Вид из окна Саша Чёрный
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |
|
|
|
Вы сидели в манто на скале, Обхвативши руками колена А я - на земле, Там, где таяла пена, - Сидел совершенно один И чистил для вас апельсин. Оранжевый плод! Терпко-пахучий и плотный... Ты наливался дремотно Под солнцем где-то на юге И должен сейчас отправиться в рот К моей серьезной подруге. Судьба! Пепельно-сизые финские волны! О чем она думает, Обхвативши руками колена И зарывшись глазами в шумящую даль? Принцесса! Подите сюда, Вы не поэт, к чему вам смотреть, Как ветер колотит воду по чреву? Вот ваш апельсин! И вот вы встали. Раскинув малиновый шарф, Отодвинули ветку сосны И безмолвно пошли под смолистым навесом. Я за вами - умильно и кротко. Ваш веер изящно бил комаров - На белой шее, щеках и ладонях. Один, как тигр, укусил вас в пробор, Вы вскрикнули, топнули гневно ногой И спросили: "Где мой апельсин?" Увы, я молчал. Задумчивость, мать томно-сонной мечты, Подбила меня на ужасный поступок... Увы, я молчал!
Над крышей гудят провода телефона... Довольно бессмысленный шум! Сегодня опять не пришла моя донна, Другой не завел я - ворона, ворона! Сижу одинок и угрюм. А так соблазнительно в теплые лапки Уткнуться губами, дрожа, И слушать, как шелково-мягкие тряпки Шуршат, словно листьев осенних охапки Под мягкою рысью ежа. Одна ли, другая - не все ли равно ли? В ладонях утонут зрачки - Нет Гали, ни Нелли, ни Мили, ни Оли, Лишь теплые лапки, и ласковость боли, И сердца глухие толчки...
Хорунжий Львов принес листок, Измятый розовый клочок, И фыркнул: "Вот писака!" Среди листка кружок-пунктир, В кружке каракули: "Здесь мир", А по бокам: "Здесь драка". В кружке царила тишина: Сияло солнце и луна, Средь роз гуляли пары, А по бокам толпа чертей, Зигзаги огненных плетей И желтые пожары. Внизу, в полоске голубой: "Ты не ходи туда, где бой. Целую в глазки. Мишка". Вздохнул хорунжий, сплюнул вбок И спрятал бережно листок: "Шесть лет. Чудак, мальчишка!.."
Ветерок набегающий Шаловлив, как влюбленный прелат. Адмирал отдыхающий Поливает из лейки салат. За зеленой оградою, Растянувшись на пляже, как краб, Полицмейстер с отрадою Из песку лепит формочкой баб. Средь столбов с перекладиной Педагог на скрипучей доске Кормит мопса говядиной, С назиданьем при каждом куске. Бюрократ в отдалении Красит масляной краской балкон. Я смотрю в удивлении И не знаю: где правда, где сон? Либеральную бороду В глубочайшем раздумье щиплю... Кто, приученный к городу, В этот миг не сказал бы: "Я сплю"? Жгут сомненья унылые, Не дают развернуться мечте - Эти дачники милые В городах совершенно не те! Полицмейстер крамольников Лепит там из воды и песку. Вместо мопсов на школьников Педагог нагоняет тоску. Бюрократ черной краскою Красит всю православную Русь... Но... знакомый с развязкою - За дальнейший рассказ не берусь.
Подводя итоги летом Грустным промахам зимы, Часто тешимся обетом, Что другими будем мы. Дух изношен, тело тоже, В паутине меч и щит, И в душе сильней и строже Голос совести рычит. Сколько дней ушло впустую... В сердце лезли скорбь и злость, Как в открытую пивную, Где любой прохожий - гость. В результате: жизнь ублюдка, Одиноких мыслей яд, Несварение желудка И потухший, темный взгляд. Баста! Лето... В семь встаю я, В десять вечера ложусь, С ленью бешено воюя, Целый день, как вол, тружусь. Чищу сад, копаю грядки, Глажу старого кота (А вчера играл в лошадки И убил в лесу крота). Водку пью перед едою (Иногда - по вечерам) И холодною водою Обтираюсь по утрам. Храбро зимние сомненья Неврастеньей назвал вдруг, А фундамент обновленья Всё не начат... Недосуг... Планы множатся, как блохи (Май, июнь уже прошли). Соберу ль от них хоть крохи? Совесть, совесть, не скули! Вам знакома повесть эта? После тусклых дней зимы Люди верят в силу лета Лишь до новой зимней тьмы... Кто желает объясненья Этой странности земной, Пусть приедет в воскресенье Побеседовать со мной.
Солнце жарит. Мол безлюден. Пряно пахнет пестрый груз. Под водой дрожат, как студень, Пять таинственных медуз. Волны пухнут... Стая рыб косым пятном Затемнила зелень моря. В исступлении шальном, Воздух крыльями узоря, Вьются чайки. Молча, в позе Бонапарта, Даль пытаю на молу: Где недавний холод марта? Снежный вихрь, мутящий мглу? Зной и море! Отчего нельзя и мне Жить, меняясь как природа, Чтоб усталость по весне Унеслась, как время года?.. Сколько чаек! Солнце жжет. Где холод буден? Темный сон случайных уз? В глубине дрожат, как студень, Семь божественных медуз. Волны пухнут...
Почти перед домом Тропинка в зеленые горы Кружится изломом, Смущает и радует взоры. Айда, без помехи, К покатой и тихой вершине, Где ясны, как вехи, Деревья в укрытой низине!.. Дорогой - крапива, Фиалки и белые кашки, А в небе лениво Плывут золотые барашки. Добрался с одышкой, Уселся на высшую точку. Газета под мышкой - Не знаю, прочту ли хоть строчку. Дома как игрушки, Румяное солнце играет, Сижу на макушке, И ветер меня продувает...
Словно звон бессонной цитры,
В глубине поет поток.
Горы - пепельные митры...
За спиной скрипит мешок.
Даль - цветистее палитры.
Сбоку вьется ветер хитрый.
Взмок...
Сел под елкой. Вынул ножик.
Сыра, что ли, откроить?
Вниз сбегает сто дорожек.
Впереди шоссе - как нить...
Под сосной хлопочет ежик.
С лип слетает дождь сережек.
Пить!
Солнце пляшет в водопаде.
Дилижанс ползет, как клоп:
Сонный кучер, горы клади
И туристов пыльный сноп.
Удивительные дяди!
Прицепиться, что ли, сзади?
Стоп!
Плащ - и в путь! Пешком честнее:
Как библейский Илия...
Жук, подлец, ползет по шее.
Снег в горах - как клок белья.
Две козы с глазами феи...
Кто сегодня всех добрее?
Я!
Диск заката тлеет плошкой.
Дом над лугом. Звонкий лай...
Стол под липой с жирной кошкой,
Пиво с пеной через край,
Шницель с жареной картошкой
И постель с цветной дорожкой -
Рай!
Вид из окна Саша Чёрный
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |