А на горке - Божий храм, Божий храм,
А под горкой - Енисей подо льдом,
Между ними - дом, открытый ветрам
И тоска с гитарой есть в доме том,
В Божьем храме и тепло и уют,
Он на пряник, на печатный похож -
Там о душах об усопших поют,
А моя тут пропадёт ни за грош...
А как снег сойдёт с весенних полей,
Я на Божий храм семь раз поклонюсь
И пойду к реке с гитарой своей,
Да с крутого бережка утоплюсь -
Пусть послушает тогда рыбий сброд,
Как тоска в моих аккордах звучит -
Может, кто-нибудь мне там подпоёт,
Да только жаль, что рыба в реках молчит...
Печаль старинной драмы улеглась,
С одежд героев облетели блёстки,
И в новых пьесах новые подмостки
Зовут меня, на роли не скупясь.
Да! Жизнь - театр,
И к действию трубя,
Опять фанфары занавес откроют,
Но я, опять забыв слова героев,
Сыграю в пьесе заново себя.
Пускай суфлёр, как прошлого пароль,
Твердит мне уготованное слово,
Но я, забыв превратности былого,
Сыграю неподсказанную роль.
В ней боль утрат,
И нежности глоток,
В ней каждый слог и выстрадан и прожит.
...Я в пьесу не впишусь опять, быть может,
Зато с галёрки выпорхнет цветок!
Печаль старинной драмы улеглась,
С одежд героев облетели блёстки,
И в новых пьесах новые подмостки
Зовут меня, на роли не скупясь.
И пусть капризен зритель и ревнив,
Мне снова в смене пьес и декораций,
Не требуя ни славы, ни оваций
Играть себя, мечте не изменив.
В день, когда в обморок выпал сентябрь,
Солнце проснулось.
Красное, с охрою выбросив стяг,
Лето вернулось,
Тёплым вернулось оно ветерком,
Трогая шторы, -
Всё вопрошала меня шепотком:
"Где ты?" и "Что ты?"
Но затруднялась я сразу сказать,
Медля с ответом,
Знала лишь, - бабьим зовут за глаза
Краткое лето,
И лету, которому время дано -
По-лилипутьи, -
Где я? -
Отвечу, пожалуй, одно, -
На перепутье.
Но призадумалась после всерьёз,
Аж допоздна я,-
Что я? -
Ответа на этот вопрос
Так и не знаю,
Но, пролетая не раз сгоряча
Низом ли, верхом, -
Просто хотелось бы очень сейчас
Быть человеком...
От сумы ли,
от тюрьмы ли,
от больницы
И захочешь, да не выгорит укрыться,
И захочешь, да не выпадет уйти.
Но зачем-то мне
в замызганной больнице
Снятся ночью в небе
ласковые птицы,
Снятся птицы в небе, Господи прости!
А в больнице всё врачи, да санитарки,
Всё уколы, да облатки, да припарки,
Днем ли, ночью - не с кем душу отвести,
Но в бессонницу
дарованные ночки
Прилетят ко мне
рифмованные строчки
Вместе с музыкою, Господи прости!
...Но в такой вот обстановочке попробуй
Позабыть про боль, тревогу и хворобы,
Ты покой попробуй в сердце обрести,
Но с порядками не споривши
ни грамма,
Я взяла в больницу
томик Мандельштама
Вместе с тапочками, Господи прости!
От тюрьмы ли, от сумы ли, от больницы
И захочешь, да не выгорит укрыться,
И захочешь, да не выпадет уйти,
Но с сумою и больницею
знакома,
Одного хочу - скорее бы до дома,
Да тюрьмы б не ведать,
Господи прости!
Снова на земле - осенний переполох
Время, когда скептикам - особо везло,
Время, где от парков и садов
лишь остались тени,
Время, когда есть за что дожди упрекать,
А я сижу с одной и той же книгой в руках
Давным-давно написанной ученым
Мишелем Монтенем.
Ах, этот странный Мишель Монтень, -
Он утверждал, что счастие в любви - не цель,
А главное в любви, он говорил,-
нас мучить и ранить,
Наводил ученый муж Мишель Монтень
В этом спорном деле - явно
тень на плетень,
Мненье выражая свое
с точки зрения крайней.
А я такому мненью доверять не хочу,
А я тому Монтеню -
извините - шепчу,
Я ж в счастие любви, как и все,
верить лишь предпочитаю,
Но когда дождями сонный город промок,
Но когда и заполночь не щёлкнет замок,
То я страницы эти до утра
невзначай перечитаю.
И вот теперь готова повторять целый день, -
Ах, какой вы мудрый, мсье Монтень,
А мне бы ваши книги прочитать, и, может, тоже стать мудрее,
Но скажу одно, следя за листьев игрой,
Что и вам в любви не сладко было порой,
Может, оттого-то ваши книги
нисколько не стареют.
В будущем ждать чего ещё мне? -
Только итоги светят.
Что в этом мире стОящее -
Это любовь и дети...
Царства гармоний подданная,
Знаю, дожив до пенсий,
Что в этом мире подлинное -
Это любовь и песни...
Мысли о светлой пристани
Нежат, как PrimaVera,
Что в этом мире истинное -
Это любовь и вера.
Что в этом мире истинное?
Что в этом мире подлинное?
Что в этом мире стОящее? -
Это любовь.
Мне любовный жар
Губы опалил,
Мне Господний дар
Песню подарил,
Что мне вьюги вой,
Что мне бури гнев,
Если я с тобой,
Если ты в огне.
Я тебе в жару -
Лепетом ручья,
Только поутру
Я опять - ничья,
Нет твоей вины,
Нет моих грехов, -
Мы с тобой равны
С третьих петухов.
Мне любовный жар
Губы опалил,
Мне Господний дар
Песню подарил.
Только бы воды,
Губы остудить,
Только б от беды
Голову закрыть.
Осень кропила багрянцем окно электрички,
Ехала... только куда и к кому на кулички?
Что же влекло от чужого к чужому порогу? -
Ты и не вспомнишь... а только дорогу, дорогу...
Осень до срока спешила листвой откупиться,
Пали снега, полетели озябшие птицы,
Поезд по снежнему полю скользил, как пирога,-
Где это было?
Не вспомнишь... а только дорогу...
То на восток, то на север дорога толкала,
Жизнь из тебя, словно искры, стихи высекала.
Там, у порога, ответишь ли честно и строго -
Что же влекло так?
Ты вспомнишь и скажешь - дорога...
Я новых не ищу себе дорог -
Скитания меня находят сами,
И вновь окно с летящими лесами,
И поезда негромкий говорок.
Но там, где отлетает колея,
На станциях ловлю сюжет знакомый:
Поленица просохшая у дома
Под стайкой разноцветного белья...
А спутанные ниточки пути
Картинам обозначили меняться:
То рощам, то полянам открываться,
То городам неистово расти.
Но признаком забытого жилья,
Как праздником, в предания ведомым -
Поленица просохшая у дома
Под стайкой разноцветного белья...
Я новых не ищу себе дорог -
Скитания меня находят сами,
И вновь окно с летящими лесами,
И поезда негромкий говорок.
...Но сложатся нечаянно слова -
Не дай Господь кому-нибудь на свете
Нужду изведать в хлебе и в дровах!
...А для белья пусть будет свежий ветер.
Стучал будильник, как чумной,
Ребёнок плакал за стеной,
(Вот где-то звякнул ключ дверной), -
Да что со мной?
А крыса грызла корм дрянной,
И плыл в ночи корабль земной,
И стыл вдали очаг родной, -
А кто виной?
И снег кружился надо мной,
И сникли крылья за спиной,
И мысли - горькою струной -
Как быть одной?
Простим себе и до зимы не вспомним
Безумье прошлых лет,
Взгляни, как млеет мир в июльский полдень,
Как нежен свет.
Дожди сильны, стремительны и важны
И, каплями блестя,
Весь мир от них - сияющий и влажный,
Как после сна дитя.
И каждый лист и каждая травинка
От солнца - на амвон,
Где всех цветов златая серединка
Подобие его.
Пусть памяти моей старинный сканер
Вместит июль в экран,
Где каждый день, как драгоценный камень,
Сверкающий с утра.
Занялась душа пожаром,
Тонет в море кораблём -
Нагадали мне недаром
Встречу с новым королём.
Что мне масляные карты,
Что мне прошлого зола,
Коль с восторгом и азартом
Жаждет душенька пылать?
...Я сперва сопротивлялась,
Как умела, как могла,
Но когда в капкан попала,
Я пропала - поняла.
Я ведь помню эти стрелы
Озорного пацана,
Я от них огнём горела,
Без вина была пьяна,
...Только - думала - остыла,
Успокоилась давно,
Отгорела, отлюбила,
Да повыдохлось вино,
Только - вот какое дело -
Застонала тетива,
И опять стрела запела,
И опять - едва жива.
...Занялась душа пожаром,
Тонет в море кораблём.
Нагадали мне недаром -
Встречу с новым королём.
О господи! Ну что за холода!
Морозы, да метели продувные,
А с ними, как монгольская орда,
Тоска меня взяла в тиски стальные.
Но я забуду холод и метель,
И жалкий дрейф семейного корвета,
Когда мне утром кофею в постель
Подаст мужчина с обликом корнета.
О боже! Что же это за мороз!
Кусается, как злобная собака,
А где-то обитает царство грёз -
Багамы, Адриатика, Итака.
Но, даже если дверь сорву с петель,
Я это царство всё-таки открою!
...Когда мне утром кофею в постель
Подаст мужчина с обликом героя!
...Но, милый, ты же видишь - я спешу,
Устав трястись по жизни в колымаге,
Поэтому для верности пишу
Призыв на промокательной бумаге,
Приди! Тоски забуду канитель,
И бледный вид некрашеной монашки,
Приди!
...Но сразу кофею в постель -
Постскриптум допишу на промокашке.
Кокетничайте, женщины, пока
У нас ещё есть мужество кокетничать;
Помадой красьте губы цвета кетчупа,
Достаньте тени цвета табака.
Чуть-чуть румян на щёки - маков цвет,
На плечи шаль окраса леопардова,
И в зеркале с осанкой Клеопатровой
В себе прозрейте молодости свет!
...Вы правы - не сезон и не резон,
И друг ушёл, и не с кем посекретничать,
Но, может, если хватит сил кокетничать,
Прояснится назавтра горизонт?
И мы простим изменчивость мужчин,
Хотя, они как дети, так доверчивы,
Пока у нас есть мужество кокетничать,
Забыв о неизбежности морщин.
Клянусь вам, сестры, нет верней пути
Кокетства,
дабы раны нам излечивать, -
Вот так - улыбка!
взгляд!
движенье плечиком!..
Осталось только мужества найти...
Как у нас ни сложится -
всё беда!
Быть тебе любовницей
мне всегда.
Я тебе как яблочко
на ладонь,
Я к тебе как бабочка
на огонь.
Что у нас ни вспомнится -
всё не впрок!
В чистом поле вольница -
сто дорог,
В чистом поле ветра мне
не догнать,
На любовь ответа мне
не узнать.
Где бы нам ни встретиться -
вслед молва,
Ни женой, ни крестницей
не бывать -
Я тебе как яблочко
на ладонь,
Я к тебе как бабочка
на огонь...
Когда печалью точит сил камень,
Зайди случайно в магазин "Ткани",
Зайди взглянуть, какой в шелках кайф,
Как плавна бархата гряда,
И поглазев на острова тканей,
Перемахни на фестиваль в Канне,
А там, глядишь, печаль на дно канет
И растворится без следа.
И, если чёрная тоска гложет,
Тогда помочь тебе слегка сможет
Потешный дом, где вместо лиц - рожи
Найдёшь на зеркале-стекле.
В одном ты вытянешься как спица,
В другом - расплющишься, как, блин, пицца,
А там, глядишь, улыбка, как птица,
Слетит на бреющем крыле.
Но если некуда от бед деться,
Перемахни одним прыжком в детство,
Задумай прятки, да устрой бегство
Туда, где курят поезда.
И, как бы ни было тебе худо,
Своих вещичек собери груду, -
А там, глядишь, произойдёт чудо.
...Лишь на вокзал не опоздай!
Вот наконец-то шагом тишайшим
Снег снизошёл светло,
Чтоб уравнялись шаткие шансы
Между добром и злом.
Так незаметно, так осторожно
Падал, как шла игра, -
На перекрёстке звёздным мороженым
Всех угощал с утра.
Место для встречи счёл подходящим, -
За ночь - земля чиста!
Даже, простите, мусорный ящик
Шапкой забавной стал.
Чудо любое стало так просто, -
Тайный открыв ларец,
Брошенной стройки каменный остов
Снег превратил в дворец.
Вот наконец-то шагом тишайшим
Снег снизошёл светло,
Чтоб уравнялись шаткие шансы
Между добром и злом.
Чёрного цвета срезал владенья
Белым - наперевес!
...Так в одночасье снегопаденьем
Мир оправдался весь.
Вчера ворочались метели,
А нынче - мирным небесам
Звонкоголосые капели,
Сладкоголосые капели
Воспели гимн на голоса.
Вчера - ветрами огорошен,
А нынче мир - благая весть,
Над ним шатёр небесный брошен,
Над ним шатёр весенний брошен
И синевой сияет весь.
И ты поверь в метаморфозы
На самой странной из планет,
Где вечер вдруг обрушит грозы,
Где полночь нам оставит слёзы,
А утро их осушит след!
Мужество листьев последних воспой, поэт, -
Тех, что до снега сонный зовут рассвет,
Как удаётся ещё им держаться,
С ветром осенним в потёмках сражаться
В час, когда милых сестёр и в помине нет?
Что не даёт им сорваться сейчас с ветвей? -
Может быть, верность последней листвы синеве? -
Знает о том ли отец одноногий,
Как его дети сейчас одиноки
В час, когда милые братья прильнули к траве?
...Пробуй держаться и на судьбу не ныть!
Лики тех листьев - ты видишь - как день ясны,
Кто-то жалеет - дрожат, бедолаги, -
Нет! Эти листья - победные флаги,
Флаги грядущей - не скоро, пока - весны!
На черной полосе бывал из нас любой,
Когда в судьбе по горестным приметам.
Казалось, что навек ушла от нас любовь,
И заблудилось в заморозках лето.
Но ты тогда приди, прими чужую боль,
Да не жалей ни хлеба, ни совета,
Чтоб другу подарить надежду на любовь,
Надежду на приветливое лето.
Ты лучшее из всех лекарство приготовь,
Которого, увы, в аптеках нету,
И, может быть, как знать, откликнется любовь,
А с ней придет приветливое лето.
На черной полосе бывал из нас любой,
Но ты не верь в печальные приметы.
И, может быть, как знать, откликнется любовь,
А с ней придет приветливое лето.
На картинах у Сильвестра Щедрина
В море блещет бирюзовая волна,
Люди - молоды, красивы и сильны,
Что написаны любовно Щедриным.
У Сильвестра Щедрина на полотне
Скачут солнечные зайцы по стене,
И роскошная склоняется листва,
И сияет над листвою синева.
И, написанные щедро от души,
Итальянские пейзажи хороши.
Разве рядом с ними вымолвишь слова,
Мол, художник по России тосковал.
Здесь у моря, на полотнах Щедрина,
Разве можно снег российский вспоминать
И отечества тревожить горький дым?
...Только умер он у моря молодым.
Ах, любовь-зараза,
Да в разлуке всё сильней,
А я зимой без разума
Всё плакала о ней,
Плакала, печалилась,
Слёзыньки лила,
Да птицы прокричали, мол,
Не плачь - весна пришла!
Я и весной бы плакала,
Да времени в обрез,
Плакала б,
однако был
Сирени интерес.
А ещё до этого
Черёмуха цвела,
А так бы и до лета я
Всё слёзыньки лила.
Но Ангел Божий сжалился,
Мне кисточки подал, -
Надо лист? - Пожалуйста!
Вот краски и вода.
И цветов охапку я
Утром нарвала,
Кистью - мягкой лапкою
Краски развела.
И гляжу - не верится:
Дымкой на заре
На бумаге светится
Нежная сирень,
Как она над вазою
Облачком плывёт! -
...А любовь-зараза
Мне песенки поёт!
2002
Какое небо над тобой
горит,
Оно как пламенный прибой -
смотри,
Как щедро дарит нам цвета
зари,
И ничего ему взамен от нас
не надо.
Ты только снова в окна посмотри,
И сам с собою заключи пари,
О том, что вряд ли кто-то повторит
Цвета небесного расклада.
Потом подумай - ну, а кто ж зажёг
Луны над крышей золотой рожок,
И кто таинственным стоит пажом
У ночи звёздной в изголовье.
Где самолётика размытый след,
Где чистых красок неземной балет,
И ты откроешь этот новый свет,
Тебе подаренный с любовью...
"Скамейка в бане - пенная ладья,
И тело до души почти отмыто,
И цинковые стёртые корыта
Не портят вдохновения мытья!"
Ну, что же раньше я пришла не в воскресенье?
Нет, в баню я теперь лишь в этот день хожу,
Но мне не до мытья - я в тихом восхищенье
На праздник наготы, недвижима, гляжу.
Здесь плеск весёлых вод,
Здесь тазиков бряцанье,
Здесь веников полёт, и здесь со всех сторон
Соседствуют в тепле и в плавном сочетанье
Девическая стать с округлостью матрон.
...В туманно-банной мгле
Так благостно светились
Их пенные тела глазурью росных форм.
Ценители искусств! О, как они просились
В багетном торжестве на холст или в офорт!
По этой красоте, по этим самородкам
Вздыхает мой мольберт, тоскует карандаш,-
Но, как им объяснить, красоткам и молодкам,
Что нужен для картин мне этот антураж.
Ну как им объяснить, что есть святые цели,
Что требует меня к служенью Аполлон?
Я знаю - не поймут, я знаю - не оценят,
А взять рискну мольберт - меня ж прогонят вон!
Но, сколько б ни трясли меня по жизни норды,
В предбаннике пойму: все беды - дребедень,
Когда душа звенит языческим аккордом,
И праздник наготы мне дарит банный день!
Я голову отдам на отсеченье,
Доживши до подкрашенных седин,
Не спрашивая за столоверченьем,
Я знаю - любит дух меня один.
То милует меня он, то карает,
И нрав его то светел, то суров, -
Он не посланник тьмы, не ангел рая,
Но, как Вергилий, между двух миров.
Он мне дарил любовников прилежно,
И про уют домашний сладко пел,
Но никогда по ревности мятежной
Соперников подолгу не терпел.
Во сне - я помню - я с ним целовалась,
И губы были жарки и сухи -
И он тогда просил такую малость,
Такую малость! - Напиши стихи.
И только строчки связанною речью
Тропу проложат в чистую тетрадь,
Божился он тогда до новой встречи
Меня от всяких бед оберегать!
И на Суде за всё и всех в ответе
Любую отпустить ему вину
Я попрошу за то, что в целом свете
Лишь только он любил меня одну.
Я так ждала открытия,
И вот оно, везение -
Произошло событие -
Пришла пора осенняя.
Жеманная, нежаркая,
Цветная, да туманная,
С нежданными подарками,
Да звёздными обманами.
А мне - ну много надо ли? -
В сомненьях, да сумятице, -
Вот только б листья падали
В желании понравиться.
Взгляни - берёзки в рыжее
Опять меняют платьица,
И в том одно лишь вижу я -
Желание понравиться.
И в этой смуте солнечной
Душа начнёт оттаивать,
И мне опять до полночи
С гитарой разговаривать...
В те часы, когда сентябрь начнёт свои проказы,
Вы поймёте: хоть на миг поверить в чудо стоит.
Это, право, интереснее волшебных сказок
И загадочней иных таинственных историй.
Нет, вы только посмотрите, как меняют листья
Зелень лета на лиловый цвет и цвет лимонный.
Это, право, увлекательней Агаты Кристи
И, пожалуй, откровеннее, чем сам Лимонов.
А представить, скажем, осень, на подмостках мира
(Я надеюсь - вы поклонник театральной музы?).
Это, скажете, пожалуй, не слабей Шекспира,
Если только за героев будет петь Карузо.
Но когда на жухлых клумбах в ожиданьи снега
Роль последнюю играют огневые астры,
Это, право, не слабей всего, что знал Сенека,
Может быть, мудрей иных стихов Экклезиаста.
Осень в ежегодном повтореньи
Новенькое что-то мастерит -
Вон рябина, - всем на удивленье
Первый раз так яростно горит.
Припев: Снова осень барствует и платит
Золотом и звонкой синевой,
И своё торжественное платье
Красит разноцветною листвой.
Что ни день - весёлые наброски
Охрою по зелени берёз,
Старый тополь, пыльный, да неброский
За ночь рыжей гривою оброс.
Припев.
Вот уже от края и до края
Споришь с переливами зари.
Осень, научи меня, сгорая,
Так гореть и так себя дарить!
Припев.
Видно, милостив Бог, если мир наш до осени дo'жил,
И отправил художницу юную красить леса,
Если утром по лужам шагает мечтательный дождик,
А листва расписная готова менять адреса.
Видно, грешники мы, перед Богом не столь виноваты,
Если в полдень опять синева в небеса пролилась,
И отважный сентябрь облачается в медные латы,
Чтобы с ветром шутя наиграться на праздниках всласть.
И не надо гадать, сколько этому празднику длиться,
И напрасно мечтать, что бессрочны сии чудеса,
Если светлая грусть осеняет любимые лица,
А листва расписная готова менять адреса.
И, читая стихи, что сентябрь по золоту выжег,
Помолись об одном, или песню об этом сложи, -
Дай нам Господи всем в эту зиму грядущую выжить,
И дожить до тепла, и до осени новой дожить.
А я - дитя военнопленного,
Сержанта младшего, бойца.
Приметы времени военного
На фотографии отца:
Вот он стоит - глаза печальные,
А небо, как перед дождём...
Сказала мать, что англичанами
Был лагерь тот освобождён.
А я - дитя военнопленного,
Я лишь читала про войну,
Но нет романа откровенного,
Как было батеньке в плену,
Острил бы там барон Мюнхаузен,
Скользя по лезвию ножа,
Когда в пути на Заксенхаузен,
Как батя, пробовал бежать.
Чем за побег такой заплачено,
Как бил немецкий конвоир -
Узнать мне было не назначено,
Лишь знаю - выдали свои,
И возвращались бумерангами
В Россию пленные года...
Уж лучше б он уехал в Англию -
Дожил до старости б тогда!
А я - дитя военнопленного,
Сержанта младшего - бойца,
Приметы времени военного
На фотографиях отца.
Я смутно помню детства бантики,
Узоры старого стола,
Но я совсем не помню батеньки -
Я слишком маленькой была...
Ещё один вариант этой песни с Грушинского фестиваля (видео): http://www.youtube.com/watch?v=Z-IupvhGvPM
Перебираю фотографии,
Сплетаю заново событья,
И выплывают эпитафии
Всего, что силилась забыть я,
Переставляю декорации
И освежаю, что поблёкло,
И оживают иллюстрации -
Судьбы оттаявшие стёкла.
Перебираю фотографии -
Давно альбом не доставала!-
Где мастерство хореографии
Всего, что жизнь натанцевала,
И на пасьянсах фотокарточных
Гадаю, вглядываясь в лица -
В каких ещё там танцах сказочных
Позволит жизнь повеселиться?
Перебираю фотографии -
Судьбы неполное изданье,
Перевираю орфографию,
Меняю знаки препинанья,
Утратив пафос отрицания
И никого не обвиняя,
Былые знаки восклицания
На многоточия меняю...
Перебираю фотографии,
Ловлю былого отраженье,
И воскрешаю географию
Моих побед и поражений,
Но, позабыв былые трудности
И непомерные победы,
С судьбой-голубкою о мудрости
Веду неспешные беседы.
"Переулочек, переул,
Горло петелькой затянул..."
А.Ахматова
В нашем переулке развелись коты и кошки чёрной масти,
В нашем переулке мужики с утра спешат за свежим пивом,
В нашем переулке то пьянки, то драки как напасти,
А цветов не садят, и растёт здесь лебеда одна с крапивой.
В нашем переулке из-под каждой подворотни - злые шавки,
В нашем переулке всё дожди одни тоскливые стучатся,
В нашем переулке и заборы и скамейки слишком шатки,
А глубокой полночью здесь лучше не гулять и не встречаться.
А когда в распутицу размоет к переулку все дороги
Так, что здесь и пешему и конному,
как пить дать, не проехать,
Как тогда над нами хохочут все залётные сороки,
Да только нам, живущим в этом переулке,
не до смеха.
А мне б на переулок тот давно уже пора махнуть рукою, -
Взять бы да уехать,
да обнов себе нашить по новой моде,
Взять бы да уехать,
да вот если бы не церковь над рекою,
Ах, если б не друзья, если б не соседка баба Мотя.
Вот если б не друзья, да если бы не церковь над рекою,
Если бы не самая добрейшая соседка баба Мотя.
...Он наконец-то начал падать,
Так падал снег,
Что вышел дом забавной пандой
Гулять во сне,
А фонари! - ты посмотри-ка!
К утру - ясней,
Как мачты парусного брига
Плывут на снег.
Как мачты сказочного брига
Плывут на снег.
...Он начал падать ровно в полночь,
И до утра,
Каких часов звонок напомнил:
Дружок, пора! -
Менять осенние обноски
На шёлк и шик,
И стайке ловких альбиносов
В ветвях кружить,
И стайке нежных альбиносов
В ветвях кружить.
...Он так художественно падал
И так летел,
Что граждан в шкуры леопарда
В ту ночь одел,
И, отразив рисунки Наска
На первый наст,
К утру рождественскую сказку
Открыл для нас,
Под вальс рождественскую сказку
Открыл для нас.
Он наконец-то начал падать...
Где ж ты мой друг,
Маленький эльф, где?
Мой без подруг и без друзей
день,
Ласточка та улетела давно,
Скоро осень посмотрит в окно
И застучат капли дождя по воде.
...Тихо потом выпадет первый снег,
В жизни моей добрых мышей нет,
И благородных не видно жуков,
А у Дюймовочки нет башмаков,
Лишь череда бесконечных и серых лет.
Но мотылек принес мне вчера весть,
Что в дальних краях света и роз ты -
есть,
И за малютку, за эльфа-пажа
Можно простить отвратительных жаб,
И злой этот мир можно простить
весь.
Жила здесь, по слухам, хозяйка - весёлая очень,
За что все соседи нещадно судили её, -
У ней веселились и пили и пели до ночи,
И слава дурная ходила про это жильё.
Здесь музыка, кажется,
вечно покоя не знала,
Здесь судьбы порой разбивались, а часто - стекло,
Но снова хозяйка весёлых гостей собирала...
Да вот укатила куда-то,
и временем след занесло.
...Мне эта квартира досталась и чистой и тихой -
Как будто монахиня после тяжёлых грехов, -
Сейчас все соседи спокойны,
и страсти утихли,
И дворик забыл про весёлых её женихов,
Но полночью гулкой, когда засыпает посёлок,
Сквозь лай одиноких собак и слетающий сон
Квартира вздыхает о бывшей хозяйке весёлой,
Любившей и хмель, и свободу, и музыки звон.
...И в стенах притихших, где время тягучее тает,
Где лепет ребёнка, да шёпот гитары моей,
Хозяйку весёлую ту иногда вспоминая,
Сказать откровенно - я тайно завидую ей.
Мне удивляться, а не горевать,
От юности любуясь и доселе,
Как в красоте немыслимой осенней
В последний путь уходят дерева.
Среди зелёных сосен и крапив
Исполнены достоинства святого,
На торжество и подвиги готовы,
Уходят, красотою ослепив.
И, огненные головы открыв,
В погожий день и в сумраке дождливом,
Они спокойно, даже горделиво
Готовы на Голгофу и в отрыв.
...Учите нас, осенние костры -
Под занавес
гореть светло и мудро,
И улыбаться буддами под утро,
Забыв про холода и топоры...
Ах, как хочется - ни камушка за пазухой,
Песни петь, да сказки добрые рассказывать,
И поверить в эти сказки очень хочется,
Да за пазухою камень больно колется.
От обид, да от невзгод, да невезения,
От любви, в которой нет душе спасения,
От дорог кривых с ухабами опасными.
...Да от боли, что от камушка за пазухой.
Припев: И всё же погоди - не тужи, не блажи -
А может всё уладится,
Камень, что кручиной на сердце лежит,
Вдруг, да в омут скатится,
Может, до осенних, разбойных ветров
Всё же распогодится,
В небе над тобою расстелет покров
Дева-Богородица.
Ах, как хочется - ни камушка за пазухой,
Песни петь, да вальсы с польками заказывать.
Песни петь и, жизнь покуда не закончится,
Всех людей на белом свете звать по отчеству.
Ах, как хочется, да только, вот, - не получается.
Оттого ли, что неправда да печали нам встречаются?
Оттого ли, что на голубя на кроткого охотятся?
...И за пазухою камень больно колется.
Припев.
Давно пора тебя воспеть
И строчки высыпать наличкой,
Надеясь милой электричкой
К мечте неведомой успеть.
Из пункта "А" на том пути
Опять мне ждать нетерпеливо,
Что пункт прибытия
Счастливой
Меня однажды окрестит.
Но равным признано людьми -
Закон пути и бутерброда,
И в пункте N иного рода
Мне брэнд вручали, чёрт возьми!
И всё же,
кто бы только знал,
Что, несмотря на те законы,
Порою счастьем заоконным
Дорог одаривал финал?
И вновь, под смены арабеск
Вагонных рам подслеповатых,
Спешу с надеждой глуповатой
Из пункта "А" до пункта "Б".
Забуду скептиков-невежд
И насвищу, подобно птичке,
Мотив для милой электрички
Во исполнение надежд.
Сивиллы переселились
В нетрезвые души поэтов,-
О, как веселились
Виновные в действии этом!
Уж так они там веселились
От этой замены витийства,
Что даже поэтам простились
Безумства и самоубийства.
Напротив - застольем встречали,
Признавши их богоподобье,
Едва лишь они отмечали
Последнюю дату надгробья.
Нектар и дымок сигареты
Тогда предлагались им сразу,
Едва лишь безумцы-поэты
С земли отрывали свой разум.
Но после такого банкета
И летнего в Лете купанья
Беспечных вели к турникету -
Границе меж двух мирозданий.
И новую дату рожденья
Тогда назначали им снова,
Чтоб быть на земле продолженью
Святому высокому слову...
Плачу по уходящему,
Но наступает час,
Слышать, как в настоящем мне
"Здравствуй!" с утра кричат.
Здравствуй! - не вешай голову,
Здравствуй! - не плачь, дружок,
Здравствуй! - для духа горнего
Дуй в расписной рожок.
Слов рассыпное крошево
Пробуй в стишок сложить,
Вот и забудешь прошлое,
Вот и полюбишь жизнь.
Если ж тебя, как дурочку,
Будет весь мир судить,
Ты в расписную дудочку
Громче, дружок, дуди!
Слышишь - не вешай голову
Слышишь - не плачь, дружок,
Снова для духа горнего
Дуй в расписной рожок.
Сегодня звёзд совсем на небе нет,
И ночь в окраске чёрным расстаралась,
И, кажется, прошло уже сто лет,
Сто лет прошло, как я с тобой рассталась.
Да, кажется, все было так давно,
Что боль уже утихла вполовину,
И мёрзлое полночное окно
На прошлом прочно ставит крестовину.
Давно ли?
В небе полная луна
Всего лишь дважды трогалась в дорогу,
Но, кажется, в иные времена
Моя душа вплывает понемногу.
Так кораблю отплывшему причал
Еще сойдет за друга и за брата,
Но трубный глас разлуку прокричал,
И нет назад возврата,
нет возврата...
Зимняя погремушка
Явственнее слышна, -
Мы для синиц кормушку
Сляпали у окна.
Вот вам кусочек сала,
Вот вам, друзья, пшена.
Много ль вам, надо, малым?-
Празднуйте у окна!
Но, видно, пернатых тропы
К хлебу зимой длинней,
Видимо, горький опыт
Им говорит - Не смей!
Знают - войдут в доверье,
Будут о них радеть...
Ах, берегите перья,
Нежные, от людей!
Стоит лишь раз польститься
Кормом из их руки -
Помните крики, птицы,
Выстрелы и силки?
Было вам не до пенья,
Было вам не до сна,
Нежное оперенье
Тихо беда несла.
Зимняя погремушка
Явственнее слышна, -
Мы для синиц кормушку
Сляпали у окна...
Снега парят веснушки,
Иней пушит окно.
Вижу, в моей кормушке
Птица клюёт пшено.
Небеса - аэродромом
Для февральского снежка,
А на бреющем ворона -
Альбатрос издалека.
И за пологом искристым -
Серебро, аквамарин! -
Солнца звонкое монисто
По-весеннему горит.
Пусть бессчётно снегопады
Сыплет в полдень и во тьме -
Ничего уже не надо
Обескровленной зиме.
И заметит, не стесняясь,
Опрометчивый пиит:
За окном, переминаясь,
Март застенчивый стоит.
И под вьюги сокрушенье
Долгожданна и нежна
Ждёт от марта приглашенья
Распрекрасная весна.
Как поздней осенью трава сквозь первый снег
Еще видна,
так чувства не забыты
Любови пройденной,
так льдины по весне -
Зимы уставший караван -
плывут, разбиты.
Как эхо ввысь
издалека доносит звук
Среди вершин, хоть слово отзвучало,
Так чувства прежние к минувшему зовут
И возвращают нас опять
в любви начало.
Но если небу на заре перемешать
ВольнО заката и рассвета лучезарность,
Вот так,
наплакавшись,
изведает душа
К любови пройденной
тепло и благодарность.
На`долго нынче продлила зима холода, -
Видно, жалели монет для погоды хорошей.
Может быть, бросили б больше на несколько грошей,
Весело б нынче журчала в оврагах вода!
Ах, если б мы не жалели друг другу тепла,
Ах, если б мы согревали любовью друг друга,
Как бы сегодня от яблонь сияла округа,
Как бы сирень, задыхаясь от счастья, цвела.
Но цепенея от зимних обид и бравад,
Жалко хрустят под ногами промёрзшие лужи,
И, хорошея, по-прежнему преданно служит
Зимней гордыне за дымкой небес синева.
Милый, наверное, это
и наша вина,
Что не добрали в морозы любовного жара,
Что, остывая в пути от печалей и жалоб,
В наши края всё никак не пробьётся весна?
Милый, наверное, долгая эта зима,
Как всё в этом мире печальном -
от войн до цунами,
Эхо,
лишь эхо того, что случается с нами.
(Сии рассужденья не женского, впрочем, ума).
Мне сегодня за сорок - и в том не боюсь я признаться -
Ведь, если мудрости нет, если опыта нет ни хрена,
Значит, вывод один: я совсем молода ещё, братцы,
И никто мне не вправе сказать, мол, скрипишь, старина...
Эта круглая дата меня с панталыку не сбила,
Юбилеем суровым в смущенье меня не ввела -
Я ж ещё не жила, я ещё, может быть, не любила,
Я ж ещё на сберкнижке и червончика не завела,
Потому вам скажу: эти сорок - обманная дата,
Мне б скакалочку в руки - ох, куда б я смогла ускакать!
И не скоро ещё меня старость возьмёт в кандидаты,
И не скоро ещё к бадожку и очкам привыкать.
Но вот эти года... разрастаются, как баобабы -
Значит, время придёт: мне от них потихонечку тлеть,
Но и даже тогда я не бабкою стану, а бабой!
Стану... бабой-Ягой и от всех улечу на метле!
"...И витает, как дымок, христианская идея"
("Одинокий гитарист" Ю.Визбор)
C разворота Енисей - словно старое, потрёпанное знамя,
В небе денежка луны чуть щербата и от времени стара,
И такая тишина, словно кто-то там невидимый над нами
В эту ночь пред Рождеством
К нам исполнился доверья и добра.
Ах, какая тишина!
Над Сибирью - предрождественская полночь,
И поверится легко, если верить неизменно в чудеса -
Небо душу распахнёт и окрестности музЫкою наполнит,
И откроется в ночи
Путеводная звезда на небесах.
И родится на земле
Тот, чьё имя, как надежда, прозвучало,
Кто сраженье объявил безнадёге и незыблемости зла,
И любовь провозгласил, и, историю решив начать сначала,
В небе денежку луны опрокинул наудачу на орла.
Плывёт закат в тумане тающем,
Вокруг снежинок кутерьма,
Я знаю - лучшего пристанища
Ещё не ведала зима,
Где снегопады в изобилии,
Где сопки - солнцу канделябр,
Ах, это зимняя идиллия,
Ах, этот северный ноябрь!
Подарит выставки отменные,
Зимы таинственный мираж:
Небес - шпалеры с гобеленами,
А лес - скульптуры вернисаж,
Где снегом вылеплены лилии,
Какие в сказках лишь цветут, -
Ах, эта зимняя идиллия,
Ах, этот северный этюд!
Я вышла из дома -
и в сказку попала,
А сказка гостила с утра в ноябре,
Где месяц мерцал драгоценным опалом,
Где тополь горел на морозной заре.
Летели созвездья и таяли стаей,
С востока встречая рассветный прилив,
И облако-полоз плыло, оплетая
Старинные замки волшебной земли.
И плыли по небу нездешние птицы, -
(Был, кажется, слышен их песен мотив),
И алых фрегатов неслись вереницы,
Видения Грина собой подтвердив.
...Но птицы исчезли,
пропали фрегаты,
Уплыв к горизонту в неведомый дрейф.
Наверное, сказка спешила куда-то,
Оставив на небе лишь бежевый шлейф.
Но мне повезло на свидание с чудом,
Пусть краски померкли небесных озёр,
Ведь дивная сказка кочует повсюду,
И, может быть, завтра опять повезёт.
Успокойся и былое отпусти,
Поприветствуй наступающее утро;
Согласись, что всё устроено так мудро,
Или, скажем так, устроено почти.
Успокойся и утИшь ночную злость,
Чтоб, задумчивой, ума тебе хватило
Понимать, что терпеливое светило
Не напрасно в это утро поднялось.
...Вот и славно!
Надо сделать шаг ещё -
Догадаться в несусветной круговерти,
Что в устройстве красоты на этом свете
На тебя определённый есть расчёт.
И вернётся неулыбчивой тебе
Мысль, что всё вокруг устроено так мудро,
Если в парке в это мартовское утро
Покормить пшеном озябших голубей.
Успокойся и былое отпусти,
Поприветствуй наступающее утро,
Согласись, что всё устроено так мудро,
Если выпало к согласию придти.
Чтобы узнать, как ловит снежинки фонарь сачком,
И утренней песенки ритм уловить,
стуча каблучком,
И музыку песенки той в душе,
как шарманку, крутить -
Надо было тебе
однажды такое пройти:
Надо было тебе
пройти через пламень и лёд,
Надо было узнать,
что такое паденье и взлёт,
Надо было услышать
глупого счастья манок,
Чтобы потом узнать,
как уходит земля из-под ног.
Надо было понять, кто тебе недруг,
кто друг,
И заново жизнь начать, как
в детстве вступить в игру,
И в красках мир открывать,
и, как столетья назад,
В зимнее утро смотреть удивлённо
во все глаза,
Чтоб замечать, как ловит снежинки фонарь сачком,
И утренней песенки ритм уловить,
стуча каблучком,
И музыку песенки той в душе,
как шарманку, крутить -
Надо было тебе
однажды всё это пройти,
однажды всё это пройти.
Как просто убежать, порой, от прозы,
И случай мне представился простой -
На рынке - по пути - купила розы
Так дёшево - всего лишь три за сто!
Несла цветы в прозрачном целлофане,
Была чудесна ноша и легка.
Их солнечные блики целовали
Погожего ноябрьского денька.
А лепестки, храня порядок строгий,
Бежали по спирали чередой...
В хрустальной вазе розы-недотроги
Скрестились черенками под водой.
Оранжевые, томные, тугие,
Бутоны не спешившие раскрыть,
Они таили лета ностальгию
И цвета нераскрытые костры.
Домашнему теплу внимая чутко,
Рискнули розы лепестки раскрыть...
Как просто повстречать на свете чудо,
Укрытое от прозы до поры...
Весны шальные признаки
Таят былые призраки,
И я в воспоминаниях,
запутавшись, брожу,
А в них мои свидания,
Скитания, признания,
Минуты расставания
я снова нахожу.
И, видно, нет спасения,
Когда пора весенняя
То резко, то рассеянно,
то вскользь, то напрямик,
То звонами, то трелями,
То первыми капелями
В моих годах потерянных
проявится на миг.
И вот, яснее прежнего
В меня, натуру грешную
С любовью отгоревшею
минувшее войдет,
И в сутолоке улицы
Откликнется, аукнется,
Волной горячей стукнется,
да всё перевернёт...
Идти по дороге не скоро,
Болезней отметив тариф,
И видеть, как черпает город
Микстуру лимонной зари,
Идти по апрельской аллее,
Где пеной исходит зима,
Где с криком над ветками реют
Грачи, выбирая дома.
Идти, признавая не сразу,
Единственной лишь правотой,
Звучащий навязчивой фразой
Весенний мотивчик простой...
...Под этот мотивчик нехитрый
От запахов прелой земли,
Любви проявляются титры,
Надежды плывут корабли.
Пусть найдена грёзам основа,
Надеждам известна цена,
Но в счастье нечаянном снова
Меня уверяет весна,
Пусть прошлое помнится болью,
Пусть в будущем - правды на грош,
Но веришь весне поневоле
И с ней поневоле поёшь...
Поёшь, признавая не сразу,
Единственной лишь правотой -
Звучащий нечаянной фразой
Весенний мотивчик простой...
Я весне задолжала слегка,
И намерена долг свой исполнить
В тёплый вечер, когда облака
Отраженьями воды наполнят,
В час, когда по весенней поре
Лепестки первоцветье уронит,
И когда на заре
Над сиренями трель
Соловьиху капризную тронет.
Я слегка задолжала весне,
Но надеюсь, что горю поможет
Самолёт, что заведомо мне
На восток направленье проложит.
И когда, завершая круги,
Светлый лайнер причалит к собратьям,
Замедляя шаги,
Я отдам все долги,
У тебя оказавшись в объятьях...
Время забыть зимние жалобы,
Если с утра в сад побежала бы,
Где за мольбертом кисти запросит рука,
Где по траве стайками, парами
Тихо плывут яблони павами,
В мае плывут яблони, как облака.
Долгой зимой, ах, как нам хочется
Верить, что власть стужи закончится,
Верить, что нас ждут перемены к весне,
Но отчего в тихом цветении
Вспомнишь ночей зимних смятение,
Вспомнишь, как плыл искрами-звёздами снег.
Вспомнится всё (нет, не забудется!):
Лунный костёр, сонная улица
Редкий снежок и свет в одиноком окне,
Ах, если б мне ведать заранее,
Что этот снег в проводы ранние
В майские дни так отзовётся во мне.
Время забыть зимние жалобы,
Если с утра в сад побежала бы,
Где, как в дыму в яблонях тонут дома,
Где мне стоять чуть ошалелой,
И где мне опять нежностью белой
Нежностью поздней в мае вернётся зима...
Ветер с утра дерева пеленал,
Влажные травы оглаживал.
Всё-то он прошлую ночь вспоминал,
Как он за тучкой ухаживал.
Поздно под вечер она подплыла -
Розовый дым с позолотою -
Тихо над крышею дома легла
С лёгкой дождливой заботою.
Ветер-гуляка, ну где ж ты бродил?
В рощице с кем разговаривал?
Сколько, скажи, у берёз на груди
Песенок щедро раздаривал?
Что же ты нынче печален и тих?
Что ж не играешь с берёзами?
Всё не забыть тебе, как на пути
Встретил плывущую в розовом.
Что за беседа меж ними велась?
Как она ветра оставила? -
Слышали только - дождём пролилась,
А на рассвете растаяла.
...Ветер с утра дерева пеленал,
Влажные травы оглаживал.
Всё-то он прошлую ночь вспоминал,
Как он за тучкой ухаживал.
Жить бы себе, не тужить,
Но в Библии, в Новом Завете
Строки отметила эти, -
Строки острей, чем ножи -
Двум господам не служить.
Двум господам не служить, -
Выбрать земные коврижки,
Или раздумья у книжки,
(Выбор тяжелый не слишком,
Коль в безопасности жизнь), -
Но двум господам не служить!
Новых времен миражи
Хлевом манят и покоем,
Все ж сомневаться не стоит! -
Ради того ли нам жить.
Двум господам не служить.
Только никак не прожить,
Чтоб каждый день неумело
Не совершать то и дело
Выбор меж черным и белым,
Выбор меж трусом и смелым,
Выбор -а чем дорожить?
...Двум господам не служить.
От суетной трясины -
Душа в анабиоз,
И жизнь невыносима,
Особенно в мороз,
Король погряз в обмане,
А мир сошёл с ума,
И плавают в тумане
Озябшие дома.
Ну, ладно, было б лето,
Ну, было б там тепло,
Ведь летом всем поэтам,
Немного, но везло,
Но с кукишем в кармане
Злорадствует зима,
И плавают в тумане
Озябшие дома.
От суетной трясины -
Душа в анабиоз,
И жизнь невыносима,
Особенно в мороз,
И я уже на грани, -
Вот-вот сойду с ума...
И плавают в тумане
Озябшие дома.