Стена
У стены, проступающей вязью неявной структуры
Ты сидишь, как личинка, спеленутый коконом будней.
Твоя цель прорастает из средств по закону натуры,
Измышляешь себе из себя компаньонов и судей.
Ты привык к этой части всего остального пространства -
Здесь царит сумасшедший порядок логичного бреда,
Здесь форпост и оплот безграничного личного царства,
Здесь пронзает "сейчас" двусторонняя лестница в небо.
Ты живешь, проверяя тропинки в ненужные дали,
Где туман замирает, задумавшись о силуэте;
Здесь, возможно, когда-то куда-то пройдут магистрали
А пока -
здесь холмы, на которых шатры, над которыми ветер.
Здесь незримое носится мухой из лета и в лето,
Нарезая спираль на оси человеческой драмы;
Не по нраву маршрут прицепившейся к солнцу кометы?
Стань повозкой мозаики движимой разумом к храму.
Здесь из кожи дракона сошьёшь для себя рукавицы,
Чтоб держать колесницы богов змеевидные вожжи,
Чтоб лететь траекторией наипростейшей частицы;
И пускай жизнь - броженье, ты круче, ты самые дрожжи!
Стена 2
У стены, разделяющей бездну на тех и на этих,
Откажись от оргазмов и снов суетливого века,
Из под темени выскреби ком загнивающих нервов;
Помести себя в ящик размером в недочеловека.
Я уже не чужой, но и здесь меня вроде бы нет.
Если хочешь, давай побежим в водосточной трубе.
От начала всех крыш, по сыпучей шпаклевке,
Если сможем - до самого дальнего края.
Я чихаю от солнца в твоих волосах. Я чихаю
От серы, ловлю хлопья пепла. Вновь имя мне - стадо,
Пусть закрученый стебель шипастой весны, как торнадо
Опрокинет нас вверх, где блаженный Галактус
Мигает и дергает маленьким бешеным глазом;
И хрипит. Там тепло, там как будто бы спрятался бог. Бог
Внутри. Я без света, но видишь - несут факела,
Здесь такая дыра, ну и нам скоро будет пора
Ты готова? Отмечен маршрут, в ряд накиданы камни
Будет съезд - голубой зиккурат - значит мы уже рядом,
Побежали. ты помнишь - игра, это только игра
Чехарда. Глупый хохот пугает случайных прохожих.
Ночь, неон, небо сбросило старую мертвую кожу -
Скинем обувь, чтоб не было больно хоть на этот раз
Нам бежать вверх ногами по этой трепещущей сути
По тающей ртути, тропинками вдоль взрослых трасс.
Мой день подернулся рябью, скрутились стены спиралью,
И затхлый воздух вонзает мне в горло тысячу спиц.
Ты видишь - солнце мерцает, и море щерится сталью,
И горизонт раздирает клубок испуганных птиц.
Вдали гремит канонада, и свет меня обтекает,
Глухая ночь наступает, и тьма идет пеленой
Побольше серы и града, немного дыма и смрада -
Ты слышишь - полчища ада на нас выходят войной.
И мириады крылатых накроют мертвое небо,
И станет мир серой пеной, больной водой и огнем,
И я смеюсь, я из ртути, а раньше - я просто не был,
И поднесет мне мой демон мое кривое копье.
В туннели брошеных зданий спущусь, шепча твое имя
Душой, пустыми глазами и сотней выжженных лиц,
Я прокричу слово гнева, и вновь ко мне энтропия
Протянет грязные крылья из-за последних границ.
Это армагеддон, родная, заколочены двери рая,
И что ищешь ты, не теряя - не ответишь мне словом, нет.
Это армагеддон, родная, в нем мечта моя умирает,
Поспеши, место выбирая на горе Мегидо, где свет...
И час последней надежды пройдет тараном по судьбам,
И я пою, я - из вихря, в кругу крошащихся тел,
Мой демон встал из забвенья, и этот бой все рассудит -
Ничто не будет, как прежде.
Мне не прорвать свой предел.
***
И звезды станут другими, и на свое пепелище
Вернусь без зла и гордыни - сюда звала меня ты..?
Мой демон кличет и свищет, но я лишь призрак, я нищий -
Я здесь, драконовой пищей, наполню пасть пустоты.
В этот армагеддон, родная, пробежишься со мной до края?
Не ищи, ты же не теряешь - не ответишь мне словом, нет.
Это армагеддон, родная, здесь я сгину, себя спасая,
Я люблю тебя, умирая на горе Мегидо, где свет.
Надо света размытого утренней дымкой - на рожу
Надо мягких одежд, что не держат разрыва на грудь
Надо малость согреться перед дном без единого солнца
И серьезно напиться, погружаясь в соленую муть.
Мне не нужен другой путь,
Не нужен прямой путь,
Не надо вселенной всей.
Не нужно глотать яд,
Не нужно нырять в ад,
Я с рождения в ней.
Надо слиться и стать, изнутри завихряя потоки,
Надо взвесить всю взвесь, зная меру и помня - зачем,
Никогда не желать, не жалеть и не жалить за ноги,
Не жуя и не гадя шагать через водораздел.
Я бродячий философ
Перезревших вопросов,
Полусгнивших корней.
Если цепь разорвется -
Там, где вечность смеется,
подхихикаю ей.
Надо веры, но чтоб без спасенья и страшного ада -
Просто пару камней кинуть в лужу и знать что почем -
Нужен пар, шестеренки, болты, а скрижалей не надо
Не машину из бога, но просто фундамент на нем.
Там, где капает солнце,
И виден в оконце
Мировой-мировой океан
Говном и светом пропитан,
Человеком засчитан,
Я безумен и, видимо,пьян.
сто бестолковых ночей, речей,
время скользит сквозь материю, вервие вьется,
вливается, в море стекает огнем
по капле смирение, сон или ярость - в них
шаткое, но равновесие, взвесь меня,
вырежь зазубрины на рукояти
из кости оленьей и пение,
тихое пение, наполни проклятьями, пусть
задыхается, падает, ищет тропу,
спотыкается, в сумраке царствует - но
на свету разлагается, пусть потеряет
себя на мгновение, гнев или похоть - в них
слабое, но утешение, тешь меня,
вырви загадку из лона познания,
вечность запретна - но смерть нас уже не касается,
мы прорастем сквозь вселенную,
иглами, точками роста и звездами,
всем, что нечасто, но больно кусается
нас недостаточно, но предоставь нам
покой - мы закончим Творение - вскрыв его
мнимое, но откровение, гни меня
расположи к ветру шерстью, ведь верю я
что еще хватит нам сил на последнее
может ничтожное, но продолжение.
Вокруг кровати тени демонами скачут
Пятном кровавым режет взгляд забытый мячик
Секундной стрелкой жизнь отмеривает скуку
Вот вдавлен поршень, сводит судорогой руку
Ведет свою немую песнь чужое лето,
Кричит детьми за зарешеченным просветом
Рвет череп память, гложет истина - больной я!
Глазами, пальцами владеет паранойя.
На вечность связан неизбывной, древней силой
Нить Ариадны вьется из пизды в могилу.
По капле кардиограф цедит дрянь из вены,
Меняет ритм и цвет - в Тартар все перемены!
Застряло в глотке слово жизни, слово смерти
Судьба лежит в нераспечатанном конверте
Виденьем ада награжденый, но живой я!
Узлами, гранями владеет паранойя.
Даймон контроля - рвет из мира рев сирены
Я мну железо, выворачиваю стены
Живой! Живой! - зловещим эхом сон нарушен
Я обессилен, обезглавлен, обездушен
Сомкнулось небо, диким криком зверь разбужен
Он видит все, он знает правду - я не нужен!
Нерв перетянут, взвилась боль - НЕТ, не чужой я!
Пространством, временем владеет паранойя.
Мы - город - захрапел у моря, больной, угрюмый,
Зажег огни и свесил в воду гнилые трубы
На тех, кто ищет свою жизнь, от перевала
Раскинул ворохи путей в свои капканы.
Будь начеку, блуждая взглядом - | любовь повсюду
Проникнет липким яйцекладом | в твою берлогу
Туда, где ты против всех - один | найдет ступеньку
Свернется червем в твоей груди | и будет жить там
Но ты танцуй, смешной дурак, виляя брюхом
Летим, летим отсюда к цветущим травам,
Пусть буду злой, усталой, упавшей духом,
Зато ты будешь добрым, подобным пару...
Мы - город - бредит черным смогом, гнетущий, гневный,
Грозою беспокоит небо, сдвигает стены,
Пока он спит, беги по следу кривой химеры -
По тупикам и последним граням - узнай их меру,
Ты жги скамейки и бей машины, | кричи с надрывом
Замажь вонючей зеленой тиной | смурное утро
И нарисуй на том же месте | другие буквы
Которые не сложишь в песни | о светлом счастье
Танцуй, танцуй, скользя между лучами света,
Стучи, стучи сильней ногой - никто не слышит;
Смотри, смотри - за горизонт ушла комета,
Пой, прыгай, ты почти взлетел, попробуй выше!
В провалах тезисов свободы не актуальных
Граффити памяти поэтов, уже поблекших,
Сражайся за кусок говна со стадом леших
Но не сдавайся, как всегда иди по кругу,
От зимы до зимы, полуоборот колеса,
Не ищи моих глаз, в эту зиму в цене голоса
Голоса то поют, то хрипят, никогда не молчат
Мы же вместе, мы рядом, пускай и не видно, мы - в ряд
Вот рука, на плече, если хочешь - я пощекочу,
Вот нога - я иду, а вот жопа - теперь я пер
ежевывая липкий творог этих будней, поржем может быть?
Мы же рядом, мы вместе, как можно про это забыть?
Мене мене мене мене текел уфарсин.
Мене мене мене текел уфарсин.
Мы всегда меж собой говорим на одном языке
И мы в общем согласны, но, дьявол, нюансы не те
Локоть к локтю - длинее рука, ухвати тишину,
Мы же рядом, мы вместе мычим, тянем ноту одну
Мы играем в игру вроде пряток - простая игра
Поищи меня где-нибудь, зная где я был вчера
Раскуси меня и возвращайся, довольный, один,
Это в духе мене мене мене текел уфарсин.
Мене мене мене мене текел уфарсин.
Мене мене мене текел уфарсин.
От зимы до зимы, полуоборот колеса,
Поищи моих глаз, я прошу, загляни мне в глаза,
Это между Сионом и Вавилоном плутающий лес,
Мы же вместе, мы рядом, а впрочем -
Мене мене мене мене текел уфарсин.
Мене мене мене текел уфарсин многа раз
Блиц увяз. Разум смят в несуразный комок,
Я шепчу невпопад, серпантином всхожу к водопаду,
Где цветами и формой манят тишина и прохлада
В его пряные тени направлен мой первый рывок.
Пустота, твой кромешный колодец не так уж глубок -
В этом асимптотическом танце распада
Был усилием лбов из безбрежности выдавлен Бог;
А чего-то еще в нем уже не дано - и не надо...
Город рухнувших крыш, злых детей, обезумевших крыс
Замерзает на дне опорожненного разом стакана;
Я, в тени исподлобья глядящего в даль великана,
Проверяю на прочность ступени в хрустальную высь.
Обними мглу пути вереницей внимательных лиц -
Пусть срывают вуали, слепя обитателей мрака;
Обобщая маршруты кружащих над пропастью птиц -
Бесконечность значенья друг непостижимости знака...
На вершине вершин я усядусь на каменный пол,
Разожгу чахлый мох, съем последнюю корочку хлеба,
И, согревшись слегка, стану вдруг - запоздало - мудрей;
А потом буду ждать, и глядеть в необьятное небо.
Без вопросов нет сомнений,
Нет пустых предположений
Входит ночь и мутный замок
Падает за горизонт,
Из корней и сочленений
Выползают чьи-то тени
Голос спросит
Ночь кивает
Время настает
Шелест первых пробуждений,
Свет c тревогой бьет сквозь щели,
Камни, сдвинувшись, сложили
Гордый мрачный хоровод
В рваный круг корявых масок
Ты вступаешь взрывом красок,
Крик над бездной
Миг до цели
Шаг в водоворот
Мир велик несообразно
Я курю, а ты прекрасна,
Здесь, в пустыне убеждений,
Вредный гулкий небосвод,
Бродят тени тихой сапой...
Вороша мохнатой лапой,
Передвинув все фигурки
Время устает.