* * *
Колыбельная
Ночь придёт. За бархатною мглою Станут бледны полыньи зеркал. Я тебя согрею и укрою, Чтоб никто не видел, чтоб никто не знал. Девочка милая, долгой разлукою Время не сможет наш сон победить: Есть между нами незримая нить. Дай я тихонько тебя убаюкаю Дай я тихонько тебя убаюкаю; Близко касаются головы наши, Нет разделений, преграды и дна. День, опрозраченный тайнами сна, Станет подобным сапфировой чаше Станет подобным сапфировой чаше. Мир, увлекаемый плавным движеньем, Звёздные звенья влача, как змея, Станет зеркальным, живым отраженьем Нашего вечною, слитного Я Нашего вечною, слитного Я. Девочка милая, долгой разлукою Время не сможет наш сон победить: Есть между нами незримая нить. Дай я тихонько тебя убаюкаю Дай я тихонько тебя убаюкаю;
* * *
Летят утки
По небу летят утки. Летит уголком стая. Мне хочется к ним жутко. Они же - на Юг, знаю. Они зимовать будут в каком-нибудь там Чаде, А я тут бумаг груду лопачу жратвы ради. Их будут кормить дети, им будут махать руки, Им солнце всегда светит. Я к уткам хочу, суки! Я к уткам хочу, гады! Чтоб стала мечта - былью! Свободы хочу ради! И чтоб за спиной - крылья! И чтоб вместо ног - лапки. И чтобы как все - крякать И чтоб - не нужны тапки. И чтоб - нипочём слякоть! И чтобы моя Люся (она же как я, утка) Ушла б от меня к гусю, а я бы страдал жутко. И чтоб я летел, плача в красивейший день, летом, И тут бы в меня, значит, предательски, влёт, дуплетом. Мой трупик несёт Бобик, хозяин его хвалит. Утятница - мой гробик. Стакан до краёв налит. В живот насуют яблок и салом натрут шкурку, А после - сожрут, падлы. А после - споют "Мурку". А после - ещё песню про то, как "летят утки". Я - так не хочу. Честно. Мне даже чуть-чуть жутко. Я лучше куплю водку. Я лучше попью сутки. Я знаю теперь чётко: не надо мне быть уткой!
* * *
Люби его
Любовь твоя жаждет так много, Рыдая, прося, упрекая... Люби его молча и строго, Люби его, медленно тая. Люби его. Люби его. Люби его, медленно тая. Свети ему пламенем белым - Бездымно, безгрустно, безвольно. Люби его радостно телом, А сердцем люби его больно. Пусть призрак, творимый любовью, Лица не заслонит иного,- Люби его с плотью и кровью - Простого, живого, земного... Храня его знак суеверно, Не бойся врага в иноверце... Люби его метко и верно - Люби его в самое сердце! Люби его. Люби его. Люби его в самое сердце!
* * *
Мои странные женщины
Мои странные женщины любят вино и весёлый утренний секс, Мои странные женщины не в кино, а в жизни находят контекст, Мои странные женщины - позитив, как старый Моэ-э-Шандон, Мои странные женщины даже мотив не поют со мной в унисон. Мои странные женщины все стройны как кони арабских кровей, Мои странные женщины не юны, но красивы от ног до бровей, Мои странные женщины любят "транс" и медленный ритм-энд-блюз, Мои странные женщины дали мне шанс, и знали, что я влюблюсь. Мои странные женщины любят цветы, которых не знает земля, Мои странные женщины жгут мосты, даже если мост - это я, Мои странные женщины носят духи, от которых винтом голова, Мои странные женщины любят стихи и мои про любовь слова Мои странные женщины могут спать, хоть из пушки бей, хоть зови, Мои странные женщины могут в пять разбудить меня для любви, Мои странные женщины - не просты, и за это я их терплю, Мои странные женщины - это ты, и я всех их в тебе люблю.
* * *
Мы идем за отцов
В пекле дней и ночей Грудью в грудь бились рати. Кровь стекала с мечей, Запекалась в закате. И сочился рассвет Страшной рубленой раной. Говорил внуку дед, Что ему ещё рано... Но всегда на рожон Рвался дух славянина. Где отёц был сражён, Там вставали три сына. Из слабеющих рук Брали меч и булаву, И натянутый лук И бессмертную славу. С нами Невский с Донским И суворовский гений. У железной руки Не бывает сомнений. Мы идём за отцов, Как отцы шли за дедов. И в конце-то концов, Мы - потомки победы. Пораженья не в счёт. Мы - без страха и края. В наших жилах течёт Кровь девятого мая. Над лавиной бойцов Развевается знамя: "Мы идём за отцов! И Отечество с нами!"
* * *
Над домами
Над домами, домами, домами невесомо висят облака - вот они и останутся с нами на века, на века, на века. Только пар, только белое в синем над громадами каменных плит... никогда никуда мы не сгинем, Мы прочней и нежней, чем гранит. Пусть разрушатся наши скорлупы, геометрия жизни земной - оглянись, поцелуй меня в губы, дай мне руку, останься со мной. А когда мы друг друга покинем, ты на крыльях своих унеси только пар, только белое в синем, только белое, белое в си ...
* * *
Одноклассники точка ру
Я теперь - как собака - злая: без причины на всех ору... Ну зачем же тогда зашла я в ОДНОКЛАССНИКИ точка РУ"? Тень сбежавшего нахрен счастья заслоняет дверной проём. Я хотела вспороть запястья, когда стала читать о НЁМ! Лучше, уж не читала я бы, а то сердце теперь болит... Отчего же, скажите, бабам так хронически не фартит? С той поры я ругаюсь матом, и бухой ухожу в астрал; Я ему не дала в десятом.... Я ему не дала в десятом, А он, сука, - БАНКИРОМ стал!
* * *
Почему не плачут мужики
Почему не плачут мужики? Почему, когда хоронят друга, Не ревут в бессильи от тоски, Навзничь рухнув наземь среди луга? Распугав беспечных мотыльков, Почему не содрогнутся плечи? Чтоб тоска дошла до облаков, До краев земли, до бесконечных? Почему, когда ушла жена, Не орут шальными голосами? Просто курят молча у окна, Впившись в двери мертвыми глазами. И - ни всхлипа, ни одной слезы. Только руки, сжавшись, побелели. Почему не плачут мужики? Только пьют, бывает, по неделе! Но однажды вдруг, когда сосед, Среди ночи за стеной завоет, Я вскочу, откину теплый плед, И окно на улицу раскрою. Буду слушать, сев на табурет, Как он бьется и ломает руки, Как скрипит рассохшийся паркет, Как кричит, что гады все и суки. Я тогда налью себе стакан, До краёв наполню, даже с горкой. За тебя, невидимый братан. За беду твою я выпью "горькой". Не пойду я утешать по доброте, Есть, поверьте, веская причина. Ведь в одиночестве, в кромешной темноте, Плачут лишь настоящие мужчины.
* * *
Предательство
Кому ты служишь, Украина, Когда, дрожа на задних лапах, Родной Руси стреляешь в спину С оглядкой рабскою на запад? Забыла славу Святослава И топчешь Мономаха подло. А над тобой чинит расправу Укро-бандеровская кодла. Но ведь ни в чём не виновата Майданом прозванная площадь И степь, бегущая куда-то, Как будто загнанная лошадь. Не виноваты эти дали И города не виноваты За то, что их без боя сдали Под базы киевского НАТО. И ты, народ, с огромным риском Теряешь почву под ногами И, рухнув кроной украинской, Белеешь русскими корнями. И после выжженной равнины И не прощённой братской крови Кому нужна ты, Украина, Одной родной России кроме? России кроме!
* * *
Прощальная
Посвящается Валентину и Полине Гвордыченко, друзьям по КСП "Алаид", уезжавшими насовсем с Камчатки в далекий черкесский аул Присядем, приятель, на время, как уж повелось, у порога. Мне здесь оставаться со всеми, тебя ожидает дорога. Дорога в далёкие дали, где солнце так ласково к людям. И если мы там не бывали, то может быть, вскорости будем Мы будем в заоблачных высях, Мы будем на солнечных пляжах... И, где-то в запутанных мыслях, нам может представиться даже: Как, свесив кинжал до коленки, у сакли из чёрного камня, "черкес" Валентин Гвордыченко встречает гостей шашлыками! Встречает гостей достарханом, трясёт аксакал бородою. Полина (по-ихнему "ханум") выносит вино молодое. Выносит восточные блюда, как лань, как газель выступая. Горяночки грация - чудо! У наших такой не бывает! Но мы тоже шиты не лыком, балык с черемшою достанем с особым северным шиком, который не снился "южанам". И песню знакомую грянем, знакомую прямо до грусти, что Гвордыченки-"горяне" вдруг вспомнят чего-то по-русски! И песни польются рекою, весь горный покой нарушая, от Алаида с Камчатки и, аж до седого Домбая! Они ведь похожи порядком, - такие же горные кручи, - Красавец Кавказ и Камчатка. Но, всё же... последняя лучше!!!
* * *
Русь
Кто ты, Россия? Мираж? Наважденье?
Была ли ты? есть? или нет?
Омут... стремнина... головокруженье...
Бездна... безумие... бред...
Суздаль да Москва не для тебя ли
По уделам землю собирали
Да тугую золота суму?
В сундуках приданое копили
И тебя невестою растили
В расписном да тесном терему?
Не тебе ли на речных истоках
Плотник-Царь построил дом широко -
Окнами на пять земных морей?
Из невест красой да силой бранной
Не была ль ты самою желанной Dm
Для заморских княжих сыновей?
Но тебе сыздетства были любы -
По лесам глубоких скитов срубы,
По степям кочевья без дорог,
Вольные раздолья да вериги,
Самозванцы, воры да расстриги,
Соловьиный посвист да острог.
Быть царёвой ты не захотела -
Уж такое подвернулось дело:
Враг шептал: развей да расточи,
Ты отдай казну свою богатым,
Власть - холопам, силу - супостатам,
Смердам - честь, изменникам - ключи.
Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище
И пошла поруганной и нищей
И рабой последнего раба.
Я ль в тебя посмею бросить камень?
Осудить страстной и буйный пламень?
В грязь лицом тебе ль не поклонюсь?
След босой ноги благословляя, -
Ты - бездомная, гулящая, хмельная,
Во Христе юродивая Русь!
* * *
Седые облака
Когда накроет осени туманом, когда чуть дрогнет жилка у виска, Мы вспомним всё: как мама мыла раму И, как крепка отцовская рука. Как мы тогда о небесах мечтали, С друзьями дрались из-за пустяка, И мы тогда совсем не замечали, что за окном седые облака Эх, сколько бурь с тех пор мы пережили, Но нам милей дыханье ветерка. Мы грезили, дерзали и любили, А иногда валяли дурака Но вот на юге скрылась уток стая, Уже ледком подернулась река, И, хрупкий снег безжизненно роняя, На нас глядят седые облака Когда накроет осени туманом, когда чуть дрогнет жилка у виска, Мы вспомним всё: как мама мыла раму И, как крепка отцовская рука. Еще не поддаёмся мы упрямо Годам осенним, живы мы пока Но седина у папы и у мамы Похожа на седые облака Да-да, седые облака...
* * *
Старому другу
Мой старый друг, прости меня - Мне так тебя сегодня не хватало Как пенья птиц, как света дня, Как пенья птиц, как света дня, Как грешнику церковного хорала, Как грешнику церковного хорала. Что виноват во всем, я знаю сам Со мной что жизнь в ту пору вытворяла - То был в пыли, то близок к небесам, То был в пыли, то близок к небесам, Но мне тебя порою не хватало Мой друг, тебя мне не хватало А мыслей вьюга, как в степи Зимой дорогу заметала И я не знал куда идти, И я не знал куда идти, Ах, как тебя порою не хватало Мой друг, тебя мне не хватало И по ночам, почуяв в горле ком, Обняв подушку, я глядел устало Как ветры пели за окном, Луна кидалась серебром Мне так тебя порою не хватало Мой друг, тебя мне не хватало
* * *
Точка отсчета
Дружбы начало - точку отсчета Бережно в сердце храни Вспомни, мой друг, это чувство полёта В юные, светлые дни! Вот и окончились редкие встречи Где мы глядели в глаза Точка отсчета радостью лечит и набегает слеза. Дай мне, дружище, крепкую руку Брось-ка рюкзак на плечо Ты не горюй, ведь не вечна разлука Свидимся, может, ещё... Песню запой на прощанье, дружище Тронь на гитаре струну Жаль, стали угли золою в кострище Вместе с гитарой взгрустну... Скоро вернемся к домашним заботам Будем любить и страдать В сердце пульсирует точка отсчета, Чтобы друзей вспоминать!
* * *
Улыбка
Дойдя до зыбкого финала, Под звуки маршей медных труб Приподними, взглянув устало, Два уголка упрямых губ... Два уголка упрямых губ... Пусть будут искренне сомкнуты Ты за улыбкой - как в броне... И не узнаю .... в ту минуту Что вспоминаешь обо мне. Что вспоминаешь обо мне. Я буду жить улыбкой нежной, А если стану сердцем груб - Ты подари мне, как и прежде, Два уголка усталых губ. Два уголка усталых губ.
* * *
В вагоне
Снова вагоны едва освещенные, Тусклые пятна теней, Лица склоненные спящих людей. Мерный, вечный, бесконечный, Однотонный шум колес. Шепот сонный в мир бездонный мысль унес... Жизнь... работа... Где-то, кто-то вечно что-то Всё стучит. Ти-та... то-та... Вечно что-то мысли сонной говорит... Снова дорога. И с силой магической Всё это вновь охватило меня: Грохот, носильщики, свет электрический, Крики, прощанья, свистки, суетня... Мысли с рыданьями ветра сплетаются, Поезд гремит, обогнать их старается... Так вот в ушах и долбит, и стучит это: Ти-та-та... та-та-та... та-та-та... ти-та-та... Чудится, еду в России я... Тысячи верст впереди. Ночь неприютная, темная. Станция в поле... Огни ее - Глазки усталые, томные Шепчут: "Иди..." Страх это? Горе? Раздумье? Иль что ж это? Новое близится, старое прожито. Прожито - отжито. Вынуто - выпито... Ти-та-та... та-та-та... та-та-та... ти-та-та... Чудится степь бесконечная... Поезд по степи идет. В вихре рыданий и стонов Слышится песенка вечная. Скользкие стены вагонов Дождик сечет. Песенкой этой всё в жизни кончается, Ею же новое вновь начинается, И бесконечно звучит и стучит это: Ти-та-та... та-та-та... та-та-та... ти-та-та... Странствуя целые годы, Вечно стремлюсь я, Верую в счастье, И лишь в ненастье В шуме ночной непогоды Веет далекою Русью. Мысли с рыданьями ветра сплетаются, С шумом колес однотонным сливаются. И безнадежно звучит и стучит это: Ти-та-та... та-та-та... та-та-та... ти-та-та...
* * *
Возвращение
Электричка, пропев тормозами Плюнет мною на стылый перрон И боясь повстречаться здесь с Вами В тень нырну за последний вагон Странствий пыль я туманом отмою И знакомой тропинкой пройдусь Дверь скрипучую в юность открою Я вернусь, я конечно вернусь. Город встретит меня, как и прежде Его знал я тогда наизусть Заблудившись в годах и надеждах Я вернусь, я конечно вернусь. И ладонью слезу утирая К старым стенам щекой прикоснусь, Из какого-то дальнего края Я вернусь, я конечно вернусь. Я вернусь, я конечно вернусь
* * *
За датою дата
За датою-дата Простой человеческий путь... Все больше"Когда-то" Все меньше"Когда-нибудь" Погода внезапна, но к людям, как прежде, добра Все крохотней"Завтра" И все необъятней"Вчера". Найти бы опору для этой предзимней поры Как долго мы - в гору. За что же так быстро - с горы?! Остаток терпенья колотится в левом боку Все реже "Успею". - И все невозможней "Смогу". Все реже "Успею". И все невозможней "Смогу". Все реже "Успею". И все ...
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |