|
|
Задохали Мурылика банданы. Он чахался, курычился, но слип и, жмыканный, запарханный и бляный, он в дрюку поколатую захлип. Всю бысть ему ферзило, как из пешки, он был у всех понтыров законтак, и блябуды ему табали клешки, и жучники валанили кутак. Но как-то поздней влипотью под ваучер он в лыбу маковатую ввалил, где бормочи фуфачили "кубачью", где Пырька-хуль кунтыльники мочил. И там звездела дырая гулюха, и было ей всего втыкнадцать раз, и за её, за косые чесухи Мурылик залудился и повяз. Но Пырька-хуль был лыбарь говноватый, и долго разыванивать не стул. он выпонтил кунтыльник из-под ваты и дурому Мурылику влягнул. А после бормочи его звездохли. Он чахался, курычился, но слип. Так за гулюху дырую задохлил и в дрюку поколатую захлип!
Решетка ржавая, спасибо, Спасибо, старая тюрьма! Такую волю дать могли бы Мне только посох да сума. Мной не владеют больше вещи, Все затемняя и глуша. Но солнце, солнце, солнце блещет И громко говорит душа. Запоры крепкие, спасибо! Спасибо, лезвие штыка! Такую мудрость дать могли бы Мне только долгие века. Не напрягая больше слуха, Чтоб уцелеть в тревоге дня, Я слышу все томленье духа С Екклезиаста до меня. Спасибо, свет коптилки слабый, Спасибо, жесткая постель. Такую радость дать могла бы Мне только детства колыбель. Уж я не бьюсь в сетях словесных, Ища причин добру и злу, Но чую близость тайн чудесных, И только верю и люблю.
Мы лежим на холодном и грязном полу, Присужденные к вечной тюрьме. И упорно и долго глядим в полумглу,- Ничего, ничего в этой тьме! Только зыбкие отсветы бледных лампад С потолка устремляются вниз. Только длинные шаткие тени дрожат, Протянулись - качнулись - слились. Позабыты своими друзьями, в стране, Где лишь варвары, звери да ночь, Мы забыли о Солнце, Звездах, и Луне, И никто нам не может помочь. Нас томительно стиснули стены тюрьмы, Нас железное давит кольцо, И как духи чумы, как рождения тьмы, Мы не видим друг друга в лицо!
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |