|
|
Отважный рыцарь Саймонд Холл В поход к земле святой, На сером в яблоках коне, Отправился весной, Над ним кружился черный дрозд, Сирень цвела у стен, А из окна глядела вслед Красавица Мадлен Он ехал пьян от дум и грез, Сулящих славы свет, Ворота павших городов, Звон золотых монет, И падал нехристь сарацин, Проколотый копьем, И крест господень на щите Сиял святым огнем Смотри, смотри в небеса, В кружение фей над твоей головой, Не сможешь ты увидеть меня, Ведь я у тебя за спиной... Три года ветра и дорог Прошли в стране чужой, И ехал славный Саймонд Холл, Спиной к земле святой, Он возвращался налегке, Без свиты и телег, И под копытами коня Скрипел искристый снег... И честь и славу Саймонд Холл Добыл себе мечом, Но был три года Саймонд Холл Со смертью обручен, Спасали чары крошек фей От женщин и мужчин, Но нет спасенья от тоски И средства от морщин Смотри, смотри в небеса, Где рыцарям добрым обещан покой И я уже у тебя на устах, Хотя ты еще не со мной... Он гроб господень не нашел Средь тысячи гробов, Богаче стал на свежий шрам, И тридцать пять грехов, В седле, ссутулившись, смотрел На снежный гобелен, И думал только о губах Красавицы Мадлен... Смотри, смотри в небеса, В кружение фей над твоей головой, Не сможешь ты увидеть меня, Пока не вернешься домой...
Моя голова, как баллон Цеппелина Я вижу движенье пьяных пингвинов, Я их наблюдаю в окошке трамвая, Но не засыпаю, не засыпаю! Дрожанье вагона проходит сквозь тело, Я выпил немного, но в этом ли дело? Вчера был четверг, завтра будет суббота, Я выпил не много, я еду с работы... Картинки из жизни людей и животных, Ночных фонарей и ракет беспилотных, Отчетливо вижу в окошке трамвая, Но я не вникаю, я лишь наблюдаю... Пингвины танцуют. Драконы в Китае... Я еду домой, остановки считаю, И мне хорошо, оттого что я знаю, Что ты из окошка глядишь на трамваи...
На стекле под белой дымкой Расцветают хризантемы, Незаконченные птицы Распускают руки-крылья. Всё что видел, всё что знаю, Рассыпается на части, В голове кружат снежинки - Недодуманные мысли... Этот город слишком тесен Для нетронутого снега, Этот город слишком тесен Для узоров в темном небе. В ожидании морозов я целую белый иней... Тихо-тихо напевает растревоженное сердце...
Ночь на окраине бархатной кошкою Ласково трется о столб фонаря, Сыплет в лицо ему снежной порошею, Чтоб не уснул посреди января. Дремлет окраина чернорабочая, Тёмными окнами глядя сквозь сон, Как под шальным фонарём на обочине Тянет мелодию аккордеон. Тянет мелодию тихую, томную, Стелет мелодию по мостовой, А под балконами с ночью бездомною Крутится, вертится шар голубой. Крутится, вертится, шар кособочится, Кавалер барышню хочет украсть, Только той барышне больно не хочется, И кавалер отправляется спать...
Плачь и смейся капель! На пороге Апрель! И дудит глашатай в боевую свирель. Мне в изгнание путь До Лапландских границ... И падение ниц! Бьёт в ворота таран И гремит барабан, Под стеной снеговик Умирает от ран, Дезертиры бежали от жарких лучей За девять морей! Плачь, капель, веселей! Через несколько дней В павший город войдут Стаи чёрных грачей, Мне на север бежать до Лапландских границ... От весны и от птиц...
По дороге через брошенный край Играет ветер песком, засыпает дома черепах, Головою седою качает На облезлом верблюде уснувший казах... В окружении фата-морган, Он сидит в чайхане, пьет из чашки горячий отвар, И в ушах его слабо и пьяно, Заунывную песню выводит ленивый дутар... По дороге через брошенный край Играет ветер песком, засыпает дома черепах, Головою седою качает Разомлевший от чашки кумыса на солнце казах...
Глубока-мелка меж холмов река, А на речке брод, а над бродом лёд, Над холмами снег сыплет целый век, Засыпает след, нагоняет бред... Я в снегу в бреду, бреду, В поводу коня веду! Мне купцу не в честь, не в стать, Ночку в поле коротать! У меня платки для зазнобушки, Да за пазухой перстенек златой. Мне б не заплутать, до моста б достать, Там за мостом дом, дым с трубы столбом. По мосту ль, в снегу ль, по льду! Всё равно к тебе дойду! Не собьют меня с пути, Злые ветры - беспути! ...... нехристи...
На последнем осеннем пиру Был сверкающий яд всыпан в бочки с вином, И янтарный напиток, игравший огнем, Стал холодным, ноябрьским льдом... Даже эльфы ушли от зимы, Вниз по теченью уснувшей реки, Корабли их и песни пьяны и легки, На причалах одни рыбаки. Меж домами нетронутый снег, Барсуки засыпают под сенью холмов, На дорогах не слышно веселых подков, В сундуках бубенцы пастухов... Только рыцари в белых плащах, На полях оставляют следы иногда, Их доспех в серебре, их мечи изо льда, В их хрустальных сердцах холода... И Мелисса глядит из окна, Ее груди сквозь лён снегопаду видны, Ее бедра и лоно, как лед холодны, Только губы теплы и нежны... В ожиданьи грядущей весны...
Обернуться в круг три раза, Обмахнуться рукавами, Из тугого лука в тучи, Бить с закрытыми глазами! С серым волком в поле чистом, Разговаривать с луною, В запуски с студёным ветром Мчать калёною стрелою! Угадать ножом булатным В сердце лютому медведю, Увидать на небе змея В чешуе из красной меди! Целовать взасос лягушек, Чтоб потом к груди широкой, Прижимать княжну-девицу, Черноброву, синеоку!
По реке Миссисипи плывет пароход, Из трубы поднимается дым до небес, И вникая с трудом в этот странный приход, Из-за сосен глядит молодой ирокез. Мокасины его не сминают травы, Не сбивают росы с голубичных кустов, В волосах его перья пещерной совы, На груди ожерелье из волчьих зубов. ... Что минуло, того не вернуть никогда, И снега в тех местах уж не той белизны, И рассыпались пеплом бизоньи стада, И закрыты ворота небесной страны. ... Сквозь железные лица приезжих богов Улыбаясь, глядит Ирокез молодой, С томагавком в руке из-за стройных стволов Он любуется первой вечерней звездой...
Осень с летом играют в пикет, Мистер ветер - козырный валет, В полвосьмого за окнами свет, Трамвайный билет. Мистер ветер - изящный чудак, Мистер ветер - без окон чердак, Крутит листья и этак и так... Мистер остряк! Мистер ветер - бездомный эстет, Мистер ветер - в кармане кастет, Разметает обертки конфет Рантом штиблет... Мистер ветер - и это, и то, Мистер ветер в осеннем пальто, Серой тенью в окошке авто, Мистер никто! Мистер ветер - высокий брюнет, Сыплет искры с чужих сигарет, С мятой птицей вчерашних газет Чей-то билет... Мистер ветер - за окнами стук, Мистер ветер - бубенчиков звук, Над бумагой движение рук, Мистер - мой друг...
На часах без трех двенадцать, Звезды в небе серебрятся, И на заросли акаций Льют хрустальный свет. В их волшебном бледном свете Я могу увидеть ветер, И кружиться в менуэте Облаком комет! Я могу над лесом плыть совой, Нужно лишь глаза прикрыть рукой! Ночь крадется тише мыши, Звездный дождь стучит по крышам, Но его никто не слышит, Спят глубоким сном, Там на крышах оживленье, Там снуют цветные тени, И коты в объятьях лени, Напевают слоу... Я могу быть тенью под Луной, Нужно лишь глаза прикрыть рукой! За окном, в ветвей сплетеньи, В танце медленном - круженье Троллей, сниффов, фей весенних, Эльфов всех мастей. Только маленькие дети, В дивном белом звездном свете Могут видеть танцы эти В кронах тополей... Я пустой и чистый, как слеза, Нужно лишь рукой прикрыть глаза!
До эфира восемь часов, С большою планетой. Через токи и свисты, Так однобоко живут на бумаге Тебе адресованные буквы и числа. И доказывать некому мне, Что твой космодром был готов ответить Всем от тоски неземным позывным, Только не коротким этим. Весна на чужих орбитах, На пультах трельяжа капель, у бродяг даже. Марсиане, ни кожи, ни рожи, Голубей запускают в скафандрах, на чудо похожих. А у меня метель, Новый Год, Грустный Дюк Эллингтон и в тюбике торт, И в рамке нарядной, в невесомости Твой портрет, сверхновой на плоскости. Можно. Так бережно отпускала Холодная глыба без конца и края. Так ласково принимала Мои парашюты земля родного рая. Вечером гости, Шекспир, Полуприкрытые на Сириус очи, От любви неземные буквы и числа, И длинное счастье... очень.
Я шагаю по канату над веселою толпою, Между небом и землею, чтоб не встретится с тобой, Ветер в небе носит листья, без ума и без корысти, И кружатся эти листья над моею головой... У меня картонный веер, я в костюме Арлекина, У меня за ухом роза из бумаги и сатина, На лицо надета маска удивительной раскраски, Чтобы скрыть мою улыбку от несносной Коломбины... Так, над пестрою толпою, перепачкан яркой краской, Вместе с листьями и ветром, как герой из глупой сказки, На веревке бестолковой я болтаюсь, грустный клоун, Чтобы ты не догадалась, что улыбки нет под маской...
Где-то на окраине Земли, Меж тремя лесами, Есть волшебное село, Не дойти ногами... Где-то на окраине села Есть изба с сенями, Там сибирские коты Чай пьют с пирогами!
Ленивое солнце с востока на запад, Янтарной тропой к водопою заката Ступает упруго в оранжевых тучах, Тревожит когтями их легкую вату... По золоту следа, по краю саванны... За Солнцем охотник бежит босоногий... Проворный и гибкий, с бамбуковой трубкой, Сияя улыбкой беспечного бога...
В моей душе Надувные шары. Прямо в сердце - наваха Тоски и хандры. Черно-белый Пьеро Вытирает слезу Вазелином с лица. Не усну До утра, до конца. В моей душе Две тысячи лун. Арлекино тронет Серебро струн Своего банджо. Разобью лицом Это лёд окна, Чтобы быть вдвоём Там, где ты одна. Ушкуем бешеным ворвусь Прямо в сердце твое, на луга, Разольюсь. Обниму берега. Ага... Не позже четверга.
Уезжаю далеко, быть может, в Тибет, Выхода нет, шанса нет. Равнодушные глаза ранят, как стилет, В ответ. Уезжаю далеко, аж на край Земли, Где корабли Не ходят в дали. Забуду тебя, Любя. Уезжаю налегке, в чем мать родила. Такие дела, Судьба моя зла. И в сердце игла, зола И мгла. Уезжаю под дождем, Роняя цветы, И ты В окнах выключишь свет, Не посмотришь мне вслед. Уезжаю, решено. Лишь шаг за порог, Но телефонный звонок, И я включаю свет, И я кричу: "Привет!" Тебе в ответ.
Листаю новый календарь... Февраль уходит вдаль, И шубы в ларь, Как в старь А за дверями тает снег, Опустошительный набег, Не век, А быстрый бег... Ветер чист и свеж, Как светлый беж Моих надежд... Весною на твоём носу Веснушек брызги расцветут, Сойдут, Снега в лесу... По лужам март идет босой, Несет бубенчик золотой Святой Для нас с тобой!
Ваше величество ночь, мне позвольте уснуть! Не светите луной в пустое окно... Знаю, что Вы по утру отправляетесь в путь С палой листвой и Вам всё равно... Ваше величество, Ваше высочество ночь! В мантии серой из самого чистого льна, Вы улетаете, Вы ускользаете прочь, С поднятым гордо лицом, абсолютно одна... Ваше величество ночь, поднимите вуаль! Дайте взглянуть в Ваши глаза! В Ваших глазах отражается дальняя даль, Звездная ртуть, а может слеза... Ваше бесчувствие, Ваше бездушие ночь! Вы улетаете прочь на своих кораблях! Вы не хотите! Вы мне не хотите помочь! Я остаюсь у окна на своих стапелях... Ваше величество ночь, посидите со мной... Выньте мундштук из нежного рта... Ваше величество, я совершенно больной, Это не вдруг... Это мечта! Ваше безмолвие, Ваше бесстрастие ночь! Ваши фрегаты поднимут к утру паруса! Вы, как всегда, на заре отправляетесь прочь, Хиус-скиталец поет Вам на все голоса!
- Я превращал одним движением бровей, Зелёный мох в соцветья светлой бирюзы, А бирюзу в бутоны белых орхидей, А орхидеи в шорох крыльев стрекозы. - Я превращала лёгким вздохом нежных губ, Огонь, траву и глину в чашку с молоком, Искала я того, кто будет сердцу люб, Среди лесных озёр бродила босиком. - Я выпускал на волю стаи дивных грёз, Чертил огнём на небе знаки вновь и вновь, И ветер мне лизал лицо, как верный пёс, Но я не мог наколдовать твою любовь. - А я глядела в синий омут тихих вод, А я гадала по опавшему листу, Я по дубравам собирала приворот, Но не могла приворожить свою мечту. Меж нами стены колдовства, потоки снов, Мы в них кружим, шепча заклятья на лету, Но не найти в волшебных книгах нужных слов, И мы летим, роняя слёзы в пустоту... Совсем не ту...
Вот и лето прошло, Словно и не бывало. На пригреве тепло. Только этого мало. Все, что сбыться могло, Мне, как лист пятипалый, Прямо в руки легло, Только этого мало. Понапрасну ни зло, Ни добро не пропало, Все горело светло, Только этого мало. Листьев не обожгло, Веток не обломало... День промыт, как стекло, Только этого мало.
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |