Запуталось слово "люблю"
В сетях интернета
И стало обычным.
Одним из обычнейших слов.
А может, любовь -
Это просто кораблик из лета?
Пусть будет кораблик из лета,
Ведь это - любовь.
Легко и доступно,
Необременительно даже
Послать поцелуй
Электронно-нейтральным письмом...
Пропала любовь,
И никто не заметил пропажи -
Все стало настолько не важным.
ОК точка com
Живем в Паутине,
Как в остановившемся кадре...
Но чем заменить
Теплоту человеческих рук?
В век смайликов
Ангелы тоже сменили свой адрес -
Я ангел с собачкой,
Найди меня,
Mail точка ru
Теплым летним дождем я на землю прольюсь,
И на тысячи брызг разобьюсь об асфальт.
Я не знаю, куда исчезает любовь,
Но я знаю, откуда берется печаль.
Если меня ты не найдешь,
Не узнаешь в толпе
И не скажешь: "Постой."
Я останусь дождем,
Только ты не поймешь,
Человек под зонтом,
Одинокий такой.
Первым мягким снежком припорошу восход,
Ты подумай, снежок - это та же вода.
А весною опять поднимусь к облакам,
Чтоб дождинкой скатиться с родного зонта.
Мне показалось, в мире нет тебя.
Я перестала ощущать твой свет.
Он вдруг пропал в ладонях ноября.
И выпал снег за декабрем вослед.
Рождалось солнце за одним окном
И умирало за другим, остыв
От неразгаданных январских снов,
Где к февралю разрушены мосты.
Мне в марте неуютно без тебя,
Постыл апрель и в май дороги нет.
Я лето прожила, благодаря
Сентябрь за то, что отыскал твой след.
Откроешь дверь смешливым октябрем.
Ноябрь перейдешь, как реку, вброд...
Всего лишь час мы были не вдвоем.
Всего лишь час, мне показалось - год.
Мне показалось, в мире нет тебя.
Я перестала ощущать твой свет.
Он вдруг пропал в ладонях ноября.
И выпал снег за декабрем вослед.
Рождалось солнце за одним окном
И умирало за другим, остыв
От неразгаданных январских снов,
Где к февралю разрушены мосты.
Мне в марте неуютно без тебя,
Постыл апрель и в май дороги нет.
Я лето прожила, благодаря
Сентябрь за то, что отыскал твой след.
Откроешь дверь смешливым октябрем.
Ноябрь перейдешь, как реку, вброд...
Всего лишь час мы были не вдвоем.
Всего лишь час, мне показалось - год.
На ветке сидела, нахохлившись, кошка...
И я на мгновение кошкою стала...
И тут голова закружилась немножко,
Ведь кошка еще никогда не летала.
Высоко над землей, далеко от земли -
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело, и любовь куда-то пропала,
У меня душа заболела,
А вчера болеть перестала.
Так если вернуться к летающей кошке,
Которая мной на мгновение стала,
То кошка привычно, как по дорожке,
По воздуху лапами перебирала.
Высоко над землей, далеко от земли
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело,
И душа замерзла немножко,
Стали мы, понятное дело,
Я - собой, а кошкою - кошка.
Мы с кошкой встречаемся там же, на ветке:
Нельзя изменить место встреч и прощаний.
И тучи над веткой лиловой береткой
Грозили мне дождиком воспоминаний.
Высоко над землей, далеко от земли
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело, и любовь
Куда-то пропала, у меня душа заболела,
Но уже болеть перестала.
На ветке сидела, нахохлившись, кошка...
И я на мгновение кошкою стала...
И тут голова закружилась немножко,
Ведь кошка еще никогда не летала.
Высоко над землей, далеко от земли -
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело, и любовь куда-то пропала,
У меня душа заболела,
А вчера болеть перестала.
Так если вернуться к летающей кошке,
Которая мной на мгновение стала,
То кошка привычно, как по дорожке,
По воздуху лапами перебирала.
Высоко над землей, далеко от земли
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело,
И душа замерзла немножко,
Стали мы, понятное дело,
Я - собой, а кошкою - кошка.
Мы с кошкой встречаемся там же, на ветке:
Нельзя изменить место встреч и прощаний.
И тучи над веткой лиловой береткой
Грозили мне дождиком воспоминаний.
Высоко над землей, далеко от земли
Мы летали с тобой, мы так много могли.
А когда летать надоело, и любовь
Куда-то пропала, у меня душа заболела,
Но уже болеть перестала.
Разбито красное,
Размыто черное...
Игра опасная,
Итоги - спорные.
Я оккупирую сердце твое
На долгих три дня.
Пусть солнце катится к черту,
Я - лед или яд.
Застыло красное
На шаг от черного...
Ты первоклассный, но...
Но я упорная.
Я оккупирую сердце твое,
И пусть говорят,
Что солнце катится к черту,
Что я - лед или яд.
Немного красного
На фоне черного...
Желать опасного -
Идея вздорная.
Но оккупируя сердце твое,
Не думала я,
Что ты - не солнце -
Растопишь лед,
Нейтрализуешь яд.
Я возвращаю Ваш портрет, что Вы дарили впопыхах.
Когда листва меняла цвет, мой цвет срывали в лопухах.
А лопухи росли сто лет и колыхались над лицом...
Фотографический портрет сливался в памяти с кольцом,
Которое носили на правом безымянном,
Когда меня просили забыть о содеянном.
Я возвратила б Вам портрет, когда бы встретила еще.
Но в лопухах терялся след, а что теряла я - не в счет.
И разноцветною лапшой слова висели на ушах...
Вы три минуты были мой в роскошных этих лопухах.
Мне оставалось только забыть о содеянном,
Ведь сладким крикам "горько" мешал Ваш безымянный.
Чем Вас прельстили лопухи, когда вокруг так много мест:
Наш сеновал, иль край реки, иль где-нибудь еще окрест.
Но страсть не слышит ничего - ваш сын совсем уже большой,
Как подтверждение того, что здесь Вам было хорошо.
Мне было тоже, боже, на лопуховом ложе...
Всего-то тут обмана - кольцо на безымянном.
Налил мне в миску бог,
Как кошке,
Жизнь-молоко
И мордой ткнул,
И я почувствовал вкус.
Лакал,
Расплескивал,
Расфыркивал,
Думая, пусть,
Там много,
Там еще до дна далеко.
А бог смотрел,
А бог все видел,
Улыбался и ждал.
А что не ждать?
Там день,
Здесь тысяча лет.
Ждал,
Что от миски оторвусь
И самый главный ответ
Найду.
А я его как будто искал.
А жизнь сносна вполне,
Но
Коротка.
Долей, господи, мне
Мо-ло-ка.
Налил мне в миску бог,
Как кошке,
Жизнь-молоко
И мордой ткнул.
Что дальше,
Не рассказал.
И я пошел,
Пошел по кругу,
Душу в верах стоптал.
Почти дошел,
Почти до сфер,
Почти легко.
А бог смотрел,
А бог все видел,
Ухмылялся
И ждал,
Когда я голову наверх подниму.
Когда, от миски оторвавшись,
Без подсказки пойму,
Что в ожидании финала
Финал.
А жизнь сносна вполне,
Но
Коротка.
Долей, господи, мне
Мо-ло-ка.
Как голодному псу
Миску жалости
Вынесу -
Ешь
И не обессудь:
Видит Бог, несу
Нелюбви крест.
Не тяжелый, вот
Только руки жжет
И не снять с груди.
Под одеждою
Цепь надежды
В семь звеньев
"Н-е у-х-о-д-и"...
Песенка написана к митингу в защиту русских школ в Латвии.Запись с концерта.
Говорят, что Рига - это маленький Париж.
И живет Господь чуть-чуть повыше Старых крыш.
Но, как оказалось, только нам самим нужна
Маленькая гордая Страна.
Сто к одному-
Мы останемся здесь и никуда не уйдем.
Сто к одному -
Мы здесь родились и здесь же умрем.
И если наша Страна не захочет нас полюбить,-
Сто к одному -
Без любви будем жить.
Как песка на Взморье, нам долгов не сосчитать.
Чтобы что-то кушать, надо что-то продавать.
Издалека в перелатанных латах видна
Гордая, но бедная Страна.
Говорит свобода на различных языках.
И всегда важнее, что останется в веках.
Что могли, то выбрали,
Пусть выберет она -
Бедная нечестная Страна.
Сто к одному -
Мы останемся здесь и никуда не уйдем.
Сто к одному -
Мы здесь родились и здесь же умрем.
И если наша Страна вдруг захочет нас полюбить,-
Сто к одному -
Все равно будем жить.
* * *
Про рога или Про тех, у кого все нормально с кальцием
Зачясали мужики лбы, знать вясна не за горами.
Кажный год насмешка судьбы - подпярать избу рогами.
И стоить в округе треск-гам, оживленный чьим-то матом.
И растуть-ветвятся рога, и не сыщешь виноватой.
Припев:
Му... Мужики, почятай, что быки:
Под чужими хатами тропки натопочуть,
Хоть езжай на танке.
Му... Мужики, ну совсем дураки:
К ихним хатам тропки натопочуть те, хто был на танке.
А чужое-то, конечно, завсегда свово дороже.
У своей-то бабы, нешто, не такая кожа с рожей.
Правда, выгода одна есть - подымають целым миром
Ребятенков и в хозяйстве сообща латають дыры.
На полях да на покосах красны маки вырастають.
В энтих жизненных вопросах бабы лучше понимають.
И пущай заря томится под окном да с пятухами...
И пущай мужик рязвится - далеко ль уйдеть с рогами?...
Там, где рельсы рассекают асфальт
И дежурит на посту постовой,
Я хотела бы попасть под трамвай,
Но остаться бы, конечно, живой.
Представяю, набежал бы народ.
Точно также, как в стихах про коня.
Любопытный, ты б пробрался вперед,
Но вот здесь бы ты увидел меня.
И взмолился б ты: *О, не умирай!*
И зажегся бы в глазах твоих свет...
Я хотела бы попасть под трамвай,
Но трамваев в нашем городе нет.
Говорят, что сказка - ложь, да в ней всегда есть намек.
Извлекай-де, добрый молодец, из сказки урок.
Схематично если, сказки будут все, как одна:
Он - герой, она - награда и его ждать должна.
Можно ждать и пряжу прясть в кругу подружек-девиц.
Можно ждать и слезы лить сквозь прутья мрачных темниц.
Можно царской дочкой быть, а можно - девкой простой.
Важно только затмевать других своей красотой.
Можно гладью вышивать, овец пасти, можно петь,
Можно танцевать, а можно ничего не уметь.
Можно дурой быть, а можно распремудрой прослыть.
Можно, принца ожидаючи, кого-то родить.
Можно в коже лягушачьей - неплохой вариант.
Можно даже ведьмой стать, коль есть на это талант.
Все равно конец один, счастливый сказки конец -
Он примчится, приползет, прискачет, чтоб под венец,
Чтобы пир горой. Потом она опять будет ждать...
Только сказку "про Потом" никто не стал сочинять.
Вот сейчас пальто сниму и погружусь в интернет.
Там все просто, там, как в сказке, только сказки там нет.
Там на выбор короли и дураки всех мастей,
Между покером и лентою плохих новостей.
Упакую душу в ник, себя покину как дом...
Может, сказку сочиню, где все начнется с "Потом".
Солнце над моей качалось головою...
Я уже забыл, что значит - покой,
Но зато узнал, что значит - беда...
Уходило время, как сквозь пальцы вода.
И качалось солнце над моей головой.
Трижды лето собиралось возвращаться,
Но пропало за озерной рыжей листвой.
И летало небо над открытой землей.
Зимы провожаем, чтоб уйти весною.
Пробивает землю слабый росток.
Поливает зелень время-вода.
Так хотелось надышаться, когда
Солнце покачнулось и ушло на восток.
Трижды я за ним вдогонку собирался,
Пропадая за озерной рыжей листвой.
И кружилось небо над моею зимой.
Знаю, что всего важней на свете, знаю.
Но не спел еще и не рассказал
Ни тебе, ни женщине какой-то другой.
Небо, пролетая, опустило глаза,
И рыдало небо над моею судьбой.
Трижды три дороги привели к тризне...
И пропало за озерной рыжей листвой
Солнце, что качалось над моей головой.
Обживались святки в избе...
И раскололся месяц над высоким крыльцом.
Так угодно было судьбе,
Чтоб проливался воск над обручальным кольцом.
Расшептались тени в углах
В потаенной комнате, где
Прошлое сгорало в свечах.
Будущее стыло в воде.
Суженый-ряженый мой,
Ты загляни в зеркала.
И пробудись ото сна, сила,
Что приведет на порог
Тебя в означенный срок,
Ряженый-суженый, мой милый.
Закатился месяц-рожок,
И разметало святки по холодной избе.
Ты меня увидеть не смог,
А я - тебя, и, значит, так угодно судьбе.
Отшептали тени в углах,
В потаенной комнате, где
Прошлое сгорало в свечах,
Будущее стыло в воде.
Белый дом, белый дым...
Лодка вмерзла в причал.
Пирожком золотым
Месяц в небе лежал.
По-за вьюгой весна -
Девяносто дней пути,-
Все равно, стоять
Или идти...
И успело замести
Домик наш до самого окна.
Пятачок согрев на руке,
Лунки натеплив
На оконной реке,
Сказку поймаешь на крючок,
Мой драгоценный рыбачок.
А когда знакомый наш Гном
Звездочки зажжет
Над старым прудом
Чтоб отогрелся снежный свод,
Сказка расстает,
Сон придет.
Сладкий сон.
Словно шоколадка, сладок он.
Баю-бай, баю-бай...
Засыпай,
Мой сладкий,
Засыпай...