|
|
А Я, ПОЖАЛУЙ, ЧТО, УЕДУ... А я, пожалуй, что, уеду, Уеду в город Зурбаган, Туда в шестнадцать тридцать в среду Уходит шхуна "Ураган". Там, говорят, такие дивы В портовых пляшут кабаках Пропахших табаком и пивом, Забывших стыд, забывших страх. Там в стельку пьяные матросы Дерутся так и на ножах, Там кипарисы, там кокосы, Там каждый сам себе вожак. Да, Зурбаган такое место, Где нету места для нытья. А тут и там уныло, пресно Для удальцов таких как я.
А ПОТОМ ЯВИЛАСЬ ЯВЬ... А потом явилась явь, Непричёсанная, злая. Громко крикнув "вот и я!", Стала тискать обнимая. Явно ей хотелось, что б Я любил её и только. Целовала в щёки, в лоб, Щебетала очень бойко: Я есть истина одна Остальное блажь и лажа, Пей меня, хлебай до дна, После дна попробуй даже. Я сказал ей нецензурно: Отвалила б ты, красотка, От тебя так пахнет дурно То ли кровью, то ли водкой! Вечер. Ночь всё ближе, ближе. Сон спустился в два крыла. Сплю и вижу, ясно вижу: Всё проклятая врала.
А ВЫ ПОПРОБУЙТЕ ВЛЮБИТЬСЯ... А вы попробуйте влюбиться В кого-нибудь, во что-нибудь, Хоть в этот парк, хоть в ту синицу, Хоть в проскользнувшей тучки грудь. Нет, вы попробуйте вначале Влюбиться в облетевший куст, В улыбки звон и в стон печали... Попробуйте, а там уж пусть Вовсю гуляет непогода, А влюбитесь и в неё, Влюбитесь в году и в невзгоду, Во всё, что дышит и поёт. Недуги, доктора, таблетки... Хоть в Новый Свет, хоть в Древний Рим, Хоть в полевую мышку в клетке Влюбитесь - там поговорим.
БАЛЛАДА О КОРОЛЕВСКОМ ШУТЕ Александр Алан Милн. (из не написанного) Баллада о королевском Шуте, которая не получилась Королевский Шут был ужасный плут, королю заявил он вдруг: "Ваш величество, не прилично вам третий год носить сей сюртук". Королевский Шут рассчитал маршрут сюртука, как ночной полет: от величества, так он вычислил, мол, к нему сюртук перейдёт. Ох, и плут был Шут это просто жуть, только скрягою был король, был хапуга он, и все пуговки с сюртука золотые спорол. А без пуговиц сюртучок тот вид очень скучный имел, и вот: королевский Шут королём надут - а ведь надо бы наоборот!
БЫЛА Б У МЕНЯ СОБАКА... Была б у меня собака, Я ей рассказал бы всё: Про музыку тайных знаков, Про то, как мы мир спасём, Про бесконечность ночи, Про скудность идей и тем, Про каплю, которая точит Камень, не зная - зачем, Про то, как тяжка дорога, Но всё же легче, чем путь, Про то, как молиться богу, Не веря в него ничуть, Про то, как смеяться и плакать В мире добра и зла... Была б у меня собака Она бы меня поняла.
БЫТЬ НЕ ГЛУПЫМ ОЧЕНЬ ГЛУПО... Быть не глупым очень глупо, Не практично, невпопад, Надо быть тупым и тупо Разделять всеобщий взгляд. От ума одни лишь беды, Море горя, срам и боль. Он такая привереда, Ёрник, пакостник и тролль. Всякий крикнет здесь мне: Чацкий! Братцы, вот вам мой отлуп: Чацкий был дурак дурацкий, Потому что не был глуп.
ЧТО С ТОБОЙ СЛУЧИЛОСЬ?.. Что с тобой случилось? Старость. Что за птица не поймёшь, То ли глаз глядеть усталость, То ли всех поджилок дрожь. Никакого помудренья, Преференций никаких, Только вот души скрипенье, Только стих уныло стих. Говорят, что не стареет Эта самая душа, Чёрта с два, она болеет, Помирает, не спеша. Я скажу вам правду-матку: Постарайтесь не стареть, Ни вприкуску, ни вприглядку, Ни в текущий миг, ни впредь.
ЧТО Ж, ПОВТОРИТЕ... Что ж, повторите. Помню дед Писал стишки, краснел, влюблялся, Хлебнул и радостей, и бед, Но не искал попутных галсов. Что ж, повторяйте. Дед любил Собак и ненавидел гадов, Науки разные долбил И помнил: падаль - это падаль. Да, повторенье мать ученья, Невежество есть смертный грех, Дедуля вот читал Монтеня И в чтении имел успех. Ба, дед почти не пил! Нелепо? Всё же попытайтесь. Дед не был ни на грош дебил. Старайтесь, милые, старайтесь.
ДЕНЬГИ, ВСЁ РЕШАЮТ ДЕНЬГИ... Деньги, всё решают деньги, Не решая ни хрена. Право слово, мы как дети, Нет, мы просто, как спьяна. Ну, ещё чего-то купишь, Будешь сладко есть и спать... В небесах сияет кукиш С маком. Смачный, так сказать.
ЕЁ ЗВАЛИ ДЕМЕНЦИЯ... Её звали Деменция, Его, напротив, Склероз, Жили они во Флоренции Среди орхидей и роз. Он говорил, бывало: Пора всё забыть, пора. Она головою кивала Ему от утра до утра. Он брал со стены гитару, Она со стола кларнет, Играли они на пару - Славненький был дуэт. Верьте или не верьте, Жили они триста лет. Он всё забывал о смерти, Она всё кивала в ответ.
ЕСТЬ ТЫ И Я... Есть ты и я, всё прочее обман, Туман, мираж, виденье, приведенье. Весь этот мир давно сошёл с ума. Есть ты и я, и эти пол мгновенья. Стреляют. Да пошли они к чертям. Неймётся им. Есть ты и я - и точка. Что нам их ох, их ах, их тру-ляля, Их слёзы, смех, другие заморочки. Булат и злато - это звук пустой, Бессовестный, бессмысленный, бессильный, Есть ты и я - всё прочее отстой, Пустяк, безделица, пригорочек могильный. Земная жизнь и не земная жизнь Нас разделить пусть даже и не грезят. Мы мчимся вверх, мелькают этажи, Мелькают облака, проносятся созвездья.
ЕСТЬ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ, И ТОЛЬКО ОН ОДИН... Ј Есть Здравый Смысл, и только он один Тропиночку в лесу тебе укажет. Исповедим путь, неисповедим - Есть Здравый Смысл, всё остальное лажа! Идея доведёт до тупика. Любая. До беды, до пекла ада. Есть Здравый Смысл, лишь он наверняка Ведёт туда, тогда и сколько надо. Без колебанья подниму бокал За Здравый Смысл. Виват ему и слава! Он шепчет мне с усмешкою лукавой, Чтоб я ему не слишком доверял.
ЕЖЕГОДНОЕ 8 марта 2012 - 8 марта 2023... Восьмого марта Клара Цеткин Украла у Карла Маркса кларнет, Подлая Цеткин лапкой цепкой Цап кларнет - и кларнета нет. Карл, конечно, у Клары кораллы Тут же украсть решил, но, увы, Ловкая Клара сдала все кораллы На нужды всемирной женской борьбы. Другой бы скис от такого сюрприза, Но Маркс, как марксист до мозга костей, Тут же состряпал комикс про призрак, Который бродил по Европе по всей. Все знают, как дальше легли наши карты: Хлебнули по горло мы горя и бед. И всё потому, что восьмого марта Клара украла у Карла кларнет.
ГОВОРИЛ МНЕ ЗНАКОМЫЙ ПРОВИЗОР... Говорил мне знакомый провизор Да такой, что другим не чета: Никогда не смотри телевизор И газет никаких не читай, Пей умерено, но регулярно, С дураком соглашайся всегда, Путь держи за звездою Полярной, Даже если погаснет звезда, Не выдумывай бегать рысцою От себя, от любви, от судьбы, Принимай перемены с ленцою, От измен не вставай на дыбы. Берегу я его сигнатуру, Соблюдаю до дрожи режим, До сих пор жив и счастлив де юре, А де факто не счастлив, но жив.
ГРЯЗЬ ТВОЯ НЕПРОЛАЗНАЯ... Грязь твоя непролазная, Дурь твоя беспробудная, Эти пьяные праздники Вместе с пьяными буднями Мне ль они слаще сахара, Мёда слаще и пряников?! Вьются мухи над плахами, Над веригами странников. Жизнь прожить не скукожиться В этой муторной слякоти... Нет, не всякому сможется Здесь, смеясь, не расплакаться. Свят тут каждый юродивый, Счастье множится силою. Да, зовут тебя родиной, Но живут как с не милою.
ИХ ТРАВИЛИ ХЛОРКОЙ И ДУСТОМ... Их травили хлоркой и дустом, Выжигали калёным железом, Их рубили шашкой в капусту, В них стреляли в упор из обреза, Их сжигали, топили, вешали, Отрубали на плахах головы, Но стихи, точно воды вешние, Всё сочились сквозь мор и голоды. Бесполезные, непригодные Ни на корм, ни на пол-стакана, Бесприютные, беспородные, Но живучие, как тараканы.
Я ВАС ЛЮБИЛ ПРИ АЛЕКСАНДРЕ ПЕРВОМ... Я вас любил при Александре Первом, Сиянье обнажённых ваших плеч. Я вас любил изысканно манерных, Ваш декаданс и ломаную речь. Я вас любил ещё в садах Эдема, Не ведая, что это есть оно. Вы были белошвейка и богема, То под чадрой, то в пёстром кимоно. Я был влюблён в царицу Клеопатру, В Миледи был не долго, но влюблён! Я вас любил, всё зная про расплату, Про вальс смертей и смертный котильон. Я вас любил, красотки и дурнушки. Простушек я любил за бойкий нрав. Любил лодыжки, ямочки, веснушки... Я вас любил и был чертовски прав! Всех вас любить - вот дивная привычка! Отбросить ценз годов и возрастной указ, Все закавычки смело взять в кавычки... Я вас любил... Я вас люблю сейчас.
КАК ХОРОШО, ЧТО У РЕКИ... Как хорошо, что у реки Всегда есть берега. Сижу, гляжу из-под руки: Ну-с, где там труп врага? Сижу неделю, месяц, год, Восьмой десяток лет, А труп врага всё не плывёт, Всё нет его и нет. Плывут родные и друзья. Плывут, храня покой. Ага, ну вот проплыл и я. Ошибся, блин, рекой!
КОГДА Б НИ СМЕРТЬ... Когда б ни смерть, то жизнь была прекрасной. Когда бы ни, тогда бы только да. Поставишь бронепоезд на путь запасный И в степь по ковылям - и горе не беда. Когда бы ни конец, то каждый день начало, То завтрак, то обед, то просто погулять. Близь дивно хороша, даль жутко величава, А воздуха вокруг - в охапку не обнять. Когда бы никогда, тогда бы нет вопросов, Хоть пой его, хоть пей, хоть вальсом закружи. Вот курица - заснёт и снится дуре просо, Твой сон - вот это сон - сплошные виражи. Забудь, что ты идёшь проторенной дорогой, Забудь, что есть обрыв и вспять не повернуть. Неисчислима жизнь, нет у неё итога, Нет никаких дорог, есть путь, есть только путь.
ЛЮБОВЬ Кто-то крикнул: "Люблю!", и большая лавина Сорвалась с седловины крутого хребта. Кто-то крикнул: "Люблю!", и Нептун воды двинул Наш убогий уют под нулёвку сметать. Содрогнулась Земля и Звезда покатилась, Солнце брызнуло искрой свистящей в распыл... Тишина. Значит, это мне только приснилось, Или просто никто ещё так не любил.
МАРСОВО ПОЛЕ, СИРЕНИ КУСТЫ... Марсово поле, сирени кусты, Белая ночь или всё ещё вечер, Не разводила как будто мосты Эта последняя встреча. Вот ведь за дикою дальностью лет Вспомнил сирень и скамью под сиренью, Белую ночь, бесконечный рассвет В даль убегающий тенью. Воспоминаний фантомы болят, Боль эта будит последние струны... Марсово поле, сирени закат - Юность.
МУДРЕЮ ПРОСТО ЧАС ОТ ЧАСУ... Мудрею просто час от часу, От мудрости спасения нет, То изольюсь весь каплей с массой, То стану вдруг анахорет. Приспособляемость и гибкость - Вот мудрости бесценный дар, Будь зыбок, потому что зыбкость Отменно ходовой товар. Кто никогда не прогибался Под этот мир, под эту явь, Тот побуянил и сломался, Напрут - попробуй устоять. Лишь сено не ломает сила, Ей никаких не хватит сил. Молю у бога божью милость: От помудрения спаси!
МЫ УСТАРЕЛИ... Мы постарели - ерунда. Мы устарели, вот беда, Как чёрно-белый телевизор Или брусничная вода. Мы вышли из употребленья, Не тот метраж, не тот литраж, Другое чудное мгновенье, Иной пейзаж и антураж. Теперь таких не выпускают, Запчасти кончились давно, Мы как гроза в начале мая Нелепы, как веретено Пригодны лишь на экспонаты. Живи ещё хоть сорок раз - Им не прибежище пенаты, Пентхаус это не про нас.
ОН БЫЛ АКТИВЕН, БОДР И СВЕЖ... Он был активен, бодр и свеж, На нём жилет был цвета беж, Смотрелся галстук смачно, Но вот прошёл десяток лет, Уже не выглядит жилет, И галстук смотрит мрачно. Десяток лет всего прошло - Глаза потухли и чело Морщинится вечерне. Пустяк ничтожный - десять лет, Глядишь, а ты уже скелет В руке держащий череп. Не справедливо это, нет, Ну ладно, потускнел жилет, У галстуков есть годы, Но мы-то, мы-то, мы зачем Тускнем, блёкнем и вообще Выходим, вдруг, из моды?!
ПИТЕР Ты был, как всегда, затрапезным: Растрёпан, помят и небрит, Пожалуй, немного нетрезвый, Одетый в потёртый гранит. Мы шли по Джамбула, свернули Направо - щербатый фасад, Вот Кони навстречу шагнули И прянули тут же назад. Был мрачен под тучами Невский, И только в преддверье Дворца Откинул ты царственным жестом Свинцовое небо с лица.
ПОДРАЖАНИЕ Скажите мне, что стало лучше, Что стало вовсе хорошо, Что наш единый и могучий Процесс не пошл, а пошёл, Что виден свет в конце туннеля Там, где наметился подъём, Что отыскались наши цели, И к ним мы в пятницу пойдём, Что все бандитов карты биты, Что стали меньше воровать, Что честность нынче знаменита, А правда, как всегда, права, Что вопреки и обоюдно Друг другу каждый друг и брат... Ах, обмануть меня не трудно, Я сам обманываться рад.
ПОРОК НАКАЗАН, ДОБРОДЕТЕЛЬ ТОРЖЕСТВУЕТ... Порок наказан, добродетель торжествует И, торжествуя, превращается в порок. Кто знает диалектику такую, Тот торжество не пустит на порог. На смену нелюдям приходят людоеды, И ни к чему тревожить небеса. Одна беда сменить другие беды Торопится, дав жизни полчаса.
ПРИШЛА ЭПОХА... Была эпоха Возрожденья, Пришла эпоха Вырожденья, И не кричите мне "модерн!". Оно, конечно, модерново, Но так не ново, так хреново, Так заскорузло и бубново, Что в пору вешать бейджик "end". Бесспорно, синхрофазотроны И бомбы весом по пол тонны Новинка, здесь не возразишь. Но эта речь, манеры эти, Стада тусующихся йети Через разрыв тысячелетий Нам кажут плесневелый шиш. Ты Леонардо? Это точно? Тогда зачем так худосочно? Кто здесь Сервантес? Кто Рабле? Попсовые сердца и души, Попевки, тексты, лица, уши, Идеи, мудрецы, кликуши... И Солнца пламя пошло тушит Струёй заезжий Гулливер.
СКОРО ПТИЦЫ ПОЛЕТЯТ НА ЮГА... Скоро птицы полетят на юга, За границы, где не воют снега, Где не нужен тёплый вязанный шарф, Где другие и пейзаж, и ландшафт. Опустеют лесостепь и тайга, Тёмным льдом сомкнёт река берега, Поутру тебе никто не споёт: Всё живущее поёт и живёт. Не летает на юга самолёт, Ни к чему ему нездешний народ, Поезда и те туда не идут, Им милее до-граничный маршрут. На Сейшельских островах благодать, Птицы могут, нам с тобой не летать. Вон Италия лежит, ну и пусть, Пушкин не был, вот и я перебьюсь.
СПОЙ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ ПРОЩАЛЬНОЕ... Спой мне что-нибудь прощальное, Спой мне что-нибудь волшебное, Только чтобы не печальное, Просто что-то задушевное. Спой, чтоб дрогнул синий колокол С белой трещинкою облака. Всё, что сломано, расколото, Всё утерянное - по боку. Воздух звуком поколебленный Понесёт меня пылинкою Над полями над целебными, Над пролесками с суглинками. На прощанье спой мне что-нибудь, Чтоб легко летелось по небу.
СРАЖАЮТСЯ ДОБРО И ЗЛО... Сражаются Добро и Зло, Ведут смертельный бой, А на холме сидит Бабло С подзорною трубой. Вот Зло вонзило меч в Добро - Того гляди добьёт, А на холме сидит Бабло, Сидит и виски пьёт. Добро, собрав остаток сил, Пронзило Зло стрелой, А на холме вновь зазвонил Мобильник золотой: Алло, ну что там на табло? Как ставки на бои? Всё по нулям - бубнит Бабло - И все нули мои. Добро и Зло - Армагеддон, Последний писк души! Бабло, зевнув с ленцой в ладонь, Считает барыши.
ТЫ ПОМНИШЬ... Ты помнишь, ты, конечно, помнишь, Как было в полдень нам светло, Как нам светло бывало в полночь, Как в холод было нам тепло. Ты помнишь, помнишь все разлуки, Все встречи, каждый час и день, Сердец согласных перестуки Размолвок тягостную тень. Ты помнишь, как тогда мы жили. Когда? Всегда. В любую хмарь. Ты помнишь синеву прожилок И губ немую киноварь. Зачем ещё нужна нам память - Я помню каждый жест и взгляд, Всё, что случилось между нами Сто тысяч лет тому назад.
У НАС БЫЛ БЕЗУМНЫЙ РОМАН... У нас был безумный роман, Я вас угощал валидолом, Вы мне говорили "charmant" И листья сметали подолом. Мы шли до ближайшей скамьи, Садились, молчали сутуло, Вы, молча, кивали "oui", Пойдёмте пока не продуло". Ах, где наши семьдесят лет И встречи, и страстные речи Про пользу различных диет, Про вечно болящие плечи! Был краток наш бурный роман, Умчались вы на "неотложке", А я, я прилёг на диван, Лежу и страдаю... немножко.
УШЕЛ К ЧЕРТЯМ ДВАДЦАТЫЙ ВЕК... Ушёл к чертям двадцатый век, Он сгинул, канул без оглядки, Листочек вырван из тетрадки, Заляпан кровью - и в конверт. Вскрыть после смерти всех-всех-всех, Чтоб эти Эвересты трупов Не слышали как зло и тупо Звучит грядущий бодрый смех. Двадцатый век, как все века, Лёг не заученным уроком, И от него ни йоты прока Училкам и ученикам. Ну, были, были Мировые, Ну, миллионы полегли, Хватило же на всех земли - Поговорили и забыли. Ушёл век человекодав, Ушёл он чтобы, как всегда, Забиться в уголок, забыться И повториться, но сторицей.
В ДОМЕ ПУСТО. ТОЛЬКО СВЕТ...
В доме пусто. Только свет.
Ты да я, лишь мы с тобою.
По портьере, по обоям
Бродят тени прошлых лет.
Звуки прошлых разговоров,
Переступы каблуков
Бродят. Да, сюжет таков -
В гости звать прохожих впору.
Что ж накроем всё же стол,
Может быть воспоминанья
К нам заглянут на прощанье
На короткий на постой.
Тихо в доме. Только стук
То ли сердца, то ли стрелок.
Никого. Так что же делать?
Ждать. А вдруг, а вдруг, а вдруг...
В ДОМЕ ВОСЕМЬ ПО СЕННОЙ Вот Сенная, вот дом номер восемь, Здесь живут молодые супруги. Вот зима, вот весна, вот и осень - Друг о друге они, друг о друге. Наступают морщины и проседь, Годы всходят, проходят, уходят, На Сенной, на Сенной в доме восемь Глаз не сводят они, глаз не сводят. Время косит и косит, и косит, Время просит и просит разлуки... Вот Сенная, вот дом номер восемь, Руки в руки они, руки в руки, Вот Сенная, вот дом, вот супруги, Точит камень вода, горы гложет, Но сердца, что стучат друг о друге, Всё моложе они и моложе. Вот Сенная. Вот дом. Вот любовь.
ВСЁ ОБОЙДЁТСЯ, ДЕВОЧКА... Всё обойдется, девочка, не бойся. Волшебник добрый, помнишь, как в кино, С улыбкой белозубою ковбойской Преподнесёт в бокалах нам вино. Ведь это сказка, это просто сказка, А в сказках там бывают чудеса - Волшебник, фея, мудрая савраска, В конце концов, я чудо знаю сам. Не плачь. Смотри, уже сверкнуло что-то, Какой-то звук, ты слышишь, прозвучал... Мы в сказке, в доброй, там за поворотом Горит для нас нетленная свеча. Прижмись ко мне. Что так сердечко бьётся. Я рядом, сильный, смелый, сам большой. И даже если сказка оборвётся, Всё кончится, ты верь мне, хорошо.
ЖИВИ ПО СОВЕСТИ, МОЙ ДРУГ... Живи по совести, мой друг. По совести живи. Она тебе очертит круг Любви и нелюбви. Да, тяжек совести недуг, Не мил её ответ. Живи по совести, мой друг. Живи по совести - а вдруг Альтернативы нет?!
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |