Текст смотрите выше.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |
|
|
Пролитую слезу из будущего привезу, Вставлю ее в колечко. Будешь глядеть одна, Надевай его на безымянный, конечно. Ах, у других мужья, перстеньки из рыжья, Серьги из перламутра. А у меня - слеза, Жидкая бирюза, просыхает под утро. Носи перстенек, пока виден издалека; Потом другой подберется. А надоест хранить, Будет что уронить ночью на дно колодца.
Душа моя, печальница, свет-зёрнышко кофейное
Искала ты пристанища, ища отдыхновения
В совдеповской закусочной, где пахнет щами кислыми
И в невозможной рюмочной с бухариками истыми.
И в зале ожидания вокзала, где положено
Жевать блин недожаренный, ещё в кафе-мороженном,
А так же в дивной повести полночных улиц с лужами,
В троллейбусе, автобусе, в трамвае перегруженном.
Душа моя, душа...
Желала ты ответ найти и получить гарантию,
От собственной от бренности играла в хиромантию.
В гостях за разговорами, в саду с дворцами, чащами,
Осенними просторами бродила ты, отчаявшись.
Душа моя, душа...
Теперь пойдешь куда ещё, кофейная душа моя?
Искала ты пристанища, но не нашла желанного...
Нет абсолюта в ряженой натуре, только зрительной.
Свернувшись, точно ряженка, сама в себе сиди теперь!
Душа моя, душа...
По глади стекла в балдахине Пьеро Взбирается сонная бабочка. Толчок, остановка, пустынный перрон, Ночь, станция, тусклая лампочка. Старик-инвалид, опершись на костыль стоит, курит, делает паузы... Угадываются во мраке кусты, казармы, бараки, пакгаузы. Дорога домой... дорога домой... Так тихо, слыхать, как в соседнем купе Чирикнула спичка и брошена. На здании вокзала начертано "Пэ - Четыреста тридцать" и прочая. В прокуренном тамбуре абориген Сопит, пропитой и придурошный. Качая фонарь в прокопчённой руке идёт вдоль путей хмурый будочник. Дорога домой... дорога домой... И куришь, и стынешь, и слышен сверчок. И кажется - все мы изгнанники. Гудок, семафор, гром прицепа, толчок, Звякнул стакан в подстаканнике. Дорога домой... дорога домой... Дорога домой... дорога домой...
То не Муза воды набирает в рот. То, должно, крепкий сон молодца берёт. И махнувшая вслед голубым платком Наезжает на грудь паровым катком. Навсегда расстаёмся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него - и потом сотри. И не встать ни раком, ни так словам, Как назад в осиновый строй дровам. И глазами по наволочке лицо Растекается, как по сковороде яйцо. Навсегда расстаёмся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него - и потом сотри. Я бы заячьи уши пришил к лицу, Наглотался б в лесах за тебя свинцу, Но и в чёрном пруду из дурных коряг Я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг". Навсегда расстаемся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него - и потом сотри. Но, видать, не судьба, и года не те. И уже седина стыдно молвить - где. Больше длинных жил, чем для них кровей, Да и мысли мертвых кустов кривей. Навсегда расстаемся с тобой, дружок. Нарисуй на бумаге простой кружок. Это буду я: ничего внутри. Посмотри на него - и потом сотри.
Я хотел бы в дождях потеряться В осень, в дождь, в балдахине паяца - Выйти в полночь, и не возвратиться... Я хотел бы в дождях потеряться Я хотел бы в ночах заблудиться. Когда люди тебя сторонятся, И фонарь-схимник в лужу глядится... - Я хотел бы в ночах заблудиться. Мне хотелось бы не удивляться. Мне хотелось бы в Ночь удалиться. Мне хотелось бы не удавиться. Я хотел бы в дождях потеряться. Я хотел бы в дождях потеряться. /2 раза/ Как мне с этим лицом появлятья?!.. Что как кто-нибудь встречный вглядится?.. Я хотел бы в дождях потеряться, Я хотел бы в ночах заблудиться.
Далеко до весны, далеко до весны, Далеко до весны чудесной. Нам не ведомы сны, нам не ведомы сны, Нам не ведомо время и место. Где мы, где мы, где мы. А когда будет дождь, а когда будет дождь, А когда будет дождь и слякоть, Ничего не поймёшь, никого не уймёшь, Постоишь и уйдёшь виновато. Где мы, где мы, где мы. Молча летим, над водой дым, В небе огонь, стонет гармонь где-то. Обличены, обречены, обручены, Долгий нам путь, это мы - фавориты Луны. /Припев/ Снова мутная даль, золотая печаль, Воронёная сталь рассвета. Далеко до весны, на изнанке Луны Только звёзды видны и планеты. Где ты, где ты, где ты. Припев Фавориты Луны, фавориты Луны, фавориты... Фавориты Луны, фавориты Луны, фавориты... Фавориты Луны, фавориты Луны, фавориты... Фавориты Луны, фавориты Луны, фавориты...
Он стоит и молчит. Тополь многоочит За окном говорит ни о чём. Он моргает, потом надевает пальто С перепачканным мелом плечом. Он зовётся Модест, он выходит в подъезд, Громыхают в кармане ключи. Клохчут спички в другом, и в ушах стоит гром... Он выходит во двор и молчит. Он куда-то идёт, жизнь ему не идёт, - Знает он, поправляя очки. В этот пасмурный день, он, как серая тень, На свету не заметен почти. Он идёт в ветхий сад. Проплывает фасад Дома, тополь, троллейбус, фонарь, Ларь, прохожий, киоск... Он выходит на мост В дождь закутан, как в тонкий фуляр. Он не знает, зачем он такой человек, И такая тоска без причин... Он не хочет назад, он идёт в старый сад, И молчит, и молчит, и молчит. В небе пенье валторн... Ветер полы пальто Загибает, и стаи листвы Прибивает к земле. Наш герой не в себе, Он в тоске, и чихает, простыв. "Ах, зачем я такой?" - мыслит он, - "и на кой Этот я, многолик, волосат?"... Он минует пустырь, переходит мосты, И приходит в таинственный сад. В небе туча плывёт, сеет дождик, и вот, Призрачный индивидуалист, Он стоит и глядит, как по ветру летит Жёлтый лист, жёлтый лист, жёлтый лист. Он молчит и глаза опуская, назад Возвращается старым путём. Мимо чёрных оград, проходя, точно враг Белый, чудаковат, непутёв. ...Вот, ключом отперев дверь, он на табурет Опускается, как в полусне. И не смотрит во вне, где кружится в окне Первый снег, первый снег, первый снег...
Я - Гастелло, я вылетел смело, я подлинный ас. Самолётом владею умело, закон мой приказ. Но на теле твоём кто-то сделал предательский пасс. Мимо цели все бомбы летели, я рухну сейчас. Я Гастелло любви слепой, самолёт мой подбит тобой. Он несётся к тебе весь в огне, мне не свернуть, нет. Я Гастелло любви, окей. Самолет мой горит в пике. Две секунды и "БОМ", но вдвоём на воздух взлетим потом. /Припев/ Я - Гастелло, в тебя не сумел я так точно попасть. Хотел, не хотел я, труба мое дело, я вынужден пасть. Держа на прицеле, ты просто смотрела, как падаю я. Я - Гастелло, любви нет предела, прощайте, друзья... Припев
Махмуд жарит на басу :))
Вечером у двери напоследок прозвучит: "Прощай!", Утром в эти двери кто-то тихо постучит - встречай! Я очень давно не видел тебя, Где ты пропадал целый век? Видели во сне и ждали этой встречи ты и я Думали звезда нам улыбалась с высоты, любя, А кто это ты? А кто это я? И яблоки в конце февраля... Вечером у двери напоследок прозвучит: "Прощай!", Утром в эти двери кто-то тихо постучит - встречай! Я очень давно не видел тебя, Где ты пропадал целый век, человек?!
Белые бабочки, чёрные бабочки Бьются в электрической лампочке, Бабочки белые, бабочки чёрные Кружатся, мечутся, как обречённые Сядет на зеркало белая бабочка, Рядышком чёрная - славная парочка Крылышки сложит, ты веки снежишь, Свечка в руках - мёртвый лежишь Белые бабочки, чёрные бабочки, Как я боюсь вас, проклятые бабочки Вы под конец, моё счастье, запляшете, Что ж вы танцуете, будто вы плачете? ********* на глаза на бархатные, Скиньте, могильщики, платья парадные, Бабочки кружатся белые, чёрные, Кружево ужасов, чур меня, к чёрту их! Только и правды осталось на свете, Вальс доживания бабочек смерти. Только и правды осталось на свете, Вальс доживания бабочек смерти. Синяя лампа в патроне мигает, Холод от шеи к ногам пробегает, Шляется зеркало в белом халате, Ночью один я лежу на кровати. Все люди смирно кружатся, кружатся, *******************, о, это ужасно, Вот улетит в зазеркалье и баста Бледная бабочка из алебастра... Автор текста: Никита Блинов Автор музыки: Владимир Капша Год: 1987
Пребывая в какой-то неясной тоске, - Я пишу Вам письмо тростником на песке. Набегает волна, убегает волна... В голубом далеке яхта чайкой видна. Я пишу Вам письмо. Ропщет водная гладь... Я так много Вам лично хочу рассказать, Что слова подбираю и не нахожу, Но в раздумье на камне прибрежном сижу. Я хочу Вам сказать о добре и о зле, О печали и смерти, о солнце в листве; О траве, и о том, что я ведать не мог, И о море, которое плещет у ног. Я пишу Вам письмо... Я хочу Вам сказать, я хочу Вам сказать! - Очень много, но что - толком не разобрать. И, сгорая в какой-то неясной тоске, - Я пишу Вам письмо на мгновенном песке О траве, и о том, что я ведать не мог, И о море, которое плещет у ног, Заплетая на медном песке кружева. Я почил, но душа и поныне жива! Море шепчет, поет, завиваясь в цветы; И тасует песок, и смывает следы... Набегает волна, убегает волна, Зелена... Но читать не умеет она. Я пишу Вам письмо... Я пишу вам письмо... О, я пишу вам письмо...
Представляете: ночь и пустой телефон-автомат, Дверь открыта и трубка на полочке справа лежит. А из трубки - гудки, а кругом - нежилые дома. И так тихо, что слышно, как лист упадая шуршит. Нет, представьте себе: телефон-автомат, поздний час; Дверь открыта... и трубка лежит, а из трубки - гудки... А кругом - тишина, да такая, что даже свеча Не шелохнется, только гудят на деревьях колки. Ну, да, нет же! представьте себе, чёрт возьми, - ночь, октябрь; И пустой телефон-автомат, и распахнута дверь. И гнусят в черной трубке гудки, длятся, душу когтят... Да при этом ещё мрак кромешный и хищный как зверь. Ну, увидьте же вы наконец этот правильный ад: В голом небе стальная луна правит строгий режим; Чёрный город, безлюдье, пустой телефон-автомат, Дверь открыта, и трубка на полочке справа лежит... Представляете: ночь и пустой телефон-автомат, Дверь открыта и трубка на полочке справа лежит. А из трубки - гудки, а кругом - нежилые дома. И так тихо, что слышно, как лист упадая шуршит. Ну, увидьте же вы наконец этот правильный ад: В голом небе стальная луна правит строгий режим; Чёрный город, безлюдье, пустой телефон-автомат, Дверь открыта, и трубка на полочке справа лежит...
Собираю по ночам бутылки И больных выгуливаю крыс Облаков смазливые ухмылки Саблезубый месяц жадно сгрыз. Собираю по ночам окурки И заглядывают в окна урки... Хватит. Вот и утро наступило, Надрывая горло этой песней, Через марлю солнце проступило И изголодались гады в бездне, Дайте ж им, пока ещё не вечер Жирной вермишели человечей. Дайте ж им, пока ещё не вечер... Дайте ж им, пока ещё не вечер...
Зачем меня загнали в угол? Теперь получите подарок - Коллекцию кошмарных кукол И всех смертей помарок Зачем меня вы обманули, Уже оправдываться поздно, Я обрываю фразы пулей И умираю не поздно... Но я уже ухожу, прощайте! Пусть будет так, раз вы хотели, Не будет одного - пощады! А также силы тяготенья. Зачем меня вы променяли На пыл житейского азарта, Ещё и листьев не примяли Дожди, пролившиеся завтра. Зачем... зачем... Но я уже ухожу, прощайте! Пусть будет так, раз вы хотели, Не будет одного - пощады! А также силы тяготенья. Шум ветра держит речь к народу, Летит таинственный посредник, И плавно падает на воду Перо от радуги последней...
Соло на альте
Опершись виском о дверной косяк Он сидел как сон, он курил табак. Под его виском вздрагивал косяк Это шёл трамвай, это был пустяк. Снег срывался с крыш, ночь была и март. Явь дрожала как хроникальный кадр. Тикала нога, на ноге не в такт Нервная деталь, шел трамвай, вот факт. Он сидел, как фон. Более того, Он глядел в окно, он глядел в окно. Нарастала сталь где-то у виска. Было наплевать, бился пульс Христа. Бился о косяк, бился о висок. Просто стык как стук, шёл трамвай, как сто. Провода рвались, отвечал квартал. Алая звезда - Беломорканал. Было ровно два, это был финал. Он как знак молчал, шел полынь трамвай. Шел трамвай в окно, как во сне не встать. Это был не он, это он устал. Яви снился сон, будто некто он Опершись виском, всё глядит в окно, Все глядит в окно, все глядит в окно, Спи, господь с тобой, этот сон пустой. Шёл пустой трамвай, шел в трамвайный парк. Он сидел как в рай, ночь была и март.
Зимний вечер лампу жжёт, день от ночи стережет. Белый лист и желтый свет отмывают мозг от бед. Фарим фарам... фарим фарам... Опуская пальцы рук, словно в таз, в бесшумный круг, Отбеляя пальцы впрок для десятка тёмных строк. Фарим фарам... фарим фарам... Сладко спит мой ангел, сладкие видит сны. Сладко спит мой ангел, сладкие видит сны. Фарим фарам... фарим фарам... /Припев/ Лампа даст мне закурить, буду щёки лампой брить И стирать рубашку в ней еженощно сотню дней. Зимний вечер лампу жжет, вены рук моих стрижёт. Зимний вечер лампу жжет, на конюшне лошадь ржёт. Сладко спит мой ангел, сладкие видит сны. Сладко спит мой ангел, сладкие видит сны. Фарим фарам... фарим фарам... /Припев - 2 раза/ Зимний вечер лампу жжет, вены рук моих стрижёт. Зимний вечер лампу жжет, на конюшне лошадь ржёт. Фарим фарам...
Проснулся я, и нет руки, а было пальцев пять, В моих глазах пошли круги и я заснул опять, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом. Проснулся я, и нет второй - опасно долго спать, Но Бог шепнул: "Глаза закрой!", и я заснул опять, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом. Проснулся я и нету ног, бежит на грудь слеза, Проснулся я - несут венок и я закрыл глаза... Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом. Проснулся я, а я исчез, совсем исчез, и вот - В свою постель смотрю с небес - лежит один живот Проснулся я, а я в раю, при мне душа одна, И я из тучки вниз смотрю, а там давно война... Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом, Дири-дири-дим-бом, дири-дири-дим-бом. /4 раза/
Падает, падает, падает снег, как медицинский спирт, Крепок мороз, мы живём во сне, спи, спи, спи... Медленно, медленно, медленно вдруг быстро смыкаю круг, А под подошвами хруст скорлуп - хруп, хруп, хруп. Кажется звук, кажется звук, снова слетит на вспять, ***** в подъезде ************* свят, свят, свят. Кружится дом, о снежный бунт, В танце кружится дом, В полночь часы у кого-то бьют - бом-бом-бом! Стерпится, стерпится, стерпится боль, садик, дворовый куст, ******************************** пусть, пусть, пусть. Кажется звук, кажется звук, снова слетит на вспять, ***** в подъезде ************* свят, свят, свят. Мы живём во сне, мы живём во сне, Мы живём во сне, спи, спи, спи! Мы живём во сне, мы живём во сне, Мы живём во сне, спи, спи, спи! Падает, падает, падает снег, как медицинский спирт, Крепок мороз, мы живём во сне, спи, спи, спи... Кажется звук, кажется звук, снова слетит на вспять, ***** в подъезде ************* свят, свят, свят. Словно, словно крылья летит, падает, падает снег, Мимо фонарной чаши летит сверх, сверх, сверх... Мы живём во сне, мы живём во сне, Мы живём во сне, спи, спи, спи! Мы живём во сне, мы живём во сне, Мы живём во сне, спи, спи, спи! * к сожалению, слова пока не до конца разобраны
И Пушкин падает в голубоватый колючий снег...
* * *
И тишина, и более ни слова,
И эхо, да ещё усталость.
Свои стихи доканчивая кровью,
Они на землю глухо опускались,
Потом смотрели медленно и нежно.
Им было дико, холодно и странно,
Над ними наклонялись безнадежно
Седые доктора и секунданты,
Над ними звёзды, вздрагивая, пели,
Над ними разворачивались ветры,
Пустой бульвар и пение метели,
Пустой бульвар и памятник поэту,
Пустой бульвар и пение метели
И голова, опущена устало.
В такую ночь ворочаться в постели
Приятней, чем стоять на пьедесталах...
Мы сидим и пьём вино, плохо разве? Ходит в голове павлин, нету краше! А за окнами темно, в небе - праздник: Там под звоны мандолин месяц пляшет. Что ты смотришь на меня? Вам добавить? Скучно всё, как не греши. Вы пролили! Ты в окно взгляни, поняв - красота ведь! Обронила ночь кувшин чёрных лилий. Мы сидим и пьём вино, плохо разве? Ходит в голове павлин, нету краше! Мы сидим и пьем вино, плохо разве? Ходит в голове павлин, нету краше! А за окнами темно, в небе - праздник: Там под звоны мандолин месяц пляшет.
Текст смотрите выше.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |