|
|
Цыплят по осени считали, прослезились тайком. А сердце сделано из стали, вот и бьет ни о ком. Собака лает, ветер хайр теребит, Джаз-банд играет, доктор лечит бронхит, И в переплете вместо слов - алфавит. Я не буду смотреть туда, Где вода Мне мигает на солнце: мол, прыгай в меня и айда! Я не буду входить в тот дом, Чей фронтон Так нелепо раскрашен в закатный тон. Кому ты скажешь, что не выгорело тело души? Кому докажешь это делом, если всякий спешит? О ком подумаешь во сне как о сне? Проверить, мартовский ты кот или снег Не так легко, пока не стаешь в огне... Светит утренняя звезда. Борода Отрастает у песен за день или два - навсегда. Эхо носит собачий лай. Месяц май Сдал билет на тридцать девятый трамвай. А время лечит меня каждые пятнадцать минут. И пульс играет в чет и нечет, выбирая маршрут. Из катафота амулет на рюкзак, И шоры розовых тонов на глазах, А будет страшно - так совсем завязать...
Ну, вот и все. Да будет так. Калитка. Ключ. Железный знак. И предрассветный полумрак Глядит из луж. Наш черный ход в тумане - бел; И нет огня, что раньше грел. Выходим молча. Холод тел Не лечит душ. Не лечат их ни дальний лай, Ни вкус травы, ни тени свай. И перейденный нами край Неощутим. За этим краем скрылся кров Для гордых грез, для смутных снов. И только старый страх - и нов, И невредим. Последний лист таит роман, Волной цунами прет туман, С бельма земли он смел дома, Как помелом. Нам день седьмой кладет предел. Мы не находимся нигде. И ивы пишут по воде Белым-бело Тебе - о том, что горек яд, Что листья белые - горят, Что дважды может пасть снаряд В один поток. И мне - что нет у жизни дна, Что боль больна, что ночь черна, И что любовь прошла от нас На волосок. Кукует ранняя сова. Косы не знает трын-трава. Печаль выходит, как Нева, Из берегов. Туман плывет на острова. Плывет и будет наплывать. И сон укутался в слова, И был таков. Качают южные моря Последний выдох сентября. Октябрь приходит втихаря, Как озарение. Проходит медленный паром, И волны рубят топором Написанные по воде стихотворенья.
Вот ведь, какая, доктор, получается штука... Я не вполне уверен... мне могло показаться... Моей голове больше не впрок любая наука. Думаете, пора мне ложиться на операцию? Терапия? Закрыться в непроницаемый кокон? Не боитесь побочных эффектов эдакой терапии? Ладно, попробую. Сделал. Вышло, похоже, боком. А существует ли, доктор, лекарство от мизантропии? Мне в этом коконе, знаете, несколько тесновато... А вылезать-то боязно - всюду углы и иглы. Сердце и мозг окутаны непроницаемой ватой. А, говорят, снаружи их - в раскаленные тигли! Впрочем, лечиться, так с музыкой! Вот шприц, давите на поршень! Хотите - диагностируйте! Душите душевных кошек! Камни - за пазухой или в почках - много ли накопил я? И, кстати, готово ли, доктор, лекарство от мизантропии? Чем заплачу? Свободой ли? Счастьем для всех и даром? Креслом ли председателевым земного мокрого шара? Говорите, хоть выучусь бренчать на своей гитаре? Говорите, мозги останутся? Правое полушарие?.. Ну и лекарство вы выбрали! Снова болезни хуже! Ладно, хоть полюбуюсь, как люди живут снаружи. Так что давайте эту вашу любовь, доктор. Пускай пиликает трели. Пожалуйста, в правый желудочек. Левый уже прострелен.
Выходит бармен, Плюет на небо И протирает его, как стакана дно. Почистим карму Пригоршней снега, Поставим медленный метроном... В другом стакане, Опять же - синем, В морскую соль добавим соль-минор. Можно начинать. Мотор! О джаз начала! О, то мгновенье! Глаза открыть и - ну существовать! Как будто - встало Как будто время, Как будто спряталось под кровать. Не помнишь книги, Не помнишь судеб, И ни единой мысли в голове! Жизнь прекрасна, дайте две! Неважно - так ли, Неважно - нет ли, В конце на вещи ляжет пыль и ржа. Отклеим паклю, Распустим петли, Когда нам скажут переезжать. Но! На коем свете, В котором теле, Какая ни горит во лбу печать - Нам лишь бы что-нибудь начать!
Дженни по скверу идет шурша. Майор разбирает свой ППШ. Господь в трактире ест гренки с маслом. Крупье достает трех пиковых тузов. Но, засмотревшись на Дженни, Кладет их в колоду рубашками вниз. Дженни минует кленовый бульвар, Господь заправляет свой мотокар. Крупье жонглирует чужими костями, Майор заряжает свой смит-вессон. Но, засмотревшись на Дженни, Кладет в барабан холостой патрон. Дженни идет невысоко над землей. Крупье без карманов и с бородой. Майор точит свой арабский кинжал. Господь разместился за пультом управления. Но, засмотревшись на Джении, Забывает нажать свою красную кнопку.
Она сшивает пси-функции, дифференцирует чай. С улыбкой скажет "Мерси!", не преминет пригласить. Она тебя не простит: ты не сказал ей "Прощай!". Велит стучать условным стуком, но не захочет открыть. Лови свое счастье - дай ей поспать, Она тебе ответит тем же, когда подрастет. Ведь у нее первый курс, ей что-то завтра сдавать, Ее пугали не раз, но ей пока что везет. Она идет по институту и говорит всем "Привет!", И только изредка "Здрасьте!" знакомым препам. Ее вердикт очень прост: несимпатичных здесь нет. И он по нраву не всем, среди которых ты сам. Лови свое счастье - дай ей списать, Пока она на третьем курсе, изучает кванты. Она уже подросла, она готова понять: Как бы ты ни был умен, ей нужен вовсе не ты. Она стоит у расписания, в конце, и нет обратно пути. Она устала задвигать свою науку в дальний ящик стола. И ты теперь не при чем - ее уже не спасти: Судьба назначила встречу, но на нее не пришла. Лови свое счастье - скажи ей "Привет!" Она уже на пятом курсе, у нее есть семья. Она забыла число секунд в двух тысячах лет, Но объяснила себе, чему равно Я+Я. Она всегда и точно знает, что делает здесь и сейчас. Она давно понять не может, что делает в этой стране. Она все та же для всех, но в уголках ее глаз Уже не прячется повод, чтоб посвятить ей сонет. Лови свое счастье - ей улыбнись, Она вот-вот защитится и давно развелась. Она не верит в судьбу, а если спросишь "Как жизнь?", Едва заметно вздохнув, произнесет: "Удалась..."
Иванов приходит домой облепленный фарами, мраком, гудками машин. Иванов запирает дверь и включает брандмауэр, чтобы никто не вошел. Иванов зажигает свет и сумрак кусками обваливается с него. Иванов сегодня устал и немного болен Несварением смысла. Иванов приходит из кухни с подносом, густо уставленным чашками с чаем. Иванов проверяет, надежно ли зашпаклевана дырка от телефонного провода. Иванов опускает шторы, регулирует в комнате масштаб разрушений. Иванов запускает в наушниках записи краткого курса Мизантропии. На Иванова спускается ночь, десять чашек выпито, остальные остыли. Из наушников раздается шипение. В шторы тычется луч. Улетает обратно. Остается ввести в организм лекарство и придвинуть к двери тяжелое кресло. Иванов ложится в кровать и заводит на ночь свой Храповой механизм.
Тень на тени, дверь из дверей День видений, время зверей. Ты уходишь в подсолнечный мир, Я сегодня себе командир, А командиры не плачут. Твоя кнопка - мой результат. Время - стоп, и ни шагу назад. Ты оставила ключ на столе. Я пошел. Дайте мне партбилет. Командиры не плачут. Жизнь - жестянка. Смерть -.это ложь. Тем, кто в танке - башню сорвешь. Эй, в лаврово-терновом венке! Получите секретный пакет: Командиры не плачут. Цель - не допинг. Смысл - не враг. Чай не допит. Выбелен флаг. Вы же слышите звон в голове? Это плачет по вам белый свет. А командиры не плачут.
Мир чересчур для тебя велик, Не наденешь как варежку - упадет. А мама без варежек не велит. А папа все делает наоборот. А ты уже большой, но не набит лапшой - Дегустируешь суши и ценишь джаз. А есть ли в жизни смысл? Ну хорошо, Ты и его познаешь. Но не сейчас! Мир чересчур для тебя хорош - Не обнять, не выпить, не описать. Он в базарный день шоколадный грош - Открой рот, малыш, и закрой глаза. А в глазах круги, в атмосфере - страх, И в мозгах кабак, и в делах - табак. И все меньше правды в твоих ногах, А ты на них все прыгаешь, как дурак! Ну что же - Пой для орфеев и для тетерь, Расчисляй зарплату и ход светил. Пусть беда бодает дубовую дверь И пусть лихо взмолится, чтоб не будил. А ты тихому лиху - наперерез! И подкрути на троллейбусе правый ус! А я в пальто и с гитарой наперевес Завтра выйду из дому. И не вернусь...
Не стреляйте в пианиста - Dm У него бронежилет Dm Он всю жизнь играет в барах, Dm Он давно уже учен. Dm Он отымет твой ревОльвер, Gm Он тебя прикрепит к стулу, Dm Он посмотрит строгим взглядом B И тихонечко сыграет Gm6 Самый длинный менуэт. Bm | A | Dm Не стреляйте в пианиста - Вы стреляете не в такт. Из тебя, ковбой, ударник, Прямо скажем, никакой. Вот займешься нотным станом Да сольфеджией завоешь, Ритмы блюзов прорюхаешь - Ну, тогда вылазь на сцену. Не забудь бронежилет. Не стреляйте в пианиста - Он для вас неуязвим. Он носился над водАми - Вы ходили в детский сад. Пейте свой паршивый виски. Пианист идет на сцену. Он поставит на пюпитр И тихонечко сыграет В двух частях. Войну и мир.
Нету никого, и не будет никого, Кто бы мог повторить это снова. Время не право. Кружит медленный гавот Нас, как листик, лишившийся крова. Нету ничего, и не будет ничего, Над Вселенной табличка висит: "Пустота". Но я видел, я слышал такой фейерверк! Отчего он померк? Как же так? Тикает вода. Вянет падшая звезда, Возвещая бессмысленность смыслов. Слово "никогда" не изведает стыда, Всю дорогу каменьями выстлав. Сыплется песок. Фа-диез пускает сок. Раны времени время не лечит, о да. Но мне нужен, мне важен, мне страшен твой свет. А его больше нет. Вот беда... Выкипает пар. Затихает ми-бекар. Я не верил, но это случилось. Шепота поток протекает под порог, Вою ветра сдаваясь на милость. Черепахи дней все печальней, все резвей, Запах осени с треском выносит окно. Я стою под дождем стекленеющих стрел. Мир вокруг черно-бел. Как в кино.
Невозможная жизнь моя прячется между страниц Ненаписанной книги. Посмотрит и вновь отвернется. Непременная смесь из случайно увиденных лиц Настигает во сне. И глядит из пустого колодца. Невозможное счастье шагает за мной по пятам. Окликает меня и глаза закрывает руками. Невозвратная гибель вручает свои паспорта. Неразменное имя скрывая пятью именами. Упади в эту синь, пропади, попади в этот сон. Погружайся, коль скоро пути никакого не видишь. Это вовсе не смерть, но со смертью звучит в унисон. Кем ни вышел бы ты, но собою уж точно не выйдешь. Говорят, что гармония мира не знает границ. Я не верю, но как же мне все-таки хочется верить, Что подсолнечный мир повинуется взмахам ресниц. Что пять раз повернись - и увидишь открытые двери.
Позавчера в наши уши впивалось басовое "соль-си-ми", Я был недостроенным бригом, опасно скрипел каркас. И дым ложился на плечи, свиваясь тугими кольцами, И мы в него погружались, а он погружался в нас. А вот сейчас - борт упруг, и трюмы забиты грузами, И солнце звонко отскакивает от сияющего гвоздя. Гитара играет сегодня только такую музыку, Которую хочешь - не хочешь, а не записать нельзя. Ура счастливой поре, природа играет циркулем, И тычет иголкой в сердце, тебя замыкая в круг. А я ухожу в закат, и компас сверкает цифрами, Так ярко, что мне уже кажется, что бриг мой плывет на юг.
Теперь, когда выброшен ключ снята мерка с плеч и испорчен спич когда все вышло не так, как задумывал автор, автор когда иссякла прямая речь и пора бы двинуться прочь, я начинаю свой плач плач по волосам <вокализ> ...по волосам. Голова не то что б в кустах, но и грудь пуста, негде выставить пробы над зарытой собакой не ставят креста, над талантом зарытым - также. порываюсь исторгнуть песнь, испустить восторженный клич, вместо песни выходит плач - плач по волосам... <вокализ> ...по волосам. Сколь работы ногам не ищи - правды нету ни в них, ни выше только сядешь, глаза заведешь - злое шило торопит дальше был бы волком - так был бы сыт был бы ангелом - был бы свят, но я не плачу по нимбу плачу по волосам <вокализ> ...по волосам. и когда голова упокоится там, где бы должен стоять рояль когда будет отыграна роль, а мой внутренний руль доктор спишет в утиль - тогда, точно бабочку на булавку он насадит вон на тот шпиль мое туловище, и утихнет плач плач по волосам.
Полосы, вспышки - абстрактный пейзаж. Рая не вышло. Да был ли шалаш? Метроном досчитает до ста. И встанет. Я тоже устал. Жизнь просочилась сквозь дырочку рта. Боль не учили - сыграли с листа. Эту пьесу в четыре зрачка Мы все еще ставим. Пока. Не просыпайся из этого сна, за границею сна - тишина. Утром на кромке окна не раздергивай крылья. К лету готовь рыболовные снасти, плети корабельный канат Из простыней, чтобы скрадывать чувство бессилья. Люди - как рыбы. Лететь не дано. Совести глыбы утянут на дно; Не стряхнуть. Не вспорхнуть налегке. Не дышит синица в руке.
Постой. Не включайся. Фонит? Это к счастью. Поставь усилитель на ноль. Давай - без примочек, Слегка, между прочим, Piano - в родной си-бемоль... Сыграем ретро. Давай сыграем ретро! Не Синатру и не Эллингтона - А просто - ретро. Давай сыграем ретро! А мотив не узнает никто! Может - я его придумал, может - ты, а может быть... Неважно! Ретро! Давай сыграем ретро! Раз сыграть, а потом повторить! Не вписано в ценник, Кто чей современник, Лечил иль калечил прогресс... Сыграем - как будто! Сыграем - без шуток! Сыграем же - на интерес! Сыграем в ретро! Давай сыграем в ретро! Нет, не в нарды и не в домино, А просто - в ретро. Давай сыграем в ретро! В жизнь. В заправду. В серьез. Как в кино. Кто времен не выбирает - будет прав, но вне игры! Сыграем в ретро! Вперед, сыграем в ретро! И еще, и опять, непрерыв - Но напрасно, дружище, Мы счастья не ищем! Бежим лишь тоски и обид. А надо б нам - тотчас На полную мощность! Да жаль - усилитель фонит... ну что ж - Сыграем ретро! Кой черт - сыграем ретро! Без сомнений и без дураков - Сыграем ретро! Мы так сыграем ретро - Будто времени наперекор! Что там мерять сантиметром - дескать, быть или не быть? Сыграем ретро, мой друг, сыграем ретро! Раз сыграть - а потом повторить!
Этого ли я хотел? Это ли выбирал? Держался на высоте, Рвался в нездешний край. Все струны сжимал рукой Как боевой трофей... И кто я? Ковбой. И еду домой В Атланту из Санта Фе. Где карта, каков расклад, Пусто ли в рукаве? Вот лошадь, вот путь назад, Шляпа на голове. Вижу ль я фигуру с трубой? Слышу ли голос фей? Спокойно, ковбой! Ты едешь домой В Атланту из Санта Фе. Эх, флюгером на ветру Кружится голова. Друзья мои лица трут, Горькие льют слова: Что был я хороший бой, Дока и корифей... А я вот живой! И еду домой В Атланту из Санта Фе.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |