|
Видеоклип на песню"Farewell" Видеоклип на песню"Falling Down" |
Жил такой, никому не известный И ничем не прославивший век, Но убийственно-скромный и честный И милейшей души человек. Веря в разум и смысл мирозданья, Он сиял этой верой с утра, И кормился от древа познанья Лишь одними плодами добра. Состязаясь с змеей сладострастной, Он, конечно, немало страдал, Но зато, просветленный и ясный, Все во сне херувимов видал. Ограничив единой любовью Неизбежные сумерки дней, Он боролся с проклятою кровью, С человеческой плотью своей. И напрасно в бреду неотвязном, В красоте естества своего, Соблазняли великим соблазном Многогрешные жены его. Он устоев своих не нарушил, Он запретных плодов не вкушал, Все домашнее радио слушал, Простоквашею дух оглушал. И когда, задыхаясь от жажды И вздохнувши испуганно вслух, Испустил он, бедняга, однажды Этот самый замотанный дух, И, взбежав по надзвездным откосам, Очутился в лазоревой мгле И пристал к херувимам с вопросом: Как он прожил свой век на земле? В небесах фимиамы и дымы В благовонный сгустилися мрак, И запели в ответ херувимы: Как дурак! Как дурак! Как дурак! Оставаясь Любви неизвестным, Предпочтя дерзновению страх, Понял он, что хоть прожил и честно, но Как дурак! Как дурак? Как дурак! © Eugene Bobkoff/Don Aminado. July 2011 - June 2012.
Эпиграф: Богов великих замысел: Чтоб ты, на посох жизни опираясь, Ещё тысячелетье мог идти! Евгений Бобков (Eugene Bobkoff) Мой папа объехал полмира, Он жил, как хотел, он был сам по себе! Мой папа всегда был кумиром, Моим и моих хулиганов друзей! Мой папа щедро, как Данко, Делился душевным теплом. Когда ж доставали зануды и хамы, Он их посылал далеко! И легко! Мой папа, сменяв космонавта на франки, Взял лихо штурмом на раз, два, три Париж, Цюрих, Прагу, Берн, Касабланку И африканскую Конакри. Мой папа достойно, с красивой осанкой, Продефилировал на раз, два, три Через Тебриз, Тегеран, Исфахан... И африканскую Конакри. Он в пробковом шлеме, подобно танку, Джунгли расчистил на раз, два, три В Дели, Карачи, Джакарте, Шри Ланке И в африканской, блин, Конакри. Мой папа Есенинской гулкой ранью Гордо прошёл на раз, два, три Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфию, Брайтон... И африканскую Конакри. Мой папа жил честно, открыто и ярко! Без зависти, без сожалений совсем... Мой папа всегда привозил нам подарки. Вот список лучших, завидуйте все! Из Парижа - лиловые туфли на диво! Из Берна - швейцарских часов пары три! Из Сингапура - игрушек красивых! И тётку эбеновую - из Конакри! Да, помотала жизнь-шарлатанка! Вот папы этапы Большого Пути: Прага, Париж, Цюрих, Берн, Касабланка, Тебриз, Тегеран, Сингапур, Исфахан, Карачи, Дакар, Дели, Джакарта, Канди, Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Брайтон, Коломбо, Бомбей, Орувэлла, Харьков... И африканская Конакри! NoEugene Bobkoff, January 2012
Валера, будь, как солнечные часы, - веди счёт времени только светлым дням своей жизни! Сегодня солнце зашло за тучи... Сегодня ты улетаешь... Ты круче Cвоих современников больных и тучных... Ведь ты уверен, что так будет лучше... Вдали от родины, друзей и близких, Тостов дежурных и слов неказистых Встретить достойно, на высоте и с виски, В компании стюардесc-одалисок День, приносящий такую боль - Рубеж золотой - 6:0 Какая боль, какая боль... На счётчике Времени 6:0 Ты видел многое, ты знаешь много, Ты веришь в себя, а не в пророков, Твои добродетели и пороки Тебя не сбили с главной дороги! Пей же, пей! Гуляй на славу! Пей и хмелей! Имеешь право! Бей, бей в барабан шамана! Бей сильней! Может обманешь Себя и уймёшь эту боль... Oт цифр возраста 6:0! Какая боль, какая боль... На счётчике Времени 6:0! Время проходит... Как правило, мимо... Время коварно, неуловимо... Время беспечно, вечно, лениво... Время готовит нам снежные зимы... А что же завтра? Что будет - то будет... Завтра тебя стюардессы разбудят... Завтра к тебе постучится в оконце Солнце в стране восходящего солнца! Завтра поймёшь, что 6:0 - не боль, А просто оценка за жизнь 6:0 6:0, 6:0! Oценка за танец жизни - 6:0! ©Eugene Bobkoff. October 29, 2011
Сегодня - самый лучший день! Мы пьём вино! Да не осудят За то, что нам ещё не лень Искать суть истины в сосуде... Сегодня - самый лучший день! Мы в нем неспешны и беспечны... Пусть невозвратны свет и тень! Пусть жизнь смешна и быстротечна... Снова окна мои озаряет закат, Ветерок над ручьём одинокий и кроткий... Он приносит из сада цветов аромат И струится к стоящей у берега лодке. На ветвях воробьиный царит произвол, И стрекозы летят из неведомых далей... Молодое вино, кто тебя изобрёл? Раз хлебнёшь - и развеются сотни печалей. Главное в жизни - любовь и мечта Все остальное - лишь суета... Лишь суета... О, да... Сегодня - лучший день в году! Он - гость желанный и нечастый! Мы ничего и никому В нем не должны - какое счастье! И, замедляя жизни бег, Мы цедим радость из стакана... Вчера потеряно навек, А завтра, может, не настанет... Снова окна мои озаряет закат, Ветерок над ручьём одинокий и кроткий... Он приносит из сада цветов аромат И струится к стоящей у берега лодке На ветвях воробьиный царит произвол, И стрекозы летят из неведомых далей... Молодое вино, кто тебя изобрёл? Раз хлебнёшь - и развеются сотни печалей. Главное в жизни - любовь и мечта Все остальное - лишь суета... Лишь суета... О, да... ©Eugene Bobkoff./Du Fu July 2011 - March 2012
Физическому небытию противостоят память,
слава, великие и добрые действия.
Подобные мысли могут спасти человека
от пустоты и отчаяния...
Горький на вкус и горький на запах, Словно трава полынь, Возраст мой караваном на запад Уходит в сумрак пустынь... Там лишь барханы вместо дороги... Да ветра сухого свист... Там небо с упрёком глазами Пророка Звёздами смотрит вниз... Мчусь бедуином сквозь дни и ночи На верблюжьем горбе... Вязью арабской сплетаю строчки Письма-откровенья к тебе... Время, как буря в пустыне, хохочет, Наотмашь бьёт по лицу ... И ничего не сулит и не прочит, А просто подходит к концу... Так рано... Так странно... Так просто... Так остро... Так грустно... Так пусто... Так сложно... Так поздно... Горький на вкус и горький на запах, Словно трава полынь, Возраст мой, как и сердце, - в заплатах Из потерь и унынья... У горизонта мираж монотонный... Грежу в полуденный зной... И паутины осенней зонтик Вспыхивает надо мной... Ещё вчера сегодня было завтра... Там же остался успех... Все так некстати, все так внезапно... Впрочем, как и у всех... Мчусь в никуда, ни о чем не жалея, Счастье на миги дробя... Время - герой мой в маске злодея, Проходит мимо, скорбя... Так рано... Так странно... Так просто... Так остро... Так грустно... Так пусто... Так сложно... Так поздно... © Eugene Bobkoff. July 2011 - February 2012
In the Venetian middle ages a "Codega" was hired to guide you by lantern through the dark Italian streets, warding off assailants and offering comfort and protection. Era il giorno ch'al sol si scoloraro per la pietà del suo factore i rai, quando ì fui preso, et non me ne guardai, chè i bè vostr'occhi, donna, mi legaro. Tempo non mi parea da far riparo? contra colpi d'Amor: però m'andai? secur, senza sospetto; onde i miei guai? nel commune dolor s'incominciaro. Trovommi Amor del tutto disarmato? et aperta la via per gli occhi al core, che di lagrime son fatti uscio et varco: Però al mio parer non li fu honore? ferir me de saetta in quello stato, a voi armata non mostrar pur l'arco. (C)Eugene Bobkoff, Francesco Petrarca. July 2012.
О! С какой неохотой Ты меня отпускаешь Из круговорота Объятий, как будто знаешь, Что за полночным порогом Ты меня потеряешь... Увы, потеряешь... Совсем потеряешь... Ты это знаешь... "А..." - вскрик прощальный уносит Эхо и тает в бездне... А глаза молча просят: "Останься и будем вместе!" О, жнущая колосья Моих закатных песен! Неспетых песен... Лучших из песен... Ответ известен... Мы все когда-то уходим... Мы все куда-то уходим... Мы все зачем-то уходим... И иногда, поразмыслив, Уходим в себя... Бывает, нас покидают... За что-то нас покидают... И часто не объясняют За что, но мы понимаем: Прошло... Все прошло... О! С какой неохотой Ты меня отпускаешь... ©Eugene Bobkoff. March - April, 2012
Falling down like foliage in the fall... Aging like an angel through the ages... Waiting for the final curtain call... Holding hope by sharp and rusted edges... Looking up and sliding down ... Leaving dreams in a childhood town ... Driving crazy sunset bound... Seeing no one else around... Life is life, and kind is kind... Somewhere there - along the line Like a blessing in disguise Ends my road of true lies... Falling down like foliage in the fall... Aging like an angel through the ages... Diving to the bottom of the Stream... Trying to retrieve all I"d forgotten... Breaking free from old and useless things... Fading like the circles on the water... I have nothing to confess... I have nothing but confusion... I am charmed but not impressed By my autumn"s strange illusion... Time is knocking on my door... Bringing news I hate to hear... Broken mirror on the floor... A tangled web of sins to live with... Falling down like foliage in the fall... Aging like an angel through the ages... © Eugene Bobkoff. October 2011
Farewell... Farewell to arms... It"s a Christmas Truce... Let"s live and let live... Farewell... Farewell to arms... The only truth Is to believe it... Forget the dreams that fled Like promises of Casanova... Forget what I"ve just said... Too late... Christmas is over... In so many words: I am above you... It always hurts... And nobody loves it: To hear at dusk The sorcerer"s spell: "It"s time for us To say farewell... Farewell... Farewell to arms... Your arms and hands, Your palms and fingers... Farewell... Farewell to charms Of curves and bends - Your whispering singers... Alas... It"s time for us... To leave the doors and windows open... Alas... We are just dust... An echo... of words unspoken... Storm"s coming in Bringing despair, Its hauling winds Are smashing affairs... Trust me... Betray me... I do not care ... It sounds cruel But ... fair... Farewell... © Eugene Bobkoff. December 2011
(Traduction-Interpretation de George Moustaki) Pour avoir si souvent dormi Avec ma solitude Je m'en suis fait presqu'une amie Une douce habitude Elle ne me quitte pas d'un pas Fidèle comme une ombre Elle m'a suivi ça et là Aux quatre coins du monde Non, je ne suis jamais seul Avec ma solitude Quand elle est au creux de mon lit Elle prend toute la place Et nous passons de longues nuits Tous les deux face à face Je ne sais vraiment pas jusqu'où Ira cette complice Faudra-t-il que j'y prenne goût Ou que je réagisse? Non, je ne suis jamais seul Avec ma solitude Par elle, j'ai autant appris Que j'ai versé de larmes Si parfois je la répudie Jamais elle ne désarme Et si je préfère l'amour D'une autre courtisane Elle sera à mon dernier jour Ma dernière compagne Non, je ne suis jamais seul Avec ma solitude Ты всюду следуешь за мной В жару и стужу, в дождь и снег... Ты, словно ангел за спиной... Ты, словно демон в вещем сне... Ты - смех и плач, ты - свет и тень... Проклятье и пророчество... Ты - буднично-унылый день... Ты - друг мой, одиночество... Нет, я не одинок, С тобою, одиночество... Non, je ne suis jamais seul Avec ma solitude © Eugene Bobkoff./George Moustaki. June 2012
Пока хоть листик у надежды бьётся... Данте. "Божественная комедия" Мне мечтать о любви поздно... Ставить крест на себе рано... И наполнен ещё воздух Воспоминанием таким желанным... Из далёкого синего детства... От него никуда не деться... Из далёкого синего детства... От него никуда... Да... Утро... Солнечно... Пахнет мятой... Каждый миг бесконечен, безмерен... Мир прекрасен и необъятен... Я беспечен, вечен, бессмертен... У меня за спиною крылья... В них надежды, мечты и силы... У меня за спиною крылья, И полет мой красив... В невозможную даль улетаю... Прощай... Остаётся печаль... Так случилось... Мне жаль... Солнцем взойду на востоке... Ночью звездой упаду... Эти заветные строки Те, кому надо, поймут... Обещаний пустых много, А уменья и дел добрых мало... Вновь пытаюсь осилить дорогу, Несмотря на усталость и старость... Но пока ещё есть воля И желание жить вволю... Но пока ещё есть воля И желание жить... Пусть порядок вещей несносен, Пусть ничто под луной не ново... И у тела стоит осень... И прощальное шепчет мне слово Тот, чьё имя не произносят вслух, но помнят всегда.... Да... Тот, чьё имя не произносят вслух, но помнят всегда... В невозможную даль улетаю... Прощай... Остаётся печаль... Так случилось... Мне жаль... Солнцем взойду на востоке... Ночью звездой упаду... Эти заветные строки Те, кому надо, поймут... А те, кто поймут, и те, кто узнают, Имя не произнесут... Те, кто увидят, и те, кто узнают, Имя не... ©Eugene Bobkoff. July 2011 - July 2012.
Девять серых гусей - путь неблизкий на запад... Восемь грустныx вестей - поздней осени запах... Семь рассеянных нот - неизбежность печали... Шесть теней у ворот - cтарость или усталость? И снова по кругу бежим мы бессрочно... И старому другу не пишeм ни строчки... А жизнь пролетает, увы, бестолково... И так не хватает нам доброго слова... Грустим, сожалеем, мечтаем о прошлом, А плащ мушкетёрский на полку заброшен... На старом диване лежим и скучаем, И письма забытых любимых читаем... Пять счастливейших дней: море, солнце, беспечность... И четверка друзей, и надежда на вечность... Три желания скрытых, сокровенных, заветных... Две подруги забытых, любящих безответно... И снова по кругу бежим мы бессрочно... И старому другу не пишeм ни строчки... А жизнь пролетает, увы, бестолково... И так не хватает нам доброго слова... Грустим, сожалеем, мечтаем о прошлом, А плащ мушкетёрский на полку заброшен... На старом диване лежим и скучаем, От нечего делать считалку считаем: Раз, и... Две подруги забытых... Три желания скрытых... И четверка друзей... Пять счастливейших дней... Шесть теней у ворот... Семь рассеянных нот... Восемь грустныx вестей... Девять серых гусей... © Eugene Bobkoff. July, 2007 - August, 2012.
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |