Он - избранник
слепой неведомой силы.
Он способен
быть подобным богам,
даже если о том и не просил он.
А во всём
остальном
день за днём
он разбирается сам.
Он завален
делами важными кучей.
Всё зависит
от него одного.
Всяким тонкостям жизни он обучен,
а беда
и судьба
иногда
проходят мимо него.
Он подавлен.
А что ещё остаётся?
Нет спасенья
от участливых рук.
Каждый вздох его, каждый лучик солнца
оглашён,
обнажён,
занесён
в большой вселенский гроссбух.
Не нужно быть семи пядей во лбу
и обладать логическим мышленьем,
чтоб догадаться: мы свою судьбу
верстаем, как по-щучьему веленью.
Доступны нам различные блага,
и гуманизм зашкаливает просто -
любому откусить от пирога
позволено, для сытости и роста.
Добро пожаловать в рай! - 2 times
Такого изобилия не знал
и древний Рим в эпоху возрожденья.
Сам Гегель бы обратно в гроб упал,
когда б увидел наши достиженья.
У каждого смартфон и мастеркард,
к услугам черни - Амазон и Гугл.
Известно всем, что насчитал Декарт,
описывая градусами угол.
Добро пожаловать в рай! - 2 times
Вы залетайте к нам на огонёк.
Икорка, коньячок, опять же, бабы...
Свежайший, только с грядки, косячок -
вставляет предсказуемо не слабо.
И всё своё. Чего ж ещё желать?
Ну, разве что-нибудь по беспределу.
Так выпьем же за Землю, нашу мать!
И за систему солнечную в целом!
Добро пожаловать в рай! - 2 times
В облаках плывёт жеманно
бледная луна,
обещаний и обмана
она всегда полна.
Глаз не в силах отвести я,
хоть и не знаю я:
она - безумная стихия
или судьба моя.
А может быть, это любовь?
А может быть, это любовь...
Благосклонности добиться
я от неё хотел.
Без раздумий я бы птицей
за ней бы улетел.
А может быть, это любовь?
А может быть, это и есть любовь...
Так уж вышло, мне с пути не свернуть.
Я попался в эту сладкую жуть.
Поклоняюсь и проклятия шлю.
Неужели я такую люблю?
От поклонников небесных
ей отбоя нет.
Видеть больно, если честно,
парад её планет.
А может быть, это любовь?
А может быть, это любовь...
А может быть, это любовь?
А может быть, это и есть любовь...
Не видно звёзд за облаками,
не слышно шороха комет.
Спустившись с неба пауками,
мы смотрим: что тут на обед?
Кому жирней, кому постнее,
есть с кровью в собственном соку.
Что на десерт, решим позднее,
икая, лёжа на боку.
Земля родит и не скупится,
хвала заботливым богам:
и кукуруза, и пшеница,
и всякий импозантный хлам.
Припав к корытцам пятачками,
глаза от кайфа закатив,
жуют людишки вместе с нами,
залив в себя апперитив.
Мы не злодеи, не уроды,
но лишь простые пастухи.
Не просим от родной природы
ни каши лишней, ни ухи.
И чья вина, что мы чуть выше
в цепочке этой пищевой?
Над нами тоже чья-то крыша
и сытый рык, и хищный вой.
Когда уходит любовь,
себя до дна исчерпав,
она не скажет "пока",
не бросит взгляд в зеркала,
лишь пятна влажных следов
напомнят, как же слепа,
безумна и коротка
её потеха была.
Её нельзя удержать,
её нельзя обмануть,
её нельзя подкупить
и нереально вернуть.
Поверить можно всему:
в непогрешимость богов,
в счастливый сказки конец,
в любой немыслимый бред.
И лишь нельзя одному -
что вдруг вернётся любовь,
что покаянный венец
смиренно будет надет.
Когда уходит любовь - 3 раза
её больше нет.
Всё просто замечательно у нас в родном колхозе:
и трудодни получены, и сытый в стойлах скот.
А я лизнул подшипник на декабрьском морозе,
и не за деньги, я - не нищеброд.
Который день молчу теперь и ем одну лишь кашу,
а за спиною - сплетни и обидные смешки.
Я их потом когда-нибудь по-свойски отдубашу,
поменьше чтоб чесали языки.
Эх, полным-полна моя коробочка!
Что за окном моим одни лишь лунные пейзажи,
так то не повод пеплом посыпать своё чело.
На каждой ферме интернет и свиньи в камуфляже -
не умерло ещё моё село.
Намажу толстым слоем хлеба свежего горбушку,
не важно, чем, важна лишь, очевидно, толщина.
Накуковала жизни двести лет моя кукушка.
Успеть бы насладиться ей сполна.
Эх, полным-полна моя коробочка!
Собаки взяли след. Теперь не отсидеться.
Из всех путей возможных осталось только два:
один - то, что без устали велит мне моё сердце,
другой - что шепчет разум, облекая суть в слова.
Нет никаких иллюзий относительно исхода,
как нет сомнений в том, что справедлив итог.
Собачий лай всё ближе, и всё пакостней погода,
всё меньше сил, и залит чернильной мглой восток.
Загонщики спешат. Их нетерпение понятно:
они полны азарта лишь с восьми до четырёх.
И в этом вижу шанс, хоть и насмешливо невнятный,
и поднимаюсь снова, и заглатываю вдох.
Пусть с каждым новым шагом дистанция короче,
им не вкусить победы, не запить её вином.
Мой вывод на сей счёт логически порочен,
но безрассудно точен он в безумии своём.
Бой бубенцов по ягодицам -
живая правда бытия.
В итоге кто-нибудь родится
почти таким же, как и я.
Похожим в частностях и в целом:
лихим, весёлым, удалым,
с таким же мукскулистым телом
и с подбородком волевым.
Эээээ!
И с подбородком волевым!
Он смелым вырастет и ловким,
готовым к бою и труду.
Он в самой сложной обстановке
натянет нужную узду.
Напишет Канта эпитому,
из бездны корень извлечёт
и Архимеда аксиому
докажет, если припечёт.
Эээээээ!
Докажет, если припечёт!
Ему отдам я всё, что нажил
самоотверженным трудом.
Кто жизнь свою связать откажет
с таким солидным женихом?
Смекнёт невеста и рассудит:
такой годится и в отцы.
Ну, а пока всё это будет,
звените громче, бубенцы!
Ээээээ!
Звените громче, бубенцы! - 2 раза
Без ветра, без солнца,
без веры, без смысла
течение льётся,
и множатся числа.
Взамен сомнений - увереннось в том,
что не получится как-то иначе,
что объяснятся когда-то потом
все достижения и неудачи.
Из пепла, из гари,
из грязи, из снега
штампуются твари
в утробу ковчега.
Идёт война за счастливый билет,
хоть в сказке нет ни конца, ни начала.
Цена растёт, и предела ей нет,
и перекупщики бдят у причала.
Без спроса, без стука,
без страха, без крика
является скука,
бесцветна, безлика.
Невнятный шёпот едва уловим,
слова бесплотны, как в сумраке тени.
Мир рассыпается пылью, и с ним
воспоминания и ощущенья.
Насытившись, нахапавши
и надышавшись всласть,
я бесконечно думаю:
теперь бы не пропасть.
На дне моей удачливой
торгашеской души
сомнений бледный огонёк дрожит.
Успел ли то, что должен был?
И как подбить итог?
Сплелись дела минувшие
в один большой клубок.
Слова уже все сказаны,
оплачены счета,
но сердце заполняет пустота.
Повсюду вакуум!
Повсюду вакуум!
Вакуум!
Вакуум!
Блаженство обладания
и сытости экстаз -
слепые провожатые
ведут куда-то нас.
Мелькают полустанками
большие города,
а под ногами хлюпает вода.
Уже давно от полночи
наш день неотличим.
Душа надеждой теплится,
что как-нибудь словчим.
И будь что будет. Так ли уж
последствия важны,
когда судья лишь виден со спины?
Повсюду вакуум!
Повсюду вакуум!
Вакуум!
Вакуум!
Похмелье не кончается,
и стелется дымок,
и кажется спасением
ещё один глоток.
Фальшивым покаянием
на миг воспалена,
затянется фантомная вина.
Повсюду вакуум!
Повсюду вакуум!
Вакуум!
Вакуум!
Мне нужен вакуум!
Мне нужен вакуум!
Вакуум!
Вакуум!