|
Лёгкий божок, мой птенец ясноглазый - туго натянута нить. Я бы тебя не коснулся ни разу, если бы мог не любить полупрозрачные скользкие пальцы, губ приоткрытых крыла... Вспышка! - и огненный хлористый кальций вены сжигает дотла. Жадно вливается солнечный ветер в губы расправленных крыл. ...Жребий - сидеть на постылой планете нынче совсем поостыл. В чём же, любимая, ты виновата? Балуясь солнцами глаз, сын твой уже расправляет крылята, чтоб не остаться без нас.
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ. Я Б-га звал до хрипоты, искал тепло в буране дней, сходил с ума от равнодушной суеты. Но некто ловок и незрим, всех нас захлопнул в западне, где лишь война, лишь пепелища едкий дым. И я придумал корабль, в мечтах придумал корабль, как птицы мог он летать. Над геометрией крыш, над высотой каланчи, над мертвой коркой полей. Во тьме кромешной сотни лет, лишь инквизиции костры, давали нам, свои тепло и грешный свет. И мы рожденные во лжи, (сердца слепы, мечи остры) живем в кредит, разбив мечты на платежи. Но мой волшебный корабль расправит крылья свои и я на нем улечу. От этой серой возни, от этих диких страстей, от этой вечной вражды.
Не надейся, не проси, не доверяй тормозам. Смерть прейдёт, чтобы убить тебя, - убей её сам - поклоняясь перекрёсткам, словно Б-жьим крестам, вольным ветром пролетая по далёким, чужим адресам. Твой штандарт уже не страшен не друзьям, ни врагам. И дурная голова не даст покоя ногам. Но и волка ноги кормят, так что бей и в бега. А друзей твоих измену компенсирует верность врага. Осень прячет под полой бескомпромиссный обрез. От обилия свободы, только рвотный рефлекс. Но и волчьей стаи доля - партизанить в лесах, боевые барабаны, ощущая в горячих сердцах. Затуманился выбор дорог. И солдат, и пророк, и пиит. Ты бы выжил бы, если бы мог,- навсегда вымирающий вид.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |