|
Видеоклип на песню"Харьков" |
Видеоклип на песню "Харьков" http://www.youtube.com/watch?v=BUIWvPeDoy0
Снова, бросив все, я еду в Харьков, В сумках сувениры и подарки, Впереди - приятные волненья, Впечатления и вдохновенье. Знаю, что там ждут меня люди, Те, кто бескорыстно любят, Те, кто мне по-прежнему дорог, Ну, здравствуй, мой любимый город. Возвращаюсь в город лучших лет! К беспечности, которой больше нет! И время надо мной не властно! Город мой, здравствуй! Возвращаюсь в сердцу милый, Самый добрый и красивый, Самый светлый и желанный В город мой, Харьков, славный! На Сумской посижу в сквере, Налюбуюсь твоим цветом серым. Выпью кофе в пулемет-автомате, Надышусь твоим ароматом. Мимо Кобзаря пройду с братом По аллее к родной альма матер. У Каразина постою, вспомню, Как гулял здесь юный и вольный. Возвращаюсь в город лучших лет! К беспечности, которой больше нет! И время надо мной не властно! Город мой, здравствуй! Возвращаюсь в сердцу милый, Самый добрый и красивый, Самый светлый и желанный В город мой, Харьков, славный! От Госпрома по проспекту вволю Нагуляюсь до Павлова Поля. А оттуда - на такси к Гиганту Посмотреть на студентов-вагантов. Вот и Пушкинская дорогая В закатных лучах догорает, А я, как и прежде, молод! Спасибо за это, город! Возвращаюсь в город лучших лет! К беспечности, которой больше нет! И время надо мной не властно! Город мой, здравствуй! Возвращаюсь в сердцу милый, Самый добрый и красивый, Самый светлый и желанный В город мой, Харьков, славный! Возвращаюсь в город лучших лет! И к тому, чего уж больше нет! Но время надо мной не властно! Город мой, Харьков, здравствуй!
Дай вам Бог с корней до крон без беды в отрыв собраться. Уходящему поклон. Остающемуся братство. Вспоминайте наш снежок посреди чужого жара. Уходящему рожок. Остающемуся кара. Всяка доля по уму: и хорошая, и злая. Уходящего пойму. Остающегося знаю. Край души, больная Русь, - перезвонность, первозданность. С уходящим помирюсь. С остающимся останусь. Тот, кто слаб, и тот, кто крут, выбирают каждый между: Уходящий - меч и труд, остающийся надежду. Но в конце пути сияй по завету Саваофа: Уходящему - Синай, остающимся - Голгофа. Я устал судить сплеча, мерить временным безмерность. Уходящему печаль. Остающемуся верность. Дай нам, вьюжен и ледов, безрассуден и непомнящ, Уходящему любовь. Остающемуся помощь.
Мой брат отважен, как барс, Ему не присущи ни ложь, ни фарс: Он говорит, что думает, - мой брат. Мой брат красив и силен, Он в уличных драках чемпион, Я б с ним в разведку пошел сто крат! Мой брат, мой друг, Впереди финальный круг Гонки жизни "Формула Один". Мой брат, мой друг, Мы осилим этот круг, Мы с тобой в заезде победим! Мой брат растит дочерей, Он вспыльчив и резок, но он добрей Тех, кто учит его, как следует жить. Мой брат, запаса старлей, За встречу полней в стаканы налей! Выпьем, поговорим, решим как быть Мой брат, мой друг, Впереди финальный круг Гонки жизни "Формула Один Мой брат, мой друг, Мы осилим этот круг, Мы с тобой в заезде победим! А если (случайнo!) мы проиграем, Встанем с колен, залижим раны, И в бой - нам нечего, брат, терять! Мой брат, мой друг, Впереди финальный круг Гонки жизни "Формула Один". Мой брат, мой друг, Мы осилим этот круг! И мы с тобой в заезде победим!
Песчаный путь в еловый темный лес. В зеленый пруд упавшие деревья. И бирюза, и огненные перья Ночной грозою вымытых небес! Покрывшись пеплом гаснет бирюза. И там, во тьме унылого строенья, Забытого навек без сожаленья, Горят кошачьи желтые глаза. Не отыскать заросшие следы, Ничей приход не оживит картины. Лишь манят, вспыхнув, ягоды малины Да редких вишен крупные плоды. Когда-то жил здесь прежде, а сейчас, Как старый лев, дряхлею на чужбине... И часто вспоминаю ту малину, И тихо слезы катятся из глаз... Подует ветер, сосен темный ряд Вдруг зашумит, застонет, занеможет. И этот шум волнует и тревожит, И не понять, о чем они шумят... Не отыскать заросшие следы, Ничей приход не оживит картины. Лишь манят, вспыхнув, ягоды малины Да редких вишен крупные плоды.
Летняя речка... в осоке шмели... Чистый родник... запах мяты... Всплеск серебристый на теплой мели... Стук перекатистый дятла... В карманах орехи, в корзинке грибы, А пальцы - в сладчайшей чернике... Вот оно детство... вот я , а вот ты... Счастья далекого блики... Как же забыть этот солнечный рай Щедрый, как мамина ласка? Как же, скажи, не любить этот край, Где мы живем не напрасно? Наша история черная-белая Нам дорога, как и прежде! Ведь, с нами религия наши и вера, С нами любовь и надежда! Эй, славяне, вставай! Давай не зевай! Стыдно ведь спать, брат! Хватит пить да скулить, Время пришло себя любить Эй, славяне, вставай! Лицо умывай свежей росою! Все осилим, сумеем, сможем, успеем Мы, брат, с тобою! Нас долго учили, как жить лучше надо, Нас даже крестили насильно когда-то. За нас думал царь, вожд, кумир и герой, А где же мы были с тобой? И в бедах всегдашних других не вини, А пристальней в душу себе загляни: Счастливая жизнь и судьба каждый раз, Мой брат, начинается с нас! Эй, славяне, вставай! Давай не зевай! Стыдно ведь спать, брат Хватит пить да скулить, Время пришло себя любить! Эй, славяне, вставай! Лицо умывай свежей росою! Все осилим, сумеем, сможем, успеем Мы, брат, с тобою!
Далеко-далеко в синей выси Есть еще одна жизнь... не спеши... Ты увидишь ее только в мыслях В нашей здешней кромешной ночи... Тайна будет открыта неспешно... И тогда, когда Бог позовет... Ветка яблони или черешни Нарисует твой новый полет... Мир придуман надежно и мудро... Жизнь случайна, как смерть или сон... И наступит нежданное утро Так туманно и так испокон... Далеко-далеко в синей выси Есть еще одна жизнь... не спеши... Ты увидишь ее только в мыслях В нашей здешней кромешной ночи...
Девять серых гусей - путь неблизкий на запад... Восемь грустных вестей - поздней осени запах... Семь рассеянных нот - неизбежность печали... Шесть теней у ворот - старость или усталость? И снова по кругу бежим мы бессрочно... И старому другу не пишем ни строчки... А жизнь пролетает, увы, бестолково... И так не хватает нам доброго слова... Грустим, сожалеем, мечтаем о прошлом, А плащ мушкетёрский на полку заброшен... На старом диване лежим и скучаем, И письма забытых любимых читаем... Пять счастливейших дней: море, солнце, беспечность... И четверка друзей, и надежда на вечность... Три желания скрытых, сокровенных, заветных... Две подруги забытых, любящих безответно... И снова по кругу бежим мы бессрочно... И старому другу не пишем ни строчки... А жизнь пролетает, увы, бестолково... И так не хватает нам доброго слова... Грустим, сожалеем, мечтаем о прошлом, А плащ мушкетёрский на полку заброшен... На старом диване лежим и скучаем, От нечего делать считалку считаем: Раз, и... Две подруги забытых... Три желания скрытых... И четверка друзей... Пять счастливейших дней... Шесть теней у ворот... Семь рассеянных нот... Восемь грустных вестей...Девять серых гусей...
Россия отошла, как пароход От берега, от пристани отходит. Печаль, как расстояние, растет. Уж лиц не различить на пароходе. Лишь взмах платка и лишь ответный взмах, Басовое взывание сирены, И вот - корма. И за кормой тесьма Клубящейся, все уносящей пены. Сегодня мили и десятки миль, А завтра сотни, тысячи завеса, А я печаль свою переломил, Как лезвие. У самого эфеса. Пойдемте же! Не возвратится вспять Тяжелая ревущая громада, Зачем рыдать и руки простирать, Ни призывать, ни проклинать не надо. Но по ночам заветную строфу, Боюсь начать, изгнанием подрублен... Упорно прорубающий тайфун, Ты близок мне, гигант четырехтрубный Скрипят борта. Ни искры впереди. С горы и в пропасть!.. Но обувший уши В наушники, не думает радист Бросать сигнал "Спасите наши души!" Матрос-радист, любуюсь на тебя И понимаю, в чем лежит причина: Ты не привык сдаваться, как и я. Петровская закваска... Молодчина! Пойдемте же! Не возвратится вспять Тяжелая ревущая громада, Зачем рыдать и руки простирать, Ни призывать, ни проклинать не надо. Но по ночам заветную строфу, Боюсь начать, изгнанием подрублен... Упорно прорубающий тайфун, Ты близок мне, гигант четырехтрубный! Россия отошла, как пароход От берега, от пристани отходит. Печаль, как расстояние, растет. Уж лиц не различить на пароходе... Россия отошла, как пароход...
Скрипнули, завыли, застонали, закрехтели, кашляя, пружины в кресле, что сто лет уже стояло незаметно, пыльно у камина... Засвистел сверчок...Погасли свечи, Что уже не стоили игры, И листок остался не исчерчен пламенным желанием любви. Как мне начать - здравствуйте - что ли? Стоит ли писать - здравствуйте - вряд ли... Это тривиально - здравствуйте... Все ж, милая моя, здравствуйте. Вижу волоокими глазами Ваше тело в лучезарном блеске... Не сочтите, что я слишком пьяный, просто я мечтатель и повеса. Как хотел бы к вам лететь сквозь осень, невзначай касаясь звездной крыши, а потом всю ночь любить... и после в темной комнате промолвить:"Тише, милая моя, не кричи..." Скрипнули, завыли, застонали, закрехтели, кашляя, пружины в кресле, что сто лет уже стояло незаметно, пыльно у камина... Ночь... Фонарь... Стакан... И паутина... Закружились в предрассветной мгле... Я не смог начать письмо любимой, Я опять не смог сказать тебе: "Милая моя, здравствуйте".
Март, мой ветреный... талый снег... вновь в глазах усталость... Бег от и до... cколько кому суждено... Вдруг взгляд... солнечно-алый рассвет... вместе с печалью радостный день - память о юной Кармен... Страстная, пылкая, жаркая, южная кровь... Ошеломляющая неземная любовь... И вот я - старый идальго, с трудом cвожу свое сальдо.... И в прокисшей таверне напьюсь я, наверно, и сделаю сальто... И в каждой гордой испанке, со мной танцующей танго, я опять и опять буду видеть и звать тебя, моя Кармен... Дон-динь... часы на башне... полдень... и не так важно, который час пробил внезапно сейчас... Жизнь, смерть, взлёты, паденья, обман, ложь, сожаленья... надежды плен... Ждёт меня где-то Кармен! Страстная, пылкая, жаркая, южная кровь... Ошеломляющая неземная любовь... И вот я - старый идальго, с трудом cвожу свое сальдо.... И в прокисшей таверне напьюсь я, наверно, и сделаю сальто... И в каждой гордой испанке, со мной танцующей танго, я опять и опять буду видеть и звать тебя, моя Кармен...
Человек человеку волк, - философия очень простая, мы давно в этом знаем толк, научились подножки ставить. С обреченностью бытия мы душою и сердцем черствеем, мним патрициями себя, но плебеев в себе лелеем. Закодированные ДНК, в безразличьи растем, как в холке, из виляющего хвостом щенка, превратились в матерого волка. (Превратились в самих себя...) Волк, серый волк... На луну выть мне хочется ночью! Волк, серый волк... Я - не воин, я - в поле один! Волк, серый волк... Выхожу умирать в одиночку! Волк, серый волк - меж флажков, Tоржествуйте, враги! Оставляем жизнь на потом, все спешим, суетимся, мельчаем, копим деньги, завидуем, пьем, зарекаемся, вновь начинаем. В суматохе дел и забот забываем о самом важном: у последних у самых ворот отвечать нам за шаг наш каждый... Закодированные ДНК, в безразличьи растем, как в холке, из виляющего хвостом щенка превратились в матерого волка. (превратились в самих себя...) Волк, серый волк... На луну выть мне хочется ночью! Волк, серый волк... Я - не воин, я в поле один! Волк, серый волк... Выхожу умирать в одиночку! Волк, серый волк - меж флажков Tоржествуйте, враги!
Ты представь, новогодняя ночь... Снег вальсирует тихо-тихо... И пытается нам помочь Эта снежная облепиха, Заметая пустые дворы, Заметая пустые души, Заметая всю жизнь до поры, Когда, может быть, станет лучше... Белый, чистый, пушистый снежок Украшает мой серый город. Полночь скоро... шаги ... звонок, И встречаю того, кто мне дорог. Из волшебного доброго сна, Из любимой, чудесной сказки Ты приходишь: свежа и нежна, и желанна. Шепчу я: "Здравствуй." Ну, входи, раздевайся, смелей... Сядь в то кресло, что ближе к камину. Что? Не стало еще теплей? Дай укрою тебя пледом синим. Вот вино запоздалой любви, Будем греть им замерзшие души, А потом - до утра говорить И друг друга внимательно слушать. Два осколка любви - ты и я, По хорошему слову скучаем. И не зря нас свела судьба, Так давай же тeпeрь помечтаем: Ты представь, новогодняя ночь... Снег вальсирует тихо-тихо... И пытается нам помочь Эта снежная облепиха...
Старый друг, старый враг, Не забыть тебя никак... Старый враг, старый друг, о тебе я вспомнил вдруг... В этой жизни большой разминулись мы с тобой, И кого теперь винить? Надо жить... Милая, где же ты? Где твоя любовь? Увы, даже память о ней стала дымки бледней... И по Млечному Пути от меня уходишь ты... И кого теперь винить? Надо жить... Как я жил, как я пел? Прозвучать все ж не сумел... Как я пел, как я жил? Своей песни не сложил... Надорвалась душа, заржавела струна, и кого теперь винить? Надо жить... Может быть и вернусь к тем, кого я расстерял. Шляпу, зонтик, трость возьму, и мотив, что зазвучал. По осенней улице в город моей юности я прийду впопыхах в старых башмаках...
Тикают часы... стрелка бежит... время спешит, нам за ним никак не угнаться... Вечные азы: Как быть? Как жизнь эту прожить? Вряд ли постичь-осилить удастся... Лицом и телом пусть ветшаем, душой же бессмертной взлетаем вновь и вновь! И чаще школу вспоминаем и тех, кто вселил в нас веру, надежду, любовь! Сохрани навсегда, пронеси через жизни невзгоды нашей дружбы и юности светлые дни... Вспоминай иногда те чудесные школьные годы... Если грустно тебе - приходи, напиши, позвони! Сохрани навсегда, пронеси через жизни невзгоды нашей дружбы и юности светлые дни... Вспоминай иногда те чудесные школьные годы... Не забывай! Приходи, напиши, позвони! Если мы в седле, если дышим, коптим, корпим, значит это кому-то, но всё-таки надо! Всё не напрасно, не зря, помни, школьный наш побратим, мы друг другу по-прежнему рады. Жизнь, как гусиный пух, пролетает... Братья и сестры по школе, одна у нас кровь! И в дымке памяти пусть не тают те, кто учил нас - Bера, Надежда... и наша Любовь! Сохрани навсегда, пронеси через жизни невзгоды нашей дружбы и юности светлые дни... Вспоминай иногда те чудесные школьные годы... Если грустно тебе - приходи, напиши, позвони! Сохрани навсегда, пронеси через жизни невзгоды нашей дружбы и юности светлые дни... Вспоминай иногда те чудесные школьные годы... Не забывай! Приходи, напиши, позвони!
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |