|
|
* * * А в Сибири холода, холода... За друзьями ходит смерть по пятам. Только стоит ли жалеть, господа, Что полжизни мы оставили там. Пётр десницу над Невою простёр, И присягу в нас вбивает картечь... Но свободы воздух сух и остёр, Как себя нам от него уберечь?! Выбор сделан, и пути нет назад, И взметнулись души выше крестов. Посмотри же нам, Россия, в глаза, Полюбуйся на любимых сынов. Им, любимым, не лавровый венок, Не оркестров многотрубная медь... Им, любимым, да покрепче острог, Да погромче кандалами греметь. Только стоит ли об этом тужить? Быть нам первыми судьбой суждено! Не обидою нам сердце сушить, Если болью кровоточит оно. Только б знать, что всё не зря, всё не зря - Так не жаль и тридцати тяжких лет... Занимается над лесом заря, Санный путь бежит за солнцем вослед 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * (Иван Пущин Михаилу Яковлеву, 19 октября 1854 года) Ах, Яковлев, паяс двухсот персон, Изобрази знакомую персону! Вот юноша с главою убелённой... Ах, Яковлев, неужто то не сон? В Элизиум теней наш тесный круг Переместится скоро, но пока мы Играем вместе акт последний драмы, Содвинем же бокалы, старый друг! Ах, Яковлев, покуда живы мы - Живёт Лицей в нас юностью счастливой! Несут нас дружбы мощные приливы На дальний брег, покуда живы мы! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ Примечание: "Паяс 200 Номеров" - одно из лицейских прозвищ Михаила Яковлева (друга А. С. Пушкина)
* * * Что ж вы, прямо на площадь, Молодые князья?! Неужели попроще Вам прожить бы нельзя? Иль не сытно вам елось, Иль не сладко пилось, Что вам так захотелось Жизнь пустить под откос? В рудники Акатуя Да в Читинский острог Вас за правду святую Царь упрятал и Бог. Но в груди вашей тлеет Горьких слов уголёк - Кто рабами владеет, От раба недалёк. Тускло тащатся годы, А могли бы сверкать. Степень вашей свободы Не дано нам понять. Подвиг ваш не осилить Наших дней пустотой - Он горит над Россией Непонятной звездой. 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Добавляет дёгтя в сон Время в час по чайной ложке... К дому Долли Фикельмон Чья-то тень летит на дрожках. Трудно маску снять с лица, К своему лицу вернуться, Облегчённо улыбнуться, Роль доплакав до конца. Пьеса кончена, но нам Не слышны аплодисменты... Совесть старая больна Словом каменным memento... Листья нехотя звенят Под усталыми ногами, Как статисты в мелодраме, Горько статуи молчат... Видно, тягостны им сны, В пробуждении привычном На задворках тишины, В кулуарах экс-столичных... Вот и этот век уже Хочет вспыхнуть и скончаться, Невозможно удержаться Нам смертельном вираже. Но летит, летит, летит Тень знакомая вдоль Мойки... Но дрожит, дрожит, дрожит Огонёк в груди нестойкий. Вот - полнеба захватил, Разливается, как пламя... Кто уйдёт, да будет с нами, Кто придёт - уже в пути. 1985 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * И вот, забвением грозя, Уж пробил наш последний час... Не забывайте нас, друзья, Друзья, не осуждайте нас! Ведь, если виноваты мы, То, Бог свидетель, только в том, Что захотели средь зимы Впустить весну в наш отчий дом. Нам так хотелось, чтобы он Себя стыдиться перестал, Чтоб рабство сгинуло, как сон, И встала честь на пьедестал. И то желание в груди Сильнее билось и больней... И мы, не разобрав пути, Пустили вскачь своих коней. Увы, немногие из нас В той скачке уцелеть смогли - Верёвка, каторга, Кавказ Сметали нас с лица земли. Не осуждайте нас за то, Что рано вспыхнула свеча, Что не раскаялся никто Пред хмурым взглядом палача... И вот, забвением грозя, Уж пробил наш последний час, Не осуждайте нас, друзья, Друзья, не забывайте нас! 1993 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Я думаю о вас, мои друзья! Пусть вас давно уж нет на этом свете, За вашу боль я до сих пор в ответе, Я думаю о вас, мои друзья! Я думаю о вас, мои друзья! Нас разделяют годы и пространства. Но ни забыть вас, ни предать нельзя: Беспамятство страшнее окаянства. Я думаю о вас, мои друзья! Молва бывает неразумно зла, И кто-то брызжет ядом в вас из мести, Но никакая чёрная хула Не посрамит ни мужества, ни чести. Я думаю о вас, мои друзья! Я думаю о вас, мои друзья! Пускай заря тайгою пламенеет. Мы будем и спокойней и добрее, На злобу злобой отвечать нельзя - Я думаю о вас, мои друзья! 22 апреля 2005 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Ялуторовск одноэтажный, Неторопливый, деревянный. На крышах снег и полог млечный - Два знака вечной красоты. И, видит Бог, совсем неважно, Зачем он мчит нас, окаянный, Век ненасытный, бессердечный. От пустоты до пустоты. И только здесь, под небом льдистым Застыло бешеное время, И на ресницах влагой чистой Сверкнула светлая слеза... И в строгом свете звёзд лучистых, Непониманья сбросив бремя, Летят к нам души декабристов И смотрят пристально в глаза. А мы глядим на них несмело И прячем взгляд свой сиротливый Туда, где снег ложится белый На залетейские поля. Где, не избыв духовной жажды, Досматривает сон счастливый Наш городок одноэтажный, И дышит памятью земля. 1993-1996 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Камилла, Камилла, Камилла! В снегах твоё сердце застыло. И парки склонились с печалью Над мёрзлой землёй Зауралья. Но и за последней чертою Душа не находит покоя - Всё плачет она, всё хлопочет, С любимым расстаться не хочет... И с веток летит серебристая пыль: "Мой бедный Базиль! Мой бедный Базиль!" И сколько бы лет не промчалось, Душа не пристанет к причалу... Летит она лёгкой ладьёю Над времени чёрной рекою... И с веток летит серебристая пыль: "Мой бедный Базиль! Мой бедный Базиль!" 1993-1996 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
КНЯЗЬ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ Н. И. Осьмаковой Князь Евгений Петрович, застыло каре на снегу... И вот-вот запоют злой картечи несытые птицы... Это пушки друзья зарядили на том берегу И, не веря себе, целят в ваши прекрасные лица. Но страшнее, чем кровь и чужая невинная смерть, То, противное Богу, глухое противостоянье: Раскололась страна, и теперь никому не суметь Ни забыть, ни стереть это страшное, горькое знанье. Князь Евгений Петрович, вас часто в сибирской дали Тот декабрьский день мучил неразрешимым вопросом. Не одни кандалы - совесть тоже не знает износа, За друзей и врагов нерасчётливо сердце болит. За ошибки свои вам не страшно судьбой отвечать, Вы любили страну, для которой на площади стыли... А эпоху, увы, бесполезно судить и прощать, Как нельзя изменить гордой чести старинных фамилий. Так вставайте же, князь, поднимайтесь с усталых колен! На земле и на небе давно вам грехи отпустили. Оболенских на помощь зовёт, задыхаясь, Россия И привычно в них целит слепая картечь перемен. 1993 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Колокольный звон печальный Заглушает звон кандальный... Не привычный гром батальный, Полудённой пушки гром. Равелины, рвы, куртины - Безотрадные картины... Не справляет именины Хмурый ангел под крестом. Дал героям-командирам Царь казённые квартиры... Хорошо горят мундиры, Дым относит за Неву... Милосердия издёвки - Плох палач, коль нет сноровки: Обрываются верёвки, Сердце падает в траву Ты, немытая Россия! В твоём небе тёмно-синем Не твои ль висят мессии Не за совесть, а за страх? Равнодушна и пуглива, Что ж ты прячешь взгляд стыдливо, Что ж твой ангел сиротливый Горько плачет в небесах?! 1985 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Мазурка в кандалах Что ж, что нет оркестра - Пустяки, право! Жениху с невестой Слава, слава! Главное, что вместе, Пусть в тюремной келье... Жениху с невестой Славы и веселья! Пусть позёмка злится, Заметая годы, Будем веселиться, Баловни свободы! Что нам вой метели - Мы не одиноки: Ангелы слетели К нам с небес высоких. И в свечах венчальных, И в глазах счастливых Нам мазурки дальней Видятся разливы... Как бы ни бесилась Вся царёва стража - Подпоём вполсилы И станцуем даже! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
УСТАЛОСТЬ Мне нужно забвенье, нужна тишина: Я в волны нырну непробудного (беспробудного) сна, Вы, порванной арфы мятежные звуки, Умолкните, думы и чувства, и муки. (Мне нужно забвенье, нужна тишина...) Да! чаша житейская желчи полна; Но выпил же я эту чашу до дна, - И вот опьянелой (ослабелой), больной головою Клонюсь и клонюсь к гробовому покою. (Мне нужно забвенье, нужна тишина...) Узнал я изгнанье, узнал я тюрьму, Узнал слепоты нерассветную (беспробудную) тьму И совести грозной узнал укоризны, И жаль мне невольницы милой отчизны. Мне нужно забвенье, нужна тишина... ................................................... 2 декабря 1845 В. Кюхельбекер Стихотворения. Вступительная статья, редакция и примечания Ю. Тынянова. Советский писатель, 1939. Примечание: в скобках - песенный текст Михаила Кукулевича.
* * * Камилле Ивашевой посвящается Мне с каждым годом всё дороже Сиянье Ваших милых глаз... Я недостоин Вас, но всё же Какая радость видеть Вас! И знать, что в этом мире тленном, Среди всеобщей суеты, Мне не избавиться от плена Нездешней Вашей красоты. Что как бы ни старалось время Стереть любимые черты, Его безжалостное бремя Слабее Вашей чистоты. Мне с каждым годом всё дороже Сиянье Ваших милых глаз... Я недостоин Вас, но всё же, Какая радость видеть Вас! Я недостоин Вас, но всё же, Какое счастье видеть Вас! 1993-1996 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Над Петровским Заводом... (И.И. Горбачевскому) Над Петровским Заводом повисла луна, Звёзды смотрятся в светлые воды. Ты испил свою горькую чашу до дна, Свет души твоей светит сквозь годы. Ты остался один, разлетелись друзья, Опустели постылые стены, Но себе изменить и на воле нельзя. Всё имеет нездешние цены. И стоит твой чугунный, чуть погнутый крест, Возвышаясь над здешней округой, И гудят поезда и разносят окрест Эту песню под наигрыш вьюги. Над Петровским Заводом повисла луна, Звёзды спят в ожидании чуда. Ты испил свою горькую чашу до дна, Мы свою не испили покуда... 1998 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
НОСТАЛЬГИЯ Ностальгия не по месту, а по времени Тяжким бременем, тяжким бременем Навалилась на меня тоскою жгучею - Ох и мучает, ох и мучает ! Петербург мой, Острова, Острова! Санки резвые летят :"Эх, пади!!!" А под кивером гудит голова И от ветра так прохладно в груди! Ах, чего бы я ни дал, чтоб в час не прощенный На Сенатской бы стыть мне площади! Чтобы в Нерчинске встречать рассветы мглистые, Веря истово в братство чистое... Петербург мой, Острова, Острова! Дроги черные летят:"Эх, пади!!!" Стынет бритая моя голова - Шпаги сломаны и тесно в груди... Пусть родиться не успели мы ко времени, Не без роду мы, не без племени! Пусть таким, как мы, сегодня делать нечего, Но не вечер ещё, нет, не вечер ещё! Петербург мой, Острова, Острова! Речки Чёрной отлетевшая нить... Жизнь, конечно, и сегодня права, Только как её без чести прожить?! Открываю я глаза: за окном Небо дымным разгорелось костром... Красной датой календарь на стене О сегодняшнем напомнит мне дне. 1983 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Ответ Лунина (ответ М. С. Лунина на письмо М. Н. Волконской, полученное в Акатуе) О, Мари, вот нежданный подарок! Я письмо Ваше нежно целую. Дружбы свет так пронзительно ярок В смрадно-чёрном гробу Акатуя. Бог хранит, я могу Вам ответить. Видно, Ангел Ваш рядом витает. Как ни глухо расставлены сети, Утонуть в них душа не желает. Крылья Истины выпачкав сажей, Новый век заблуждения множит. Коль не я расскажу, кто - расскажет? Кто отмыть эти крылья поможет? А беречь себя - глупо и поздно, А смиренье - презреньем чревато. Слишком уж на Историю розно Смотрим я и мой "друг" император. Но нет повода Вашей тревоге - Дух здоров в окольцованном теле. Жаль летать не умею, а ноги Вновь железом, увы, огрузнели. Дотянуться до Вас хоть бы словом! А о большем и думать не смею. Будьте счастливы, будьте здоровы, Низко кланяйтесь князю Сергею. март 1986 г. МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * По злой тайге, по рекам синим, Через пространства и года, Куда вы едете, княгиня? Куда спешите вы, куда? Отец остался у порога, Рыдая, в снег упала мать. Зачем, зачем, побойтесь Бога, Себя у милых отнимать? Нет, вы подумайте о сыне, О том, что будет с ним, о том... Куда вы едете, княгиня? Не пожалеете ль потом? На реках лёд, замёрзли топи, Снега все дали замели, И где-то Нерчинские копи Промёрзли в глубине земли. Для скольких тысяч пуль в глубинах Лежит свинцовая руда! Куда вы едете, княгиня, Куда спешите вы, куда? Пусть вам вослед летит участье, Пусть вы останетесь в веках, Но слишком призрачное счастье - Гнить в Забайкальских рудниках. По злой тайге, по рекам синим, Через пространства и года, Куда вы едете, княгиня, Куда спешите вы, куда? МАРК СЕРГЕЕВ
* * * Поручик Сухинов, ну что же Вы, право! Граница - налево, зачем вы - направо?! Ищейки царя вас догнать не успели, Так что же Вы медлите в шаге от цели? Так что ж Вы застыли в смертельной печали - За Прутом свобода сверкает лучами. Решайтесь, поручик, покуда не поздно, Пока Вас не пре́дали солнце и звёзды. Лёд прочен, и Вас не обманет река... Но братьев терзает царёва рука, И павшие спят у проклятых Трилесс, Под тяжким присмотром недобрых небес. И краска стыда заливает лицо Вам, И найдено точное, горькое слово. То слово звучит в воспалённом мозгу: "Предательства на душу взять не могу! Довольно сомнений, пора ставить точку - Позорно свободой владеть в одиночку!" Поручик Сухинов, ну что же Вы, право?! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Правлю в воду, ищу броду... (Коняга) посвящается Александру Бестужеву Правлю в воду, ищу броду, А коняга не идёт: То ли чует непогоду, То ли дна не достаёт. Ах ты, жизнь моя, коняга, Что ж ты топчешься на месте? Как ни медли, а придётся Прыгать в воду нам с тобой. Красный кочет крови хочет, Так и прыгает на нас! Он погибель нам пророчит, Будто знает, пробил час. Ах ты, жизнь моя, коняга, Что ж ты топчешься на месте? Как ни медли, а придётся Прыгать в воду нам с тобой. Нам не мерить дальний берег, Видит око - зуб неймёт... По воде плывёт фуражка... Душа по небу плывёт. Ах ты, жизнь моя, коняга, Что ж ты топчешься на месте? Как ни медли, а придётся Прямо в омут - с головой. 1984 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Протяжный вздох, короткий всхлип - Колдуют Парки... Аллея карликовых лип В Петровском парке. С железной тростью человек, Спешишь куда ты? Не знает миг, но помнит век Пути и даты. И ничего не изменить, Кто б ни пытался - Из ткани выдернута нить, Узор распался... И не спасти, не удержать На середине: Уже записана скрижаль Резцом по льдине. Но отчего на белом - кровь? Откуда хлещет? Не верит в гения любовь Угрюмый резчик. Вот почему средь тишины, В пустынном парке Своим всеведеньем больны, Колдуют Парки... 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Пуля-дура... (романс военного министра графа Чернышёва) Пуля-дура или нет, Только время даст ответ, А оно, как видно, не за вас. Все, кто не добит судьбой, Каторгой или петлёй, Отправляйтесь прямо на Кавказ Ура, ура! Да здравствует Россия! Чужих племён заботливая мать! Вперёд, вперёд полков святая рать! Уж ли мы иноверцев не осилим?! Вы, смутьяны, подлецы, беспокойные юнцы - Вам ли против власти бунтовать?! Чем ловить в Сибири блох, Будет лучше, видит Бог, Жизнь свою за Родину отдать! Ура, ура! Да здравствует Россия! Чужих племён заботливая мать! Вперёд, вперёд полков святая рать! Уж ли мы иноверцев не осилим?! А кому удастся всё ж Ни под пулю, ни под нож, Тот, надеюсь, наконец, поймёт. Царь хоть плох, но он - отец! Так давайте ж, наконец, Жить, как все, А не наоборот... Ура, ура! Да здравствует Россия! Чужих племён заботливая мать! Вперёд, вперёд полков святая рать Уж ли мы иноверцев не осилим?! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Рядом спят в земле сырой И тюремщик, и герой... Светлый ангел, улыбаясь, Им кивает головой. А история людей - Не история страны, Ненадёжны и странны Параллели. Пораженье иль успех, Подвиг или смертный грех - Всё давно позаметали метели. Под уклон несётся зимник - Всё на запад и на запад... И горит, горит над ними Негасимая лампада, И в глухой ночи не тает Её тихое мерцанье - О прощенье и прощанье Нам оно напоминает... Рядом спят в земле сырой И тюремщик, и герой... Светлый ангел, улыбаясь, Охраняет их покой. 1993-1996 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
МОНОЛОГ ГАВРИИЛА БАТЕНЬКОВА Слова, как в горле кость, Любезный мой монарх... Я бородой оброс, Как древний патриарх. С печатью на губах, Я с Богом лишь одним На разных языках Страдающей земли Беседую, но тьму Не проникает свет - Моленью моему Ни отзвука в ответ. И замыкает круг, Как в бесконечном сне, Молчание вокруг, Молчание - во мне. Беспомощный язык Гортань мою прикрыл, Один звериный рык В груди моей застыл. О, власть, как ты права! И ты, мой государь! Я все забыл слова, Но помню слово царь! И рядом с титлом сим, В мозгу всплывает вдруг Из глубины трясин Стальное слово Брут. А рядом слово друг.. Ну, вот и все слова. И снова замкнут круг - Безмолвствует Нева. 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Колыбельная ("Спите, дети...") - посвящается Александрине Муравьёвой Спите, дети, Спите, дети... Не видать на этом свете Вам ни мать и ни отца. От родимого крыльца Убегает путь печальный - Дальний, дальний, Дальний, дальний... Не видать ему конца. Спите, дети, Спите, дети... Светлый ангел вас приветит, К нам за ручку приведëт... Снегом след ваш занесëт Чистым-чистым, Белым-белым... Ель вам голосом несмелым Песню ясную споëт. Спите, дети, Спите, спите... Нас с отцом вы не вините - Богу ведомы пути. Не свернуть и не сойти... Спи, сыночек, спите, дочки - Сердце рвëтся на кусочки! Боже, праведный, прости! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Тимо и Ээва Тимо и Ээва, Юное древо, Радостный плод! Юрик, сыночек, Нежный росточек, Сердца оплот. Нет, не несчастна наша любовь, Вытри запястьем слёзы и кровь! Крест добровольный, Боже, как больно! Страшен подъём. Ээва и Тимо - Время - не мимо, В кисти - гвоздём! Нет, не несчастна наша любовь, Вытри запястьем слёзы и кровь! Ээвина лодка Не посерёдке - С краю весны. Ээвины косы, Златоволосы, Стали черны. Лодка ты, лодка! Надо бы кротко - Хочется - выть! Чтобы сражаться, Надо держаться, Надо - доплыть! Нет, не несчастна наша любовь, Вытри запястьем слёзы и кровь! 1986 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
* * * Утром уеду отсюда. Ждут меня новых скитаний дороги... Это судьба иль причуда - Мыкаться по свету в вечной тревоге, Тихую пристань минуя? Слышу твой шёпот зловещий, Ночь одинокая, ночь неживая... Буду укладывать вещи, Не торопясь, бормоча и зевая, Словно старик трёхсотлетний. Берег провижу далёкий, С близкими встречу желанную вскоре. Кануло в омут глубокий Лет прожитых перезрелое горе, - Что ж мне так грустно, не знаю. Утром уеду отсюда... 1856 ГАВРИИЛ БАТЕНЬКОВ Илюшин А. А. Поэзия декабриста Г. С. Батенькова. Издательство Московского университета, 1978 год.
* * * Декабристу Петру Свистунову посвящается Уж сколько тягостных недель Вкруг каземата воет вьюга. Давай, мой друг, виолончель, Утешим музыкой друг друга. Давай, мой друг, виолончель, Пространство звуками сжимая, Перепоём с тобой метель, Судьбу свою переиграем. Едва мерцает наша цель, И мы томимся в норах душных. Играй, играй, виолончель, Смычку искусному послушна. Пусть грянут в небо два крыла Твоих диезов и бемолей, Чтоб в царство долгожданной воли Твоя нас музыка вела! Играй, играй, виолончель, Пространство звуками сжимая, Перепоём с тобой метель, Судьбу свою переиграем. 12 ноября 2006 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Вновь мелькают лица эти... (романс Николая Павловича) Вновь мелькают лица эти В сером сумеречном свете, Растворяясь в пелене Петербургского тумана... Жизнь полна самообмана, Только смерть ясна вполне. Те, кто мог бы стать друзьями, Стали злейшими врагами - Бог безумцев сохрани! Свято место не пустеет - Здесь иное племя зреет, С сердцем, хладным, как гранит... Кто до скипетра коснулся - В одиночестве очнулся, Всяк кругом - дурак иль плут. Всё замешено на крови: Праведен или виновен, Только Божий знает суд. Чёрный снег летит, кружится От Сибири до столицы, Вся империя во сне... И за всё одна награда - Голубая склянка яда С избавлением на дне. И не всё ль равно, какая Ждёт нас кара роковая - Яд, петля или шрапнель? Во дворце ль, на поле боя - Всех укроет с головою Серым саваном шинель. Сатанеет, злится вьюга - Нам ли осуждать друг друга И кичиться правотой? И защитники, и судьи В тонкостенном сём сосуде Нитью связаны одной... 1985 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
ЗАДИРЫ-ДУЭЛЯНТЫ Задиры-дуэлянты, от трубки дым колечком... В коляске дилетантов оставьте мне местечко... Летят быстрее жизни счастливые года... Возлюбленной Отчизне послужим, господа! Она у нас такая, какую заслужили - Хлопочет дар Валдая над грязью и над пылью... И небо голубое мундиров голубей... На сыновей везло ей и редко - на царей. Задиры-дуэлянты, легко ли спать на печке?! В коляске дилетантов ни места, ни местечка, А вечная дорога в спасенье нам дана - Не вымолишь у Бога другие времена. Поверженное знамя. И лик судьбы - печален. И вороны над нами три раза прокричали... Неужто нету жизни за гранью роковой? Любезная Отчизна, что станется с тобой? 1985 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
Звезда печальная России (романс Михаила Лунина) Звезда печальная России Наш долгий освещает путь. Ужели гений наш бессилен С пути бесплодного свернуть?! Ужели волей провиденья Нам в наказание за страх Даны лишь поздние прозренья И двоедушные уста? Мы создаём себе кумиров, Мы рассыпаем их во прах. Но правят сим подлунным миром Лишь только ненависть и страх. И не мессии ждать нам ныне, О милосердии моля, Когда звезда, звезда Полыни Льёт свет на тусклые поля. Когда звезда, звезда Полыни Льёт свет на тусклые поля. 2 - 9 ноября 1987 МИХАИЛ КУКУЛЕВИЧ
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |