ПОЭТ

***

Рожденный небом, на Парнасе

Крещен Кастальской был водою.

И в Храм вселенной на Пегасе,

Для обвенчанья со звездою,

Прошествовал он величаво.

Сердца людей, смотрящих вслед,

Он рифмою своей сжигал.

И в мир гармонии комет

Со звездами всегласно звал,

Уча небесному Уставу.

Мы у него учились жить,

Гореть, чтоб в лютые морозы

Друг друга греть. И Жизнь любить.

Любить Любовь. Мечту и Грезу,

Заветам следуя его.

И дай нам Бог не погасить

Священный жертвенник вселенной,

Со звездами в союзе жить

И вечностью стать незабвенно

Во имя Гениального.

(Из ненаписанного)

***

Небольшая комната со скромным, но приятным интерьером. Шкаф в углу, слегка покрытый тонким слоем пыли; книжные полки с пышущими разнообразием цвета и размеров книгами; изрядно протертый диван, небрежно покрытый блеклым, аккуратно заштопанным в некоторых местах пледом. Возле окна - большой письменный стол, судя по всему, старинной работы. Как попало разбросанные книги на нем с истертыми обложками сами говорят о своем возрасте, и по многочисленным закладкам, торчащим из них, можно без труда догадаться, с какой тщательностью и основательностью они были прочитаны.

За столом, положив голову на сложенные по-школьному руки, спит человек. Темные нити седины в темных густых волосах, лицо, нещадно изрезанное морщинами, выдают его далекий от молодости возраст.

За окном - ночь сияет таинством звезд. Ни шороха. Ничто не тревожит сон человека.

Быть может, заплутавший в бесконечных вопросах, не увидев того, что так жаждалось увидеть наяву, видит он сейчас во сне,- когда душа, покинув на время уставшие разум и тело, водит хороводы со звездами в бескрайнем просторе неба. И не потому ли так прекрасен чарующий блеск звезд; не потому ли так невинна и молода улыбка на устах спящего?..

Тихонько, на цыпочках, пройдем в эту комнату. Оставим за дверьми все бестолковые думы и разговоры о суетных делах, подойдем ближе к окну: может мы увидим то, что сейчас там - во глубине неба, во глубине души этого человека.

Звезды. Они хранят тайну,- скрывают ее от нас, покуда заняты мы собою. Бесконечную тайну необъятного, неуловимого. Но стоит лишь забыть себя, сбросить груз мирского и тленного, влиться в небо, в его безграничный простор... Заметили? - Они рассыпаются в узор, образуют картины, пока еще неясные и непонятные нам. Но постепенно взор привыкает, и мы начинаем различать отдельные штрихи, контуры, силуэты. И вот перед нами фантазия, полная красок, движения, жизни. В глубинных недрах своей души, прислушавшись, можно услышать смех - звонкий, чистый, как песня первого весеннего ручья. Узнали?

Да, это Детство.

***

Когда я был мальчиком, маленьким, нежным,

Был кроток мой взор и глубок.

Ты знаешь, что утром пред морем безбрежным

Горит золотистый песок?

Все с нетерпением ждали появления на свет человека. И когда однажды комната наполнилась детским плачем, искренним и неистовым, вся семья заликовала - как-то не по-взрослому, естественно, освещая пространство вокруг себя сиянием улыбок. А он - маленький, нежный комочек - корчился в судорогах плача, прижимаясь крохотным тельцем к материнской груди. И каждое его движение, каждый звук, исходивший от его маленьких миленьких губок, находил поддержку во всеобщем восторге. Все норовили прикоснуться к нему, потрогать прозрачно-розовую кожицу, сказать что-нибудь ласковое, или же просто смотреть на него долго-долго, забыв обо всем на свете.

А Те, кто благословив, отправил его в далекий путь, улыбались сказочно-доброй улыбкой; на глаза выступили слезы: слезы счастья и любви, и город освежился теплым ласковым дождем.

Отныне Они всегда будут рядом, невидимые Братья. Ему будут грезиться Их высоты; к Ним он будет держать свой путь, освещая за собой дорогу всем, кто заблудившись и выбившись из сил, готов воспрянуть духом и двигаться дальше.

***

Давно отшумел день, выгорел. Ночь окутала засыпающие кварталы города. Гаснут последние огни, умолкают звуки - здесь.

В небе - плавное звучание звезд, симфония неведомых светил и невидимых далей.

Долго сидит мать у кроватки спящего сынишки. Кажется, и она уснула. Закрыты глаза, губы застыли в улыбке. Тихо. Ни звука - здесь.

Неслышимую беседу ведет она с малышом, незримую прогулку совершают они - взявшись за руки, ненарадуясь друг другом:

- Мамочка, как красиво все вокруг! Что это, мамочка?

- Это То, откуда ты недавно пришел, сынок. То, куда должен вернуться, ведя за собой миллионы душ, ждущих тебя, верящих, что твое слово поможет им найти дорогу.

- Ах, мамочка, какие миленькие цветочки! Хочется собрать полную корзину и подарить тебе, мамочка!

- Собирай, малыш. Бери сколько можешь, и станут они твоей рифмой. Дари, раздавай их всем, не жалей,- ведь для этого ты и пришел к людям!..

***

Что это? У вас слезы? Не стоит. Смотрите,- в небе звезды. Как ласково они блестят! Они любят вас, поверьте...

Меняются узоры, ритм становится иным, по-другому звучит мелодия. Все больше минора в чередующихся созвучиях. Печалью в сердце откликается музыка. Какой-то нездешней, необъяснимой и неуемной тоской пропитывает она душу.

В небе - новые картины, более отчетливые, уходящие в неведомую перспективу. Что ж, такова Юность...

***

Когда я был юношей, робким и странным,

Я вечной был полон тоской.

Ты знаешь, что вечером, в свете туманном

Русалки поют над водой?

Учеба, развлечения, увлечения, романтика,- кто не испытывал всего этого? Сколько пролито слез, сколько выстрадано,- да разве применим тут счет?! И как часто приходилось распинать судьбу за бесконечные страдания, дарованные нам, как зачастую гневно звучали вопросы, обращенные неизвестно к кому. За что? Почему мне? И каждый норовил облегчить себе муки: телесные - антибиотиками, экстрасенсами, докторами; душевные - азартом, фиестой, вином...

- Мама, почему так невыносимо на душе? И гложет, и гложет тоска, и тупая боль - где-то в сердце, в самом его корневище.

- Все, сынок, проходили через это. Кто безболезненно, а кто - как ты, в огромных мучениях. Человеческое это, и никуда не деться ни от боли, ни от страданий. Да и сердце у тебя слишком уж не по годам большое, чуткое ко всему.

- Да что ты, мама. Ведь я даже и не влюбился ни в кого по-настоящему.

- Тебе так кажется, сынок. На самом деле, ты неизлечимо влюблен.

- ?

- Да, да.

- В кого же?

- А во всех. Вон, старушка, что любит посидеть на лавочке у нашего крыльца, разве я не вижу, как печалишься ты, когда в какой-нибудь день ее не окажется на месте? Переживаешь, не случилось ли с ней чего. И как разгораются от счастья твои глаза, когда она снова улыбается издалека прохожим своим беззубым ртом? А как ты мучаешься, когда я вдруг захвораю,- да благодаря тебе я и болеть-то перестала, не могу вынести, как ты мучаешься, глядя на меня. Ты не замечаешь за собой, а я вижу, каким становится твой взгляд, когда весной появляются первые листочки на деревьях,- нежно-зеленые, они опьяняют тебя дыханием жизни - новой, и в то же время безгранично древней и мудрой...

- Да не то все это. Нельзя так. Не любовь это. Какая же цена моей любви, если не могу любить кого-то одного, посвятить всего себя единственному существу на земле, отдать ему всю свою жизнь?

- У каждого свое предназначение в этой жизни. Кто-то любит одного, но меняет этим весь мир, внося в него крупицу тепла и света. А есть люди, и их меньшинство, у которых огромное сердце, вмещающее в себя все мироздание, с его светом и тьмой, холодом и теплом, любовью и ненавистью. И у них, у этих людей, большое предназначение, им многое дано, но столько же с них и спросится. От них зависят жизни, много жизней, и в зависимости от того, как поведут себя эти избранные, так и будет вершиться судьба человечества. Поэтому и страдают они больше других, и боль терзает их сильнее - ведь они несут в себе боль и муки других людей, но в то же время, радуются они во сто крат мощнее - ведь радость всего мира заполняет их сердца.

Тебе я скажу одно - пока ты еще молод, пока полон сил, радуйся жизни, твори жизнь, вдыхай ее аромат. Твое сердце как губка впитывает впечатления, а воображение творит прекрасные миры,- образы, выливающиеся на листы бумаги. Ни на что не меняй свой дар, гордись им, искренне благодаря Тех, кто, благословив, дал его тебе. Высоко держи голову - тебе дано видеть долины горнего. Тебе предначертано идти к вершинам и сердцем озарять путь идущим по твоему следу. А таких много, ты даже сам не представляешь, сколько нас.

Любовь творит прекрасные миры:

В них - песнь весны,

В них - Солнце, я и ты,

В них - звонкий смех блаженной детворы

В них - сказки, сны,

Молитвы и цветы.

И Все в тебе, и ты во Всем - в Одном -

Живешь в Любви:

В мечте и наяву.

Отдайся ей душою целиком,-

Любя - Живи!

Ом. Мани падеме хум.

***

А назавтра - учить философию. Вот уж наука! Что дает она ему, романтику, поэту; что дает она нам, простым обывателям? Сухие формулы вместо пламенного горения и неутомимого поиска Начал, - они тяжело и долго принимаются и осмысливаются разумом, но так легко и безвозвратно отвергаются сердцем. То, что расчленила и разложила по категориям наука, пытливый и чуткий ум созерцает во всеобщей гармонии явленного...

Трудно усидеть дома за кипой громоздких фолиантов, когда за окнами жизнь - безумная и непредсказуемая, как не пытайся замкнуть ее в рамки объяснимого и "удобноизлагаемогосвысокихкафедр", она, нет-нет, да и вырвется, да и натворит, наделает все по-своему, расставит все по должным местам,- на-ка, ученый, расколдуй меня!.. А в книге - голые буквы и цифры, расставленные как на плацу...

И он, молодой, сильный, с пылающим любовью ко всему живому сердцем, отбрасывает книгу-у-у-ухх, и выбегает на улицу. Дома, машины, очереди - позади. Перед ним разбивается чудной сказкой лес, и юноша растворяется в нем. О Боже! Как дышит его грудь, вбирая пьянящие ароматы травы и листвы, как блестят его глаза, когда с восторгом взирает он на небо сквозь мохнатые космы деревьев-великанов, на жемчужную, всю в переливах, озорную речку.

Скорее снять тесную обувь,- и трава нежно ласкает ноги, и уже не идешь,- нет,- летишь! Упасть и утонуть в океане зелени, лечь на спину, слиться взором с небом и слушать..:

Вот пронесся вечно куда-то спешащий непоседа ветерок, всколыхнул траву, листву, и деревья чинно кланяются ему, его таинственной силе, могущественной воле. И по лесу разливается песня. И река о чем-то своем, но все же не выбиваясь из общего хора - здесь все так слажено, в этой полифонии природы. И уносят магические звуки в таинства иных миров...

...Всегда грустно возвращаться. Идешь и не понимаешь, и не видишь происходящего вокруг. Но скоро ночь, а значит, возобновится диалог с тишиной, со звездами, с ночным небом. И муки разрешатся творческим рождением, и новый мир заявит себе...

By a route obscure and lonely

Haunted by ill angels only,

Where an Eidolon, named Nihgt,

On a black throne reigns upright,

I have reached these lands but newly

From an ultimate dim Thule-

From a wild weird clime that lieth, sublime

Out of Space - out of Time.

*

***

...Они улыбнулись, и Их улыбка явилась в мир рассветом и сотворила новый день.

Распахнулись окна, и кровь зари окропила невинные души. И каждый взял по кресту, и пошел - на вершину своей Голгофы...

* Вот за демонами следом,

Тем путем, что им лишь ведом,

Где, воссев на черный трон,

Идол Ночь вершит закон -

Я прибрел сюда бесцельно

С некой Фулы запредельной,-

За кругом земель, за хором планет,

Где ни мрак, ни свет и где времени нет.

(Перевод Н.Вольпина)