|
|
Смеркается. Казнён. С Голгофы отвалив, спускается толпа, виясь между олив, подобно медленному змию; и матери глядят, как под гору, в туман увещевающий уводит Иоанн седую, страшную Марию. Уложит спать ее и сам приляжет он, и будет до утра подслушивать сквозь сон ее рыданья и томленье. Что, если у неё остался бы Христос и плотничал, и пел? Что, если этих слёз не стоит наше искупленье? Воскреснет Божий Сын, сияньем окружён; у гроба, в третий день, виденье встретит жён, вотще купивших ароматы; светящуюся плоть ощупает Фома, от веянья чудес земля сойдет с ума, и будут многие распяты. Мария, что тебе до бреда рыбарей! Неосязаемо над горестью твоей дни проплывают, и ни в третий, ни в сотый, никогда не вспрянет он на зов, твой смуглый первенец, лепивший воробьёв на солнцепёке, в Назарете. 1925, Берлин
На чёрный бархат лист кленовый я, как святыню, положил: лист золотой с пыльцой пунцовой между лиловых тонких жил. И с ним же рядом, неизбежно, старинный стих - его двойник, простой, и радужный, и нежный, в душевном сумраке возник; и всё нежнее, всё смиренней он лепетал, полутаясь, но слушал только лист осенний, на чёрном бархате светясь...
О чем я думаю? О падающих звёздах... Гляди, вон там одна, беззвучная, как дух, алмазною стезёй прорезывает воздух, а вот уж путь её - потух... Не спрашивай меня, куда звезда скатилась. О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши! Я чувствую - она лучисто раздробилась на глубине моей души. 26 августа 1918
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |