в волне обман...
и сердце рыжего мальчишки.
Застыли струны на воде,
въедался в сталь созвездий холод
и доверял, как тамаде,
ветрам попутным прежний голод
по неизмеренной мечте
от кончика хвоста до гривы,
по счастью в пышном декольте,
что улыбалось нам игриво.
Устала ночь хранить архив,
бродить без смены караульной
и отвечать за все грехи
души усталой полнолуньем.
Рисует память мне портрет
размытый... тусклыми тонами,
и смотрит девочка вослед,
что так любила мишку Гамми.
Я помню первый реверанс,
Мой первый шаг такой несмелый.
Твой с тайной поволокой взгляд
К себе притягивает тело.
Уносит вихрем нежный вальс,
И льются чувства соком манго,
Чарует блеск любимых глаз,
Звучат призывно ритмы танго,
Где чувств хмельной круговорот
Оркестр души разбудоражил.
И мало телу прежних нот!
Несется страсть крутым пассажем.
Не в силах больше превозмочь
Стремленье чувственного взора
Любовь нас окунула в ночь
Под блюз мелодий саксофона.
Я помню первый реверанс...
Я на паркете королева!
А блеск твоих любимых глаз
Влечет как прежде мое тело.
Тихо плачет струна от мотива любви,
в зеркалах вижу тень отражения,
в ней звезда на ладони задумчиво спит,
и лучами немого скольжения
вновь уносит меня в бирюзовую даль,
где роскошные травы росою
мироточат на вечность истомы печаль,
а мечты шепчут с пряной луною.
И скользят облака по теченью реки
в неизбежность сердечного соло,
вновь задумчиво к солнцу летят мотыльки
по наитию древнего зова.
Время - старый стигмат - перочинным ножом
вырезает узоры, шифруя,
чтоб наполнить души покосившийся дом,
и у вечности снова воруя
наши мысли, что терпкою влагой веков
проливались на грешную землю,
заглушая стенания ржавых замков,
за которыми черным по белу
был начертан эскиз возвращенья планет
на исходные точки орбиты,
нашим душам вручили на вечность билет
и прописку, где будут забыты
песнь свободы ветров и звенящая высь,
тихий шепот нетлеющих истин,
чтоб мы снова отчаянно к небу рвались
неустанною ложностью мысли.
Я листаю страницы, что прошлого пылью пропахли,
вновь ищу указатель к затерянным в бездне мирам,
дни скрутились давно и в прорехах судьбы стали паклей,
но иду безоглядно по склонам к святым очагам.
Там по-прежнему варят кутью для святых и пророков,
умывают от грязи слезами туманный алтарь...
Уплывает корабль от причала "Надежда" до срока,
и немеет от боли столетий сухая гортань.
Не смотрю я на звезды давно, /сбита с точного счета/,
что безмерно сияют и падают дерзко к ногам,
лишь с экрана Земли собираю на счастье скриншоты,
но сутулится небо при виде бездушия ран.
И в прослоенной тьме, и в безмерности нового круга
я пытаюсь найти то, что стало отсчетом идей.
В желтизне старых книг веет сумраком белая вьюга,
Черный Роджер парит в бесконечности прожитых дней.