Если нам нужен дом, Мы рисуем его на стене... См. выше.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |
|
|
Проба звука Ни музыки, ни слов
Кто видит смысл в больших деньгах, Кто хочет мир держать в руках, Кто-то бредит спокойствием и на всех вокруг зол. А он идет, куда зовут Мечты и ветер, свободный от пут, Увлекаемый верою в рок-н-ролл. 2х (Навстречу солнцу, Туда, где кончается мрак.) Идет дорогою прямой, Вонючие лужи обходя стороной, И пяти континентов пыль за его спиной. Он без гроша, но кто поймет, Что за переполох там, куда он придет, И каким колдовством он других за собой ведет? 2х (Навстречу солнцу, Туда, где кончается мрак.) Вместо автомата у него гитара на плече, Но он с нею покорил весь свет. Он ненавидит всякую мразь, Он любит ливень, смывающий грязь И фальшивое золото с ветхих куполов. Он - вечный странник, его дом - весь мир, Он против тех, кто никогда не вылезал из квартир, Он не выносит тупости бронированных лбов. 2х (Навстречу солнцу, Туда, где кончается мрак.) И так идти, всегда впереди, А что потерял, и что можешь найти - Все неважно, ведь главное - не свернуть с пути. С потоком лет врываясь в рассвет, Наплевав на злословье бульварных газет, Он из тех, кто в кромешной тьме зажигает свет. 4х (Навстречу солнцу, Туда, где кончается мрак.)
Я встаю каждый день в полседьмого утра,
Я надеваю свои джинсы и ухожу со двора.
Мне душно в этих стенах, здесь давит потолок,
Здесь слишком тесно для того, в ком поселился рок!
Знаешь, я стал теперь совсем другим.
И я терзаю струны, всем умникам назло.
Да, лучше биться лбом о стену, чем мухой о стекло.
И видеть солнце по ночам, а днем - сиянье звезд,
Чем петь под чью-то дудку, поджав облезлый хвост!
Слушай, ведь я теперь совсем другой.
5х (Я жив, пока жив рок-н-ролл.)
А он вечен. Он вечен.
Из окон снова ягодно-цветочная мура.
О, Боже, если это любят здесь, то что здесь за дыра!
Одни и те же песни в голубых тонах -
До приторности в глотке, до судорг в мозгах,
До вырванных с мясом досады ногтей!
И я хочу кричать и бить по вашим ушам,
Хоть три минуты с вами потолковать по душам!
Ты можешь разнести меня на тысячу кусков,
Но я знаю один секрет, и поэтому знаю все!
Нынче я уже не тот, что был.
Эй, кто там говорит, что рок-н-ролл уже мертв?
Я здесь, и он звучит, как сорок лет назад, вновь!
И если рядом кто-то есть, чтоб хоть немного подыграть,
Мы можем сделать вдвое больше - а там и помирать.
Но не раньше, чем умрет рок-н-ролл.
5х (Я жив, пока жив рок-н-ролл.)
А он вечен. Он вечен. Он вечен. Он...
Выстрел в голову сносит полчерепа, Разом решая завалы проблем. Не оставляя и тени сомнения, Что совершен справедливый обмен. Можно смеяться, можно рыдать, Можно целый день что-нибудь сочинять. Можно даже выйти и сходить в кино, Ведь для него теперь Это все равно. Официальное сборище плакальщиц, Бывших друзей, любовниц и жен. "Вот же дурак", - говорят, - "и стоило тратиться! А мог бы ведь жить, и не лезть на рожон". А после, слегка растревожены душой, Они отправятся ужинать к себе домой, Выдохнув досаду в открытое окно... А, впрочем, теперь уже Это все равно.
Я выжат, как лимон, И выпит с чьим-то чаем. Я в чем-то растворен, И кем-то поглощаем. Я смолот в порошок, Я взбит и перемешан, Я помещен в горшок И над костром подвешен. Я - полуфабрикат Тревог и размышлений, Болезненных утрат И легких поражений, Потерянных надежд И обретенных снова, Изношенных одежд, Несказанного слова. Я вижу то, что ты Не видел и не знаешь, Что для тебя - мечты, Чего не замечаешь. Я даже в чем-то прав, Хоть в жизни все иначе. И все тебе отдав, Я становлюсь богаче. Во мне огонь и лед, Во мне двуликий Янус. И пусть один уйдет, Я все равно останусь. Когда я далеко, (я) Оказываюсь рядом. Мне трудно и легко, И рай разверзся адом! И я - уже не я, А нечто в среднем роде, Рассверлен до нуля И чужд своей природе. Лимонной кожурой В помойке гнить оставлен, Неведомой рукой Разрезан и раздавлен. Разложен по частям, Готов к употребленью, Подвергнут экзекуциям И саморазрушенью. И пережитый год - В пяти минутах пленки. А то, что там поет,- Души моей обломки! Так рвите мою плоть, Дробите мои кости! Ломитесь в эту душу, Непрошенные гости! Я вас готов принять, Ведь я сегодня в силе Весь вечер развлекать, Одной ногой в могиле! И я опустошен, Растерзан и раздарен. Я кем-то поглощен, И чем-то переварен. И то, что было мной, Становится другим. Но я любой ценой Хотел сказать все это им.
Шаг - и ты уже летишь! Шаг - и ты подобен птице! Пошлой веревкой кого удивишь, А так - чем не повод повеселиться? Смотри, как у тех, кто внизу, В надежде и страхе застыли лица. Шаг! Но сломано крыло... Шаг - и головой книзу! Восставшим из праха, нам повезло Жить по давно просроченной визе. Но пыль земли предъявляет права На тех, чья работа - бродить по карнизам. Шаг! Мелькают этажи. Сухо во рту и спазм в глотке. И лишний метр - как спасенье души, Да где ж его взять в этом заколотке? Плевать! Сдохни, но не проси, Пусть не видно берега и пробоина в лодке. Шаг! Мир праху твоему. Не надо слов, сообразных моменту. Все просто: мир превратился в тюрьму, Настало время платить по процентам. И жизнь идет в обмен на шаг. Шаг - шанс войти в легенду!
Вот и все... Затянуло небо.
День голодным псом жмется на ветру.
Вот и все. Былью стала небыль.
И не поймешь, о чем грустно поутру.
Слушай краденую песню.
Голос, занесенный ветром.
Вот и все. Сказано, забыто.
Свалено в углу, смято, прощено.
Вот и все. Спрятано, укрыто
С глаз чужих долой, вглубь души на дно.
Слушай краденую песню.
Голос, занесенный ветром из чужих краев,
Поет песню без слов.
А где-то солнце рвется сквозь зелень ветвей
И дарит травам тепло и свет.
И мы поэтами в опале продолжаем идти по Земле -
Там, где нас нет. Там, где нас нет.
Где нас нет!
Воровка-Осень утащила солнце в темный чулан.
Нагрела ванну и села на край, опустив в воду ноги,
Которые когда-то сводили с ума,
Ступая по мягкой траве,
Как по ковру. Как по ковру.
Когда она была молода и звалась Весной.
А летом она стала Летой
И дарила забвенье всем, кто того хотел.
Унося в никуда... В никуда...
Туда, где нас нет и никогда не будет.
Но потом ее кожа стала дряблой, как прелый лист.
И последний облезлый бомж уходил к своей суке,
Только чтобы не видеть ее.
И так она стала тем, чем она была.
И чтобы жить, она стала красть.
Красть, чтобы жить. И жить, чтобы красть.
Красть красоту
И на ней
Настаивать ванны.
Хочешь, я спою тебе о том, как я когда-то был
Там, где меня больше нет?
Хочешь, я спою тебе о том,
Чего больше нет?
Хочешь, я спою тебе о том,
Как я когда-то был?..
Вот и все... Затянуло небо.
День голодным псом жмется на ветру.
Вот и все. Былью стала небыль.
И не понять, о чем так грустно поутру.
Слушай краденую песню.
Голос, занесенный ветром.
Когда ты стоишь на берегу большой реки И дышишь воздухом несбыточных надежд, Ты снова слышишь торопливые шаги Всех тех, кто не успел пройти рубеж,- Это не так уж плохо, просто смотреть в даль, Когда бывает спокойно на душе, и ничего не жаль. Когда ты слушаешь, как ветер за окном Поет сердито песни электрических мечей, Ты начинаешь верить в то, что даже этот гром, Так же, как стихи и музыка, ничей. Это не так уж плохо, просто слушать дождь, Когда он стучит по барабанам листьев из позолоченных кож. Когда ты просто так идешь куда-нибудь, Свободен от пустых и мелочных затей, Не в силах через тишину перешагнуть, Купаясь в свежести своих идей,- 2х (Это не так уж плохо, быть самим собой, Когда на тебя глядят свысока, и, смеясь, обходит другой.)
А как через темный лес шел Иван-дурак. Всего-то добра - тельный крест да медный пятак. Шел через темный лес в розовую даль, Искал заповедных мест, схоронить печаль. Шел да со страху пел Все, чего петь умел, Да посвистывал. А как навстречу ему да три брата разбойничка, Что людей за суму обращают в покойничков. "Кто ты, мил человек, от кого и куда идешь? С радости ль, с горя ли складно так поешь? Скажешь, так с миром ступай. А нет, на себя пеняй! Барин наш - острый нож". А Иван уж забыл, из какой идет стороны. А Иван тридцать третий год все бежит от войны. А война по пятам, со щербатою на колесе. И мерещатся тут и там псы в кровавой росе. Был у него и дом, И добрый лекарь в нем, Да все без толку. "А пою я, братки, только чтоб не сойти с ума. Радость - новы портки, ну, а горя полна сума. Дайте ж, братцы, пройти! Не губите за медный грош!",- И пустили его, что с него, дурака, возьмешь... Долго смотрели вслед. А тот, что был старших лет, Все похмыкивал. А как через темный лес шел Иван-дурак. Всего-то добра - тельный крест да медный пятак. Шел через темный лес в розовую даль, Искал заповедных мест, схоронить печаль. Шел да дорогою пел Все, чего петь умел, Да новое выдумывал!
О нет, никогда Мне не увидеть этот свет. Никогда Мне не вернуться туда, где нет Меня и тех, кто был Со мною рядом, С кем говорить или молчать любил, Иль просто встречаться взглядом. Никогда Не повернется время вспять. Никогда Не пережить, не переиграть. И начисто Все снова не переписать, Начав с листа, Которым кончилась тетрадь. Никогда! Утро хоронит вчерашний день. Никогда. Свет умирает, попав под тень Навсегда. На твоем месте уже другой. В никуда Ведут дороги возврата домой. 48 Постой, оглянись: Ты видишь это в последний раз. Все катится вниз! Так заведено давно и без нас. Как просто, как легко Однажды всему наступает конец. Как страшно, как тяжело, Когда конец делу венец. А после - пустота, В душе обрывки чьих-то слов. И жизнь опять проста, Но жить становится тяжело. И дверь не прошибить, К замку не подобрать ключей. И некого винить, Что неоткуда ждать гостей. Никогда Мне не увидеть этот свет. Никогда Мне не вернуться туда, где нет Ничего, Что было страшно потерять. Что ж с того? Да просто больно это знать.
В городе туман, гудки машин, осенний воздух, перемешанный с дождем, осколки битых фонарей. Последний хиппи смотрит вслед одеждам, потерявшим цвет. В его глазах печаль столетий по несбывшимся надеждам, ожиданье перемен, остатки веры в чудеса и неизбывная тоска по временам, увы, прошедшим, лишь на пленках остающихся манящим миражом. Бесконечный век вошел в последнюю десятку, позади года иллюзий и восторженной мечты. На берегу былых открытий лодки вверх дырявым днищем. Власть цветов и их детей увяла тихо, незаметно. Разбрелись идеалисты по насиженным углам, не найдя в своих хожденьях ожидаемых ответов - сколько их еще там? Ствол винтовки сильнее гвоздик, Повседневность приглушает голос, И все меньше и меньше у нас остается в запасе сил. Где святое братство неприкаянных и нищих, не меняющих любовь на обеспеченный уют, готовых все отдать свободе и ни за какие тыщи не способных убивать, даже если их убьют? Превращенные в мишени для попыток острословов быть значительней, чем есть, благонадежней и умней, непрактичные, наивные, необъяснимо новые, где вы, чудаки с холмов и дворники полей? Все, что нужно, - лишь рядом плечо И желанье сделать мир чуть лучше, И одна на всех музыка, переплавляющая сердца. В городе иные времена, последний хиппи собирается уйти, не зная сам, в какую даль. Он просто хочет снова стать тем, кем он был давным-давно. Мы говорили с ним сегодня и об этом, и о многом еще другом, и понял я, что скоро город опустеет, и пусть лишь только для меня, но в нем чего-то станет меньше - даже не понять чего...
А покажи мне дорогу в рай - Через лес и собачий лай, Через крик, через стон, Через тьму и поминальный звон. А переведи меня через боль, Дай мне сил остаться собой. Я искал, да не нашел, Я все ждал, да никто не пришел. Чередой, чередой День за днем, зима за зимой, А я по кругу сам за собой. А как по не́бу, по́ небу плыла ладья, Хрусталем в парусах звеня, Да все мимо нас, мимо меня. А ты открой нараспашку дверь, Я в дому, будто в клетке зверь. В доме чисто и светло, Да на душе все пургой замело. А ты не мучь меня, не держи, Не готовь, не остри ножи, Не пугай чужим концом, Не лезь в душу да не плюй в лицо. Старый шут, старый плут Одурачил всех там и тут, А и сам в дураках, да под суд. А ты не плачь, не горюй, не жалей! В чистом поле, погоняя коней, По́ ветру, по ве́тру тоску развей. А покажи мне дорогу в рай - Через лес и собачий лай, Через крик, через стон, Через тьму и поминальный звон. Переведи меня через боль, Дай мне сил остаться собой. Я искал, да не нашел, Я все ждал... да никто не пришел.
Философия синих джинсов и длинных волос Захватила меня. Подхватив, понесла - и несет без оглядки вперед. В этом что-то от огнепоклонничества, От зачатия дня, от езды под откос, От последнего крика птицы, расстрелянной влет. Когда день начинаешь мечтой о еде, А кончаешь желанием спать, Очень трудно не стать владельцем дубовых дверей. А попробуй-ка утром пройтись По влажной траве и помечтать О чем-то еще, кроме бьющихся вдребезги дней. Когда все говорят о начале конца, Находя в том особенный шик, Утешая друг дружку речами о пользе мольбы, Сумасшедший бродяга идет до конца, Ловя свой единственный миг, Ни хором, ни алмазов с парчой не прося у судьбы. Сорок лет рок-н-ролла оставили мир В той же грязи, в которой он был, Но кого-то надежда спасла от петли и от сна. А раз так, то с чего бы нам и не сыграть Что-нибудь о великой любви? Ведь за долгой зимой всегда наступает весна. Хэй, пиплы!.. Философия соло на порванных струнах, Учение пальцев, изыгранных в кровь, Дух противоречья, религия вечного бунта! Здесь часто кончают плохо, хотя Что есть благо, а что есть зло, Когда платят жизнью за право прийти ниоткуда? Прийти ниоткуда, уйти в никуда, Расплескать по дороге немного света И, хлопнув дверью, оставить нас в недоуменьи. А мы сочиняем мифы, и этим Хоть на полшага, но ближе к местам, Где можно видеть сквозь нашу усталость и наши сомненья. Птичья лапка очерчена кругом - Чем не мишень на моей спине? И сама по себе уже повод для залпа в упор! Но вот уже, вот, проповедует Гитарными риффами новый пророк, Пока те в стороне сочиняют ему приговор. И мы молимся блюзами по ночам, Когда что-то внутри обрывается с криком От смутной тоски по чему-то, что так далеко. А когда нужно встать и снова идти, Здесь предпочитают молчать о великом, Хотя б потому, что об этом не знает никто. И нет слов объяснить то, чего нет, Но что было всегда - только в разных обличьях, Скоморошье убожество - вечною резью в глазах. Сильным мира сего и заботящимся О соблюденьи приличий - Вечным зудом под ногтем и сторожевым на часах. И пока хоть один мечен странной любовью К привычке жить наоборот, Остальные могут спокойно долущить свой век. Позволяя себе иногда снисхожденье Слегка приоткрыть створки ворот, И, вдохнув через щелку, отправиться на ночлег. Хэй, пиплы!..
Уединяясь за крашеной в белое дверью - Под задницей бездна, над головой окно в мир - Я предаюсь возвышенным размышленьям. Немного тесно... Так ведь это сортир. И расставаясь с тем, что было когда-то котлетой, Салатом из крабов или просто ржаным сухарем, Я должен признать, что не тороплюсь с ответом: Я еще не решил, Посмотрим, а пока поживем. А мастурбируя в промежутках между куплетами, Ты можешь представить, что ты не один. И никто не узнает, что ты ощущаешь при этом: То ли жажду тепла, То ли просто инстинкт. И свеженаписанный хит отправляется по назначенью. Я облачаюсь в штаны, и под рев сливного бачка Я шествую в кухню, готов к очередному кормленью. И так проходит жизнь. От звонка до звонка...
Если нам нужен дом, Мы рисуем его на стене... См. выше.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |