Банально слыть отменным мудрецом,
Банально жить, не сделав что-то в жизни,
Смотреть в окно скучающим лицом,
Жевать слепящие от сока апельсины.
Но замыкает круг надменная судьба,
И время капает так медленно и гулко.
Вот выпит день еще один до дна,
И в темной комнате угомонились звуки.
И я все жду - придет ко мне покой,
Смогу с достоинством усердью покориться,
Но, видит бог, мне хочется домой,
И трепыхается в груди смешная птица.
Я не справился с шуткой,
Прости, Джим, прости,
Но не мог я, как "Доорс" расцвести.
И зачем это нужно,
Я плавлю гитару впотьмах.
Ну, конечно, и дружба,
А все-таки, лживый аншлаг.
На лошадке из Дерби
Поскачу я на "Страуберри Филдс",
И никто не узнает
Какой в сердце выношен визг.
Что мне Парсонс с его
Воркотней в кисло-сладком мозгу,
Я гитару настрою,
Вот сейчас, вот сейчас я смогу.
Я у круга родного,
Вот Боб Дилан вовсю подпевает Джоан,
И Пит Сигер сидит,
И сосет свою трубку папан.
Я у смерти взаймы
Попросил эту банку вина,
Выпей ты, Стивен Кинг,
Выпей ты, Воннигут,
Ну, ребята, дела...
Я гитару настрою, -
Вот сейчас, вот сейчас зазвучит.
Я окошко открою,
Пусть луна мне свечу окропит.
Этот сейшн продлится,
Вот Сантана,
И сердцу любезный мне Джон,
Милый Леннон, ты здесь, как всегда,
Ты ничуть не смешон.
В одиозной фуражке
Андрей Макаревич сидит,
Из-за стула в полоску
Матецкий недвижно глядит,
Элегантно прогуливается Гребенщиков,
Саша Градский уставился в пол,
И тихонько, и мило поет.
Что мне ночь,
Если здесь собралася такая братва,
Час у смерти возьмем,
А потом и допьем все до дна.
Дайте музыку, этот осколок,
Звенящий в душе,
Я гитару настрою,
Хотя это было уже.
Непростительных песен,
Наверно, уже не спою,
Помогите, ребята,
Опять не вернуться к нулю.
Беззвучной осени пейзажи,
На всем плащ сепии лежит,
Недалеко река шумит,
И мир задумчив и печален.
Деревья - стражи тишины,
Их лик обветрен непогодой,
Они отметят час ухода,
Не чуя за собой вины.
Их пальцы, их всегда наверх
Заломанные в муке руки,
Переживают час разлуки
С зеленым веяньем Весны.
Приходит день утех,
Как вольный ветер
Хочу быть строг и светел,
Уже растаял снег.
Там, вдалеке поют цветы,
Здесь каркают вороны,
Не счесть мои поклоны,
Везде ее следы.
Слежалые царапины снегов,
Морщины лет на белоснежном гриме,
Вы навеваете глубокое унынье
Печальным наслоением веков.
Навар деревьев черных и седых,
Смущенных временем, и трепетных
под пылью,
Становится необъяснимой былью
Любовь в глазах блестящих и сухих.
А ветер дарит серую капель,
А солнце так дремотно и лениво,
И катится по небу некрасиво,
И потому так короток вдруг день.
Пишу, мой друг, мне не писать досада,
Двойная страсть положена на круг.
Приятна новость лишь из первых рук,
Твоя любовь и памяти награда.
Дворец в Суханово,
Глаза на пруд.
По чувствам заново
Весенний гуд.
Ковер зеленый,
Поющий лес.
Под сенью клена
С тобой и без.
Во храм Венеры
Вступлю ногой.
Со мной химеры,
И все ж покой.
Как простодушна
Вокруг трава,
Порою душно
Теснят слова.
С рекою лунной
На рандеву
Сюда в полночный
Час приду.
Я не один,
Теснятся здесь
Стволы деревьев,
Мой чуткий лес.
Свой камерный хор,
Торжественность месс,
Оранжевый тон
Полночных небес
Вложу в чемодан,
Защелкну замок,
Погаснет экран,
Остынет звонок.
По стылой земле,
По снегу и льду,
Пойду и поеду,
И побегу.
Чтоб вновь пред тобой
Открыть свой секрет -
Бесчисленный рой
Бессильных надежд.
Открыть небозвездность,
Скупой чемодан,
В нем неутоленность
Раздула пожар.
Споют мои скрипки,
Свирели споют,
Когда в твоем сердце
Найду я приют.
Как хорошо, когда все хорошо,
Что мне совсем не так уж плохо верить,
Что я увижу женское лицо,
В котором сам себя смогу измерить.
Когда, отбросив поручни и костыли,
Смогу смотреть бездонными глазами
На дно колодца, где себя нашли
Все те, которые всегда не умирали.
На небе солнце жаждет растопить
Воды замерзшей белые потоки.
Я не желал кого-то удивить,
Но хочется узнать свои истоки.
И вот в слепом, безудержном бреду
Иду по жизни, ожидая милость,
Когда на тонком, незнакомом льду
Увижу то, что раньше просто снилось.
На стуле ампир
В густых кружевах
Сидишь и пломбир
Тает в руках.
И синий покой
В зрачках твоих спит,
Янтарной волной
Черный вечер залит.
Поднеси свое круглое Я,
Совмести с отраженьем луны.
Желтый звон на дне хрусталя
И, как будто, начало зимы.
Колибри в стекле,
Слепой махаон,
На свечке не спит
Догорающий день.
Лежит на лице
Ее летний зной,
А память дарит
Голубую капель.
Вот поднимется, кудри тряхнет,
Затуманит прозрачную дверь.
Бесконечно свободный полет
В складках легких, как крылья, одежд.
Капризные судьбы ломают пороги событий,
В ненастности дня, обозначена чья-то судьба.
Я понял, что время настало с тобой помириться,
И вынести сор из избы, и узнать суть добра.
Я двери открою, как только послышится песня,
В которой поется о наших безоблачных днях,
И в гости сзываю всех тех, кто хочет погреться
И выпить вина, и сердце раскрыть при свечах.
И во сне, и не во сне
Снег всегда бывает разный,
Он лежит, скорбя и плача,
И вздымает громкий смех.
И я знаю, будет так,-
Будет так, а не иначе,
Снова с искренним волненьем
Исповедуюсь тебе.
Белый снег, белый снег,
Есть на свете эта давность
И, обманывая жалость,
Я иду на яркий свет.
Белый снег, белый снег,
Ты моя слепая радость,
Не избавишь от желанья
Думать о весне.
Вот на тонкой нити звука,
Под серебряным сияньем
Я спешу поведать тайну
О любви и о судьбе.
И летят в глазах по кругу,
Увлекая мою память,
Легкокрылые снежинки,
Сотни маленьких огней.
Соприкоснись с летом,
Не надевай пиджак,
Под голубым светом
Скажи, что жил не так.
Дай раствориться в звездах,
Сомкнув глаза,- лети.
Алмазные розы
Оставлю на груди.
Но в этой жизни так непросто,
Ломаю недоверья лед.
Весна прошла, открылись звезды,-
Кто следующий, чей черед?
Соприкоснись с летом,
Счастливый миг дан.
Плывут мои сонеты
Для белокрылых дам.
Забудь, что есть время,
Есть только этот миг.
Одной цепи звенья
Соединяют крик.
Забегая вперед, не смотрите
Пытливо в глаза,
Взгляд - испуг, непредвзято глядит
Лишь сова.
Среди тысячи дел не касайтесь
Осколков души,
Их не трудно найти, но уже
Не взрастить те цветы.
Те, которые я согревал
Непосильным теплом,
Те, которые я собирал
И дарил ей потом.
Этот скромный удел
Позабыть обо всем о былом,
Верх желаний, предел,
Я все время мечтаю о нем.
Не глядите в глаза, даже если
Вам нравится так,
Что прошло - не вернуть,
Но что было, отнюдь не пустяк.
Все слова, что я знал, я рассыпал, -
Ведь юность щедра,
Но то были не те, не такие
Как надо слова.
Среди тысячи дел не касайтесь
Осколков души,
Разбередить легко, но как раны
Иии глубоки.
Это память решила
Опутать сетями меня,
Что же делать, если у сердца
Нет больше огня.
Стакан и книга на столе,
Стакан граненный.
Скрипят морозы в январе,
А вечер темный.
Но делать нечего, пора
На боковую.
Закрыты ставни, мысль свежа,
И я смакую.
Смакую мыслей круговерть
И отрешенность,
Луны таинственную медь
И голос тронный.
Зовут вперед вассалы дней,
Мои мгновенья,
На встречу с морем мелочей
И вдохновеньем.
Креплю нарядность парусов
На каравелле,
Среди обилия лесов
Надежда в вере,
Что ветер будет ей в корму,
Даль неоглядна,
Взлетит корабль на волну,
Как жизнь приятна.
Звучат стихи, звенит струна
На долгой ноте,
А ну, разлука, старина,
Что вы споете?
Стакан граненный на столе,
Открыта книга,
Нить размышленья на челе,
Какого фига?
Лежат бетонные шары,
Вминая твердость постаментов.
Дерев упругие стволы
Поддерживают свод небесный.
Огни висят во тьме, и ночь
С усталой прилегла усмешкой.
Весны взволнованная дочь,
О чем ведешь со мной беседы.
Твою негромкую струну,
Твою прохладу и извечность
Я унесу и сохраню.
Об этом будет моя песня.
Но что сильней всего зовет
К таинственной души усладе, -
Ее безудержный полет,
Ее шальные дифирамбы.
Тот ветер, что нес воздыханье цветов,
Который был молод, упруг и прозрачен,
Гуляет теперь с седой головой,
И светлому миру уже не подвластен.
Он крутит клубящие снега холмы,
Он дышит поземкой, он громогласен,
Он ждет, не дождется явленья Весны,
Которая даст ему ключик от счастья.
Но день так задернут в сомненья корсет,
Обут в башмаки из железа и меди,
И если назавтра вдруг грянет рассвет,
Его не увидеть в рассеянной лени.
В такие часы доверяешь себе
Под злой суетой погребенные мысли,
Которые могут являться во сне,
А могут совсем никогда не явиться.
Пришел конец, остановилось время,
Подспудный гнев его разнес остатки лжи.
Листаю вновь "Над попастью во ржи",
И перечитываю "Унесенных ветром".
Как стих хорош, когда нет штампов в нем,
Когда нельзя остановиться в мыле.
На полировке слишком много пыли,
И это тоже времени приём.
Обрывки лет, остатки словопрений,
Из пальца высосанные годы нежитья.
Остался только символ бытия,
Часы на плоскости, несущей параллели.
Меридиан весны, встряхни же наконец,
Дай веру в память, веру в пережиток.
Я подниму стакан граненный - в нем напиток,
Он тоже времени доверчивый гонец.
И лучшим чувством стала только грусть,
В безвременьи не разбелить былое.
Алехо Карпентьер, Буджедра, Ирвин Шоу,
Помогут, может, струны натянуть.
Струна к струне,. шесть струн -один аккорд,
Разгонит мрак и даст немножко света.
Я не ищу у времени ответа,
И этим чувством полон я и горд.
Звени гитара, сердца нервный плач,
В твоей душе нет подлости и тлена,
И будет миг - я преклоню колено
Пред именем великим - Музыкант.
Светло и радостно бывает на Земле,
Когда в глазах твоих читаю удивленье.
Победа музыки, слепое вдохновенье
Остановило вечность на челе.
