Ворон

Что нам в полночь не приснится, задремал я над страницей

Тайной рукописи древней в стенах дома моего.

Тихий стук в ночи бессонной, чёрным ветром приглушённый,

Тихий стук в ночи бессонной в двери дома моего.

Просто путник утомлённый у порога моего,

Путник - больше ничего.

Ах, я помню, как сегодня, тот декабрь, как страх господний,

Словно тени преисподней вспышки молний на ковёр,

Только книги отвечали: "Нет лекарства от печали,

Нет спасенья от печали по утраченной Линор,

Той, что Серафимы Рая Именем зовут Линор,

Безымянной здесь с тех пор.

И внезапный странный шорох в шёлковых пурпурных шторах

Полнил ужасом мне душу, не известным до того.

Сердце в страхе и страданье - я твердил как заклинанье:

"Только путник утомлённый у порога моего,

Только путник утомлённый у порога моего,

Путник - больше ничего".

Поборов в душе смятенье - только стук и только тени,

"Сэр, мадам, меня простите,"-- я сказал в ответ на стук,--

"Я забылся от печали, видно, тихо вы стучали,

В запертую дверь стучали, я не слышал этот звук".

Я открыл для гостя двери в ночь ненастную и вдруг...

Тьма, и ни души вокруг.

Тёмной ночью окружённый, я стоял заворожённый,

Я стоял и ждал ответа, думал, что схожу с ума,

И видения теснились, те, что смертному не снились,

И Линор - святое имя,-- прошептала ночь сама.

Я шепнул: "Линор," - и эхом мне ответила зима.

Эхо поглотила тьма.

Я захлопнул плотно двери, а душа горит и верит,

Стук отчётливей и громче, или это просто грусть?

Я заметил перемену - ветер ставню бьёт о стену,

Это ветер бьётся в стену, зимний ветер - ну и пусть,

Зимний ветер бьётся в стену - это ветер - ну и пусть...

Только ветер, только грусть.

Ночь темна была, и чёрен вышел старый древний Ворон,

Он влетел ко мне, когда я окна в эту ночь открыл,

Он стоял так важно, гордо, с видом леди или лорда,

Он простёр на бюст Паллады адский пламень чёрных крыл,

Чёрный траур чёрных крыл.

Значит, это только птица - стало сердце ровно биться,

Видя важность чёрной птицы, улыбнулся я тогда

И промолвил: "Вид твой важный". В окнах ветра стон протяжный...

"Как зовут тебя во мраке, там, где мёртвая вода,

Где Плутон жестокий правит, там, где мёртвая вода?"

Каркнул Ворон: "Никогда".

Чёрной птицы крик печальный полон тьмой первоначальной,

"В чёрном крике правды мало," - я сказал ему тогда,--

"В чёрном крике смысла мало, птицы тень на бюст упала,

Птицы тень на бюст упала, так бывает иногда..."

Птица то иль Зверь из мрака вдруг явился мне тогда?

Каркнул Ворон: "Никогда".

Ворон восседал на бюсте, символ мрака, символ грусти,

Клюва гордо не опустит, я подумал: "Не беда,

Как друзья ушли внезапно, как надежды, ворон завтра,

Он меня покинет завтра, не оставив и следа,

Он меня покинет завтра, как надежды - без следа..."

Каркнул Ворон: "Никогда".

Я подумал: "Не случайно, просто открывалась тайна,

Ворон помнил это слово от кого-то, чья беда

По веленью Рока злого в дом пришла, и это слово

Безнадёжно и сурово пронеслось через года,

От хозяина такого он пронёс через года

Голос Смерти "Никогда!"

Я очнулся от печали, улыбнулся, как в начале,

Посмотрел в упор на птицу, точно глядя в никуда.

И подсел к нему поближе, что за сила мною движет,

Ум предвиденья не слышит, хоть уже близка беда.

Что пророчит птица бурей занесённая сюда

Хриплым криком "Никогда"?

Мысли путались пред взглядом Ворона - он полон ядом,

И своим предвечным адом дух сжигал мне без труда,

Я почти упал на ложе, но она вовек не сможет

Голову склонить на ложе с одиноким навсегда,

Так не обрести покоя одиноким навсегда -

Нет покоя никогда.

Показалось, что незримо возникают вдруг из дыма

Пресвятые Серафимы, те, чья поступь без следа.

И они несут мне чашу, чтоб любовь забыл я нашу,

Мне они несут забвенье о Линор через года.

Каркнул Ворон "Никогда".

Злой пророк иль демон Ада, что тебе от смертных надо,

Ты пришёл - ушла отрада и исчезла в никуда,

Улетай в свою пустыню, может скорбь моя остынет,

Может боль меня покинет и исчезнет без следа...

Каркнул Ворон "Никогда"

Злой пророк иль демон ада, что тебе от смертных надо,

Ждёт в Раю меня отрада? Если ждёт, скажи, когда.

Я вспорхну душой незримой и приду к своей любимой,

Лучшей и неповторимой, что ты ждёшь, ответь же: "Да!",

С ангельской душой любимой, что ты ждёшь, ответь же "Да!"

Каркнул Ворон: "Никогда".

Окна шире я раздвинул, чтобы Ворон дом покинул,

Острый клюв из сердца вынул и исчез бы без следа.

Я поверил в силу знака, так изыди, демон Мрака,

Птица медлила, однако, причиняя боль, о да!

"Чёрным знамением Ада ты исчезнешь навсегда..."

Каркнул Ворон: "Никогда".

И с тех пор сидит на бюсте чёрный Ворон чёрной грусти.

Мрак вовеки не отпустит, колыхаясь, как вода,

В свете лампы в полутени, Ворон худшим из видений

Полнит душу мне смятеньем - он остался навсегда.

Грусть, тревога и смятенье мне остались навсегда,

Не покинут никогда.

01,2001.