|
|
Адреналин кипит в крови, наверно от вибрации, Иль от возвышенной любви к сверхлёгкой авиации. Любой полёт для сердца мил настолько, что в сравненьях смел: Я, если б женщиною был, то точно б забеременел. Я в атмосфере не профан и к ней давно засватаный. Готов к свиданью дельтаплан - залётаный, заплатаный, А между спинкой и спиной - прокладка, как доверенность: Мой парашют - мой основной, мне придаёт уверенность. На званья что-то не везёт, и к службе нет стремления, Но вот разбег, пошёл на взлёт - ну чем не повышение? Коль в небо вы не влюблены, но счастливы действительно, В рубашке, значит, рождены. В рубашке... усмирительной.
Вновь весною не была ты избрана, Значит осень будет вся в мечтах; Облаков бельё всё перестирано, И прищепки птиц на проводах. Опять ты не спишь до рассвета, Придумаешь шёрох в саду. Уходит последнее лето, Последнее в этом году. Ты себя считаешь виноватою, Что не можешь всё вернуть назад. Облака опять губной помадою Перепачкал розовый закат. Тропинкою взбитые росы Придумаешь в нашем саду. Опять ожидается осень Первая в этом году. Вновь весною не была ты избрана, Значит осень будет вся в мечтах; Облаков бельё всё перестирано, И прищепки птиц на проводах.
Стрелки на часах под стеклом, Небу тяжело от свинца. Я в окно уткнулся лицом, Я в окно уткнулся лицом - Улица течёт у лица. Позади январь и февраль, Я опять к зиме не привык, Как к столу прибитый хрусталь, Как к столу прибитый хрусталь Алыми гвоздями гвоздик. Пусть ещё вот так по утрам: И недвижность луж, и стекло, Но уже теплей, чем вчера, Но уже теплей, чем вчера Времечко зимы истекло. Позади январь и февраль, Я опять к зиме не привык, Как к столу прибитый хрусталь, Как к столу прибитый хрусталь Алыми гвоздями гвоздик. Стрелки на часах под стеклом, Небу тяжело от свинца. Я в окно уткнулся лицом, Я в окно уткнулся лицом - Улица течёт у лица.
Репортаж с места событий. Добро со злом сошлись на поле брани О помощи взывала кровь и плоть. Расставшись с неотложными делами Обоих, скольки мог, спасал Господь. И вот уже не лязгают затворы Только стон, да карканье ворон, Но санитары, попы и мародёры Там были точно, и с обоих сторон. Но санитары, попы и мародёры Там были точно, и с обоих сторон. Но это зло назло сопротивлялось. Добро с добром идёт наперевес Обоим до победы тольки малость, А там, глядишь, и Нюрнбергский процесс И вот уже не лязгают затворы Только стон, да карканье ворон, Но санитары, попы и мародёры Там были точно, и с обоих сторон. Но санитары, попы и мародёры Там были точно, и с обоих сторон. Несмотря на то, что мир был тесен, А война просторной, но финал Оказался так и неизвестен: Кого ж Господь победой наказал? Но финал остался неизвестен: Кого ж Господь победой наказал? Уже давно не лязгают затворы Только стон, да карканье ворон, Но санитары, попы и мародёры Там до сих пор, и с обоих сторон. Но санитары, попы и мародёры Там до сих пор, и с обоих сторон.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |