7 миллиардов девочек

Девочка с глазами как у бога

греется за пазухой Христа:

белым молоком светла дорога,

росинкой на листе чисты глаза

Девочка с глазами как у зверя

цапает зубами целый мир,

и торчит разорванная вена,

предвкушая зверю сытный пир.

Семь миллиардов девочек,

девочек...

Девочка с глазами как у денег

на панель выходит чуть спеша:

тело тёплым бархатом одето,

голая дрожит её душа.

Девочка с глазами парохода -

чёрный чай котлами покипел;

как прекрасно в розовых восходах

с тобой Есенин скачет на коне.

Девочка с глазами как у трупа

вяло нажимает на курок -

даже пуля алчная из дула

не захочет впиться ей в висок.

Девочка с глазами как принцессы

из окна бросает лепестки;

менестрели ей слагают пьесы,

возводя к ней хрупкие мостки.

Дева

Дева, дева ждёт меня из ПЕДа.

Дева, дева - серые глаза.

Ждёт десять минут - меня всё нету.

Волос струится по плечам лоза.

Дева ждёт у реки,

длинный волос трепет ветер;

ей посвящают стихи

блики волн в июньском свете.

Дева, дева ждёт меня из ПЕДа.

Дева, дева - дикий сладкий яд.

Снег растаял - в первом солнце лета

её взглядом мой залился взгляд.

Фунт Стерлингов

- Дамы и господа, сейчас вы услышите трагическую

и поучительную историю о Фунте Стерлингофе, который любил...

- Ха-ха-ха

- Да, любил людей.

Не чаял в людях всей души,

ведь люди для него - как бог;

последние давал гроши,

и всё всегда для них он мог.

Людей кормил он вновь и вновь,

всегда предоставляя кров.

Добрый старый малый - Фунт Стерлингов.

О! Всех любимчик - Фунт Стерлингов.

Ха-ха-ха! Добрый день, Фунт Стерлингов.

Как дела, как здоровье, Фунт Стерлингов.

Фунт Стерлингов любил людей -

войну повёл из-за людей;

рожал и убивал детей:

всё для людей - прелюбодей.

На протяжении веков

об землю грохот сапогов.

Мы всё равно с тобой, Фунт Стерлингов.

Ты наш друг, наш брат и отец, Фунт Стерлингов.

Давай, что ли, на брундешафт, Фунт Стерлингов

Ха-ха-ха-ха-ха - Фунт Стерлингов.

Но к людям вдруг пришла беда,

и зов, сквозь плач: "Фунт Стерлингов";

но с ним пришла лишь суета,

и люди поняли одно:

как ни любил бы Стерлингов -

его любовь из двух слогов.

Эй! Так ты нищий, Фунт Стерлингов.

Так ты вообще бесполезен, Фунт Стерлингов.

Эй, ты пыль, Фунт стерлингов.

Мы тебя ненавидим, Фунт Стерлингов.

От тебя руки в дерьме и крови, Стерлингов.

Знаешь, мы как-нибудь без тебя, Стерлингов.

Ведь ты продажная блядь, Фунт Стерлингов.

Так пиздуй же отсюда нахуй, Фунт Стерлингов.

Юля

Белым взглядам - белый свет.

Юля здесь, её там нет.

Жёлтый лист, летя в поклоне,

лёг на Юлины ладони.

Смотри, засыпает Юля

в тёплых облаках июля.

Млечный путь. Горят огни.

Юля спит. Ей снишься ты.

Но в любовь не веря даже,

знает, сердцу не прикажет.

Нарисуй меня маслом

Мне не надо ни любви не денег:

будто пыль все эти клады;

что там солнца, даже тени,

от тебя совсем не надо.

Ни закатов, ни рассветов,

ни загадок, ни ответов;

и не думай, не гадай:

молча мне одно лишь дай.

Нарисуй меня маслом

на белом холсте,

чтобы как у Ван Гога

или Дали;

чтоб я на века

остался

в твоей крови.

Мне не надо глубины от взгляда,

глянец губ и бархат тела;

пусть все говорят: "Так надо",

но мои иные цели.

Не волнуйся и доверься другу -

будешь ближе, будешь рядом;

холст на шею, кисти в руку -

как для счастья мало надо.

Не умирай

Знает принцесса и знает принц:

чтобы стать королём - нельзя падать ниц,

чтобы носить корону - нужна голова,

если хочется слова - скажи просто: "Да"

А если не хочется умирать, так не умирай;

если не хочется умирать - так не умирай.

Знает ребёнок и знает мать:

если солнце в глаза - надо вставать,

если хочется счастья - то пой,

если хочется денег - то пей.

Знает ветер и знает ночь:

если хочется завтра - гони луну прочь,

если хочется звёзд - не надо дуть туч,

если хочется света - просто кинь луч.

Пол-царства за шпингалет

Я так хотел бы остаться собою,

чтоб не обманывать мир светлых глаз,

но каждый день мне твердят под полою,

долго бросая гнильё сотен фраз.

С пеной у рта говорю, объясняю,

что в этом мире я жажду свой свет.

Полцарства за шпингалет.

Где же места те, где можно остаться,

где можно не видеть их праведных лиц:

здесь силуэты, то Вакха, то тати,

то просто так опадающих ниц.

Дайте хоть сейф, чтоб закрыться навеки,

или хотя бы купейный билет.

И этот мир - непонятное нечто:

всё измеряет под свой транспортир;

всё в нивелир: будь то чёт или нечет,

а что выходит - то сразу в сортир.

Кто-то сказал, что мы все одиноки,

так дайте ж моё одиночество мне.

Солнце пало семенем

Проснулся, встал, оделся, умылся,

сказал бабушке: "Доброе утро. Корми".

Поел, вышел, пахло апельсинами -

это бомжи в подъезде чистили апельсины.

Иду вдоль проспекта: вот хлебозавод,

а за ним психоневрологический диспансер;

вот универмаг "Беларусь", а вот пирамида,

под которой я когда-то работал.

Солнце пало семенем - взошло растение,

снег растаял бременем - чудны мгновения,

чуждо вожделение и так дико тление,

эти мгновения словно вдохновение.

Зашёл в метро, сел в поезд:

кругом люди толпятся и толкаются;

пересел на "Октябрьской", стою жду поезда,

а кто-то меня вдруг дёргает за хвост.

Это Краснопольская, она улыбнулась -

ах, как я люблю, когда Краснопольская улыбается.

Вышли, встретили Шатуху - чертяка постригся,

я его простил, ведь и на Шатуху бывает проруха.

Приехали в "пятнашку", встретили Леоновича,

он сказал: "Здрав желай, как дела?", - я ответил: "Нормально";

на паре Кузьмицкий пристал с проектами -

ох, как он надоел со своими проектами.

Смотрю на свою группу и понимаю,

что это именно то, чего я хотел;

закончились пары, еду домой -

вот и ещё одним днём я стал богаче.

Тракторина.

У тракторины были светлые глаза,

и с тем ни сколько не смущалась;

на коридорах тех Б.Г.П.У. лоза

шумпуром в сердце завивалась.

От Тракторины пахло сладостным вином,

рукой предплечия касалась;

и улыбаясь нежно, в взгляде голубом,

она росинкою казалась.

И Тракторину знали Солнце и Луна -

как в гамаке в лучах качалась;

и исчезала в небе звёздочкой она,

лишь только пара начиналась.

Живой Человек

Умер человек... и нету больше

ярких, бесконечно синих глаз;

мёртвый человек не слышит боли:

боль слышна у каждого из нас.

Мёртвый человек в короткой жизни

так пытался многое успеть,

чтобы лучше, краше, больше, выше

божьих душ и минимум на треть.

Жаль, но не получилось,

никто и не ожидал,

что слишком мало чисел

сорвёт отрывной календарь.

Летом и в самом зените,

с моря любви и тепла,

Лета, течения нитью,

тебя в мир иной унесла.

Мёртвый человек стоит на фото

и блестит улыбка на лице;

мёртвый человек ещё так молод,

но увидел раньше, что в конце.

Узнаю его, когда он умер,

а живого я совсем не знал,

ведь чем ближе родственный был номер,

тем имелись дальше адреса.

Просто всё это было,

всё говорилось уже:

поздно в безмолвии пыльном

смерч закружил на душе.

Поздно мы смотрим в глаза и

поздно касаемся рук:

слишком темно за слезами,

новый нельзя сделать круг.

Кто-то же про это знать не знает,

для него тот человек - живой,

но вернувшись из своих скитаний,

встретит человека под землёй.

Зарыдает, как и мы рыдали,

слёзы потекут под горький вой:

"Больше не забудем нашу Таню -

этот человек теперь живой".

Жизнь нам даётся однажды -

однажды и на века;

смерть - это вечная жажда,

жизнь - как глоток родника.

Ожили синие взгляды,

ожили вместе с тобой;

Таня, живи с нами рядом,

Таня, будь вечно живой.