На город темной пеленой
Упала ночь.
Когда приходят за тобой -
Уходишь прочь.
Звездная пыль - это снег.
Снег заметает следы.
Зимняя ночь - это бег.
Танец замерзшей воды.
На город памятью веков
Ложатся сны.
Холодной тяжестью оков -
И до весны.
Призраки льда - это сон.
Сон не отпустит тебя.
Нет, не предаст тебя он.
Он убивает любя.
И если город покорится сну -
Весна уйдет.
Деревья, люди и дома уснут,
Скует их лед.
Холод и сон - это ночь.
Ночью открыты пути.
Страх или боль превозмочь?
Можно. Сумей лишь пройти.
Протяни мне ладонь сквозь века..
Наши судьбы так тесно сплелись.
Пусть дрожит в твоих пальцах рука,
Ты в зрачках моих вновь отразись.
Твои песни услышат лишь те,
Кто закрыл себе путь в небеса.
Твои страхи увидеть хотел -
Но железом прожгло мне глаза.
Искушение -
Не считать шаги до трона
И не думать о победе.
Искушение -
Не услышать в небе звона,
Разрушать веков наследие.
Ты - мое искушение,
Стать тобой не в силах я,
Ты - мое прегрешение,
Только я - тебе судья!
За тобой по руинам пройду,
По останкам чужих городов.
Я тебя за собой уведу
К перепутью сказаний и слов.
Ты доверься мне, сумрачный лорд,
И сплетай свои пальцы со мной;
Мы творим белый веер миров
Черной тушью и рыжей смолой.
Искушение -
Не считать шаги до трона
И не думать о победе.
Искушение -
Не услышать в небе звона,
Разрушать веков наследие.
Ты - мое искушение,
Стать тобой не в силах я,
Ты - мое искупление,
Только я - тебе судья.
На костер и в петлю - с головой.
Неизменен лишь смерти мотив.
Нет дороги назад нам с тобой,
Но смотри - наступает прилив.
Кровь сестрой станет быстрой волне,
Исцелит боль мучительных ран.
И звучат тени слов в тишине:
Я тебя никому не отдам.
Искушение -
Не считать шаги до трона
И не думать о победе.
Искушение -
Не услышать в небе звона,
Разрушать веков наследие.
Ты - мое искушение,
Стать тобой не в силах я,
Ты - мое отражение.
Только я - тебе судья.
Помни, отец мой, я здесь ненадолго. Проездом.
Мир. Даже будучи подданным Темных Веков,
Может, останусь. Довольно хорошее место.
Может, не станет будить по ночам стук подков.
Золотом или же медью платить за победу -
В целом, неважно. С лихвой и один заплачу.
Мне все равно. С первым снегом я дальше поеду.
Ждать здесь весны бесполезно, да и не хочу.
В Темных Веках не дождешься от жизни пощады.
И от людей благодарности, рыцарь, не жди.
Зло или благо - взамен не получишь награды,
Вечно не зная о том, что же ждет впереди.
Смысла не вижу я в том, чтобы жить безупречно.
Тот, кто нас судит, в конце огласит приговор.
Будем платить по счетам. Но с улыбкой беспечной
Смерть разрешит бесконечный мучительный спор.
Господи, имя мое превратится в осколки
Памяти тех, кто смотрел мне в глаза и молчал.
Люди, безжалостны вы и упорны, как волки;
Страха не знаете вы под защитой чужого меча!
Лишь об одном я прошу Тебя, Господи, ныне -
Дай мне терпения, чтобы я шел до конца.
Верно, я слаб, если кровь в жилах стынет
Только при мысли, что можно однажды не встать.
Я согрешу, не желая закончить быстрее
Путь, что прошел через тьму ледяною иглой.
Может, услышишь, хотя я уже и не верю.
Темное время идет. И надежда со мной.
Червонное золото дней
Разбавлено косностью судеб.
Ударить ладонью - верней.
Красивые куклы - не люди.
Разменивать боль на цветы,
Реальность лепить, словно глину.
Фарфоровый мальчик - не ты.
Пьеро, Арлекин, Коломбина?..
В кукольных глазах не узнаешь себя,
Кукольным рукам непривычны объятья,
Холодно внутри, когда боги творят
Кукольную жизнь на основе проклятий.
Рубиновой ночью покой
Разрушен полынью и мятой.
Ударить ладонью. Не той,
А хрупкой, холодной, заклятой.
Торговцу помятый сюртук
Прогладит осенняя слякоть.
Из ящика с куклами - стук.
Им сложно во тьме не заплакать.
В кукольных глазах не узнаешь себя,
Кукольным рукам непривычны объятья,
Холодно внутри, когда боги творят
Кукольную жизнь на основе проклятий.
В кукольных глазах - только слякоть и снег,
Мокрые дороги и тяжесть столетий,
Только шум колес, нескончаемый век
Пули, что покоится в старом пистолете.
Кукольная власть не потянет ко дну.
Кукольная жизнь - чаще лучше, чем хуже.
Ну, а что любовь? Кукол я обману,
Рассмеюсь, сказав, что любить им не нужно.
Багровые листья. Закаты. Обеты вернуться
И мстить, задыхаясь от кашля, теряя контроль.
Зачем их давать? Только слабые духом клянутся,
А клятвы, бывает, и рушатся...Горькая соль
На губах и лице знаменует, что буря далёко.
Сияет сильнее, чем камень в оправе веков
Свирелью поющая пена на гребне высоком
Волны изумрудно-зеленой, нашедшей свой кров.
Мне помнится - все это с нами случилось у моря.
И верным был кто-то, а кто-то ушел навсегда.
Нам море шептало о том, что безмерное горе
Поможет от жажды скорее, чем кровь и вода.
Так море баюкало нас, и смертельные песни
Услышали те, чей корабль растаял, как тень.
И кто-то во сне напоследок прощался с невестой,
А кто-то убит был коварно - и тоже во сне.
Вражда прогорит до золы, не оставив причины.
Любой, чья дорога верна, и силен, и един.
Оставим сомненья. Мы - дети холодной пучины,
Наследники древних сокровищ и синих глубин.
В окна глядит
Заскучавшая зима.
Нет, не молчи -
А то мы сойдем с ума.
Сделай же шаг навстречу!
Снег на белых пальцах тает
И цепи рвет.
Снег на тонких веках тает,
Уносит боль...
Мы здесь одни.
Не бойся, отбрось свой стыд.
Мы здесь вдвоем.
Лишь Тьма за спиной стоит.
Встань, пробудись и вспомни!
Что снег на белых пальцах тает
И цепи рвет.
Снег на тонких веках тает,
Уносит боль...
Снег! Надеюсь, что он знает, как тяжело.
Снег! На узкой тропке танца мне повезло.
Здесь? Давно здесь все затихло, и бури вой.
Здесь нет смысла оставаться.
Пойдем домой?
Домой...
Там снег на белых пальцах тает,
И цепи рвет.
Там снег на тонких веках тает,
Уносит боль
Навсегда...
Старая сказка о замке из льда,
О северном ветре, о вьюге с востока.
Старая сказка. Приходит беда,
Если расскажут не тем и не в сроки.
И иглы мороза
Пронзающим холодом
В сердце вопьются, желая любви.
Метелью закружит
Песнь вечного голода
И вечной тоски серебра по крови.
Старым легендам принято верить.
Старые сказки - лишь отзвук былого.
Только послушай, как скрипнули двери,
Покорно впуская забытое слово.
И иглы мороза
Пронзающим холодом
В сердце вопьются, желая любви.
Метелью закружит
Песнь вечного голода
И вечной тоски серебра по крови.
Солью воедино метель и огонь,
Окутаю город хрустальною пылью.
Сквозь время протянута сказки ладонь,
Открою дорогу - она станет былью.
И иглы мороза
Пронзающим холодом
Из сердца брызнут гимном любви.
Метелью закружит
Песнь вечного голода,
Единства сквозь боль, серебра и крови.
Позволь мне тебя пригласить на паркет,
Где сходили с ума, где горели в аду
Миллиарды мучительно-сладостных лет
Каждый час, каждый день, каждый месяц в году.
Позволь мне не сдерживать древний огонь,
И лед, что внезапно прольется из глаз
Синевой ядовитой и мертвой водой,
Пропуская к нам Смерть без одежд и прикрас.
Бешеный танец на кончиках пальцев
И ряд черно-белых ступеней.
Безумие ночи, страсть северных вальсов
Уронят тебя на колени.
Позволь...нет, отказом уже не помочь,
Ты танец со мной не сумел завершить,
Ты сгинешь, уйдешь без следа в эту ночь,
Ведь жажда моя стала жаждой убить,
Не любить. Ты дрожишь и ты просишь пустить,
Но слова сладким медом сочатся из уст.
Повторяй их за мной! И ты сможешь простить,
Все забыть, на руках моих тихо уснуть.
Бешеный танец на кончиках пальцев
И ряд черно-белых ступеней.
Иди же по ним, король этих вальсов,
Вставай предо мной на колени.
Я узнаю тебя. Это будет легко.
Даже Смерть наши лица меняет не сразу.
Мы уйдем на Закат, мы уйдем далеко.
Ты со мной, и навеки ты музыкой связан.