* * *
Асфальтовый блюз
Асфальтовый Блюз Прожигает подошвы, Ведет за собой, Заставляет свернуть, Асфальтовый Блюз Проникает под кожу Канцерогенный, Словно ртуть. Я старался не думать О том, как мне тесно, И мои права Защищал профсоюз, Но я позабыл Все старые песни С тех пор, как услышал Асфальтовый Блюз. Но как много еще Деревянных Солдат! Вчера был расстрелян Их Урфин Джюс И они сегодня За это мстят Всем тем, кто слышит Асфальтовый Блюз. Но когда мне негде Было укрыться, Я чувствовал в воздухе Его горький вкус, И за воем сирен Мозговой Милиции Я слышал этот Асфальтовый Блюз. Я часто хотел Повернуть назад - Я один не смог бы Нести этот груз, Но в толпе иногда Я видел глаза Тех, кто тоже слышит Асфальтовый Блюз. Асфальтовый Блюз Обдирает мне рот, И я уверен, Что уже не вернусь - Я буду идти туда, Куда ведет Меня этот Асфальтовый Блюз.
* * *
Грязные блюзы
- запись с концерта в Бродячей Собаке. Соло-гитара - Евгений Барышев
Каждый сам выбирает свой яд И похоже, что я уже выбрал свой... Грязные Блюзы - вот все, что осталось От того, что я называл собой. Я мог свободно передвигаться, Только это было слишком давно... Грязные Блюзы - это попытка Танцевать о перебитой спиной. Но поскольку наша религия - Страх, Мы несчастны, когда ничего не болит... И я пою Грязные Блюзы, Потому что не знаю других молитв. Тот, кто не с нами - против нас... Но если гады - и эти, и те, Грязные Блюзы - это попытка Сохранить суверенитет. Но власти, которые вас ненавидят, Не могут никак обойтись без вас... И мне приходится петь Грязные Блюзы Чтоб потом сказать, что не слышал приказ. Здесь слишком дорого нужно платить За разрешенье вернуться назад... Грязные Блюзы - это попытка Не сказать то, что просят сказать. Но словарь моих ближних теперь состоит Всего из десятка коротких глаголов... И я пою Грязные Блюзы, Чтоб не вцепиться кому-нибудь в горло. Я подозреваю, что можно иначе, Вот только не знаю - как... Грязные Блюзы - это попытка Не стать собакой среди собак.
* * *
Holocaust Blues
Я бы сыграл тебе этот блюз, Но в моей гитаре песок. Я бы сыграл тебе этот блюз, Но в моей гитаре песок. Мои руки пусты, мне нечего бросить На чаши этих весов. Я бы сыграл тебе этот блюз, Но в губной гармошке песок. Я бы сыграл тебе этот блюз, Но в губной гармошке песок. Песок, в котором задохнулось эхо Наших с тобой голосов. Я бы спел тебе этот блюз, Но в легких моих песок. Я бы спел тебе этот блюз, Но в горле моем песок. Рот забит песком, и течет песок Сквозь мой пробитый висок. Мы бы могли станцевать этот блюз, Но вокруг нас только песок. Мы бы могли станцевать этот блюз, Но сверху и снизу песок. Только песок, остановивший Стрелки наших часов.
* * *
Между
Между Балансируя между белой горячкой И мечтой свалить туда, где нас нет Дрейфуя между пивными ларьками И посольствами слаборазвитых стран Так и не выучив новый язык Продолжаю нести свой обычный бред Разрываясь между клаустрофобией И страхом открытых пространств Продираясь между "еще" и "уже" Словно в трещину в Китайской стене Читая в глазах своих ближних вопрос - Когда начнется опять? Я с тоской отвожу глаза, Потому что вопрос не ко мне - Правда, это именно то Что я меньше всего хочу знать Сколько ни сравнивай "вчера" и "сегодня", Количество страха всегда постоянно Я это знаю точно, но кто Поверит мне, что я прав? Мне - потомку тверских нефтебаронов Алкогольному клептоману? Мне, чья профессия - дезертир Чей камень - христопродав? Выбирать между правым и левым Всё равно что между мышьяком и стрихнином Между кастрацией и лоботомией Харакири и явкой с повинной... Для того, чтобы играть в эти игры Нужно стать последним сукиным сыном, - Сказал мне Великий Сутенер И перегрыз пуповину Запад есть Запад. Восток есть Восток. Но когда тебе вышибают мозги Не все ли равно - бейсбольная бита Или березовый кол?.. Половой Отбор и Борьба за Живучесть Мне одинаково не близки... Плавал бы я как Лора Палмер Был бы уже далеко Проживая между корью и СПИДом От шлепка акушерки до пули в висок Бесполезно готовить побег Или рассчитывать на прощение... Но когда пьешь за тех, кого больше нет Когда слышишь эхо их голосов Смерть - всего-навсего перемена Круга общения И застрявший между флорой и фауной Без надежд на эвакуацию Терпеливый, словно гербарий Свободолюбивый, как крот Я торчу на контрольно-следовой полосе Между зоной и резервацией Где выжить - вовсе не значить выиграть... И наоборот.
* * *
Перед тем...
Перед Тем...
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Жирной как чернозем
Только ты сумеешь простить мне всё
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Как когда-то, очень давно
Будешь ли ты рядом со мной
Перед тем как глаза привыкнут к темноте?
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
И мое отражение не затуманит стекло
Пальцы вспомнят твое тепло
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Уже зная - что будет потом
Твое имя я выдохну порванным ртом
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
Перед тем как глаза привыкнут к темноте
И гончие навсегда потеряют мой след
Я надеюсь еще раз увидеть твой след
Перед тем как глаза привыкнут
к Темноте
март'94-май'98
* * *
Песен больше нет
Не спрашивай, почему я так быстро забыл Грамматику нового языка Уже не важно, что это было - Скальпель хирурга или топор мясника. Нужно до конца играть свою роль Даже если знаешь что потом - не простят Но песен больше нет, есть только боль В ампутированных конечностях И с каждым днем все глуше и глуше Голоса тех, кто был с тобой раньше Те, кто не смог зарыться поглубже Спешат конечно уехать подальше Топча друг друга в давке за визой Туда, где не достанет никто Но песен больше нет, есть только брызги Слюны из порванных ртов А вой ненадолго отставшей погони С каждым днем слышен всё ближе и ближе И то-то решает умереть сегодня Не надеясь что завтра удастся выжить И вены просвечивают сквозь кожу И губы пытаются вспомнить молитву Песен больше нет Есть только дрожь в пальцах, сжимающих лезвие бритвы А можно считать это капитуляцией, но похоже, уже не имеет смыла Исповедовать вегетарианство В стране созревшей для каннибализма По ночам давишься собственным криком - Снится запах горелого мяса Песен больше нет - есть только хрип Безнадежно сорванных связок Новой порции человечины ждет завтрашний мир И уже куплен мел, которым будут помечены Двери наших квартир "Десять стрел на десяти ветрах"... Но Все Нацелены в спину. Песен больше нет, есть только страх В глазах у моего сына.
* * *
Пять утра
Я не стану ждать твоего пробужденья - Тебе лучше не знать, что я снова ушел, Чтоб опять приступить к саморазрушенью (Я это делаю хорошо). На часах - пять. Я закурю. Свет фонаря с улицы - жуток. Но Час Зайца по лунному календарю - Не самое страшное время суток. Я ухожу ради тебя - Ты ведь знаешь - безжалостен суд В этом городе, где безгранично царят Привязанные К Колесу. Я не стану ждать твоего пробужденья - Лучше уйти, пока они спят... Мы с тобой не встречались В прошлых рожденьях (Иначе я бы вспомнил тебя). Я не могу дать честного слова Пока существуют враждебные силы, Но мы, возможно, когда-нибудь Встретимся снова В одном из кругов этого мира. Но обещай мне держаться подальше От тех, чья специальность - читать мысли, А я постараюсь забыть твой адрес Чтоб у тебя не нашли моих писем. А сейчас мне пора. До свиданья, сестра. И если я буду уничтожен, Считай, что это - всего лишь игра, И выигрыш был возможен.
* * *
Расходимся
Расходимся По Одному Я не знаю, была ли она красивой, Но тот, кто видел ее пять лет назад, И сегодня забыть не в силах Ее тихий смех, ее задумчивый взгляд. Сейчас в глазах ее -- что-то расистское, Ее голос -- как по стеклу ножом... Она теперь Председатель Российского Общества Избиваемых Жен. Расходимся по одному... В нем всегда было что-то немного картинное, Манеры изысканны. Жесты легки. Он единственный не казался кретином, Когда читал вслух чужие стихи... Сам он был, к сожалению, скверным поэтом, В чем, конечно же, нет его вины... Ходят слухи, теперь он мародерствует где-то В зоне монголо-албанской войны. Расходимся по одному... От ее походки каменели прохожие, Ее бедра звали на бой... Жены любовников мечтали быть на нее похожими, Ее мужья дружили между собой. Говорят, сейчас она в эмиграции, Основала религиозную школу... Теперь копит деньги на операцию По изменению пола. Расходимся по одному... Он держался непростительно молодо, Не боясь показаться кому-то смешным. Его шутки за ним повторяло полгорода. Все, кто знали его, были ему должны. Он теперь почти не выходит из дома, Он отключил телефон и забыл адреса, И на фотографиях старых друзей и знакомых Аккуратно проткнуты булавкой глаза. Расходимся по одному... Украшение вернисажей, премьер и джем-сейшенов, Отражение в тихой реке, Она казалась какой-то нездешней, Она даже молчала на своем языке... Ее новых приятелей круг очень тесен, И последнее, что я слышал о ней, -- "Твое счастье, если ты безынтересен Тому, кто теперь считает ее своей." Расходимся по одному... Все, что делал он, он делал честно, Уже зная, что этим ничего не спасет. Только он мог написать эти песни. Их было немного. В них было всё. Вот уже четыре года он там, Где твое у тебя уже никому не отнять... Я опоздал к его похоронам... Я надеюсь, он простил меня... Расходимся... 14.12.95
* * *
Слишком долго здесь
С кровью выхаркивая мертвый воздух, Грязь выскребая из слипшихся глаз, Мы вспоминаем, что нам уже поздно Туда, где не был никто из нас. Другой мир ждал нас в конце пути И когда-то мы верили в то, что он есть. Мы не знали, где его можно найти И искать его нужно было не здесь. Но, бродя по ноздри в дерьме В поисках другого мира, Мы потеряли друг друга в Стране Меняющихся Ориентиров. И мы спим свои сны о том, чего нет, О том, что мы хотел, чтоб было, Принимая любой, самый тусклый свет За свет другого мира. Пьем, чтоб замедлить действие яда, Чтоб оттянуть приступ удушья, Чтобы не видеть косые взгляды Тех, кто так хочет, чтоб нам было лучше. Хорошо, что у нас не хватит силы Протянуть еще несколько тысяч дней И увидеть, как свет другого мира Гаснет в глазах уже наших детей. Другой мир ждал нас в конце пути, И мы все еще верим в то, что он есть... Вот только нам его не найти - Мы слишком долго пробыли здесь.
* * *
Вниз по реке
Вниз По Реке
Маленькому Стражнику Вниз по реке из сока деревьев -
Деревьев, которых давно уже нет...
Вниз по реке из сока деревьев
К мертвому морю, к убитой стране.
Там камни не катятся, листья не падают,
Там стоит неподвижно вода.
И гниющие лодки у берегов
Указывают дорогу туда.
Там одни пахнут дымом, другие - железом,
Третьи - деньгами, четвертые - страхом,
И тела пятых в мертвой воде
Растворяются быстро, как сахар.
Вниз по реке из сока деревьев
К мертвому морю, к убитой стране...
И кто-то уже наводит прицел
В мишень, нарисованную у тебя на спине.
Там камни не катятся, листья не падают,
Там стоит неподвижно вода
И кресты о телами восставших рабов
Указывают дорогу туда.
Там не спасают ни дождь, ни вино.
Ни хлеб, ни камень.
Ни нож, ни струна.
Сквозь мертвую воду там видно дно -
Дай тебе Бог не увидеть дна.
Дай тебе Бог не поверить их да.
Дай тебе Бог не убояться их нет...
Вниз по реке из сока деревьев
К мертвому морю, к убитой стране.
Александр Дёмин
* * *
Выжатый
В Предложенных Условиях Выжатый, словно пустой патронташ, Затасканный, как ля-минорный аккорд, Не сумев органично вписаться в пейзаж, Я украшу собой натюрморт. Эту роль сыграет даже калека... В крайнем случае -- переснять эпизод. Дважды нельзя в ту же самую реку, Можно сколько угодно мордой об лед. Ситуация до боли знакома -- В слуховом аппарате грязь. У моего перископа трахома. Пересаженная ткань не прижилась. То ли путь тормозной был слишком долгим, То ли просто корм не в коня... Мне не верят даже метеорологи, Жены ближних моих не желают меня. Я уже догадался, что Сексуальным символом мне не стать, -- Шрамы не украшают, зато По ним можно легко опознать. Но хотя вивисекторы не забывают Регулярно точить ножи, По утрам окна в комнате запотевают: Это значит -- я еще жив. Я еще жив не потому, Что для меня не сплели сетей, -- Слишком трудно устроить засаду тому, Кто сам не знает своих путей. Накануне всех великих событий В перегар закованный, как в броню, Я был настолько неаппетитен, Что меня не включали в меню. Я надеюсь, и в этот раз пронесет... А если вскрытия не избежать, Пусть победителю достанется все -- Вот его действительно жаль. То, что носится в воздухе, из зениток не сбить... Снег уже скрипит под окном. В этом доме, наверное, лучше не жить, Но если жить, то лучше со мной. Кто на стакане. Кто на игле. Колобок гниет с головы. Оставайся - вдвоем веселей Смотреть, как расходятся швы. Только не спрашивай, как занесло нас сюда, И что шевелится там, вдалеке... Думать об этом -- все равно, что гадать По отрубленной руке. Мне тоже не нравится здесь и сейчас, Но смахни слезы с прекрасных глаз -- Если наши ангелы отвернулись от нас, Значит, они спокойны за нас. Ты можешь и дальше строить планы. Мне можно смело давать взаймы. Те, кого любят боги, уходят рано... Представляешь, как долго будем жить мы! 17.07.96
* * *
Зато Будет Что Рассказать
Зато Будет Что Рассказать От тифа на запад. От чумы на восток. От монголов на север. От тевтонцев на юг. По мерзлой земле. За кобыльим хвостом. Ноги в колодках. Под ребрами крюк. Да здравствует эвакуация. Да здравствует эвакуация. Да здравствует эвакуация - Нам будет что рассказать. От мора в Монако. От глада в Багдад. От белых в Якутию. От красных в Тибет. Приговор окончательный. Срок не скостят. Ни по амнистии. Ни за давностью лет. Да здравствует эмиграция. Да здравствует эмиграция. Да здравствует эмиграция - Нам будет что рассказать. От облавы в колодец. От погрома в подвал. От гестапо в болота. От ОМОНа в леса. Брюхом по стеклам. Носом в асфальт. Дальше каждый спасается сам. Да здравствует капитуляция. Да здравствует капитуляция. Да здравствует капитуляция - Нам будет что рассказать. 18.05.00
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |